Ясин (1/2)
Последняя неделя прошла довольно обычно. И если не считать того, что теперь есть, спать и ходить в туалет можно было только с разрешения и строго по расписанию, то, в целом, пребывание в тюрьме сопровождалось лишь небольшим стрессом и апатией.
Как ни стыдно было это признавать, Дэнни не мог не чувствовать себя безвольным овощем. "Депрессия" и другие синонимы к этому противному слову старательно избегались: да, были и нервные срывы, и тот же стресс, но Дэн упорно боролся с любыми такими поползновениями; он резонно считал, что в современном мире и без него накопилось слишком много дерьма, так что не стоило бы портить его ещё и своим недовольством. Но сейчас, засыпая и просыпаясь в хмурых холодных стенах на жестком и неудобном матрасе, парень понимал, что все это несет в себе один лишь негатив. В блоке кипела своя, тюремная жизнь.
Работа, полученная парнями на время отбывания срока, потихоньку становилась повседневной рутиной. Она отвлекала от ненужных мыслей, сосредотачивая внимание только на себе, и тогда возможность самобичевания была доступна только в часы свободного времени и драгоценного сна. Но Дэн за последние сутки продолжал думать о том, что случилось буквально в минувшую среду. Помнится ему, был среди новоприбывших какой-то странноватый тип. Все они странные, ничего не скажешь, но у этого Брамса крыша явно поехала: бедняга был настолько удручён своим положением, что нарочно разбил голову о железную раковину. Насмерть. К слову, не так уж и долго пришлось бы сидеть этому мужику. На днях его должны были перевести в другой блок, где заключенные носят синюю робу, и нужно понимать: синяя форма – это бытовые преступления, мелкие кражи, уличные драки и тому подобное. "Это же ещё по-божески!", как выразился один из заключённых, обсуждая событие за ужином.— Как сейчас, помню: сначала щелчок, а потом — кровь. Море крови! Все мозги, наверное, вытекли... хотя, будь у него мозги, был бы жив... зато, может, теперь нас будут кормить немного больше. Без лишнего-то рта. Дэнни не приветствовал черный юмор. Не приветствовал, но, только глядя на этого парня, непроизвольно начинал улыбаться. То, как он держится среди всех этих преступников и кучи охранников в униформе, считалось достойным уважения. Правда, только в случае с белыми. И если где-то в своей банде этот чувак являлся авторитетом, то для афро и, допустим, тех же мексиканцев он был лишь очередным соперником. Шестёрки, в большинстве своём, старались ладить и угождать. Здесь мало кто помнил и знал такие понятия, как "честь", "достоинство", поэтому стоит ли говорить, что прогибаться приходилось почти под каждого? Еще чуть-чуть, и Дэнни поймёт это, а пока нужно надеяться, что такая стабильная неделя будет не единственной за грядущие пятнадцать лет. Другим вопросом на повестке дня был Джорел Деккер. С каждой секундой бывший музыкант все больше убеждался, что парень преступник. Убийца, вор — кто угодно. К тому же, с другими он начал налаживать контакт намного быстрее, чем Роуз. Думая об этом, тот не имел в виду, что нужно проходить отшельником пятую часть своей жизни, но и навязывать свою дружбу головорезам, бандитам, грабителям и насильникам — такая себе перспектива. Во время завтрака, обеда и ужина... да что уж там, все свободное и не свободное время Дэнни и Джей предпочитали находиться порознь. Джорел, конечно, был более участливым в этом плане. Он часто наблюдал за Мурильо, следил, чтобы тот вдруг не вляпался в неприятности, и все в таком духе, хоть и почти сразу нашёл себе новую компанию в лице какого-то мальчишки. Интересно, что он сделал? Подорвал кабинет химии? А может, употреблял в общественном месте, не достигнув совершеннолетия? Неудивительно, если его тоже упекли сюда просто так. А Даниэль, в свою очередь, предпочитал отсиживаться в тишине за дальним столом. Прозвище сокамерника действительно оправдывало его поведение: Слим всегда держался в стороне. Он не участвовал в словесных перепалках, потасовках, а во время работы старался контактировать с другими только по делу. Единственное, на что он, добровольно или нет, согласился с недавних пор — это редкие обсуждения с Дэнни сюжета той самой книги до момента, пока не объявят отбой. "О мышах и людях". Роуз вычитал название. Наблюдая за Шейди, он постепенно осознавал, что все меньше понимает этого странного парня. Первое, что музыкант заметил сразу, — Мэтерс часто молчит. Почти все время. Второе — он никогда не улыбается. Никогда, нигде и ни с кем. Казалось бы, может, зубы кривые или лицевой нерв защемило, но нет же. Все в порядке.
Образно говоря. В столовой, (впрочем, не только), Роуз оставался наедине со своим подносом. Он не старался влиться в чью-то компанию, предпочитал оставаться одиночкой, хоть и со временем стал понимать, что это опасно. Слим сидел немного дальше, где обитал ещё один тип. Его фамилии парень запомнить не потрудился, но точно знал, что того зовут Джон. Так что у Дэна здесь уже два знакомых. Три. Но Деккера он знать никак не хотел. Однако, думать о нем перестать не мог. Его не покидали ощущения непонятной привязанности, хоть парень и прекрасно знал, что его мозг ведёт себя просто отвратительно. Противоречиво. Разве то, что Джей — его родственная душа, дает тому привилегию на прощение? А если он каждый раз будет творить какую-нибудь неведомую хрень, а отдуваться снова придется обоим? Но Дэн ведь даже не знал этого парня... может, они не зря оказались привязаны друг к другу? Да и, в конце концов, неужели не в этом кроется суть соулмейтов? Помогать друг другу, быть рядом и в горе, и в радости... ну, и прочая фигня? Во всяком случае, если Мурильо суждено всю свою жизнь разгребать проблемы чужого человека, то пусть он лучше заживо сгниет в этой тюрьме. Потому что своего дерьма ему хватает позарез.
*** С каждым днем Джей все хуже воспринимал происходящее вокруг него.
Сначала ему было довольно легко, нежели он себе представлял. Буквально за пару дней парень успел познакомиться и со своим сокамерником, и с парой других ребят, которые как-то раз играли в баскетбол в спортивном зале. Джорел тогда сидел на скамейке запасных и, если честно, вообще не втыкал, почему решился предложить свою кандидатуру. Благо, все присутствующие были достойными игроками, поэтому замена не понадобилась вообще. В какой-то момент к нему подсел один тип. Не сказать, что он выглядел угрожающе. Скорее, как-то загадочно, да еще и с этой зубочисткой в зубах.— Ну что, Дырявый, просиживаешь задницу, пока другие играют не на жизнь, а на смерть?— Ага. – И почему Дырявый?— Я как-то видел тебя, не помню, правда, где. Новенький, да? – Незнакомец плюхнулся рядом и продолжал разговор, параллельно следя за игрой.
— Ага.
Тогда Джею просто хотелось убежать. Почему-то, этот щекастый мужик ассоциировался у него с американским бандогом: выглядит безобидно, пока не откроет рот. Но, как оказалось, все вышло не так уж плохо, хоть Джорел и знал, что этот тип — один из шайки лидера.
— Что-то ты скучный, чувак. – А вот после такого обычно начинается жуткая пиздиловка. — Как тебя звать-то?— Джорел. Джорел Деккер.— То-о-очно, Джорел Деккер. Я помню твою фамилию. — Заключенный театрально хлопнул себя по лбу, но тут же протянул руку. — Я Син.
Ясин... Ясин? Он что, поляк? Или просто Син? Черт. Как бы то ни было, лучше не нарываться на неприятности и не задавать лишних вопросов. Джей, сохраняя самообладание и невозмутимое выражение лица, пожал руку этому чудаку со странным именем и устремил взгляд на игроков. Ему не хотелось думать, что новый знакомый до сих пор сидит рядом и упорно молчит, не хотелось думать, что везде кроется опасность или очередной заговор — хотелось просто дождаться ужина, а потом уйти на свою койку и лечь спать. Или хотя бы перекинуться парой слов с сокамерником.
Все, что угодно. Лишь бы остаться одному. И такое желание сопровождало парня неспроста.
Стрелки часов медленно и лениво, но все же доползли до времени ужина, поэтому все заключенные, обитающие в блоке, начали выстраиваться в несколько колонок. После этого дежурный охранник, словно мама-утка, повел своих оранжевых "утят" на кормежку. Сегодня Деккеру снова удалось подсесть к своему знакомому. Удалось. Ха. Не то чтобы он был здесь какой-то знаменитостью, к которой и в порядке живой очереди было не пробиться... скорее, все происходило с точностью наоборот. Такого количества отдельных столов для одиночек не наберешься, но сегодня одно место прямо напротив этого парня пустовало.
И, признаться, все шло хорошо. Заключенные разговаривали, кто-то гоготал во все горло, наверняка загоняя свои похабные шуточки про мыло или какой-то подозрительный шум в прачечной. Все делились мыслями, пришедшими в голову за время тяжелой работы. Только вот Джорел своими поделиться не мог... не мог и не хотел. Его знакомый что-то рассказывал, хоть и сквозь стиснутые зубы, и без особого удовольствия уплетал фасоль. Парень смотрел на всех с презрением, косился исподлобья, но с Джеем был вполне себе дружелюбен, если это можно было так назвать. Деккер не понял, как все случилось. Сначала он услышал чей-то грубый бас, а потом — такой же грубый удар кулаком по столу. Он вздрогнул.
— Эй, Ури. Что-то ты сегодня тихий, м? – усмехнулся потенциальный обидчик. Его имени Джорел, к счастью, не знал. — Я тут подумал...— Да что ты говоришь? – саркастично улыбнулся Брендон, подняв взгляд на мужчину. — Не знал, что ты умеешь. Тот ухмыльнулся.— Другое дело. Узнаю нашего мальчика... Спустя минуту Джей заметил, что голоса и прочий гул начали стихать. Те, кто сидел рядом, замолкли сразу, а остальные делали это постепенно, замечая назревающее шоу.