Надежда умирает последней (1/2)
Наутро после приезда Джорел проснулся рано. Солнце едва показалось из-за горизонта, а сам район, где он временно остановился, был все ещё окутан густым туманом. Не было слышно ни пения птиц, ни шума машин, ни банальной людской суеты — только шелест зеленеющих листьев и молодой травы. Не понятно, почему именно парень проснулся в семь утра, ведь вчера у него был такой насыщенный день, что его, казалось, и танком не разбудишь. Но нет же... Джей даже на момент загордился, но это чувство вмиг улетучилось, когда в дверь тихонько постучали. Это была Фелиция, что получается, троюродная сестра Деккера. Рыжая девушка стояла, подогнув одну ногу в колене, и опиралась плечом о дверной косяк, застенчиво глядя на гостя. Ее вид заметно отличался от вида новоиспеченного "братца": причесанные непослушные волосы, чистая выглаженная одежда и свежий, выспавшийся взгляд. Сначала Джей и не понял, с какой целью к нему наведалась Фил, но та пролепетала что-то вроде: "У нас завтрак, спускайся", и, заправив прядь рыжих волос за ухо, закрыла дверь.
Как для себя решил Джорел, эта особа показалась ему не менее странной, чем тот парень в переходе, поэтому невольно напрашивался вывод: никому в этом мире нельзя доверять.
Посчитав, что будет неуместным задерживать кого-то из семьи Перкинс и срывать им все планы на день, Деккер быстро поднялся с кровати, накинул поверх помятой простыни лёгкое одеяло и побежал в ванную. Персональную ванную. Эта комнатушка была не очень большой, но Джею и не нужны были царские апартаменты: зубная щетка, паста, зеркало и душ — стартовый набор бывшего "гуляки". К завтраку Джей спустился, чувствуя себя чуть ли не богом, ведь ему удалось принять душ, почистить зубы и одеться всего за считанные минуты. Семья Перкинс, в полном составе восседавшая за столом, встретила гостя несколькими парами изучающих взглядов. У Деккера в груди вдруг бешено забилось сердце... или вовсе остановилось. Но факт оставался фактом — его все ещё с трудом принимали в этом доме. Поприветствовав всех членов семьи, Джорел сел на свободное место, и, по классике жанра, оно располагалось напротив Патрика. Казалось, над парнем нависла большая грозовая туча, что вот-вот начнёт метать молнии. И одна из них обязательно попадёт в Джея. Хотя, признаться честно, тому было глубоко плевать: если у мальчика возникли какие-то проблемы, то это не должно отражаться на двадцатидвухлетнем, едва знакомом ему "неудачнике", которому не доверили этикетки и бананы. А ведь он надеялся... впрочем, Джею плевать на Патрика с высокой колокольни, ведь их будет связывать только общая крыша над головой, а все остальное время Деккер будет погружён в работу. По крайней мере, он очень на это надеялся. До офиса дяди Джо добраться было достаточно проблематично: вообще, его рабочий день начинался в девять утра, но, как стало понятно из раннего пробуждения всей семьи, путь предстоял неблизкий. Нестабильная организация семьи, все эти сборы, пробки на дорогах были просто адовыми. Транспорт на всю семью был только один, поэтому нужно было учесть еще и отправку детей в школу, которую те так яро ненавидели.
В машине было душно, даже несмотря на открытые окна, но сейчас, уже находясь в Центре занятости Бивертона, Джей ощутил на себе всю прелесть офисных кондиционеров. Через час бессмысленных и неплодотворных поисков работы на пару с дядей, Деккер понял, как сильно ненавидит свою жизнь. В какой-то момент парень даже заклеймил себя "тупым придурком" из-за того, что когда-то совершил очень грубую ошибку в своей жизни.
*** Все началось с того, как незадолго до окончания старшей школы, Джей умудрился набить морду кому-то из местных задир. Тогда он, (возможно, его звали Тони), начал приставать к кому-то из девушек, выставляя этот цирк напоказ всей школе. Джорелу на тот момент было всего шестнадцать или семнадцать, но бунтарства в крови и шила в одном месте у него было не отнять. В конечном итоге, оказалось, что отец того придурка вот уже несколько лет спонсировал школу, поэтому не трудно догадаться, что самому гаду ничего не было. А вот Деккер, в свою очередь, с позором вылетел из школы, да ещё и лестницу задницей подмёл, когда этот самый Тони швырнул его со школьного крыльца. Именно тогда парень поклялся, что больше не позволит дать в обиду ни себя, ни кого-либо ещё. Тем более, таким как этот "папенькин сынок".
Но, как гласит одна мудрость: "Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь". И действительно: буквально через пару лет после ошеломительного школьного скандала жизнь снова свела двух заклятых врагов. Джей никогда не смог бы подумать, что какой-то, уже бывший, зазнайка-старшеклассник окажется с ним на одной ступени.
Ступени социальной лестницы.
Они встретились поздней ночью, когда Джей в тайне от матери вышел из дома, чтобы найти барыгу. Ему была просто необходима новая доза, чтобы хоть как-то контролировать себя и своё поведение: последние дни, когда парень был на мели, его мучила невыносимая лихорадка. Каждодневный бред, озноб вперемешку с тяжёлым жаром, да и, ко всему прочему, чересчур переживающая мать.
Конечно, она переживала, ведь вовсе не знала, чем "на досуге" занимается ее сын. Ещё с того самого момента, как Джей повстречал этого недоноска, он понял, что ничего хорошего из этой ситуации не выйдет. Тони прекрасно знал семью Деккера, знал его самого и, уж тем более, знал, где находился их прежний дом. К тому же, были и те проблемы, с которыми справиться не хватило бы сил. Тогда Джорел решил, что, во что бы то ни стало, ему и его маме нужно перебраться куда-нибудь "на безопасное расстояние от наркопритона": парень очень долго и тщательно подготавливал почву для разговора о переезде, а вскоре уже и напрямую говорил на эту тему с матерью. Та, в общем, против и не была.
И как же парень оказался прав, когда решился увезти свою небольшую, но семью, подальше от Лос-Анджелеса. Он осознавал, что конкретно влип, не вернув какой-то из долгов за наркоту; всё-таки, каким бы колющимся придурком он ни был, шарики за ролики ещё не выехали, поэтому Джей и сумел догнать до идеи отъезда. Он безумно переживал за свою маму, жизни которой грозил какой-то мудак, но угроза эта буквально испарилась... серьезно, это произошло так быстро, что сначала никто и не поверил в происходящее. В тот день Деккеров уже ждала у себя бабушка Джорела, которая жила аж в самом Рочестере, штат Миннесота. Сам парень последний раз прогуливался по улицам родного района. Его руки почти не тряслись, синяки под глазами теперь оставались только из-за конкретного недосыпа, а здоровье, хоть и с перебоями, заметно улучшалось. Каждый день, почти как по часам, Деккер принимал лекарства, чтобы, наконец, оторваться от этого "героинового рая", и это довольно хорошо мотивировало. Джей понимал, что не может поступать так ни по отношению к себе, ни по отношению к окружающим — он должен был перестать принимать наркотики. Здесь и сейчас.*** Ни для кого не секрет, что таких, как Джей, очень редко берут на приличную работу. Точная причина, впрочем, как и всегда, была известна не до конца: то ли это "чересчур вульгарная и вызывающая внешность", как говорили многие, глядя на парня с тоннелями в ушах и парой татуировок на шее; то ли все дело в его несносном и несговорчивом темпераменте, который проявлялся как раз в самые неподходящие моменты; а может, все дело в том, что в одной из граф в его "хиленьком" резюме четко прописаны эти ужасные слова: "Проходил курс лечения от наркотической зависимости".
Если говорить начистоту, то Джорела ужасно мучила совесть. Где-то в глубине души парень понимал, что сам во всем виноват: он сам заварил эту кашу, вляпался в неприятности, а теперь, как ни в чем не бывало, пытается разгрести кучу всего того жизненного дерьма, которое валится на него, словно снег на голову. Да, Деккер никогда в открытую не признает своей вины перед собственной судьбой, зато он точно знает, что ни за что не пойдет по пути меньшего сопротивления. Будет сложно, безусловно. Но Джей будет пытаться... правда, ради чего? Он и сам пока не может дать ответ на этот вопрос. Когда-нибудь парень поймет, а пока...
— Эй, Джо, посмотри-ка сюда. Его в самом деле очень смешила манера дяди называть племянника своим же именем. Старине Джо, похоже, доставляло по-особому искреннюю и наивную радость, когда тот осознавал, что является не единственным "Джо" в их большой-пребольшой семье.
— Есть вакансия на место уборщика. — "Так себе предложеньице..." — Выручку платят раз в неделю, график работы вполне адекватный, а место... о! так это же школа, где учатся Патрик и Фил!
— Патрик и Фил? — спонтанно уточнил Джей, хоть и прекрасно понимал, насколько глуп его вопрос.
— Да, они самые. Ну, вот! Соглашайся, парень, на первое время — отличная работа, да и скучно тебе не будет.
Джорел постарался максимально адекватно взвесить все "за" и "против" за те секунды, что сидел в этом неудобном офисном кресле и перебирал шнурки на толстовке, но такое внезапное и вполне выгодное предложение работы появилось настолько неожиданно, что парень не смог удержаться. Он победно вскинул руки и радостно улыбнулся, чему его дядя, похоже, даже сумел умилиться. Действительно: Деккер так упорно старался найти хоть что-то, способное обеспечить ему нормальную жизнь и не оставить голодным на холоде; он кочевал из города в город, перебирая сотни вариантов, и за все это время ни разу не попросил материальной помощи со стороны семьи. Единственное, на что он решился, — звонок любимой матери с надеждой на получение хорошего и мудрого совета. Впрочем, надежда-то оправдалась, и именно поэтому Джей сейчас здесь — в штате Орегон.*** Дэнни не знал, что ему делать дальше. Конечно, это состояние при нем было не впервые, но эта неизвестность пугала каждый гребаный раз.
Парень сидел на бордюре, устало опираясь на чехол с гитарой, а холодное вечернее солнце только-только ушло за горизонт. Улицы пустели настолько стремительно, что Дэну казалось, будто он попал в "Судную ночь": все люди по часам уходят с улиц, закрывают окна, двери, и стараются защитить свои семьи, а в это время по незнакомым кварталам разгуливают убийцы и психопаты. Это было жутко, даже страшно... но, в конце концов, что за бред? "Это всего лишь тупой фильм. Успокойся, Дэнни..." — пытался убедить себя музыкант, иногда ежась от подступающего холода.
У Мурильо не было плана "б". Всегда, собираясь на очередное прослушивание, Даниэль убеждал себя в том, что это прослушивание будет решающим. Но нет: деньги, деньги, деньги. И деньги. Хотелось бы парню иметь такие богатства, о которых даже помыслить нельзя, чтобы просто взять — и воплотить мечту в реальность.
Вокруг становилось все тише и тише. На деревьях, в кустах и траве стрекотали какие-то насекомые; свет фонарей никак не мог подавить постепенно подползающий туман, а небо заволакивали огромные тяжелые тучи, закрывая собой ярко светящий месяц. В домах напротив огоньки постепенно угасали — это говорило о том, что время достаточно позднее для разгуливания по району лишь с гитарой наперевес. Дэнни понимал, что ему нужны либо крыша над головой, либо какое-никакое средство самозащиты. Да, у него была гитара, но это, скорее, средство заработка, а не самозащиты. Набить ею морду можно, но если и жертвовать инструментом, то со всеми концами.
И то ли у Дэна начался конкретный сдвиг, и он начинал бредить, то ли тишина действительно начала периодически нарушаться чьими-то глухими шагами и грубыми, низкими голосами. Парень напрягся. Да, случались в его жизни и такие ситуации, в которых не грех было, мягко говоря, обделаться от страха, но и сейчас нельзя сказать, что все шло прекрасно и гладко. Не пришлось ждать долго, чтобы привлечь к себе внимание местных хулиганов, которые являются частыми гостями таких захолустий, как этот район.
Трое парней вальяжно, по-хозяйски прогуливались по улице, растянувшись своей компанией на всю дорогу, и оглядывались по сторонам. Это выглядело так, будто они и вправду выискивали себе жертву для своих изысканных издевательств; Мурильо еще несколько секунд назад сумел понять, что нормальные, приветливые и дружелюбные парни вряд ли будут гулять с битами и железными арматурами в полвторого ночи.— Эй, а кто это у нас тут? — отозвался один, остановившись напротив Дэнни. — Парни, гляньте: я не видел этого утырка в нашем районе. Приезжий, что ли?
Роуз не решился отвечать. Будь сейчас ясный день и гуляй вокруг люди, он, может, и осмелился бы что-то ляпнуть в сторону этих недомерков, но, когда вокруг ни души, обстоятельства принимали иной оборот. Дэнни замер на месте. Он продолжал сидеть на краю бордюра, незаметно сжимая ладонью черный чехол с гитарой, и смотрел поочередно на каждого незнакомца. В их взглядах мелькало что-то страшное, невероятно агрессивное, отчего хотелось просто-напросто взвыть и в страхе сорваться с места. Но Мурильо не мог. Он действительно не мог совладать со своим страхом, поэтому молчал; его губы подрагивали, а в глазах плескался животный испуг, очень хорошо смешивающийся с неконтролируемой паникой.