IV. Воспоминания, которых нет (1/1)
Унижения, смех.Слезы, отрешенность.Эти люди, кто они? Кто я такой, почему я тут?Вибрация в кости, вибрация по всей руке. Боль была, а теперь ее нет. На нее не осталось сил. Холод, ветер. Взгляд доброго человека, его хмурые глаза. Туман.Вокруг было тихо и темно. Сейчас. Мой подбородок дергался в такт моей дрожи. Я прижимал покалеченную руку к груди, глотая комки обиды, отрывисто всхлипывая, казалось, на каждом вздохе. В какой-то момент меня переполняла ненависть, но сейчас ничего не осталось кроме жалости к себе. Я ничего не понимал в этом мире, вообще. Зачем я здесь оказался?Мне вновь вспомнился Зак, его смерть. Внутри меня что-то верещало, крича о том, что это неправильно. Я наткнулся на противную мысль, говорившей мне о том, что ему еще повезло по сравнению со мной. Попытавшись прогнать ее прочь я понял, что лгу себе. Нет ничего хуже смерти и за жизнь нужно цепляться всеми силами. У меня получится, нужно только постараться. Мимолетная волна оптимизма вновь сменилась отвращением к себе, а затем пришла очередная вспышка боли и обида.Время от времени я проваливался в сон без сновидений. Потом меня обдувало холодным ветром ночи и я вздрагивал, выдергивая себя из беспамятства. В голову опять лезли недавние события, которые я отчаянно старался забыть. В эти моменты я старался смотреть на красные угли сотлевшего костра, представляя как было бы тепло посидеть там рядом с ним, но покинуть свое место я не решался. Кто знает, сколько бы я так сидел, если бы не…- Возьми.Мне протянули большой шерстяной плед. В ночном свете я не рассмотрел ни его цвета, ни его состояние, но нос уловил резкий запах пота, исходивший от него. Мне показалось, что голос принадлежал доброму человеку, но убеждаться я не пробовал – мое тело сковала ледяная броня в которую меня заковала ночь и мое желание отгородиться от недавних воспоминаний.
Плед накинули мне на плечи и человек сел напротив меня, став стеной между мною и красными углями, за которыми я опять наблюдал. Это был худой парень с гнездом на голове.- Ты б согрелся, - сказал он шепотом. – А то воешь тут время от времени, гляди в тебя чем-то кинут.Это шутка была? Голос его был таким же веселым, как и тогда тысячу мгновений боли назад, когда он говорил в фургоне. Я медленно перевел взор на его лицо. Он скорчил сочувственную гримасу, выгнув одну бровь и прищурив глаз. Вздохнул и стал заворачивать мой труп в свое шерстяное подношение. Когда он случайно коснулся Обрубка я не почувствовал ничего.- Худшее осталось позади, если не будешь вести себя как прежде, - он опять подал голос, усевшись напротив меня. – Помнишь, что тебе Уголек сказала? Тут не так плохо, как тебе может показаться.Я закашлялся в попытке рассмеяться. Парень, кажется меня понял и улыбнулся в ответ.
- Меня зовут Йорк, - сказал он, похлопав меня по плечу. – И если ты не будешь делать глупостей, то тебя оставят и мы можем стать хорошими друзьями. Типа как кореши; так любит выражаться Тринидад. Но Тринидад не мой кореш, он мутный парень и очень скучный, тот еще гвин. Вот, держи.Он что-то протянул мне. Здоровой рукой я медленно вынырнул из-под пледа и взял предмет. Это оказался небольшой шершавый шарик.- Орешек. Сможешь расколоть или мне помочь? Я несся с этим добром с самого Перевала, выменял у одной из Хозяек. Она мне целых пять штук дала, это настоящее богатство, знаешь ли. Эта Хозяйка с Перевала часто давала мне гостинцы после работы, - он замолчал, будто вспомнив что-то плохое. И хотя он продолжил как ни в чем не бывало, я понял, что ?работа? не вызывала у него теплых воспоминаний. Неудивительно.- Это последний и я делюсь им с тобой. Что бы это, типа, расположить к себе, понимаешь.Йорку было, похоже, все равно на то, что я не отвечаю и он продолжил что-то говорить, пока я возился со скорлупой. Вскоре я жевал ужасно горький плод под аккомпанемент заурчавшего живота, который встрепенулся в тот самый момент, когда на языке у меня оказалась первая еда. Первая за последние сто лет. В памяти всплыла трубка, которой я кормился в своем давнем ложе. Интересно, какой была та жижа на вкус?- У тебя имя есть?
Я бы и сам хотел узнать ответ. Проглотив остатки ореха я почувствовал полное умиротворение и откинулся на землю, закрыв глаза. Имя? Какое же у меня имя. Согревшись под пледом и ощутив комфорт мое тело поддалось очередной волне усталости и разум начал обмякать. Я опять заснул, надеясь повторить попытку зацепиться за прошлое, которое приходило ко мне в сновидениях раньше. Но этой ночью я так ничего и не увидел.Статический шум.Пятого толкнули. Он спал как уличный пес – развалившись на песке и вывалив язык. Он медленно вынырнул из пучины безмятежности и оказался под палящим солнцем реальности. За ночь на него намело кучу пыли и он чувствовал себя словно бродяга. Сон не придал ожидаемого притока сил – живот был также пуст, синяки на теле ныли и… вибрация. Резонанс сильного удара острия ножа по кости. Один, второй, потом все закончилось. Так ему отрубали палец. Когда это было? Пятый поднес к глазам Обрубок. Повязка пропиталась кровью и выглядела ужасно. Рану чем-то прижгли и чувствовался запах гари. Его опять пнули, уже сильнее.
- Пойдем, - сказал добрый человек. – У тебя появилась возможность заработать немного еды.Он щурясь осмотрелся. Узники все были на ногах – какой-то темнокожий парень в яркой кепке рубил дрова для костра. Он был такой же худой и имел истощенное лицо. Губы искривлялись в мучительной гримасе каждый раз, когда он заносил топор. Тот был туп и дрова поддавались с трудом. Йорк и Уголек работали вместе – зашивали брезент, которым ранее был накинут фургон. Веснушчатая девушка с медовыми волосами занималась лошадьми.
- Может, я сперва поем? – прохрипел Пятый и даже не удивился слабости своего голоса. – Оплеухи, которыми я вчера обедал плохо усваиваются.
Слабая попытка пошутить выглядела жалкой. Лицо доброго человека было, как и вчера, покрыто черным платком, Пятый видел только его глаза. Риордан вопросительно выгнул бровь и качал головой. Затем он вздохнул и резко, но не слишком грубо, поднял Пятого за шиворот и водрузил на ноги. Получилось у него это с поразительной легкостью.- Либо Верблюд перестарался вчера с ударами по голове, либо ты действительно не совсем вкуриваешь как себя стоит вести, - спокойно сказал он. – Если продолжишь артачиться, тебя снова попробуют сломить. С какой частью тела ты готов расстаться следом? У тебя есть лишнее ухо? Нос? Возможно твой краник для отходов?Это было немного грубо, Пятый виновато опустил голову. Видя это, добрый человек сочувственно вздохнул и продолжил:- Немного поработаем, затем вкусный обед – обещаю.- Идем.Сказано это было таким тоном, будто Пятый делал ему одолжение. Риордан нахмурился, но оставил его интонации без замечаний, лишь грубее подтолкнул в спину, указывая направление.Йорк на секунду отвлекся от своего занятия и помахал Пятому рукой. Затем тронул за плечо Уголька и, видимо, попросил ее сделать то же самое, так как она повторила жест. Пятый хотел им улыбнуться, но не смог. Из палатки вышла злобная сука, застегивая штаны и потягиваясь. Она не удостоила никого своим взглядом и ушла в сторону одного из фургонов. По спине Пятого невольно пробежал холодок, Обрубок заныл, а его кости опять почувствовали вибрацию. Он тихо всхлипнул, безвольно сжав здоровый кулак.Риордан подхватил стоявшую у его палатки лопату, и они покинули лагерь, отправившись в сторону развалин, подле которых обустроили стоянку. Это были бетонные скелеты строений, худые и безжизненные они глядели на Пятого пустыми глазницами окон, окруженными морщинами трещин.Почти все здания были низкими и одноэтажными, осевшими в песок. У них не было ни стеклянных окон, ни дверей. Припорошенные пустынной пылью стены не имели штукатурки, тут и там виднелись поваленные фонарные столбы. Насколько Пятый видел внутри зданий было абсолютно пусто.- Как тебя зовут? – подал голос добрый человек останавливаясь.- Я не думаю, что могу ответить.- Не знаю откуда ты родом. Но у нас подобный ответ — это дурной тон. Я – Риордан, возможно ты уже это понял, хотя я не представлялся.При этом добрый человек указал правой рукой на себя, положив ее на сердце. Старый жест, который Пятый помнил и понимал. Все еще в ходу в этом мире.- Джон Доу, - хмыкнул он в ответ. Это первое, что пришло ему в голову. Так называли безымянные неопознанные тела в том мире, в котором раньше жил Пятый. Он даже слегка обрадовался, что начал хоть что-то вспоминать о прошлом.- Джон? – Риордан, казалось выплюнул это имя. – Что за имя такое, никогда не слышал. Ты его выдумал, что ли, гвин?
Опять это слово. Пятому предстояло еще многое узнать о местном сленге, что бы его понять.- Тогда надевай.Он протянул ему ошейник. Веревку-поводок он намотал себе на руку.
- Ты серьезно? – Пятый был слегка удивлен и обижен тоном доброго человека. Хотя он же был одним из его пленителей, с какой стати он должен был вести себя иначе?Риордан резко подскочил к Пятому и схватил его свободной рукой за шиворот, притянув к себе. Его шепелявый голос звучал не так уж и угрожающе, когда он злился, но Пятый испугался. Испугался очередных мучений.- Надевай, Джон. - процедил Риордан чеканя каждую букву в его лжеимени.Он покорно нацепил на себя тугой ошейник. Дышать стало тяжелее. Он получил тычок в спину и шествие продолжилось. Пятый больше смотрел на землю, чем по сторонам. Опять накатила волна жалости к самому себе. Как же его угораздило? Пятый чувствовал себя униженным и оскорбленным, он отчаянно понимал, что никогда не сталкивался с таким поведением раньше и в том мире, память о котором начала к нему возвращаться, это не было нормой.Риордан резко потянул его назад, приказывая остановится, отчего Пятый сдавленно крякнул и чуть не повалился на землю. Они остановились у стены здания, которое было чуть выше других. Риордан кинул в него лопатой, Пятому не удалось поймать ее на лету.- Где копать? – спросил он, поднимая снаряжение.Риордан молча указал на место.
Пятый попытался поудобней перехватить лопату, чтобы не тревожить Обрубок, но у него не получилось. Накатила волна боли, он заскрежетал зубами. Время от времени добрый (да куда уж там!) человек дергал его за ошейник, отчего Пятый едва не терял равновесие. Солнце начинало палить все сильнее, время от времени ветер приносил ему в лицо очередную порцию пыли. Спина ныла, не ожидавшая такой внезапной нагрузки, но Пятый упрямо продолжал выполнять свою работу, боясь очередных унижений. Они были тут совсем одни и Риордан мог сделать с ним что угодно, дабы втоптать в песок остатки его чести.
- Откуда ты родом? – неожиданно спросил он.Пятому не хотелось открывать свою историю. Он почему-то думал, что никому из его новых знакомцев рассказывать ее не стоит. Не то, что бы они не поверили, скорее стали бы с ним вести себя куда иначе. Нынешнее положение вещей было уже достаточно плохим и ухудшать его не стоило.- Из тех мест, где люди не носят ошейники, - сказал он, устало вытирая пот тыльной стороной ладони. Солнце становилось невыносимым.
- Давай так, - голос Риордана зазвучал мягче. – Сделаем небольшой перерыв. Я разрешу тебе сделать глоток воды за несколько правильных ответов на мои вопросы. Идет?Мысль показалась Пятому заманчивой. Но он догадывался какие вопросы начнет задавать его тюремщик, а ответов у него еще не было. Начинать убедительно врать не было ни сил, ни желания. Но его ответом на предложение был согласный кивок.- Какое твое последнее воспоминание? Перед тем, как ты очнулся в пустыне.