I. Пробуждение (1/1)

- У тебя все получится. Ты должен обязательно постараться.Эхо. Сплошное эхо в голове.- Кто это?Я закричал. Громко, чтобы хоть как-то разогнать шум, который звенел в голове. Глаза, обожженные солнцем, ужасно болели, их я тоже не решался открыть. Я был весь мокрый и это раздражало.- Пятый…Да что же это такое? Изображения, рваные обрывки памяти мелькали перед глазами. В голову лезли чужие голоса, одновременно знакомые и нет . Почему я оказался здесь? Почему все тело так ужасно болит? Почему мои уши и глаза так резко реагируют на внешние раздражители? Кто я такой, в конце концов…Белый шум в моей голове прекратился так же внезапно, как и начался. Такое ощущение, будто я лично смог его отогнать, отгородиться от него. Я встряхнул головой для уверенности, протер онемевшими руками уши. Выдохнул и попытался вновь открыть глаза.Вспышка яркого света спровоцировала очередной приступ боли, но на этот раз я смог уловить очертания. Еще несколько минут, и я снова стану зрячим.Холодное прикосновение металла под руками. Спина, руки и суставы ног посылают ноющие сигналы боли и отказываются подчиняться; я смог нормально встать на ноги только с третьего раза. Во рту ужасно сухо, живот требовательно урчал. Голова все так же кружилась, но, по крайней мере, не гудела. Солнце жарит, но мне холодно. Нос с шумом втягивает воздух, но запаха никакого не улавливает, он словно заново вспоминает, каково это – дышать.Я разминаю левой рукой свое онемевшее лицо. Холодные пальцы нащупывают небольшой нос, гладкие щеки, рот. Я дую на пальцы горячим воздухом, пытаясь немного согреть их. В очередной раз открываю глаза, медленнее и осторожнее, никакой боли в этот раз. Передо мной – бескрайний простор, состоящий из желтого песка, серых камней и чистого голубого неба освещенного раскаленным солнцем. Почему же мне так холодно? Вокруг незнакомый мне мир. Но, учитывая мое состояние, другого ожидать и не стоило.Я разворачиваюсь и смотрю на механизм, в котором очнулся. Большая цилиндрическая капсула, внутри которой располагались небольшие овальные выемки, обитые мягкой тканью изнутри. Из моей остатками стекала прозрачная, куда более вязкая чем вода, жидкость, в которой я, похоже, находился все это время. Тут же безжизненным змеями болтались три трубки, из которых легкими толчками выливались другие жидкости, имевшие мерзкий запах. Что-то подсказывало мне, что эти штуки были во мне. Меня передернуло. Я провел пальцем по своей ?камере?, а затем поднес их к глазам, внимательно изучая. Никаких ответов это мне не дало.Я начал психовать. Пнул металлический каркас, плюнул на песок, взвыл в пустоту. Какого черта мне так неудобно, больно и неприятно быть живым? Жил ли я когда-то? Что со мной было до сегодняшнего дня? Одни лишь вопросы, ответы на которые словно ускользали скозь пальцы, разум отчаянно пытался зацепиться за воспоминания, которые таяли, превращаясь в прозрачный туман. Нужно было внимательнее относиться к тем видениям и голосам, это точно должны были быть обрывки моего прошлого. Или не успевший выветриться из головы сон. Во всяком случае, с этого можно было бы начать. Можно было бы.Я начал обходить механизм по кругу. Эта штуковина, похоже, упала с неба, неся с собой ценный груз в виде меня– приземление образовало небольшой засыпанный песком кратер, а сама капсула слегка зарылась в землю. Ценным грузом, казалось, был не только я сам – таких ?камер? обнаружилось пять штук. Все они были пронумерованы и каждая была оборудована двумя пультами с внешней и внутренней стороны. Дверь с цифрой один была заперта.

Стекло-перегородка изнутри запотело, так что я не мог разглядеть обитателя ?камеры?. Размяв пальцы, я прикоснулся к электронному терминалу, соответствовавшему ей. Руки сами нажимали то, что требовалось, экран мигнул красным, но я не стал читать сообщение. Мне нужны были ответы.

Дверь скрипнула и меня снова окатило вязкой жижей, которая хлынула из-под поднявшегося стекла. Этот факт меня не сильно огорчил, так как внутри обнаружился живой человек, который пошевелился.

Из его рта с противным звуком выскочила одна из трубок, отчего человек издал протяжный стон и я понял, что он принадлежит глубокому старику. Фигура у обитателя ?камеры? была худой и истощенной, ему повезло куда меньше, чем мне. Бедняга распахнул глаза, но они были слепы и свет не причинял им таких мучений, как мне. Если он, ко всему прочему, окажется еще и глухим, помощи я от него получу мало.

Я аккуратно прикоснулся к его худой руке, которая оказалась куда тоньше, чем я предполагал – рукав, сохранявший форму, смялся под моей хваткой. Я мог бы обхватить его запястье указательным и большим пальцами. Меня передернуло, когда я представил себя на его месте.Человек дернулся от моего прикосновения, его рот вопросительно открылся, а глаза забегали в разные стороны, но он меня не видел.- Что произошло? – спросил он.Я вздохнул. Это я должен был задавать вопросы, а не он.- Я не знаю, - честно ответил я и тут же решил перехватить инициативу. – Кто ты?- Ты меня не помнишь? – брови старика поползли вверх. Тут он громко закашлялся, его грудь судорожно поднималась и опускалась, он исторгнул содержимое желудка прямо на свою грудь. – Это я, Зак, - мучительно промолвил человек и снова зашелся в приступе кашля.- Какого черта, Зак? – сказал я, продолжая его трясти. Делать это приходилось очень аккуратно, так как я боялся причинить этому человеку боль. Кроме него у меня тут никого не было. Зак. Это был Зак. Но кто он?При каждом новом приступе кашля с его седой головы падали белые волоски. Изо рта Зака вываливались зубы, губы трескались прямо на глазах, а из ушей потекла кровь. Я пытался задавать ему какие-то вопросы, аккуратно хватал его за плечи, пытаясь обратить его внимание на себя, но все было тщетно. Зак кашлял и рассыпался прямо в моих руках, а я ничего не мог поделать.

Наконец, он словно набрал в рот воздуха и судороги прекратились. Его незрячие глаза, наконец, нашли мои и Зак сказал:

- У тебя все получится. Ты только должен постараться.- Что мы тут делаем, Зак? Кто я? Как мы тут оказались? Зак!Но он умер. Он, черт возьми, умер, так и не сказав ничего полезного. Почему-то мне становилось очень больно на душе, когда я смотрел на его безобразное и беспомощное тело. Что-то внутри меня кричало, рвало и метало, вопя от безнадежности. Я не помнил, кем он являлся, но каким-то образом я понимал: Зак был мне очень дорог.Я обнаружил себя все еще сжимающим его плечи, и мне пришлось отойти на шаг, так как нос начал раздражать мерзкий запах. Я был весь мокрым, ноги болели, шея и поясница ныли, но, в отличие от Зака, я был жив. Я посмотрел на свои руки. Мое внимание привлекла татуировка, на которой была изображена цифра пять. Я закатил рукав Зака – у него на том же месте была единица. Пятый и Первый. Но где остальные? ?Камеры? оставшихся троих были пусты и, судя по тому, что они были сухи изнутри, покинули их давно. Я обошел механизм, но никаких следов не нашел. Куда идти, я не знал, потому решил отправиться в ту сторону, в которую я смотрел, как только очнулся. По счастливой случайности, это оказалась та самая сторона, в которой заходило солнце.Мне ужасно хотелось есть, ноги начали протестовать, но я уперто передвигал ими, не желая останавливаться. Я отметил, что обладал довольно неплохой физической подготовкой, но мой организм все же был сильно истощен и не готов к таким нагрузкам.

Местность вокруг была довольно однотипной – поросшие травой холмы, изредка кусты да сваленные в кучу камни. Я поднимался вверх, а потом снова нырял вниз, теряя из виду горизонт, на котором, в миражах, создаваемых жарким солнцем, виднелись какие-то очертания, но я не мог разобрать ничего конкретного.

Где-то впереди за очередным холомом я услышал звук. Набрав в грудь воздуха, я задвигал ногами энергичнее, не меняя направления движения. Мне едва хватало сил, что бы идти вперед – мои ноги шумно волочились по земле, раскидывая на пути камушки, которые с грохотом сказывались вниз с холма. Я цеплялся грязными руками за сухую траву, порой вырывая ее с корнем, помогая себе подняться вверх. На четвереньках я все-таки дополз до вершины. А внизу была дорога, по которой шел караван – двойка лошадей тащила за собой два сцепленных фургона. Люди обратили на меня свой взор.

- Взять его! – крикнул властный мужской голос.Ко мне быстро подскочил какой-то ухмыляющийся крупный детина. Его нос и уши были все в железе, на исполосованным шрамами лице играла противная ухмылка. В руках у него оказалась дубинка, которой он попытался меня ударить, но мне удалось увернуться от нее получившимся самим собой движением. Из последних сил я пнул здоровяка ногой и он покатился вниз, громко ругаясь. Послышался звонкий женский смех. Я все так же тупо стоял, шатаясь, и смотрел на вооруженных людей из каравана, которые зло глядели на меня в ответ.Детина уже скатился вниз, поднялся и стал отряхиваться, не прекращая брань. Мое нутро требовало от меня решительных действий, оно вопило мне: ?Беги, черт бы тебя подрал!?. Но я не мог. Не было сил. В любом случае, я был таким себе ?царем горы?, на моей стороне была высота. Я мог бы сталкивать их одного за другим, если потребуется. Я хотел что-то им сказать, но слова застряли в пересохшей глотке и я продолжал тупо таращиться на процессию.Другой парень в кожаной куртке без рукавов спрыгнул с фургона. Он подобрал с земли камень поувесистей и метнул его в мою сторону. Я среагировал слишком поздно – булыжник больно врезался в мою коленную чашечку и я упал, как подкошенный. Кувыркаясь вниз по склону я, кажется, вывернул руку и больно ударился носом. Когда я остановился, я обнаружил себя лежащим на спине, а надо мной было все такое же чистое небо.Но тут же я почувствовал на своей груди тяжесть чьей-то ноги, а нависшее надо мной лицо сбившего меня парня спросило:- Ты когда-нибудь слышал определение слова ?собственность??