Рассыпая прозрачные сапфиры воды (1/1)

Всякой вещи свое времяЯпонская пословицаНе только день, но и ночь для кицунэ сегодня были особенными. Мэй чувствовала, что согласись она на предложение самурая, её жизнь вновь сделает крутой поворот, и колдунья снова пойдёт по судьбоносному для её пути. Ведь не зря накануне она видела вещий сон, в котором богиня Инари, покровительница всех кицунэ, указывала на поросшую высокой травой развилку?— к высокой горе или тёмной пещере. Пепельноволосая Инари жестом показала, что выбрать нужно только один путь, и каждый из них будет тернистым, но лишь один ведёт к жизни, а другой к смерти. Леденящее кожу дыхание благодетельницы покрыло инеем ухо кицунэ чётко нашёптывая пророческие слова: ?Или он тебя убьёт, или ты его погубишь?. Предсказание вызывало страх и смятение, девушка до самого рассвета не смогла уснуть, и как только первые лучи солнца окрасили верхушки деревьев, она отправилась на прогулку, лишь по нюху определяя безопасную дорогу, стараясь как можно правильнее трактовать сон, посланный Инари. Но когда на закате на пороге её дома появились мужчины и попросили о помощи, Мэй поняла — выбора не избежать. Всеми фибрами души она ощущала, что её ответ повлияет не только на жизнь самой девушки, но и на судьбу Кадзу, Масамунэ и всей Японии, ведь императорские символы правления, оказавшись не в тех руках, способны загубить множество жизней. А что стоит одна жизнь против тысячи?***Сон всё не шёл, Кадзу всматривался в последние искры догорающих углей, а мысли вновь и вновь возвращались к тревожному письму отца, его внезапному отъезду по распоряжению императора, к странному разговору с Тэкеши и его искреннему доверию важной тайны парню, которого он особо не жаловал. Неужели только родство с Ючи удостоило его такой чести, как возвращение императорских регалий? Внезапный отъезд отца его крайне взволновал, ведь тот всегда был последователен в своих действиях, никогда не поддавался мгновенным порывам и плохо взвешенным решениям. Неужели внезапно появившийся наследник Дзимму подвергается опасности? Только этими мыслями Кадзу и мог оправдать действия отца.Он резко поднялся на локтях и тихо выскользнул из минки. Вдохнув тёплый ночной воздух, Кадзу побрёл по незнакомой тропинке. Растерев лицо руками, он вновь вспомнил рассказ Тэкеши о том, что яшмовые подвески Ясакани-но магатама находятся в священном храме, защищаемом божественной силой. Но что их ожидает в этом храме, почему такое важное дело поручили самураю и ронину, и как они потом перевезут регалии без охраны? Кадзу продумывал каждую фразу, которую скажет монахам, охраняющим эту реликвию. Завтра им нужно быть в священном храме и расспросить обо всём смотрителей, вдруг среди них предатель? Размышления прервал вставший на его пути густо усыпанный белыми цветочками куст спиреи. Мужчина собрался обойти его, но сделав шаг, замер, приоткрыв от удивления рот.На омываемом тёплой волной песчаном берегу, в полуоборота от него, стояла Мэй. Накинутая на хрупкие плечи юката казалась снежным, отражающим лунный свет покрывалом, укутывающим стан девушки. Пальчики стройной ножки аккуратно чертили на поверхности воды короткие дорожки. Когда лёгкая улыбка тронула красиво изогнутые губы, она одним движением сбросила с себя льняную ткань, которая, скользнув по молочной коже, открыла взору самурая стройное тело. Кадзу на мгновение прикрыл глаза, ведь благородному человеку не стало подглядывать за молодой девушкой, он даже собрался уйти, но татуировка, вырисовавшаяся на спине кицунэ, приковала его взгляд. Цепкие, проницательные глаза пытались разглядеть замысловатый узор, но вдруг Кадзу поймал себя на мысли, что продолжает изучать тело Мэй, которая медленно заходила в озеро. Новый порыв уйти был прерван внезапным волшебством, которое начало происходить с водой вокруг девушки. Пальчики кицунэ, словно зазывая к себе кого-то, с тихим шорохом подняли вверх узкую высокую волну. Вскинув руки над головой и разведя их в стороны, волна повторила действия колдуньи, и прозрачной, тонкой стеной выстроилась перед ней, искажая серебряное свечение луны. Словно создав кистью вокруг себя воронку, вода укутала грудь и бёдра девушки серебристой лентой переливающихся капель. Руки, ноги, по колено погруженные в воду, и извивающееся в известный только кицунэ такт тело, продолжали создавать вокруг себя магию, поднимая новую ленту воды и закручивая её вверх, затем утончённым взмахом кисти распыляя её на тысячи прозрачных крупиц где-то высоко в небе. Кадзу надавил ладонью вниз на одну из веток куста, ещё больше притаившись в своём укрытии, но продолжая с интересом наблюдать за происходящим. ?Она танцует?, догадался он и лёгкая, восхищенная улыбка тронула губы мужчины. ?Даже самая искусная гейша не может сравниться с изяществом этой безродной лисицы. А может, она не такая уж и безродная?, продолжал восхищаться воин, видя такой красивый, завораживающий танец и даже не вспомнив о гейше Акеми, которая всегда танцевала только для него. Всё ещё окутанная водяной тканью, Мэй вновь плавно, повторяя действие волны, возвела руки к небу, и когда она раскинула пальцы веером, над головой возникла прозрачная лисица. Вильнув хвостом, она устремила носик в сторону Кадзу. Парень встрепенулся, отступив назад, увидел, как водяное марево лисы, перепрыгнув через кицунэ, угрожающе раскрыло пасть и, едва он успел увернуться, как оно рассыпалось серебряным бисером перед его лицом. Кадзу выдохнул и, тряхнув тёмными, едва влажными волосами, увидел плывущую по озеру девушку. Он попятился назад, последний раз взглянул в озёрную гладь, развернулся и зашагал обратно к минке, до конца не понимая, видела ли его Мэй, ведь ему будет очень неловко…Кадзу развёл недалеко от дома кицунэ костёр и слышал, когда девушка вернулась обратно, но не подал вида, рассудительно сев к минке спиной. Ему вдруг стало стыдно перед хозяйкой, несмотря на то, что раньше он не любил тех, кто связан с магией и колдовством. Особенно после одного случая в детстве. Это воспоминание заставило поморщиться парня и недовольно поджать челюсть, всё больше всматриваясь в красные языки пламени.—?Ночь — не лучшее время для раздумий, господин,?— тихо сказала подошедшая девушка.Спокойный голос вывел из раздумий, но спина вытянулась, самурай никак не ожидал от себя, что обострённый слух не способен услышать шаги колдуньи.—?Не лучшее,?— не поднимая на неё чёрных глаз, ответил Кадзу, будто пропуская её слова мимо ушей, вдруг почувствовав неловкость от того, что стал свидетелем её купания.—?Может, Вам приготовить чай? —?как учтивая хозяйка поинтересовалась девушка,?— или Вы не доверяете колдунам, господин?—?Нет, что Вы,?— встрепенулся он и быстро поднялся, слегка склонившись хозяйке, выказывая своё почтение,?— не имею ничего против… —?не договорил он, ведь врать тоже не хотелось.Но не сочтет ли хамством или лестью молодая девушка его слова о том, что именно от неё не веет опасностью и она вызывает доверие самурая. Хоть в своё время, будучи мальчиком, он был похищен и подвергался жестокости от местного колдуна и служившего ему ёкая. Тогда их не остановило даже то, что Кадзу был сыном влиятельного человека. Мужчина согласился с мыслью, что, скорее всего, это слова Масамунэ убедили его довериться ей.Она поклонилась ему в ответ и присела, он сделал то же самое и, посмотрев на девушку, спросил:—?Вы приняли решение, Мэй? —?он дёрнул щекой, ведь вопрос получился немного дерзким, нетерпеливым.—?Да, господин. Я вам помогу,?— спокойно ответила девушка, учтиво поклонилась и посмотрела на Кадзу.—?Спасибо. Называйте меня по имени, Мэй. В этом путешествии наше происхождение не будет иметь значения,?— он глянул на девушку и поймал взгляд умных зелёных глаз.—?Как скажете, господин… Кадзу.Девушка кивнула и вновь поклонилась самураю, не вставая, тем самым пряча от смущения глаза, уж больно сосредоточенно мужчина смотрел на неё, но выдерживая этикет.—?Мэй, Вы давно знакомы с Масамунэ? —?спросил Кадзу.—?Не так давно. Я помогла ему однажды, но… —?вдруг замолчала девушка, расправляя рукав кимоно,?— Масамунэ… Он…—?…Он должен сам рассказать об этом,?— усмехнулся парень,?— это наверняка связано с его погибшим хозяином. Но здесь кроется что-то большее, и я рад, что он всё ещё жив. Масамунэ мой лучший друг,?— а потом, подумав, добавил,?— брат. Отец относился к нему как к родному, ведь Араи был сиротой. Вы знали?Внимательно всматриваясь в глаза мужчины, она лишь кивнула, боясь сказать ему правду, во что ввязался его друг. И что ненавистные ему ёкаи теперь стали неотъемлемой частью жизни его названного брата.—?Хочется протянуть руку и попробовать огонь на ощупь,?— проговорил Кадзу, более не смущая девушку навязчивыми вопросами.—?Протяните и попытайте удачу, Кадзу,?— загадочно улыбнулась Мэй.—?Будете колдовать? —?он недоверчиво дёрнул щекой, но всё же искренне улыбнулся.—?Если хотите,?— и она склонила голову, прося одобрения самурая, видя, как блеснули чёрные глаза.Он кивнул и осторожно потянулся к огню. Языки пламени шелком ласкали ладонь и казались мягкими, лишь слегка покалывающими кожу.—?Возьмите предсказание, Кадзу,?— мягко, но настойчиво сказала девушка.Он кивнул ей и последовал совету. Не чувствуя жжения, мужчина ухватил тонкую рыжую полыхающую ленту, внимательно рассматривая её и восхищаясь.—?Читайте предсказание.Горевший огонёк мгновенно превратился в пепел, и в руке Кадзу оказалось омикудзи?— предсказание. Он бережно развернул его и, прочтя, усмехнулся.—?Великое благословение,?— озвучил самурай, скептически выгнув бровь.—?Пророчество никогда не бывает ложным,?— улыбнулась она,?— не у кицунэ… Кадзу,?— немного стесняясь, ответила Мэй.—?Тогда буду надеяться, что ?великое благословение? — это выполненная воля императора,?— дёрнул щекой самурай и вновь перевёл взгляд на огонь.***Рано по утру троица, не тратя времени, отправилась в священный храм, в котором находилась первая из регалий — Яшмовые подвески. В то время, как Масамунэ и Мэй иногда о чём-то беседовали, Кадзу пропускал их разговор мимо ушей, ощущая какое-то странное волнение от приближения к святыне.—?Ты чем-то обеспокоен? —?обратился к нему друг.Кадзу рассеянно покачал головой.—?Странное предчувствие,?— пробормотал он.—?Нам лучше поспешить, у меня тоже,?— Мэй пришпорила лошадь.Остановилась недалеко от храма и побежала вперёд, не оглядываясь на спешивающихся мужчин, которых взволновало поведение девушки. Казалось, что кицунэ примет свой истинный облик, только бы как можно скорее оказаться внутри. Шурша тяжёлыми складками кимоно, она быстро поднялась по ступеням и замерла перед дверями, взволнованно вглядываясь в тёмные узоры. Что-то прошептав, она одним резким движением открыла дверь и тут же отшатнулась назад.—?Сино-Одори! Нет!