Guns N'Roses: This I Love (1/1)
Жила-была девушка. Не все гладко было в ее жизни, и после того, как эта жизнь скатилась в очередную яму, появился в ней один мужчина. Сначала он сказал девушке: "Не плачь". Она не послушалась, ревела белугой, слишком уж плохо ей на тот момент было. Тогда он начал говорить ей о том, что она такая одна на миллион и подобна метеору. Девушка стала прислушиваться, и мужчина смог рассказать ей о себе.
В моей жизни было 14 лет печали и злости, связанные с тем, что я в то время жил на ферме, где не было ничего интересного и омерзительно воняло… гм… воняло, словом. В один чудесный день я решил, что с меня хватит. Разорвал отношения с матерью, впрочем, с ней у меня всегда была особенная любовь, и переехал в город. Там я начал просыпаться в 7, вставать в 9 и вообще ни о чем не переживал, поскольку считал, что это бессмысленная трата времени. Ты все еще слушаешь меня, моя сладкая крошка?
В городе я вел разгульный, безответственный образ жизни. Хотя… я никогда и не был хорошим мальчиком, хорошие мальчики не играют рок-н-ролл. В то время я познакомился с мистером Браунстоуном, который дал мне совет: "Живи и позволяй другим умирать. В конце концов, мы всего лишь прах и кости". К сожалению, я воспринял этот совет слишком буквально и очень скоро позволил умереть этому мистеру. Я считал, что совершил идеальное преступление, и что никто его не видел. Господи, как же я ошибался… Мистер Браунстоун работал в Налоговом Управлении США. Поэтому за мной погнались, хотели меня поймать; я сел на ночной поезд в надежде уйти от погони. Но я тогда был молод, глуп, не удержался от того, чтобы крикнуть преследователям: "Не пытайтесь меня остановить, я слишком раздражен!" Меня все-таки поймали, и я начал оправдываться: "Я ведь всего лишь человек, а когда у тебя неограниченная власть, так легко…" Что именно было так легко, мне не дали договорить. Меня зажали в круг, крепко связали, посадили на локомотив и отправили добровольцем на гражданскую войну. За китайскую демократию. Где пули пели блюз и кричали: "Добро пожаловать в джунгли!" Не удивительно, что у меня случился нервный срыв. Мне показалось, что я нахожусь на Мадагаскаре, я начал разговаривать с какими-то бедуинами, особенно часто с одним по имени Риад, рассказывал ему о мести какого-то Шеклера. Санитары поняли, что я не в себе, да многие и раньше говорили мне: "ты с ума сошел!"
Все кончилось тем, что я впал в кому, но мне там даже понравилось. Я постучал в небесные двери, но мне не открыли; присмотревшись, я увидел, что эти двери находятся практически рядом с адом. Я был бы не я, если бы не сумел пробраться в эти двери, несмотря на все замки. Сначала я попал в райский город, но там никого не было. Побродив по улицам, на улице Мечтаний я увидел объявление "Все ушли в сад", сотканное шелкопрядами. Я тоже туда отправился, да так в том райском саду и потерялся. С горя сорвал и надкусил яблоко, но оно оказалось настолько плохим, что я очнулся. Меня освободили от службы, и я смог вернуться домой. По возвращении я часто говорил, что устал, как мертвая лошадь. Но все-таки нашел в себе силы сказать: "Во вчерашнем дне для меня ничего нет". Я начал жизнь сначала. Изменил свое отношение к миру. Жить, как и всегда, было нелегко; иногда мне очень хотелось снова взять в руки ружье, но я вспоминал Сэлинджера – "Над пропастью во ржи" – и приходил к выводу, что жить бедно и честно – лучше, хоть и было время, когда я считал иначе. Я сумел заработать на машину и купил себе бьюик макейн. А потом я влюбился в девушку по имени Мишель. Когда я впервые ее увидел, она была одета в черные кожаные вещи. Я подошел к ней, нагло обнял, начал что-то говорить о том, что она – новая роза в моей жизни… Она же в ответ врезала мне с криком "Не распускай руки! Думаешь, пара слов, и уже можно меня лапать?" Я заорал: "Да плевать мне на тебя, пошла ты!" Но, как известно, от ненависти до любви не надо долго идти. Мы начали встречаться. Я постоянно думал о Мишель, я любил ее так, что мне казалось, будто смысл моей жизни – в ее глазах. Она казалась мне такой чудесной, одной-единственной. Однажды я спросил ее: "А если мир рухнет, останется ли наша любовь?" Мишель была ангельски красива, но душа ее была черной. Я даже называл ее своей рокерской королевой, девушкой-ракетой. Она стала моей навязчивой идеей. Жизнь казалась отличной. Мы делали друг с другом все, что хотели, никто ничего не стеснялся. Но… Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Я нашел на платье Мишель собачью шерстинку. А у нас собаки не было. Глупый повод, признаю, но вслед за ним последовало бурное выяснение отношений, во время которого самыми ласковыми словами были "проститутка" и "сукин сын". Мишель заявила: "Не проклинай меня. Не ты первый, не ты последний". Я спросил ее, были ли наши отношения лишь игрой для нее. Она ответила, что нет. Я сказал: "Ты могла бы быть моей. Если бы не кокаин, измены и так далее… Разве не смешно?" Она возразила мне: "А я все еще могу стать твоей. Все, что нам нужно, – лишь немного терпения". Я попросил: "Если любишь меня, не сдерживайся. Потому что все может кончиться тем, что я уйду от тебя под холодным ноябрьским дождем". Мы попробовали наладить отношения. Но Мишель не прилагала к этому никаких усилий. Я наконец не смог выносить ее двусмысленную болтовню. Раньше я любил ее, но мне пришлось ее убить. На прощание я произнес: "Отвали, сука! Ты мне всю жизнь испоганила!" Я опять взял в руки ружье. Я чувствовал себя отчужденным в этом мире. У меня не было ничего с тех пор, как не стало моей любимой. Я спрашивал себя, а если бы она извинилась? Я дал ей шанс в последний момент, но она отказалась. И с тех пор я живу один в своем полубезумном мире. Любовь приходит и уходит. Так всегда было, хотя так не должно быть никогда. Если любишь – отдай все и ничего не проси взамен. И тогда поймешь, что начал учиться. Все вокруг чего-то ищут, но никак не желают понять: когда любишь, наблюдаешь за тем, как все подходит к концу. И это нормально. Так и должно быть. И когда девушка, слушающая этого мужчину, спросила, правдива ли эта невероятная история, он расхохотался и ответил, что нет. А если она хочет узнать, как все было на самом деле, она должна вновь его послушать. Ведь у него есть еще несколько друзей…