Учреждение (1/1)

Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сплю. Это не в моей голове. Это и в моей голове, и за её пределами. Это реально. Это реально, и я не сплю. Бродил по тёмному складу с одной только свечкой и наткнулся на коробку выключателя. Время?— 4:38 вечера, 8 июля 2008 года. Прошёл уже месяц. Книга вернулась ко мне. Мой взгляд упал на незнакомую чёрную полоску среди других на полке. Но это было знакомо. Душа на страницах взывала ко мне голосом, похожим на мой собственный. Я коснулся её корешка и будто вместе с этим коснулся своего позвоночника. Вытащил её, как рычаг. Пялился в обложку, как в бездну, минут 15. Замок на книге. Запертая дверь. В моём сознании. Вынул ключ из носка, как будто знал это много лет. И я это сделал. Повернул ключ, и щелчок механизма соответствовал щелчку в моём мозге. Внезапно я осознал окружающий меня мир. Странные одежды. Разные стены. Незнакомые звуки. Но я знал всё это. Думаю, что именно запах пробудил всё это. Размытый несвежий запах еды из кафетерия. Санитарное существование. Розовое мыло для общественных ванных комнат и коричневые фирменные бумажные полотенца. Моча. Хиллшир. Уже месяц прошёл. Как я здесь оказался? Я помню. Раскрыл своё прикрытие. Стал слишком самоуверенным. Ударил по осиному гнезду. Джон позвал меня обратно. Мама снова сидела за столом. У неё были самые блестящие глаза, которые я когда-либо видел, а тушь бежала чёрным водопадом.Джон был доведён до белого каления. ?Что, блять, происходит в этом доме???— потребовал он объяснить, какие секреты мы от него скрываем. Мама молчала. Моё сердце готово было разорваться от страха увидеть свою ногу по щиколотку в медвежьем капкане. Я сорвался. Что-то замкнулось в моей голове, и мои запреты были подавлены. Моё сознание вырвалось из клетки, клыки обнажились. Я был готов открыть правду. Но что тут говорить. Мне потребовалось несколько миллисекунд, чтобы найти возможные слова, пока не стало слишком поздно и не вышло что-то ещё более грязное. Ложь. Пропитанная правдой. Она сочилась из меня, как слизь. Это был рефлекс сломленного мальчика, опьянённого редкой возможностью сказать своё слово. ?Джон. Куда Мэри ходит по пятницам вечером?? Я видел, как она начала бледнеть в этот же миг. Она застыла статуей, а её голос словно исчез в вакууме. ?Встречи Анонимных Алкоголиков?. ?Джон?. Он понял, что я был серьёзен, взглянув в мои пронзительные глаза. ?Как ты думаешь, куда она на самом деле уходит???— я смотрел прямо сквозь его голову, практически видел, как крутятся шестерёнки в его голове. Он моргнул, и всё закончилось. ?Мэри. Что происходит??. Казалось, что он говорит с ней на другом языке. ?МЭРИ?. Ниагарский водопад. Загнанная в угол крыса завизжала. ?Я почти чиста, ты же знаешь, что я пыталась?. ?Скажи мне правду. ПРАВДУ?. ?Ты меня пугаешь?. Я взорвал ядерный заряд без предупреждения, в конце концов объявив войну за контроль над повествованием. ?Ты шлялась на стороне, сука??. Неожиданная ложь может быть сильнее самой чистой правды. ?Нет, ты же знаешь, что это не я?. Бросил гильзу, перезарядил обойму. ?Тогда давай сходим на одну из её встреч, Джон?. Он посмотрел на меня, а я прицелился ей прямо между глаз. Моё бесстрастное лицо, накаченное на всю катушку. Её кожа была белой, как простыня. ?Какого хера ты делаешь по пятницам, Мэри??. ?Круглый стол?. ?Ладно, тогда пошли?. ?Нет?. ?Почему же???— я смаковал её сладкую панику, как будто наслаждался запретным выдержанным вином. ?Я… ещё не там?. ?Майло говорит правду? ТАК??. Её дурацкая нерешительность была ой какой острой. ?Конечно же нет, милый?. ?Не смей, блять, ?милкать? мне. Ни на секунду не думай, что я не знаю, что происходит. Твои дела дурно пахнут?. Хороший нюх. Я снова нажал на курок, ещё одна картечь. ?Спроси её, с кем она разговаривает по телефону поздними вечерами?. Они вместе посмотрели на меня. ?Ах, так вот чем ты занималась? А? ОТВЕЧАЙ МНЕ!?. Карточный домик рушился, нижняя карта была зажата между моими пальцами. Джокер. ?Он лжёт!?. Я парировал шёпотом: ?Я???— вздохнув прямо перед тем, как закрыть дверь. Я был наполнен решимостью, вздымающейся в моём животе, как раскалённый котёл, и горел почти так же сильно, как вечный взгляд монолитов. Поворот замка ощущался как рёв мотора большой машины. Приложив ухо к двери, я прислушался к жужжанию мотора. Перекрикивание, хлопок плоти, грохот посуды, двери в доме трясутся, дверь гаража поднимается, машина мчится прочь. Грохот тишины длится несколько минут. Я знал, с кем я остался наедине. Я сунул дневник в потайную дырку в матрасе. Застыл. Плана нет. Тихий плач у двери, рядом с комодом. Не сейчас, парень. Раздался неизбежный стук в дверь. ?АХ ТЫ МАЛЕНЬКИЙ УБЛЮДОК! ВПУСТИ МЕНЯ!?. Представил ящерицу, выползшую из человеческой кожи. Посмеялся над этим зрелищем. ?Ты хоть понимаешь, что натворил? Джон оплачивал счета! Что нам теперь делать?!?. Если она не знала, с кем разговаривает, то я ясно дам ей это понять.

?Почему бы тебе не позвонить своим немецким друзьям в клуб Анонимных Алкоголиков и не попросить у них финансовой помощи??. Страшный боевой клич раздался из-за двери. Стук кулаков превратился в отзвуки пинков. Дверь с треском распахнулась, на пороге появилось чудовище. Она стояла, мучаясь одышкой и пыхтя, и смотрела на меня самыми горящими глазами в мире, один из которых был чёрно-синим. Я был готов к ней настолько, насколько вообще мог быть готов. Мяу. Оскар неохотно вышел. Время кормления. Сердце упало в пятки. В мгновение ока ящерица схватила его своими когтями. ?Оскар отправляется в приют?. Далеко она не ушла, я стянул её ноги, как болас. Залез на неё, пока она не упала, и тогда избил её так жестоко, как только мог мечтать. Ударившись коленом о мою голову, раненая рептилия отпрянула в свою пещеру, сброшенный хвост забарабанил по земле. Нет смысла больше всё приукрашивать. ?Я, БЛЯТЬ, НЕНАВИЖУ ТЕБЯ?. Зловещая тишина. Время шантажа. ?Я скажу Джону правду, если ты не прислушаешься к моим требованиям?. Ничего. ?Ты пойдешь к Доктору Гарнер и убедишься, что я не сумасшедший. Что ты тоже можешь его видеть. Тогда ты…?. Сука вылетела из своей комнаты, ударив меня под дых. Засада. Упал обратно на диван, а когда мокрая тряпка прижалась к моему лицу, я сделал вдох. Блять. Чернота окутала меня, как покрывало, эхом повторяя последние слова, которые я услышал: ?Я отправляю тебя?. Я пришёл в себя, когда мужчины тащили меня по дверному коврику, мои руки в крови и в наручниках. Меня швырнули на заднее сиденье машины. Дрянь рассказывала людям в униформе, как я вдруг набросился и яростно атаковал её после ссоры. У неё было гораздо больше ран, чем я нанёс ей до влажной тряпки. Прибегла к членовредительству. Дьявольскому. Наш маршрут был таким же, как и тогда, когда мы с Джоном ходили по магазинам. Я был в шоке, пока не увидел знакомое здание. И тут я закричал. Брыкался. Дрался до тех пор, пока они не вырубили меня и снова не вышли. Я был в отключке, пока книга не нашла меня. Но теперь я всё это помню и снова просыпаюсь. В больнице для душевнобольных. Учреждении. Уже месяц прошёл. Прошёл месяц, а она ни разу меня не навестила.