5. (1/1)

Над Лондоном нависла полная луна, целиком залившая город своим белым светом. В этот раз она была настолько большой, что, казалось, вот-вот упадёт с небес и раскрошит Землю на кусочки.В этот поздний час спала благочестивая часть английского общества : они посещали церковь, плакали на поминках и соблюдали пост, заключавшийся в духовном и физическом воздержании от всяческих излишеств. Они были набожны и боязливы, но всё же за каждым из них стоял свой грешок, который делал их сон не таким спокойным, как им хотелось бы. Была и другая часть английского общества, которая в это время просто не могла уснуть - те, чьи грехи уже давно не таились в их душе, а стояли у них перед глазами : убийцы, проститутки, лжецы и обитатели местных притонов. Те, чья жизнь была поистине глупой и тяжёлой с самого момента зачатия, которое, к слову было ужасным и весьма нежелательным. Но были в этом бурлящем омуте людей и те, кого нельзя было отнести ни к одному из этих ?лагерей?. По пустынной улочке, освещаемой одним только светом большой луны, шла парочка молодых ребят. Они не посещали церковь, не соблюдали пост и всё ещё не до конца поняли своего места в этой жизни. Один из них, что поменьше ростом, словно юла вертелся из стороны в сторону и неприлично громко смеялся. Один его изящный силуэт будоражил сознание и вызывал то ли восхищение, то ли недоверие. Другой же был более статным и спокойным. Он контролировал направление юлы, чтобы она ненароком не укатилась куда не стоит. -... Я считаю, что наше общество ужасно скованно и отвратительно. Мне надоело смотреть на дураков, что живут по расписанию! - воскликнул самый непоседливый, и словно кошка запрыгнул на погасший, давно не работавший фонарный столб. -Грелль, но ведь мы сами живём по нему.. - поспорил второй и грустно усмехнулся. -Мэйси, не смей портить мне настроение. - огрызнулся Сатклифф, но быстро смягчился. - Мы с тобой живём по нему лишь от того, что у нас нет выбора. А вот они.. - тут парень в порыве эмоций ткнул куда-то в пустоту, но потерял устойчивость и благополучно рухнул со столба. Заботливый Мэйсон тут же помог Греллю встать, но тот, увлечённый своими мыслями продолжал говорить и проигнорировал этот приятельский жест:-... вот они живут так абсолютно добровольно и осознанно. -А откуда ты знаешь, что я взялся за это недобровольно?Грелль скорчил донельзя раздражительную рожицу - настолько шедевральную, что вы бы возненавидели ночь, за то что она закрыла её собой.-Мэйси, за свои не много, но и не мало восемнадцать лет я удивительно хорошо успел изучить людей. Так вот я не думаю что человек, который ни с того ни с сего предложил мне плюнуть на сон во время рабочей недели и прогуляться в полнолуние будет мне доказывать, что пошёл на фабрику добровольно. Чушь! Мэйсон едва открыл рот, чтобы что-то ответить, но Грелль шутливо зашипел на него, и ему не оставалась ровно ничего кроме как с любовью взглянуть на своего чудаковатого приятеля. Впервые в жизни он полюбил темноту, которая закрывала его лицо и позволяла проявить самые тёплые чувства, одна лишь луна немного их обнажала. Дальнейший путь в никуда прошёл в молчании, изредка нарушаемым глухим пением Сатклиффа и стрекотанием сверчков. ONE for death and TWO for birth, THREE for wind and FOUR for earth, FIVE for fire , SIX for rain, SEVEN's joy and EIGHT is pain, NINE to go, TEN back again! *Признаться честно, детская считалочка в его исполнении посреди ночи казалась весьма жутковатой. -Я, кажется, слышал это ранее.. - задумался Мэйси, вздрагивая от набежавших мурашек. -Естественно слышал! Мы оба дети простых англичан, которые скрашивали наше детство такими странными песенками.. И видишь, что из нас после этого выросло. - беззаботно отозвался Грелль и пошёл вперёд размеренным шагом. - А вообще, именно эту считалочку я помню из книги, которая чёрт знает каким образом попала мне в руки, когда я был ребёнком.. -И что же не так с этой книгой, стесняюсь спросить? -О, Мэйси! - воскликнул Сатклифф и глаза его заблестели под стать полной луне. - Это была замечательная книга о мальчишке-беспризорнике, который попал в не самую лучшую семью. Как сейчас помню. Он попал к психически неуравновешенной женщине с четырьмя такими же сыновьями. Она невероятно хотела дочку и проклинала своего покойного мужа - алкоголика, с которым у них выходили одни мальчуганы, но главный герой был настолько хорошеньким, что её затуманенный рассудок поспособствовал тому, что женщина увидела в нём девочку. До-чень-ку. Мэйсон слегка насторожился от восхищенного тона, с которым Грелль перессказывал столь жуткую историю, но интерес взял над ним верх и в этот раз. -И что было потом? -А, ничего особенного. - махнул рукой Грелль, будто всё описанное дальше - это само собой разумеющиеся события. - Какое-то время он рос, регулярно наряжаемый в девичьи наряды, а в перерывах терпел разного рода нападки всех четырёх братьев. В конце всю рехнувшуюся семейку косит неведомый недуг, но мальчика почему-то обходит стороной. В последний раз рассматривая их навеки уснувшие лица, он улыбается и стаскивает с себя ненавистное платьице. Напевая считалочку и распрощавшись с прошлым, он уходит в закат. Рассказанное невероятно заинтересовало Мэйсона и заставило напрячь свою память. Некоторое время помолчав, он выдал:-Ты говоришь, что семейку убила какая-то болезнь, но не думаю, что если бы всё было так просто, она бы пощадила мальчика. -Что ты имеешь в виду?-Попытайся вспомнить, Грелль..Там случайно не упоминалось о шинигами?* Вероятно, их убил никто иной, как бог смерти, который посчитал их жизнь ненужной этому миру.-Какой же ты философ, Мэйс, я сейчас не дойду до дома и усну.-цокнул Грелль, но в глубине души тоже задумался о таком повороте событий. - Может это и шинигами, а может и холера, чёрт его знает..В любом случае эти больные ублюдки умерли, и это замечательно. -Мыслишь как истинный шинигами.-улыбнулся Мэйсон, но в следующий миг сделал максимально серьёзное лицо. - Вдруг ты тоже пришёл за моей жизнью, признавайся! -Мне твоя жизнь не сдалась для таких целей, красавчик. - заверил Грелль и легонько провёл рукой по его щеке. - Да и быть шинигами наверное невероятно тоскливо, если конечно таковые реально существуют.. Хотя, признаться, пару раз бы я снёс бошки неугодным мне людям. Даже сквозь мрак его лицо приобрело уже привычный, неистово-безжалостный вид, а расширенные чёрные зрачки заслонили собой былую зелень раскосых глаз. Непонятно, откуда в этом худощавом теле было столько упорства и вселенской злости, но ещё более необъяснимым был тот факт, что если бы он был готов запустить лезвия в ваше сердце, то вы бы безоговорочно раскрыли свои руки для объятий. Мэйси был как раз из таких, и потому без промедления замкнул его в своих объятиях, мгновенно почувствовав манящий запах рыжих волос и неестественный для человека холод, который исходил от Грелля. Казалось, что обнимаешь нечто сверхъестественное и эфемерное, но пронзительный стук его сердца возвращал вас к реальности. -Ты.. Что ты творишь? - занервничал Грелль, но вырываться не спешил. -Ты дичишься людей и ненавидишь их..-начал Мэйси и ноги его слегка зашатались. - Знаешь, мы едва знакомы, но я могу заверить, что меня ты полюбишь. Знаю, это весьма самонадеянно, но.. - Но что?! Что? - запрыгал Грелль и поднял голову вверх, к своему потешному спасителю. В ночном свечении он походил на дикого зверька, от которого не знаешь чего ожидать: вроде бы он ласков и хочет любви, но одно неверное движение и ты будешь сцапан заранее вытянутыми когтями. -Но я хочу, чтоб ты был счастлив. Не знаю, что заставило тебя возненавидеть этот мир и пойти работать в столь неприглядное место, но ты должен вырваться из этого. Бедность и усталость не сберегут твоего свежего лица. Стук сердца участился и, казалось, дошёл до отправной точки. Грелль ощущал себя самым счастливым несчастным в час, когда над Лондоном нависла полная луна. **** - 1— это смерть, 2 — рождение, 3 — это ветер, 4 — свечение, 5 — огонь и 6 — вода, 7 — веселье, 8 — беда, 9 и 10 — иди туда и сюда. *- Бог смерти или синигами — персонифицированная смерть; смерть как отдельный персонаж или группа персонажей в фантастических произведениях японского искусства, например, в манге, аниме или ракуго.Прим. автора : в японском языке звук "Ш" очень мягкий, и потому правильно произносить "С", но вариант ?шинигами? мне наиболее приятен.