Часть 3 (1/1)

Корабль, что они угнали, оказался полнейшим куском дерьма. Предыдущий его владелец – тучный пьяница, настолько обдолбанный, что даже не заметил, как они прокрались на борт прямо у него за спиной – очевидно, не так уж много усилий тратил на его содержание, однако двигатели все же включились и корабль взлетел, а в тот момент только это и имело чертово значение. Фрэнк и не осознавал, в каком напряжении находился все время в своем кресле рядом с Джерардом, пока Уголь не остался крошечной голубой точкой на радарах, стремительно угасая позади них. Все в том же оцепенении, он вдруг ощутил, что его кисти заломило от того, с какой силой он сжимал их на металлических подлокотниках.Фрэнк встряхнул руками, хрустнул костяшками пальцев и откинулся на спинку кресла, ухмыляясь и переводя взгляд на Джерарда.– Ну что скажешь, Джи? От второй звезды…– Сиди и помалкивай, – рявкнул Джерард, будто и не пытаясь сдержаться, и Фрэнк застыл на месте. – Просто… Фрэнк, не надо… не начинай опять, просто… – он замолчал, сжав губы в тонкую полоску, совсем как когда бывал расстроен тем, что не мог подобрать правильные слова. Костяшки его пальцев побелели от того, как сильно он сжимал рычаги на панели управления.Фрэнк не двигался.– Ладно, – спокойно ответил он. – Сам выбери координаты.– Какого хрена там произошло, – выпалил Джерард, наконец отрывая взгляд от радара, чтобы посмотреть на Фрэнка.– В смысле, когда я спас наши жизни? Снова? Чем я обычно и занимаюсь? – ответил Фрэнк, скрещивая руки на груди и опускаясь ниже в кресле.– В смысле, когда ты, блять, слетел с катушек и чуть нас всех не угробил, – прошипел Джерард. – И не смей мне лгать.– Я тебе не лгу…– Нет, лжешь, – парировал тот. Честно говоря, иногда Фрэнк действительно недоговаривал, но не сказать, чтобы он врал по-крупному. На этот раз его ложь тоже не имела никакого значения. Это все так глупо.– Ну, сейчас я не лгу, а ты ведешь себя как ебаный мудак, – бросил Фрэнк. – Чего ты, блять, от меня хочешь?– Я хочу, чтобы ты не… Я не хочу, чтобы ты замял эту тему, или проигнорировал ее, или снова отшутился, или типа того. Я хочу, чтобы ты объяснил мне, почему.Фрэнк открыл было рот, но снова его закрыл. Так не честно. Это, блять, просто смешно.– Фрэнк, – произнес Джерард, и на этот раз он больше не звучал раздраженно – скорее, подавленно. Движением руки он откинул волосы со лба, но задержал ладонь на затылке и повернулся, всматриваясь в широкие окна и темноту, скрывавшуюся за их толстыми стеклами.– Большую часть оборота торговли людьми Чертополоховые колонии проворачивают на Угле, – начал Фрэнк, – и отдают им долю заработанного, чтобы те закрывали на это глаза. Это пиздецки отвратное место, а чертополошники – просто мрази, – он чувствовал себя странным образом опустошенным и говорил очень тихо, еле слышно. На самом деле, было еще кое-что – слова уже вертелись на кончике его языка, но Фрэнк сжал губы прежде, чем успел бы сболтнуть лишнего. На большее он сейчас был просто не способен.Джерард вздохнул, но уже иначе, чем пару минут назад. Принимающе. – Ладно, – сказал он, снова поворачиваясь к Фрэнку. – Мы не будем туда возвращаться. Проверь запасы в складском отсеке, а я посмотрю, в каких системах мы можем остановиться, хорошо?Фрэнк кивнул и встал с кресла. Он не был в порядке, но чувствовал себя уже лучше, чем в тот момент, когда Джерард отвернулся и говорил таким разочарованным тоном, будто ожидал от Фрэнка большего, а тот вновь не оправдал его ожиданий.Все было как-то странно, ведь раньше Фрэнку не было до этого дела. Он никогда не пытался казаться лучше, чем он есть, но то, как Джерард отвернулся, ощущалось, словно он до побелевших костяшек сжимает его ребра, с силой выдавливая из него слова, так что после разговора Фрэнк чувствовал себя непривычно опустошенно.*Пайка на складе было более чем достаточно – предыдущий владелец-пьянчуга, очевидно, очень любил поесть и выпить, так что припасов им пока хватит. Фрэнку все же пришлось потратить довольно много времени и сил на то, чтобы все посчитать и реорганизовать тупейшую систему хранения этого говнюка. По крайней мере, это заняло его руки и позволило хоть ненадолго отвлечься от ненужных мыслей.Когда огоньки вдоль пола замигали оранжевым, извещая о начале цикла сна, он наконец вышел со склада и в свете тусклого освещения под ногами добрался до кабины. Фрэнк собирался постучать в дверь и сказать Джерарду, что собирается пойти спать – тот все равно, вероятно, к нему бы не присоединился: он обычно шел спать позже, особенно в те моменты, когда прокладывал новый курс, но предупреждать Джерарда уже вошло в привычку.Однако даже прежде, чем Фрэнк дошел до двери, он услышал знакомое жужжание видео экрана. Он знал, что подслушивать нехорошо, но вообще, к черту, и так уже было ясно, что Фрэнк не идеальный. Он прижался ближе, прислоняясь щекой к прохладному металлу, и постарался не издавать ни звука.– Совершенно не знаю, что делать, – говорил Джерард.– Ты пробовал с ним поговорить? – прозвучал голос Майки. Майки. Фрэнк еле дышал. Они обсуждали его.– Я попытался, но, кажется, все только испортил. Просто… ты бы видел его лицо в тот момент. Он казался совершенно другим человеком, будто переключатель щелкнул. И он не объясняет, почему.– Что-то же он тебе ответил? – спросил Майки.– Что чертополошники торгуют людьми на Угле, – продолжил Джерард. – Я знаю, что в прошлом он уже имел с ними дело. Когда мы впервые встретились, он сказал, что его чуть не отправили в Колонии, и он сдал своих родителей за то, что те хотели его продать. Но те чертополошники чуть в штаны не наложили, когда услышали имя Фрэнка. Тут явно что-то еще.Фрэнк почувствовал, как внутри все перевернулось. Джерард знал, что он рассказал не всю правду. Он сказал, что все в порядке, понимая, что Фрэнк солгал. Джерард молчал, и Фрэнк практически видел, как он в этот момент проводил ладонью по волосам.– Если он захочет тебе рассказать, то расскажет, если нет – то нет, – ровно, как и всегда, промолвил Майки. – Иногда вытягивать правду из людей только приносит больше неприятностей.Джерард вздохнул и откинулся на спинку кресла.– Наверное, ты прав. Не знаю. Я просто… волнуюсь за него.В кабине повисла тишина, которая вовсе не значила, что они перестали говорить – вероятно, просто снова взялись за эту жутковатую манеру общения, когда пялились друг на друга и без слов понимали, что думает другой.Фрэнк прижался к двери практически всем телом, вслушиваясь в дыхание Джерарда по ту сторону стены, пытаясь услышать, прошепчет ли тот что-то еще. Наконец, до него дошло тихое бормотание под нос, и Майки издал легкий смешок в той теплой манере, что и всегда, когда разговаривал с Джерардом.– Как система Юна? – перевел тему Джерард, и Фрэнк почувствовал одновременно облегчение и такую злость, что чуть не залетел в кабину, чтобы трясти Джерарда за плечи, пока тот не расскажет, что он такого сказал – что он сказал про Фрэнка.В конце концов, он отстранился от стены и направился в главную каюту, чувствуя, как от услышанного разговора гудит все тело. ?Волнуюсь за него?. Фраза занозой застряла в его мыслях и не собиралась уходить. ?Волнуюсь за него?. Не о чем там волноваться. Фрэнк со всем справился. Они в безопасности. И не надо никому о нем волноваться. Никто никогда не волновался о нем, и теперь Фрэнк чувствовал странное раздражение из-за того, что Джерард мог так поступить – позабыть обо всем и переживать из-за чего-то столь неважного, из-за того, что его совершенно не касалось. Хрень какая-то. Он не имел права так себя вести.В спальной каюте было холодно, даже по сравнению с остальной частью корабля. Кровать пропахла потом, будто постельное белье уже давно не стирали, но Фрэнку было все равно. Он стянул ботинки, скинул куртку на пол и забрался под одеяло, укутываясь в него, чувствуя отражение своего теплого дыхания от ткани и греясь.?Волнуюсь за него?. Злость постепенно перетекла в гудящее чувство вины, и Фрэнку это не нравилось – очень не нравилось, что он не мог даже чувствовать себя раздраженно, когда имел на это полное право, когда Джерард обсуждал его с Майки и заставлял его чувствовать все эти чертовы тупые чувства. Никто никогда не волновался за Фрэнка. Он и сам за себя не волновался. А Джерарду этого тем более не позволялось.Он лежал без сна долгое время, а когда наконец заснул, Джерард все еще не пришел спать. Позже, когда Фрэнк проснулся, другая сторона кровати была смята, но холодна, а на него самого было накинуто второе одеяло, вытащенное из шкафа. Оставив обувь и куртку там же, куда скинул их прошлой ночью, Фрэнк проковылял в сторону ванной. Он помочился и принялся умываться. На щеке рядом с ухом запеклись остатки крови – определенно, не его. Фрэнк провел ладонями по лицу, чувствуя легкую щетину. Выглядел он, конечно, отстойно – будто совсем не спал.Он зашел на кухню (какая жалость, никаких стульев, к которым можно было бы привязать пленных) и начал шариться по металлическим ящикам в поисках дегидратированного кофе. Однажды, много лет назад, он пробовал настоящий кофе – такой горячий, что сильно обжег ему язык, и Фрэнк даже чуть ли не жалел о том, что попробовал его, ведь теперь каждый раз, когда ему приходится пить этот дерьмовый растворимый заменитель, он вспоминает о том, каким классным был настоящий кофе. Потом он еще несколько дней, задевая ожоги во рту, вспоминал его бархатный вкус.Он заварил две чашки и направился в кабину, где Джерард сгорбился над какими-то распечатками карт звездного неба с восковым карандашом в руке. Полностью погрузившись в работу, Джерард не услышал, как он вошел. Даже из другого конца помещения Фрэнк видел пятна на его пальцах и черные полоски под ногтями – Джерард, вероятно, снова не заметил, как усыпал поля рисунками, а потом отчаянно их стирал, тратя при этом больше времени, чем на прокладывание маршрута.?Волнуюсь за него?.Фрэнк поставил чашки на стойку у входа и пересек комнату, чтобы проскользнуть к панели управления прямо перед Джерардом, опираясь ладонями о холодный металл. Хлопая ресницами, Джерард взглянул на Фрэнка, вторгшегося в его личное пространство – очевидно, он почти не спал, и половина волос на его голове была растрепана больше, чем вторая (вероятно, та часть, которую он теребил пальцами всю ночь напролет). Фрэнк подался вперед и поцеловал его. Джерард чуть вздрогнул от удивления, но тут же запустил руки в волосы Фрэнка, прикасаясь к его лицу, притягивая его ближе к себе, а Фрэнк стал спускаться к его ногам, пока не коснулся коленями металла.*Позже, смывая в ванной сперму с шеи, Фрэнк прервался, чтобы рассмотреть темные пятна от карандаша, оставленные пальцами Джерарда – черные отпечатки на ласточках внизу живота, на вороте его рубашки, на подбородке, щеке, губах и даже во рту. Он прошелся по ним языком, ощущая их вкус, а затем прополоскал рот и сплюнул в раковину. Пятна на животе он решил оставить, заправляя рубашку поглубже и возвращаясь обратно в кабину, где Джерард уже заснул, свернувшись в клубочек в своем кресле.*Как минимум четыре цикла до системы Тихеи [1], а от ее границы – еще пятнадцать до самого спутника. Тихого, незаметного – идеального места, чтобы залечь на дно. Никаких крупных событий, никаких записей о них самих. Фрэнк не мог дождаться, чтобы скорее оказаться там.Он так и не понял, заключили ли они какое-то перемирие или достигли взаимопонимания, но сам он снова тему не поднимал. Джерард больше не упоминал случившееся на Угле, а сам Фрэнк уж точно не собирался тратить время на переживания о произошедшем. Джерард не отрывался от карты звезд и следил, чтобы они не отклонялись от курса. Фрэнк же отвечал за состояние корабля и выискивал, что можно будет продать, когда они доберутся до Тихеи. Это был среднестатистический корабль с кучей места для перевозки груза, но он оказался какой-то ржавой, грязной и вонючей рухлядью, так что улов их был, в общем-то, довольно жалким.– Чувак, который владел судном до нас, просто омерзительный, – пробормотал Джерард. – Очень мерзкий.– Ужасно мерзкий, – согласился Фрэнк, заглядывая в шкафчик из-за плеча Джерарда. – А я и не знал, что эту штуку можно дегидратировать.– Не думаю, что она дегидратирована, – сказал Джерард, рассматривая упаковку на полке внутри. – Думаю, она просто очень старая.– Боже, закрой этот чертов шкаф, – проныл Фрэнк, толкая его в плечо.– Бля, погоди, – возразил Джерард, залезая дальше, пока Фрэнк пытался вытянуть его назад. – Смотри, кажется, тут мертвая крыса. Ужин подан!..– Я тебя укокошу, – пригрозил Фрэнк, ткнув его пальцем между ребрами, – и выставлю твою смерть несчастным случаем. Ужасным недоразумением, и все будут ржать, что ты умер как какой-то ботан.Джерард рассмеялся, вырываясь из захвата Фрэнка и защищаясь локтями, чтобы спастись от щекотки. Фрэнку только-только удалось забраться пальцами под его футболку – это было даже слишком просто, Джерард по-настоящему улыбался, все было так хорошо – как прозвучал резкий звук, похожий на выстрел, корабль тряхнуло, освещение погасло, затем снова включилось, став заметно тусклее. – Какого черта это было, – прошептал Джерард, замерев на месте.Фрэнк крепко уцепился за его футболку, касаясь костяшками пальцев его кожи.– Не знаю, – пробормотал он, но он знал. Определенно, что-то плохое. Ничего хорошего просто не могло с ними произойти.*Фрэнк кашлянул в ладонь и увидел, как по ней размазались темные пятна. Черт. Он обтер руку о штанину и полез по шахте обратно к выходу и прочь из технического отсека. Спрыгнув на пол, он потерял равновесие, но Джерард вовремя схватил его за руку, прежде чем тот упал. Фрэнк снова раскашлялся, и, увидев это, Джерард нахмурился.– Какого черта, Фрэнк…– Слишком много угля, – ответил он, сплевывая черную слюну на пол. – Я проверил двигатели и проводку. Генератор серьезно разнесло. Мы точно не сможем его починить до прибытия в Тихею.Вздрогнув, Джерард скрестил руки на груди.– Что ж, полный отстой.– И предохранители тоже, да.– Сколько еще протянут двигатели? – спросил Джерард.– Их тоже должно хватить до станции, если мы вырубим все лишнее. Нужно приложить все усилия, чтобы эта калымага довезла нас до Тихеи, иначе нам крышка.– Что еще за ?все лишнее?? – спросил Джерард. – То, что не относится к системам первой необходимости?– Видеоэкраны, – пояснил Фрэнк. – Горячая вода. Отопление. Аварийное освещение, моторы и некоторые регуляторы температуры питаются от запасного генератора, так что они должны протянуть, но их мощность будет намного ниже.Джерард провел рукой по волосам.– Блять.– Ага, как-то так, – произнес Фрэнк, также скрещивая руки у груди. Все шло слишком хорошо. Конечно, блять, все до этого было слишком хорошо, чтобы таким оставаться. Кости уже начинали ныть от того, что холод постепенно просачивался в его тело, так что он слегка дрожал.Джерард вздохнул, и Фрэнк уже мог увидеть пар от его дыхания. Блять.*Корабль больше не приглушал освещение, чтобы известить о начале цикла сна – теперь оно всегда было тусклым, тени – длинными, а металл – холодным и пыльным. Карта звездного неба по-прежнему была включена, а двигатели работали, но они то и дело останавливались, слабели, но Фрэнк ничего не мог с ними поделать, кроме как ползать по чертовым техническим шахтам каждые несколько тиков, только чтобы удостовериться, что они все еще не отключились. Он достал очередную бутылку виски со склада и принес ее в кабину, чуть спотыкаясь в темноте. Джерард не спал, он сидел, прислонившись к стене, на верхней из ступенек, что вели к большим окнам в передней части корабля. Фрэнк опустился рядом, прижимаясь бедром к бедру Джерарда. Он провозился с бутылкой какое-то время, пытаясь ее открыть – руки были ледяными, и бутылка постоянно норовила из них выскользнуть – но он справился с ней и сделал большой глоток. Виски был дешевым и разбавленным, но теплым. Фрэнк передал бутылку Джерарду, и тот сразу же последовал его примеру.Какое-то время они просидели молча, по очереди передавая бутылку друг другу, пока Джерард не замер, уйдя куда-то в себя. Фрэнк подумал было, что тот заснул – наконец-то, черт возьми: матрас снова был холодным, когда Фрэнк проснулся пару тиков назад – но в следующее мгновенье услышал его вздох. Не разочарованный – нет, не один из его коронных вздохов, но этот был еще хуже, еще печальнее.– Ты когда-нибудь видел солнце? – произнес Джерард, не отводя взгляда от черноты за стеклом.– Которое из? – спросил Фрэнк, сделав большой глоток. Он снова протянул бутылку Джерарду, но тот отказался, мотнув головой.– Самое первое, – ответил он.– Да, много раз. Это же солнце. Его сложновато не заметить, – пожал плечами Фрэнк, отворачиваясь и переводя взгляд в сторону окон.– Нет, в смысле… видел ли ты солнце не отсюда? А с Земли? – переспросил Джерард.– Я никогда не был на Земле, – ответил Фрэнк. Он вырос в темноте космоса, как и большинство людей, перелетая с одной консервной банки на другую. Ни разу даже не бывал ни на одной планете. Но, по крайней мере, видел фотографии.– Здесь звезды похожи на маленькие искры белого в темноте, будто бы между нами и их светом натянуто большое полотно, и лишь эти крошечные вспышки могут сквозь него прорваться. Но на Земле ты его чувствуешь, даже своей кожей, когда оно ярко светит, а если будешь смотреть на него долго и в упор, оно будет жечь твои глаза… знаешь, они начнут будто бы плавиться в твоей голове.– То есть, ты даже не можешь на него нормально посмотреть? – хмурясь, уточнил Фрэнк. В космосе всегда можно было смотреть на звезды. Всегда. Смотри, сколько угодно, и тебе никогда не будет от этого больно.– Нет.– Хах, какой отстой.– Нет, вовсе нет. Я по нему скучаю, – произнес Джерард, и Фрэнк снова вспомнил, что Джерард был другим, знал куда больше него самого. Он, наверное, много раз пил настоящий кофе, и по сравнению с ним дегидратированный должен казаться ему полной дрянью. Фрэнк заерзал на месте, прильнув губами к горлышку бутылки.– Почему? – спросил он.– Потому что оно прекрасно.Фрэнк усмехнулся.– Читаешь слишком много лирики.– Ты просто не видел настоящих звезд, – возразил Джерард.– Возможно. Но зато мои глаза все еще на месте, – легко ответил Фрэнк.– Однажды, быть может, мы отправимся на Землю, и я тебе все покажу.– Ага, потому что сжечь нахрен мои глаза и кожу звучит очень заманчиво, – парировал Фрэнк, закатив глаза. Выпив, Джерард всегда вел себя как-то странно, особенно в те дни, когда не спал.– Фрэнки, поверь, один день там, и ты бы молил меня об этом, – голос Джерарда вновь зазвучал словно издалека, и это задело Фрэнка, заставив почувствовать себя брошенным и забытым. Он вернул Джерарда в настоящее, толкая его на пол, прижимаясь к нему, целуя его, кусая его шею, просовывая ладони под несколько слоев его одежды, с чем было довольно сложно справиться из-за холода и всего выпитого виски. Джерарду пришлось перевести взгляд на Фрэнка, нависшего прямо над ним – не на звезды, не в темноту, не на все то дерьмо, которому не суждено было произойти, и Фрэнк этому эгоистично обрадовался.*Фрэнк был очень рад, что парень, у которого они угнали корабль, был больше их. Они довольно быстро нашли его одежду, и хотя Фрэнку было противно надевать его вещи (от них чертовски несло) и он чувствовал себя в них маленьким ребенком (все кофты доходили ему до середины бедра), в них можно было укутаться и попробовать спастись от холода корабля.– Какой отстой, – сказал Джерард, прижимаясь ближе. Его щеки, выглядывавшие из-за шарфа, намотанного вокруг поднятого воротника куртки, заметно порозовели.– Ты хотя бы не выглядишь так, как будто напялил платье, – возразил Фрэнк, натягивая через голову огромную кофту. Рукава были такими длинными, что доходили ему ниже кончиков пальцев, но Фрэнку это вроде как даже нравилось, хоть в результате он и выглядел как ребенок. Он напялил сверху вторую куртку, застегивая молнию практически до самого горла. Наконец-то, блять, наконец-то он начал чувствовать, как тепло стало возвращаться к нему.– Пойдем, – произнес Джерард, протягивая руку. – Если карта не врет, прямо сейчас мы должны быть посреди звездного скопления. Я еще никогда такого не видел, думаю, выглядит просто обалденно.– Так и есть, – ответил Фрэнк, хватая протянутую ладонь и позволяя Джерарду увести себя обратно в кабину. Они… они обычно этого не делали – не держались за руки как дети или как другие пары, но на корабле было темно, и Фрэнк был рад, что рядом был тот, кто сможет провести его по коридору, хоть свет от скопления, сияющий по ту сторону стен корабля, и оставлял короткие, но яркие искры света вдоль пола.*Пару циклов спустя Фрэнк таки научился избегать своего отражения в большинстве зеркальных поверхностей на корабле. Его шея покраснела, кожа стала раздраженной из-за постоянно поднятого воротника. Он выглядел измотанным, да и Джерард был ничуть не лучше. Синяки под его глазами потемнели настолько, что иногда Фрэнк с трудом мог отличить, были ли они настоящими или же это была просто тень от тусклого освещения корабля.– Нужно тебя подстричь, – заявил однажды Джерард. – Ты весь заросший и неопрятный.Фрэнк провел рукой по волосам и поборол желание вытереть ладонь о штаны. Толку от этого не было бы никакого. Он пожал плечами.– Не знаю, чувак, – сказал Фрэнк. – Честно говоря, убил бы за бритву, – на самом деле, он был не против легкой щетины – благодаря ей он, по крайней мере, выглядел так, как будто на самом деле прошел пубертат, к тому же, ему нравилось, что щетина оставляла красные отметины на лице Джерарда. Только вот она начинала изрядно чесаться.– У меня есть ножницы, – предложил Джерард. – Нашел их в аптечке под раковиной. Хотя бы немного тебя подстрижем?Фрэнк сначала засомневался, но в итоге пожал плечами.– Да, хорошо, – ответил он, спрыгивая со стола. – Все равно больше нечем заняться, так?Джерард обходился с ножницами вполне неплохо. Его собственные волосы почти всегда были растрепаны, хоть он и следил, чтобы они не лезли ему в глаза на случай какой-нибудь перестрелки, но ему всегда хорошо удавалось избегать такого вида, будто его голову только что разнесли. Во всяком случае, лучше, чем когда Фрэнк пытался повторить то же самое.Джерард держал руки на голове Фрэнка, поворачивая его шею на бок, чтобы захватить прядки, что уже начинали подвиваться возле ушей. Фрэнк был уверен, что ему вовсе не обязательно было держать его за голову все это время, перемещаясь с каждым его движением, пока кончики его пальцев не стали ощущаться такими же небольшими точками давления, как его пульс. И все же, Фрэнк прикрыл глаза и задремал под звуки движений Джерарда, наклонившегося так близко, что его дыхание могло раздувать кончики волос на его затылке.*Когда Фрэнк проснулся в следующий раз, постель снова была холодной, и веса Джерарда за его спиной не чувствовалось. Фрэнк приподнялся на кровати, все еще в полудреме, но Джерарда нигде в каюте не было, и дверь в коридор была открыта.На корабле стояла тишина, разбавляемая еле слышным поскрипыванием и гудением двигателей. Фрэнк проверил кабину, но она тоже была пуста. Свет был потушен, и освещала ее лишь мерцающая карта звезд, так что Фрэнк направился дальше, в грузовой отсек и другие каюты сектора.И хотя он искал Джерарда, Фрэнк не на шутку перепугался, когда, завернув за угол в дальней ванной, увидел его, стоявшего к нему спиной в душевой кабинке. Он был в одежде, но без своей тяжелой куртки. Вода не бежала, и Джерард не шевелился, просто стоял спиной, не отрывая взгляда от пола.– Джи, – тихо позвал Фрэнк, и Джерард, дернувшись, обернулся к нему лицом.– Хэй, Фрэнки, – пробормотал он как-то невнятно, как будто собирался охнуть.– Что ты тут делаешь, Джи? – спросил Фрэнк, неспешно подходя ближе.Джерард ответил не сразу. Он провел рукой по лицу, прижимая ладонь к глазам.– Я просто… я кое-что искал, – ответил он. – Кажется… я не…– Пойдем в постель, – прервал его Фрэнк, но Джерард лишь покачал головой.– Не могу уснуть, никак не…– Все равно лучше, чем стоять в пустой душевой, Джи, пойдем, – настаивал Фрэнк, сделав шаг вперед, в личное пространство Джерарда, и легко прикасаясь к его руке.В долгих перелетах по ночи космоса Джерарду всегда плохо спалось, будто его тело каждый раз ждало какого-то сигнала, что наконец можно лечь и отключиться на какое-то время. Но так серьезно не было еще никогда. Стоило Фрэнку к нему прикоснулся, как Джерард очнулся от своего транса, и его взгляд стал более сосредоточенным. Прикосновения всегда помогали, в отличие от простых попыток поговорить.– Пойдем, – повторил Фрэнк, аккуратно потянув его за руку, чтобы увести обратно в главный отсек. Ему пришлось практически затащить Джерарда обратно в кровать и обвить вокруг него руки, чтобы удержать его на месте. В конце концов, когда тот успокоился, Фрэнк поспешил оставить несколько поцелуев на линии его челюсти в тех точках, где напряжение буквально пульсировало. В итоге он так и не понял, удалось ли Джерарду поспать, потому что в скором времени, будучи совершенно вымотанным, Фрэнк заснул сам, зарывшись лицом в волосы Джерарда. Позже, когда он проснулся, Джерарда снова не было рядом: наверное, он вернулся в кабину, чтобы продолжить всматриваться в темноту впереди корабля. Фрэнк тяжело вздохнул.*Фрэнк открыл банку кофе, но она была пуста. Воды катастрофически не хватало, так что они больше не могли тратить ее на приготовление напитка, но если втереть порошок в десны, то можно было практически почувствовать вкус кофе во рту. Только вот порошка совсем не осталось. Судя по разводам в складках банки, Фрэнк понял, что Джерард уже успел в ней поковыряться в попытках выцепить последние крошки. То, что порошок был на вкус как дерьмо, честно говоря, не имело значения – это было уже лучше, чем ничего, так что Фрэнк высосал остатки порошка из-под своего ногтя, а затем отшвырнул пустую жестянку в сторону. Придется найти какую-то замену.*– Тебе никогда не кажется, что она может просто поглотить тебя целиком? – произнес Джерард, поворачивая голову в сторону Фрэнка. Они лежали рядом на полу кабины, практически вплотную к толстому стеклу окон передней части корабля. Фрэнк не видел его лица – лишь тени и лучики света, падавшие на его глаза.– Кто – она? – спросил Фрэнк. – Жизнь?– Тьма, – ответил Джерард.Фрэнк пожал плечами.– Ага.– Ты когда-нибудь хотел, чтобы ей это удалось?Фрэнк задумался, наблюдая за тем, как в стекле напротив отражаются глаза Джерарда.– Нет.– Правда? – спросил тот, разворачиваясь к Фрэнку. Он говорил шепотом, хоть их и было всего двое на целые… кто знал, может, световые года вокруг по всему квадранту. Мысль об этом заставила что-то внутри Фрэнка перевернуться, и он поспешил закрыть глаза.*В один из циклов Фрэнк проснулся, почувствовав холодные ладони на своих бедрах и губы, цепко впившиеся в его шею. Он сразу же подался назад, вжимаясь в Джерарда, и тот потянулся к его штанам, запуская руки под резинку и прикасаясь к его члену.– Ты такой теплый, – прошептал Джерард ему в ухо, и его голос прозвучал невнятно и сипло, будто он не говорил вслух уже целую вечность. – Ты всегда такой чертовски теплый, Фрэнки, блять, – добавил он, чуть не задохнувшись на вдохе от прикосновения своих ледяных пальцев к теплой коже. – Трахни меня, – тут же отозвался Фрэнк. В комнате стоял такой холод, что он уже чувствовал, как по коже пошли мурашки – начиная от оголенных бедер и поднимаясь вверх на грудь, хоть она и была скрыта несколькими слоями одежды. Джерард простонал ему в шею, стягивая собственные штаны, и смазка на его пальцах была ледяной, такой чертовски холодной, что Фрэнку пришлось перевернуться на живот, чтобы сжать кулаками свою подушку и заглушить собственные стоны.Джерард запустил вторую руку в волосы Фрэнка, чуть надавливая на его голову, удерживая ее на месте – он знал, что когда он не давал Фрэнку двигаться, это просто сводило его с ума – по-хорошему сводило, особенно когда ногти оставляли отметины на коже. Фрэнк инстинктивно подался назад, так что Джерарду пришлось сильнее вжать его в постель – так сильно, что Фрэнк почувствовал, как напряглись мышцы руки Джерарда, когда тот надавил на его спину локтем.– Давай уже, блять, – промычал Фрэнк – невнятно из-за того, что его рот был прижат к подушке. Джерард потянул за резинку штанов Фрэнка достаточно сильно, чтобы стянуть их c его бедер, и задрал его длинную кофту кверху, оставляя спину открытой холодному воздуху.Не сказать, что было особо приятно – по крайней мере, не сначала – Фрэнк был по-прежнему полусонным, а кожа Джерарда оказалась очень холодной, такой холодной, что было сложно сконцентрироваться на чем-то кроме ледяных прикосновений, пока тот вбивался во Фрэнка. Но потом Джерард потянул Фрэнка за бедра, меняя угол и двигая парня под собой так, что он практически накрыл тело Фрэнка своим, вжимая его в простынь. Металлическая пряжка его ремня была прижата к задней стороне правого бедра Фрэнка как раз на уровне, до которого Джерард спустил его штаны. Джерард стонал, и постепенно становилось теплее, а из-за нескольких слоев одежды между ними – даже немного душно.Фрэнк вспотел, чувствуя, как одежда липнет к коже в верхней части спины и между ног, ощущая пот везде, где соприкасались их тела. Ему хотелось стянуть все кофты и куртки прочь, чтобы ничто не смело к нему прикасаться, кроме Джерарда, но на это не было времени, и он не мог скоординировать собственные движения с продолжающим двигаться Джерардом.– Ну же, мать твою, кончи в меня. Уверен, что нет ничего теплее, просто уверен, что это, блять, горячо, – выдавил Фрэнк, стискивая зубы, и Джерард, сжав пальцами его бедра, громко простонал. Член Фрэнка, по-прежнему твердый, был прижат к матрасу, и он просто продолжал тереться о простынь, даже не задумываясь о том, чтобы прикоснуться к себе.– Ох, блять, – вскрикнул Джерард, и Фрэнк почувствовал, когда тот кончил – это ощущение никогда не надоедало. Было горячо, жарко, и Джерард тяжело дышал ему в ухо, практически упав на Фрэнка сверху, а Фрэнк был по-прежнему возбужден – так пиздецки возбужден.Джерард приподнялся с него, и Фрэнк охнул, чувствуя волну холодного воздуха своей потной спиной, но Джерард тут же обернул руку вокруг него, чтобы перевернуть его на спину. Так стало даже холоднее: вся потная, оголенная кожа его груди покрылась мурашками на ледяном воздухе комнаты. Джерард снова накрыл его, придавил его ноги к постели, используя вес своего тела, и двинулся ниже, чтобы отсосать ему, проведя своим длинным языком вдоль основания члена.Снова стало тепло, очень, блять, тепло, пиздец, как горячо. Фрэнк все еще чувствовал жар того, как Джерард его трахал, чувствовал липкую сперму на заднице и между бедер. Он сжал пальцы в волосах Джерарда с такой силой, что чуть не оторвал его от его важного занятия, но тот лишь наклонился ниже и взял еще глубже.– Блять, Джи, я сейчас… – выдохнул он, и в следующее мгновение он уже, и это было так хорошо, охуеть как хорошо, Фрэнк даже не мог вспомнить, когда последний раз ему было так же приятно. Когда Джерард отстранился и приподнял голову, его лицо было красным, зардевшимся, и на его губах виднелись капли спермы Фрэнка, пока он не провел по ним тыльной стороной ладони.– Тепло, – произнес Джерард, все еще немного ошеломленный эмоциями. – Ты был прав.Фрэнк схватил его за руки, притягивая ближе к себе, и поцеловал его, чувствуя собственный вкус на его губах. Джерард ответил на поцелуй, и они прижались еще теснее друг к другу, все такие же липкие и потные. Было чертовски холодно, но Фрэнк ощущал, как по всему телу растекается тепло, вплоть до ебучего сердца, и дело было далеко не только в сексе.Когда Фрэнк проснулся в следующий раз, Джерард лежал рядом. Он спал, чуть посапывая, прижимаясь щекой к простыни, обняв Фрэнка за талию. Фрэнк наблюдал за ним, не в силах отвести взгляд. Джерард выглядел вымотанным, ужасно потрепанным и грязным, возле его рта была какая-то темная полоска, а из-под ворота расстегнутой куртки на шее проглядывал ожог от бластера, так и не заживший после перестрелки. Фрэнку было практически невыносимо на него смотреть – от этого по всему телу пошло какое-то странное ощущение, какая-то невесомость, как при скачках гравитации на том старом корабле Фрэнка много лет назад – на самом первом, который он угнал. – Джерард, – прошептал Фрэнк, но тот не проснулся. – Мне нужно тебе кое-что рассказать, – продолжил Фрэнк, чутьем понимая, что рассказать правду было необходимо. Более того, он хотел ее рассказать, и именно эта мысль была пугающей.– Джи, – повторил Фрэнк, изгибаясь и практически нависая над Джерардом, аккуратно убирая прядки волос с его лица. Джерард шевельнулся, издав невнятный сонный звук, и придвинулся ближе к его ладони. – Просыпайся или я начну выдергивать твои ресницы, – пригрозил он, на что получил в ответ тихий недовольный стон.– Что, – пробормотал Джерард.– Я тебе солгал, – произнес Фрэнк бесцветным, чужим голосом, будто говорил не он, а кто-то другой.– Ничего страшного, – ответил Джерард. Его губы были сухими, и Фрэнку пришлось приложить усилие и не податься вперед, чтобы исправить ситуацию. Он должен был все рассказать. Джерард попытался перевернуться на спину и уложить Фрэнка себе на грудь, но тот его остановил.– Нет, Джи. Послушай. Ты должен меня выслушать. Я тебе солгал. При нашей первой встрече, – проговорил он, неосознанно вцепляясь пальцами в рукав Джерарда.– Кажется, мы это уже выяснили, когда ты позже пытался прострелить мне голову, – сказал Джерард, по-прежнему не внимая попыткам Фрэнка рассказать правду. Мудак.– Нет, Джи. О… о Чертополоховых колониях, – даже просто произнося это вслух, Фрэнк ощущал поднимающуюся под кожей волну ненависти и гнева, но проигнорировал это чувство, задвигая его подальше на задворки сознания.Услышав произнесенные слова, Джерард удивленно раскрыл глаза. Какое-то мгновенье он молчал, очевидно, пытаясь заставить себя проснуться, чтобы разобраться в происходящем.– Твои родители не пытались продать тебя за долги? – спросил он моментом позже, хмуря брови.– Нет, они… – начал Фрэнк, но замолчал. Слова приходилось выжимать из себя, физически заставлять себя произносить их, Фрэнк был готов ими подавиться. – Продали.Джерард нахмурился, видимо, не до конца понимая сказанное, и Фрэнка выводило из себя то, что он не мог просто оставить эту тему, что ему было нужно, блять, все объяснить. Он уже не мог забрать свои слова обратно.– Продали. Они не попытались… а продали. Меня отправили в колонии.Джерард уставился на него, широко раскрыв глаза, и попытался сесть прямо, но Фрэнк толкнул его обратно на матрас. Любое движение вокруг казалось просто невыносимым. Ему нужно было, чтобы Джерард ничего не делал, ничего не говорил. Чтобы просто… позволил ему. Выговориться.– Два года, – сказал Фрэнк. – Я был там почти два года, и это было… просто ужасно. Самое, блять, ужасное время в моей жизни, и мои собственные родители отправили меня туда за что-то, в чем я даже не был виноват, – он чувствовал себя очень странно, истерически, будто мог расхохотаться в любую секунду. Настоящая семья так не поступает. Настоящая семья не станет тебя выкидывать вот так, будто ты какой-то мусор. Фрэнк, может, и был мусором, отребьем для всех остальных, но это не должно было иметь никакого значение, они должны были быть рядом.– Почему тот чертополошник тебя знал? – спросил Джерард чуть громче шепота.– Я выбрался оттуда, – произнес Фрэнк, и ответ получился таким странным, таким бесчувственным и сухим, хотя внутри у него бушевала буря. – Мне было пятнадцать, и я бы точно там долго не протянул, если бы не сбежал. Я просто обезумел… они все свели меня с ума… я был единственным, кому удалось оттуда сбежать. Я убил целую ебаную кучу их людей, чтобы выбраться на волю, а потом сдал своих родителей, и они до сих пор гниют где-то в тюрьме, и мне нисколечко не жаль.– Мне тоже, – моментально отозвался Джерард, и что-то внутри Фрэнка… не то, чтобы растворилось, успокоилось или типа того, но… ослабло, как заржавевший шуруп, и Фрэнк сильнее сжал запястье Джерарда – так сильно, что тому, вероятно, было больно от подобного прикосновения.– Тебе нельзя меня жалеть, – поспешил добавить Фрэнк. – Или я… ударю тебя или типа того. Я, блять, не знаю, но я точно тебя покалечу, и ты об этом пожалеешь.– Мне и не жаль, – ответил Джерард, и его голос прозвучал очень честно. – Ты же в порядке. Ты выбрался оттуда, и ты в порядке.– Джерард, реально, если ты думаешь, что я подхожу хоть под чье-то описание ?в порядке?, то ты, наверное, еще более ебанутый, чем я, – пошутил Фрэнк, не в состоянии улыбнуться.Джерард запустил руку в его волосы и чуть потянул на себя.– Ты мое ?в порядке?, – промолвил он, что, честно говоря, звучало довольно бредово для всех, кроме самого Джерарда, но Фрэнк понял, что тот хотел сказать, и ржавый шуруп внутри снова ослаб – еще чуть-чуть.– Почему ты не хотел мне рассказывать? – спросил Джерард с любопытством и без тени недовольства.– Я… – начал было Фрэнк, но снова прервался. Он не хотел, чтобы Джерард о нем беспокоился. Или сочувствовал ему. Или вздыхал так, как он вздыхал, когда ожидал от него большего, ожидал, что он будет лучше, но Фрэнк снова – больше, чем когда бы то ни было, совершенно неумолимо – оказывался недостаточно хорош. – Не знаю, – неубедительно ответил он.Джерард еле заметно улыбнулся ему – скорее всего, он понимал, что тот снова лжет, но решил закрыть на это глаза.– Иди сюда, – позвал он, опуская Фрэнка на матрас, чтобы приобнять его одной рукой. Фрэнку было тепло, даже слишком, но он не стал отодвигаться, просто уставился в потолок, слушая, как начинает посапывать Джерард, постепенно засыпая, запустив пальцы за резинку его штанов. – Ты тоже мой человек, знаешь, – добавил вдруг Джерард. – Если ты этого еще не понял. Знаю, у тебя иногда возникают трудности с пониманием очевидных вещей.– Заткнись и спи, – буркнул Фрэнк, но в его словах не было и капли упрека.*Двигатели все еще работали, однако, из-за холода, окутавшего корабль, смазочный материал начинал густеть и затруднять работу шестеренок, так что Фрэнку приходилось часто его менять. Из-за этого его руки были постоянно перемазаны и на щеках то и дело оставались темные полосы. Джерард часто проходился по ним смоченным полотенцем, смывая остатки, хоть Фрэнк и норовил уклоняться от него, кусая за костяшки пальцев.Они потрахались разок на кухне – как в старые-добрые времена, и Фрэнк не мог перестать хихикать, когда Джерард прижал его запястья к холодному полу – и в ванной (то, что потом они не могли включить воду, чтобы как следует вымыться, было настоящей пыткой). Еще было несколько раз в кабине, а однажды Джерард трахал его, вжимая в тот самый эркер в передней части корабля, и вокруг них не было ничего, кроме тьмы космоса и звезд, и Фрэнк кончил так сильно, чувствуя член Джерарда в заднице, а его пальцы – во рту, что даже успел подумать, что ему, наверное, пришел конец.Было хорошо. Было лучше, чем хорошо. Фрэнку легче не стало, что-то по-прежнему глодало его изнутри, но он как будто начал чувствовать больше. Система Тихеи наконец начала показываться на картах, и хоть явное свидетельство того, что их скитания во тьме вскоре подойдут к концу, вероятно, сыграло большую роль в поднятии их настроения, Фрэнк все же подозревал, что истинной причиной было именно его признание, хоть Джерард больше и не поднимал эту тему.Просто это было так странно. Долгое время у него был секрет, а теперь он открыл его, отдал другому человеку. К этому даже можно было бы привыкнуть. Фрэнк знал, что он натворил за свою жизнь, знал, кто он такой – он брал то, что ему не принадлежало: деньги, фальшивые имена, чужую собственность. Никто никогда не давал ему ничего по собственной воле, не было такого. И никто никогда не заставлял его чувствовать себя так, будто ему самому хотелось отдать что-то взамен, даже если этим чем-то была простая забота. Он думал о том, каково было бы рассказать Джерарду все без утайки, запустить руку внутрь своего сердца, вытащить оттуда все эти дурацкие чувства, которые так любил обсуждать Джерард, и просто… отдать их ему. Наверное, ощущения от этого были бы сродни долгожданному душу, когда они наконец доберутся до Тихеи. Блять, он, наверное, соскребет нахрен свою кожу, и ему даже будет все равно, если вместе с ней сойдут все его татуировки, главное, что в итоге она останется нежной, чистой и порозовевшей.Фрэнк копался в дальней ванной, когда заметил кое-что необычное. Он не бывал здесь с той самой ночи, когда обнаружил Джерарда, забредшего сюда в очередном приступе бессонницы, и был вынужден увести его обратно в каюту. Сейчас ему понадобились пластыри заклеить руку – он порезался по невнимательности, пока возился с двигателем, и теперь ему невыносимо жгло в месте, где смазочный материал попал на раненый участок кожи – а Джерард как раз упоминал, что где-то на корабле была аптечка, когда приводил в порядок его волосы.Фрэнк открыл шкафчик под раковиной, прижимая больную руку к груди, и принялся вытаскивать какие-то коробочки, пока не увидел аптечку. Рядом с ней стояла жестяная банка с широкой белой этикеткой. Фрэнк ненароком задел ее предплечьем, пока тянулся к аптечке, так что баночка упала и покатилась. Он попытался ее поймать – неудачно – и банка выпала из шкафчика на пол, однако вместо хлюпанья жидкости внутри он услышал странный, необычный звук, как будто банка была заполнена тканью. Фрэнк нахмурился. Он быстро перевязал больную руку – лишь бы только кровь больше не попала на куртку – и потянулся к банке, тут же откупоривая крышку. В ней действительно была ткань – кажется, какой-то носок или типа того – и, вытащив его наружу, Фрэнк моментально почувствовал знакомый вес в своих ладонях. Чистейшая радость захлестнула его, так что ему с трудом удалось побороть желание в пылу эмоций прижаться лицом к найденному носку.*– Джи! – позвал Фрэнк, на всех парах несясь по коридорам в сторону кабины. – Мать твою, смотри, что я нашел!Он бежал так быстро, что чуть не врезался в стену, заворачивая за угол, но он просто не мог остановиться, он бы, блять, полетел, если бы только ему было под силу заставить свои чертовы ноги шевелиться быстрее.– Джерард!– Что, – пробубнил тот, выглядывая из дверей кабины, когда Фрэнк, в очередной раз завернув за угол, оказался в коридоре рядом. – Что случилось?– Смотри, что я нашел! – воскликнул Фрэнк, протягивая руки вперед. В одной ладони был носок, а вторая сжимала целую кучу бумажных банкнот – так много, что они едва не выпадали из его руки, и это при том, что львиная доля по-прежнему оставалась в носке. – Здесь, должно быть, тысячи и тысячи, Джи, и это не просто мелкие чеки, черт возьми, здесь банкноты по двадцать тысяч кредитов, ты, блять, даже не… Джи… ты вообще понимаешь, что это значит?– Я… – Джерард, кажется, резко побледнел, но все равно смог улыбнуться. – Да, это… это здорово, просто, блять, замечательно.Фрэнк замолчал, весь его энтузиазм улетучился. Он сделал шаг назад. Он знал этот голос.– Джи, что, – начал он, прижимая банкноты к груди. Все шло слишком хорошо. Не так ли? Все повторяется, снова?– Ничего, – ответил Джерард, но он совершенно точно лгал, Фрэнк это сразу понял. – Поверить не могу, это просто невероятно, Фрэнки.– Почему ты не рад? – спросил Фрэнк, чувствуя, как внутри все переворачивается. Ну нет, блять, вашу мать, нет.– Я просто удивлен, только и всего! – ответил Джерард, хмурясь и выставляя перед собой ладони. – Где ты их вообще откопал?Фрэнк молча уставился на него. Джерард не смотрел ему в глаза, перебегая взглядом между ладонями Фрэнка с зажатыми в них банкнотами в одной и носком в другой. Фрэнк тоже опустил взгляд, рассматривая носок. Он жутко пах, как и остальная одежда, но он был… он был намного меньше, чем носки, что они нашли в шкафу у предыдущего владельца корабля. На пятке была крупная дыра, из которой теперь проглядывало несколько банкнот.– Это мой носок, – прошептал Фрэнк совершенно пустым голосом. – Почему деньги в моем носке?Джерард не ответил, и Фрэнк поднял взгляд на него.– Ты знал о них, – сказал он. Конечно, блять, он знал. Конечно же.– Фрэнки, – начал Джерард, но тот лишь снова отступил назад.– Ты, блять, знал о них… это… это что, наши деньги? Это, нахуй, наши деньги, Джи?– Фрэнк…– Если ты сейчас солжешь мне снова, я просто… – начал Фрэнк, осекаясь, задыхаясь и не зная, какую угрозу можно бросить в ответ.– Позволь объяснить, – умоляюще произнес Джерард, с по-прежнему выставленными вперед широко раскрытыми ладонями.– Ты копил деньги и прятал их, – бросил Фрэнк. – Ты мне лгал. Как долго ты их собирал?Джерард не отвечал.– Как долго, Джерард, – прошипел Фрэнк.– С поимки Амандо, – произнес Джерард, и Фрэнку показалось, что ему со всей силы заехали по лицу.– Это было несколько месяцев назад, Джи. Несколько, блять, месяцев, – Фрэнк не верил собственным ушам. Быть такого не может. Нет.– Эти деньги не для меня…– Это наши ебаные деньги, и ты прятал их от меня все это время, просто, блять, крысил их тайком. И зачем же, а? Чтобы ты мог… каждый раз, когда нам были нужны деньги, а у нас ничего не было, получается, на самом деле, все было совсем не так…– Фрэнк, послушай…– Нет, это ты послушай, ублюдок, – практически выплюнул Фрэнк. Его трясло, и он видел свое тяжелое дыхание в ледяном воздухе кабины. – Поверить не могу… ты что, собирался меня бросить? Забрать деньги и оставить меня ни с чем?– Я не собирался тебя бросать! – воскликнул Джерард. – Они не для меня, они для… деньги для Майки.– У Майки теперь есть работа, – бросил Фрэнк. – У него есть работа, и жена, и настоящая, блять, жизнь, и ему не нужны наши ебаные деньги.– Нет у него настоящей жизни, по крайней мере, пока – это я блять и пытаюсь себе объяснить – деньги для него, чтобы вытащить чип! – быстро протараторил Джерард, будто зная, что Фрэнк снова может прервать его в любой момент.Фрэнк замер на месте. Чип.– Идентификационный чип? – уточнил он.– Да, – подтвердил Джерард. – И мне, и Майки их вживили, когда нас арестовали первый раз, когда мы были еще почти детьми, во время одного из наших первых заданий… наша бабушка только-только умерла, и я был растерян, действовал небрежно и проебался… и теперь у них есть наши… наши имена и весь список нарушений, и они в два счета могут обновить это дерьмо…– Так что вы постоянно висите в списке разыскиваемых, – закончил за него Фрэнк. Он зарабатывал на жизнь этим списком. Любой, у кого был чип, становился легкой добычей: стоило только притащить такого преступника в участок, и они могли отсканировать его на месте. Копы даже носили ебаные сканеры на своих ремнях. В таких ситуациях даже не ждали суда. И свидетели не были нужны. Преступник уже висел в списке.– Их можно достать, но это чертовски незаконно и чертовски дорого, а если это попытается сделать кто-то левый из подворотни, тот, кто в этом ничего не смыслит, чип разорвется и прикончит тебя, – продолжил Джерард, и его голос был таким отчаянным, таким искренне напуганным. – Но я просто… я просто… у него, черт возьми, должна быть настоящая жизнь, должна! У него есть шанс выбраться, и если я могу этому хоть как-то поспособствовать, я сделаю, блять, все возможное, – закончил он, раскрасневшись и тяжело дыша.Фрэнк лишь крепче сжал банкноты в своей ладони. В какой-то миг лицо Джерарда практически вспыхнуло – он, наверное, решил, что Фрэнк был готов сдаться, принять его объяснение, но Фрэнк просто не мог проигнорировать тот гнев и ту ярость, что все еще бурлили у него в груди.– Ты мне солгал, – процедил он. – Заставил меня чувствовать себя куском дерьма за то, что у меня были свои секреты, а сам при этом врал мне месяцы напролет.Джерард молчал, медленно раскрывая рот.– Я тебе верил, – ровно произнес Фрэнк. – Я, блять, никому не верю, и я, блять, поверил тебе, и ты, блять, это знал. Заставил меня чувствовать себя говном, потому что я был недостаточно хорош, не хотел становиться лучше ради тебя, а сам все это время был тем еще куском дерьма.– Фрэнки, нет, – Джерард помотал головой. – Все не…– Почему ты не доверился мне в этом? – прервал его Фрэнк, слыша, как срывается собственный голос, и опустил взгляд вниз на банкноты, стиснутые в руке.Джерард молчал, но его губы были напряженно сжаты, будто он пытался себя сдержать. Фрэнк хотел оставить эту тему, забыть ее, словно ничего и не было, но он просто не мог. Ему было необходимо узнать ответ, содрать пластырь целиком и полностью.– Отвечай, ебаный ты ублюдок, – практически зарычал он.– Как я могу довериться тому, кто, я знаю, всего лишь ждет, пока цена за мою голову не поднимется выше, прежде чем сдать меня властям? – сорвался Джерард. Он выглядел так сердито и неловко, с этим раскрасневшимся от злости лицом, что Фрэнк практически смог разглядеть его – юного мальчишку, успевшего напортачить и навсегда испортить жизни себе и своему брату. Его тоже трясло, но Фрэнк был готов развалиться на кусочки от услышанных слов. Он больше не чувствовал совершенно ничего. Наконец-то.Он выронил носок из одной ладони и разжал вторую, позволяя банкнотам рассыпаться по полу.– Сдать тебя властям, – произнес он пустым, безэмоциональным тоном. – Зачем мне сдавать кого-то, кто не стоит и ломаного гроша? Он развернулся и направился в противоположную часть корабля, в машинное отделение к двигателям, оставляя Джерарда на коленях собирать разбросанные кредиты. Он отправился сразу же к ремонтной шахте. Гул работавших двигателей заглушил то, как он с силой впечатал в стену свой кулак два раза подряд – кулак раненой руки, чтобы болело сильнее, чтобы рана раскрылась, и если при этом он издавал какие-то еще звуки, что ж, нахуй, двигатели заглушили и их тоже. *Два последних цикла до Тихеи были полным дерьмом. Фрэнк выходил из машинного отделения, только чтобы проскользнуть в кладовую и взять еще еды, а затем сразу же вернуться назад и свернуться в тусклом помещении. Он не стал возвращаться в их – Джерарда – спальню, в кабину или даже на кухню с ее пустыми металлическими шкафчиками и обглоданной жестянкой из-под дерьмового кофезаменителя.Фрэнк наблюдал за тем, как станция постепенно становится ближе сквозь толстое стекло иллюминатора, но так и не наведался в кабину, чтобы услышать отчет о стыковке, потому что, ну его нахрен. Он дождался, пока они успешно приземлились на Тихее, а затем проскользнул в стыковочный отсек, готовый при первой же возможности испариться. Пришло время уйти. Ему, честно говоря, никогда и не следовало оставаться.За его спиной послышался какой-то шорох – шаги. Джерард. Фрэнк ничего не сказал и не стал оборачиваться. Он уже слышал, как система автоматической герметизации проходится по периметру двери, надежно пристыковывая корабль к шлюзу. Уже почти. В любой момент. Фрэнку хотелось вцепиться в дверь, колотить ее кулаками, пока она наконец не откроется и он не сможет выбраться отсюда, сбежать от Джерарда, все так же молча буравившего его спину взглядом.– Значит, это все? – произнес он вдруг. – Это все. Мы просто… с нами покончено, – в голосе Джерарда не было упрека, лишь печаль, но Фрэнк не мог. Просто не мог.Он так ничего и не сказал, и когда лампа загорелась зеленым, ударил кулаком по кнопке и нырнул в раскрывшийся проем. Джерард не последовал за ним. Фрэнк пошел прямо по коридору стыковочной платформы, и, завернув за первый же угол, он тут же пустился бежать.