Глава 1. Переговоры в никуда. (1/1)

Мелкий снежок и сугробы снега во дворе, узоры инея на поверхности окон. Что может быть прекраснее? Только идущая среди всей этой идиллии украинка, что каждые полминуты вздрагивает и сильнее вжимает голову в плечи, но продолжает нести не очень то и лёгкую сумку, дрейфует между луж застывших тонкой коркой льда на побитом тротуаре, лишь бы не подскользнуться и не упасть.Наверное, Украина могла бы чувствовать себя как дома, с такими улицами, присущими странам СНГ, если бы не настолько ощутимый мороз, что даже на её территории редко бывает. Температура-то здесь уже долгое время держиться ниже отметки ноль, в воздух из рта то и дело вырывается беловатый пар, не позволяя чётко видеть и запотевая на внутренней стороне медицинской маски. Гадство.Но ещё большим гадством было это "задание", потому что украинская держава чувствовала себя словно шпион-неудачник из какого-то типичного дешевого фильма, что их она смотрела когда-то с семьёй. Только напарника, в отличии от бедняги главного героя, у неё не было, а стандартная романтическая линия не обязательно сводила её с каким-то отпрыском главного злодея, сверхпопулярным в её среде, будь то школа или универ. Только врядли кто-то из предполагаемого детища Российской Федерации был заинтересован в чём-то подобном, а от мыслей о самой РФ по коже пробегали мурашки.— ?Худющая, бледная и злобная.? — мысленно оценивала обычный образ сестры республика, невольно раздраженно закатывая глаза. Уже на уровне привычки выработанная реакция. Даже рубашки с юбками не могли исправить эту неряшливую русскую. Неизвестного происхождения пятно на белоснежном рукаве, грязные и запутанные волосы, непойми откуда взявшаяся стрелка на капроновых колготках. Так или иначе, а всегда находилось что-то, заставляющее браться за голову и раздраженно вздыхать, мысленно отчитываться федерацию.Украина не хотела оправдывать свою ненависть чем-то настолько примитивным как внешность, но иного выбора не существовало. Хотя нет, поговорка "яблоко от яблони недалеко падает" могла бы легко обосновать эти противоречивые чувства. Но двухцветная пыталась не мыслить стереотипами, поэтому всячески избегала весьма правдивых мыслей насчёт того, что лучше сдохнуть чем вернуться к этой белобрысой медведице.Благо, дом, где жила вышеупомянутая, находился недалеко от вокзала. Поэтому украинка предпочла немного пройтись, чем сидеть на заднем сиденье такси, и сейчас об этом очень жалела. Хотя, безусловно, на свежем воздухе легче думается. Поэтому все мысли были только о старшей сестре.Та не появлялась на людях уже давно, несколько месяцев, а онлайн-конференции благополучно пропускала. Как минимум среди европейских стран — точно. Украина почти не контактировала с азиатами, но была уверена, что они не видели русскую столько же. Странно, что она вообще ответила на сообщение, посланное так поздно — когда Украина наконец решилась нажать на злополучную кнопку "отправить".***Телефон летит куда-то на другую сторону кровати, республика мгновенно укутывается с головой в одеяло, пытаясь выбросить всё происходящее сегодня из головы, как ненужный мусор. От одной мысли о возвращении к прошлому внутри зарождалось странное, крайне нелогичное в этой ситуации чувство. Трепет, который только отдалённо таким является, совсем ненавязчиво и нежно разбивает грудную клетку изнутри, раскалывает рёбра на десятки мелких кусочков и сжимает сердце и лёгкие в своих крепких тисках. Украина сильнее скручивается клубком, прижимая к себе колени, словно желая спрятать это кровавое месиво.Двухцветная из последних сил надеется что её сестра уже давно спит. Потеряла или каким-либо другим способом уничтожила свой телефон. Сменила сим-карту. Давно заблокировала её номер не желая и слышать слова от этого отколовшегося кусочка семьи, что нынче затерялся между чужих. Небольшая ошибка, погрешность, как считала федерация, по мнению Украины. Лишь по мнению Украины, ведь ничего подобного старшая и близко не говорила.Робко выглядывает из-за одеяла и немного успокаивается, не увидев заветно зажжённого экрана, что означал бы лишь то, что РФ не бросила своей дурацкой привычки не спать до полуночи. Выбирается из "кокона" и берёт в руки телефон, но тут же дёргается чуть не бросая его в сторону.— От курва! Щоб тоб?..! — Украина кричит, но всё-таки спасает уши соседей от трёхэтажного мата и замолкает. Вздыхает и достаточно напряженно открывает сообщение.?Чего тебе??И всё. Украина выдыхает и, наконец, решившись, печатает.?Прости, Росс, но можно к тебе приехать? Есть одно дело.??Почему ты думаешь что мне это интересно???Ты не приезжала с тех пор как сошлась с этим пиндосом??Неужели он тебя бросил?)?Даже не видя лица русской, Украина была уверена, что та сейчас злорадно ухмыляется, тем временем как сама двухцветная ощущала словно её щёки начинают гореть. Румянец расцвёл багровым на лице и кончиках ушей.?Очень смешно, Россия.??Придумай что-то более остроумное и тогда пиши. Всего хорошего?Сердце в груди всё ускоряет свой темп, и даже когда экран телефона гаснет от отсутствия каких либо действий извне она пялится в своё отражение. Всё, это конец. Дело закончилось даже и не начавшись. Можно сказать, что украинке сейчас хотелось буквально провалиться сквозь землю. Руки слабо дрожали и всё сильнее напрягались, почти что заставляя кусок пластика в руках трескаться. Отчаяние заполняет внутренности и подталкивает к тому, о чём вероятно будешь жалеть в будущем, не так ли??Россия, пожалуйста. Мне больше не к кому пойти.?Телефон снова замолкает на несколько минут. РФ онлайн, и уже прочитала её сообщение. Тянет время, заставляя передумать? Даёт путь к отступлению? Что-что, а отступать республика даже не думала. И это дело свои плоды.?Ладно, можешь приехать. Я съехала с отцовского дома, адресс скину позже. Если это так нужно, то напомни мне завтра об этом.?Победная улыбка просияла на вечно серьёзном лице, озаряя тусклый простор комнаты ненавистной хрущёвки своим призрачным и ненастоящим светом. Надежда на лучшую жизнь возрождается из пепла прошлых неудач, тут же проникая в вены и сосуды, доходит до сердца и заставляет его выбрасывать в кровь настолько нужную в этой ситуации дозу адреналина. Пальцы быстро печатают ответ, и тут же бросают телефон обратно, тем временем как сама держава поднимается на ноги и пританцовывая шагает прочь, на кухню, заварить бурду которую с гордостью назовёт "кофе".?Спасибо, Росс. Я приеду.?Вновь тишина, разбавляемая удаляющимися весёлыми шагами и тихим тиканьем настенных часов. За окном выл ветер, украинскую столицу заметало снегом, чего не было уже много времени.Как последний отголосок прошлых лет послышалось капанье воды, ровно две капли, идущие бок-о-бок. И высветившиеся на дисплее слова, что притягивали взгляд, и вызывали внутри нечто приятное и тягучее. Плевать, тебе они адресованы или нет.?Я правда скучала.?***— Так... Что у тебя стряслось? — с малым интересом спрашивает старшая, задумчиво водя по ободку кружки указательным пальцем. Её взгляд блуждает по собственной небольшой кухне, словно она говорит сама с собой, и никто не сидит прямо напротив, буквально сверлят хозяйку квартиры любопытным взглядом.— Квартира накрылась медным тазом, соседи сверху затопили, пока они там чинят мне тоже нужно съехать, — Слова звучат слова складно, даже слишком. Их отрепетированность слишком очевидна.—Вот только не ври мне, пожалуйста. Ты тогда так ныла, что это очень важно, а сейчас это оказывается такой пустяк! Ты могла пойти к кому угодно! — Речь России кажется раздраженной, брови съезжаются домиком выражая всё недовольство.— К кому, например?— Белка?— У неё свои дела, митинги, сама знаешь.— Казах?— У него самого напряг с квартирой, имей совесть.— Польша?— Я её ненавижу чуть ли не так же, как и тебя. Да и мы не настолько с ней близки, чтобы я пошла к ней.РФ думает. Сверлит взглядом какое-то небольшое пятно на скатерти, стучит пальцами по кружке, поджимает губы. Кажется, что можно расслышать скрежет старых советских шестерёнок, что крутятся внутри этой белобрысой головушки. И тут она яхидно улыбается, словно найдя тот самый ключ, и поднимает уже победный взгляд на сестру.— А как же пиндосы? Ты же с ними близка была. Сомневаюсь, что Штаты бы позволил своей лучшей шлюхе остаться на улице.Обстановка тут же ухудшается, Украина сжимает челюсти и хочет уйти отсюда хлопнув дверью, но всё же остаётся. Прикрывает глаза и тяжело вздыхает, пытаясь сообладать с собой.— ?Только не убей её раньше времени...?— Мы даже не встречались, да и не могут они вечно решать мои проблемы, — Криво улыбается, на лице и ушах уже виднеется румянец, что свидетельствует о том что республика злиться. Триколор лишь ухмыляется и ставит локоть на стол, подпирая ладонью щеку, реакция младшей забавляет.— Да ну?В этих двух словах было столько насмешки и злорадства, что Украина чуть не подавилась ими, они давили на нечто больное, из-за чего хотелось забиться в уголок и тихо плакать. Обида встала знакомым комом в горле, но, как и все прочие, его оставалось только глотнуть.— Может мне лучше знать, с кем я сплю, а с кем нет?! — сине-желтая чуть повышает голос и скрещивает руки на груди. — Ходят слухи что ты вообще с нашим отцом спала!— Так, — Знакомый холод мигом повышает напряжение в воздухе, что окружает двух стран. Русская встаёт с места, её взгляд не вещает ничего доброго. Украинка тоже на автомате поднимается. — Ты пришла ко мне домой, сейчас сидишь и врёшь мне в лицо, при этом оскорбляя меня и моё, нет, наше общее прошлое! Если на этом всё, то я попрошу тебя уйти.Лицо Федерации совсем изменилось, не оставляя и следа от прошлой спокойной задумчивости. Губы искривляются в жалком подобии той улыбки, что она обычно давит на политической арене. Из-под воротника свитера выглядывают красные пятна, такие же покрывают щёки, словно скопления горящего и бурлящего гнева под кожей, который невозможно выпустить наружу. Но самое страшное, вероятно, глаза. Словно надвигающаяся снежная буря, что заставляет замёрзнуть всё на своём пути, оставляя по себе лишь алеи из ледяных скульптур в абсолютно случайных позах.Словно не желая оказаться в их коллекции, Украина отступает назад. Россия делает шаг навстречу, словно собираясь взять её за шкирку и собственноручно выбросить за дверь. Такими темпами они добираются до коридора, который разделяла с кухней даже не дверь, а небольшая арка.— Успокойся, Росс. Я же это на эмоциях сказала, — достаточно тихо говорила младшая выставляя руки наперёд на случай чего. То, насколько резко завелась РФ, пугало.— Мне похуй, если честно, — голос твёрдый, режет по уху словно быстро падающие под воздействием ветра и гравитации кусочки снега. — Почему я вообще должна тебя слушать? Иди прочь и делай что хочешь, хоть на лавке спи с бомжами.— Пожалуйста, — Одно единственное слово, в которое гостья попыталась вместить всё раскаяние на которое только была способна. Но чужое лицо остаётся таким же леденяще-спокойным, вызывая где-то внутри обиду.— Ладно, я поняла, — заметно тише продолжает республика, обувается и накидывает на плечи куртку, берёт в руки так и не разобранную сумку с вещами и на самом деле идёт прочь, пытаясь сдержать непойми откужа взявшиеся слёзы.Приходит в себя только когда за спиной хлопает дверь, оставляя её наедине с грязным подъездом. Презентабельная картина, ничего не скажешь. От тошнотворного запаха чьего-то пота и спирта становится дурно, и Украина спешит капитулировать, выходя на улицу.***РФ злится, очень злится. Наверное, только наедине с собой она могла так открыто проявлять агрессию, чтобы никому не навредить. Поэтому сейчас русская ходит по гостинной, иногда пиная выступающую ножку стула и шипя от боли в пальцах ног, но продолжает вымещать злость на бедном предмете мебели. Невольно выглядывает в окно и замечает знакомую тёмно-русую макушку, из-за этого на удивление притихает. Ставит локти на подоконник и слегка заинтересованно, даже с иронией, наблюдает за следующими действиями сестры.Та, на удивление, не собирается так быстро уходить. Опускает голову, плечи дрожат, свидетельствуя о том, что украинка снова плачет, как и в детстве. До второй мировой она часто плакала по любому поводу, да так, что приходилось успокаивать всей семьёй. Но и смеялась она также светло, заразительно, словно маленькое солнце, что снизошло сквозь тучи и бурю прошлых трагедий, которые преследовали чуть ли не каждого в этой семье. После того, как разгневанный неизвестно чем отец отправил одну из своих старших дочерей фельдшером на передовую, её словно подменили на десятилетия вперёд. Улыбка казалась вялой, постепенно умирающей старой звездой, что встала на место того прекрасного светила. Да и плакала девушка меньше, всегда глотала подступающий к горлу клубок из рыданий, дрожала и густо краснела всхлипывая, но не позволяла но единой крупице слёз попасть на бледные веснушчатые щёки. Иногда это её умение завораживало.Может, отец был прав, так рано и безвозвратно сломав ещё детскую психику, что отражалась в глазах стеклянной пустотой в моменты особой задумчивости. Может, это было полезно для неё. Но каждый раз вспоминая о том еле слышном рыдании среди ночи, что слышалось на кровати за тонкой стеной, Россия чувствовала клокочущие изнутри неизвестные чувства, что сводили судорогой рёбра. Нечто похожее она чувствовала отстреливая нацистов, припёртых лицами к стене, когда мстилась за сотни и тысячи погибших товарищей. Только это было немного другим, будто оно отсвечивало иным оттенком эмоций.Возможно, будь между ними отношения получше, а ситуация другой, она бы попыталась разузнать, что же произошло с тогда ещё молодой УССР. Нет, Федерацию тоже тогда сослали отдавать долг родине, но её здравомыслие осталось прежним, только реакция в непредсказуемых ситуациях улучшилась. Возможно, она бы притащила её в бар на соседней улице. К чёрту этих психологов, у которых за один сеанс пол зарплаты впустую сплавишь, если можно спокойно поговорить за барной стойкой, попивая что-то по-алкогольному пьянящее. Россия бы попыталась стать лучшим психологом для своей младшей сводной сестры, даже в таком паскудном и захудалом месте.Постояв какое-то время в таком положении, сине-желтая подходит к наполовину сломанной лавке совсем рядом, и усаживается на неё. Откидывается на спинку и подносит лицо к небу, из которого как раз начинают мелко опадать снежинки. Наверное, опять всё вокруг заметёт.— ?Дура, простудится же.? — мысленно сетует старшая и наконец отворачивается от этого чёртового "окна в мир". Белизна внешнего мира слишком врезается в глазное яблоко и словно сжигает сетчатку, а выделяющаяся фигура в тёмной куртке словно заодно со старушкой-зимой. Желает ослепить, завлечь к себе тревожными мыслями и пробудить внутри старые, по-матерински заботливые чувства.Взгляд блуждает по комнате, пока не натыкается на фоторамку на полке. Россиянка невольно вздрагивает всем телом, словно наяву встречаясь с любящими каре-зелёными глазами, что сопровождали её еще с раннего детства. Те самые острые черты лица, такая редкая, добрая родительская улыбка. Ушанка и русые волосы выглядывающие из-под неё. Сверхдержава сильнее сжимает подоконник ладонями пытаясь придушить неожиданно нахлынувшие слёзы, что словно поступали из самого её сердца. Из самой сильной и часто кровоточащей раны, которую уже ничто не сможет излечить.