Глава 0. H7(B7) (1/1)

Россия ёжится и трёт предплечья ладонями, предворительно подышав на них парой из рта. Подобное даже не удивляет, в этой квартире на самом деле холодно, особенно учитывая то, что отопление должны были включить ещё 5 часов назад. Пиздят как дышат, ведь на стране, которая не сдохнет даже при -100°C, одевшись при этом в купальник, можно и сэкономить. Но холодно всё-равно было, и даже небольшое количество алкоголя не помогало, только не давало сфокусировать зрение и сосредоточиться. А сосредоточиться надо было.Совсем новая карта слабо хрустела под пальцами, услужливо прогибаясь и высвечивая при свете настольной лампы нужные названия. Множество красных точек, что врезались в сетчатку и размножались тысячами узоров, жирные шрифты и пунктир, красная линия границы. Тонкий палец останавливается, словно достигая своего предела. На этом участке уже изрядно помятой карты большим, но достаточно тонким, выделяющимся шрифтом, было напечатано "Украина". Мысли сразу вернулись к вышеупомянутой, и на лице невольно расцвела улыбка. Миленько.Странно, как уже давно не маленькая сестрёнка, даже не осознавая этого, всегда напоминала о себе. Петляла меж мыслей, как-будто небольшая птица в кронах деревьев, и переключала на себя всё внимание. Раздражает.Слабо покрасневший кончик носа дёргается, старшая русская хмурится и присматривается. Наклоняется над картой и тихо вздыхает.— Плюс скандал и ещё одна статья о врагах народа, — бубнит себе под нос девушка, складывая бумагу дважды и откладывая в сторону.Если уж так разобраться, то ей было похуй, чьим изобразит Крым какое-то левое издательство. Да хоть турецким, это не имеет как такового значения, ведь на деле всё ясно как день. Русская могла бы часами говорить о предательстве младшей сестры на камеру, активно жестикулируя и время от времени фальшиво повышая голос, а позже получить "Оскар" за лучшую актёрскую игру. Стоило бы давно отрезать эту позорную часть семьи, как нитку, что выбилась из общего шва и теперь так раздражала, но почему-то было жалко. Оставалась тусклая надежда, "а вдруг вернётся, одумается?". Ведь ностальгия по прошлой близости часто давила на сердце, фальшиво играя на струнах души и почти надрывая их. Не давала спать по ночам, заставляя впиваться ногтями в чувствительные запястья и душить в себе всхлипы. Стыдно о всём этом думать, но федерация была уверенна — надежда умрёт только вместе с самой Украиной, и не иначе.Из раздумий вырывает оповещение на телефоне и включившийся экран блокировки. Подумывая о том, что лучше было бы просто поставить на беззвучный и снизить яркость, государство вздыхает и берёт в руки гаджет. Вводит пароль, новое сообщение. Наплевав на отправителя, Россия прочитала сам текст, что состоял всего лишь из двух слов.?Нужно поговорить.?***Галстук неимоверно жмёт, вызывая ощущение слабого удушения. Волнение становится комом в горле, и только бог знает, как Украина ещё не задохнулась. Стучит в дверь и переступает с ноги на ногу, сжимает руки в замке за спиной. Напрягается до предела, чтобы услышать судьбоносное "Come in!". Ясно, значит, это неизбежно.Со скрипом открывает двери и заглядывает внутрь, замечая знакомые полки из тёмного дерева с различными книгами и папками, укрывающими все стены. В проблесках между ними видны мятные стены в вертикальную полоску. Сбоку небольшой мягкий диван без единой складки, он стоял тут только для гостей, ведь сами Штаты не любил там сидеть. Тяжелый деревянный стол на подобии того, в Белом доме, и мягкое кожаное кресло. На столе раскрытый компьютер, различные бумажки и ручки, а также небольшой американский флаг. В кабинете как всегда сохранялся творческий беспорядок, свидетельствуя о том, что владелец этого всего добра здесь. А также это мог подтвердить резкий запах дорогого мужского одеколона, которым пропахло всё в этой ненавистной комнате.— Oh, hello Ukraine! I'm glad to see that you still decided to come to me. (Ох, здравствуй Украина! Я рад видеть что ты всё же решила прийти ко мне.) — первым приветствует сам Америка, белозубо ухмыляясь и поднимаясь со своего места. Мужчина протягивает руку, Украина подходит и жмёт ее, отмечая теплоту чужой ладони. Сохраняет безразличное выражение лица, не сразу показывая свое волнение и лёгкий страх.— I am also glad to see you, America. I found time and came to you, since you invited.(Я тоже рада тебя видеть, Америка. Нашла время и приехала к тебе, раз ты пригласил) — Со слабым акцентом отвечает девушка, пытаясь составить более менее целостное чёткое предложение. Но слабую дрожь в голосе скрыть не удалось.— Почему ты так волнуешься, дорогая? — он резко переходит на русский и немного гасит усмешку, которая так смутила девушку. Его акцент раздражал, и иногда казалось что он специально искривляет речь таким образом, словно показывая всё своё презрение к этому языку. Завуалированно, как обычно. Напряженная славянка отводит взгляд и наконец отпускает чужую руку, снова смыкая ладони за спиной. Задерживает дыхание, словно чего-то ожидая. — Садись на диван, спокойно поговорим. Зачем этот официоз, мы же друзья.Республика проходит в сторону, американец дотрагивается ладонью к спине и проводит её к вышеупомянутому элементу мебели. За ворот словно насыпают льда, обжигая спину зимним морозом. Она слабо щурится, еле сдерживаясь, чтобы грубо не сбросить с себя его руки и поставить синяк под глазом. Это бы подвергло краху всё, чего она упорно добивалась на протяжении 6 последних лет, но точно удовлетворило бы внутреннего зверя, жаждущего отстоять собственную честь, которой уже и нет подавно. Она положила её на алтарь независимости, как и многое другое. — Так о чём ты хотел поговорить? Сомневаюсь, что ради обычного дружеского разговора ты бы подрывал меня в 3 часа ночи заказывать рейс к Вашингтону. Да и дорого, вообще-то, у меня кризис, — спокойно и в какой-то мере монотонно говорит девушка, сидя уже на диване и безразлично смотря на США.— Если это так пошатнуло твои финансы то я с радостью оплачу все затраты, — Насмешливая ухмылка, и украинка притихает, немного недовольно щурясь. — Ладно, не злись, Uki. Я хотел поговорить насчёт твоего вступления в ЕС.Украина мгновенно оживляется, слабо ёрзает на кожанной оббивке и почти лихорадочным взглядом сверлит собеседника. Наконец-то, чёрт возьми. Может, Америка наконец решил больше внимания уделить её персоне? От этой мысли глаза республики на мгновение словно сияют, но она быстро приходит в себя и пытается спуститься на землю.— А если конкретнее?Лукавая улыбка, чужая рука приобнимает за талию и поглаживает по боку, настолько беззащитному под тонкой тканью рубашки. Украина снова напрягается, но под воздействием чужой ласковой улыбки молча терпит. Выжидающе смотрит.— Ты же знаешь, я доверяю тебе, несмотря на твою семью. Ты отличаешься от них, и на самом деле достойна лучшего, — Штаты начинает издалека, пытаясь говорить как можно мягче. Девичьи щёки слабо багровеют, она отводит в сторону взгляд. Украина не верит, но делает вид, словно вслушивается и запоминает все его слова как молитву. По-другому сотрудничать с Америкой невозможно. — Поэтому у меня есть для тебя одно дело. Если справишься, то получишь всё, что только попросишь. В пределах разумного, конечно.— А если не справлюсь? — резко спрашивает девушка, почти обрывая следующий поток лести из чужих губ. В голове понемногу скрипят шестеренки, Украина пытается понять, чего же хочет американец. Судя по его поведению, это нечто важное. Очень важное.— Ну, в этом случае тоже есть некоторые плюсы, для тебя, — Чужая улыбка слабо искривилась, и двухцветной стало понятно, что ни о каких плюсах и речи быть не может. — Ты вернёшься к своей любимой старшей сестре, если ты понимаешь, о ком я. Вы с ней сблизитесь за следующие несколько недель, так что это будет не сложно.Тело украинки пробила дрожь. Сознание любезно подкинуло воспоминания, которые Украина пыталась выбросить и забыть уже как несколько лет. Глаза широко распахнулись, а взгляд стал напуганным, точно у животинки, которую загнали в угол.?Тебя будет бросать в дрожь от одного моего имени.?Эту фразу смело могу сказать в её сторону РИ. Союз, который почти заменил его, тоже. И РФ, казалось, тоже этого добивалась. А если нет, тогда почему же от упоминания приёмной родственницы у республики сразу мелко дрожали руки, а зубы нервно закусывали губу, почти раздирая её до крови. Такое поведение могло свидетельствовать только о том диком, животном страхе, который почти что передался ей по наследству.— In general, what do I want...(В общем, чего же я хочу...) — немного задумчиво начинает мужчина, наблюдая за испугом Украины со слабой снисходительной улыбкой. Такому, как Штаты, наверняка забавно наблюдать за чужими эмоциями, особенно когда они настолько явны. — Ты поедешь к своей сестре, попросишься жить на какое-то время... Причину лучше придумай заранее. Попытайся втереться к ней в доверие, и в нужный момент убей.Республика снова содрогнулась, ошарашенно смотря на чужую ухмыляющуюся мину. Предлагает ей выполнить за него грязную работу? Как низко.— Мы обое знаем, что она не умрёт. Но это поможет ослабить её где-то на неделю, обычно восстановление занимает много времени. Я воспользуюсь этим, но как, это уже немного другая история... Как только её пульс остановится, оповести меня, я тебя прикрою. Всё пройдёт гладко, — Украина отводит взгляд, обдумывая всё это. Тем временем Америка продолжает. — Darling, ты же знаешь, я не люблю подобные методы, но Россия доставляет слишком много проблем в последнее время... — Почему ты думаешь, что я стану это делать, и у меня получится снова завоевать её доверие? — Республике всё ещё сложно даже выговаривать имя сестры, в горле сразу становится ком из обиды и гнева, а глаза наполняются слезами. Насчёт причин второго она всё ещё не была уверенна.— Потому что я тебе доверяю, my sun. И верю в то, что ты постараешься, чтобы выполнить свою часть сделки. Ты же постараешься? — Цепкая ладонь осторожно берёт за подбородок и поворачивает к себе лицо сине-желтой, что как раз отвернулась под воздействием собственных тревожных мыслей. Взгляд становится испытывающим, а улыбка навязчивой, словно проникающей в саму душу. Она попросту не может сказать "нет", и не благодаря присутствию здравого рассудка, а из-за того, что попросту язык не повернётся. Словно тугие змеиные кольца, что сплетаются вокруг шеи и не дают дышать, так ни разу и не сказанные слова сковывают все мышци, перекусывают голосовые связки и заставляют онеметь. Насколько бы она не хотела, а в такие моменты девушка не сможет отказать.— Да, конечно.