Глава 5 (1/1)
ГЛАВА 5Сны более чем реальны, когда мы в них находимся,и только проснувшись, осознаем, насколько они необычны.Кинофильм ?Начало?Колин стоял у палатки, докуривая очередную сигарету, и смотрел на начинающийся рассвет. Этот отличался от привычных рассветов, которые приходилось видеть ирландцу. Обычно с восходом солнца все начинает оживать, словно пробуждаясь ото сна. Ну, конечно, если не считать большие города – там-то никогда не останавливается жизнь, вечная суета. Но тут, в пустыне, все было иначе – каким-то недвижимым и статичным, как поставленный на паузу фильм. Менялась только яркость изображения.Фарреллу совершенно не хотелось спать, но где-то внутри голос разума говорил, что надо отдохнуть хотя бы часа два. А иначе завтра просто свалишься посреди тренировки – мордой в песок. Пьянка закончилась, и Гарри с Колином, как самые стойкие, растащили ребят по палаткам и аккуратно сложили на койки – бревнышко к бревнышку. Затем, еще разок выпив на брудершафт, попрощались и каждый пошел к своему новому месту жительства.Звук чиркающего кремня казался безумно громким в этой предрассветной тишине. Колин снова закурил. ?Красиво, мать твою, но холодно до костей. А потом будет жарко как в аду?, – с этими мыслями Колин выкинул сигарету и зашел в палатку. На одной из коек спал Джаред, так мило подложив под голову руку – подушка отчего-то валялась на полу. Видимо, Лето замерз – свернулся калачиком и обнимал себя свободной рукой. Колин стянул со второй постели одеяло и заботливо укрыл американца. Что возьмешь с этих янки? Пить не умеют – только свои слабоалкогольные коктейльчики. И даже ими умудряются нажраться в хлам. Фаррелл вообще не понимал этих голливудских манерных неженок, его смешило их отношение к нему. Ну, не умеют люди развлекаться, так зачем других осуждать? Если ты не такой – ты изгой. Но Джаред был не похож на большинство американских звезд и не осуждал Фаррелла, поэтому Колину нравилось с ним общаться. У ирландца было одно негласное золотое правило, которому он следовал: ?Я люблю тех, кто любит меня. И никак иначе?.Еще раз оглядев палатку, Фаррелл остановил взгляд на уликах ночного преступления:– Вот, блин, совсем забыл.
Оставлять пустые бутылки на полу было весьма опрометчиво – неизвестно, насколько здесь все строго. А что этому ?милому? старичку, Дейлу Даю, не слабо даже порыться в их грязном белье, Фаррелл почему-то не сомневался. ?Мистер Дай будет из шкуры вон лезть, чтобы угодить Стоуну и сделать из нас настоящих солдат. Значит, придирок точно не избежать?, - с этими нерадостными мыслями царь собрал в пакетик, благо их надавали в дьюти-фри, трофеи македонской пьянки и вышел на улицу выбросить куда-нибудь этот хлам.Все бы хорошо, но мусорных контейнеров поблизости не оказалось, а у палаток тару выкидывать было палевно.– Так, – сказал Колин сам себе, бредя к окраине лагеря, – сейчас разберемся.Но вот загвоздка: вокруг, насколько хватало глаз, простиралась только унылая песчаная равнина. Ни ложбинки, ни кустиков. Мда... И тут ирландца посетила ?гениальная? идея – просто зарыть улики в песок. Он же в пустыне – никто не будет рыть окопы вокруг лагеря. Ну, по крайней мере, Колин на это очень рассчитывал. Отойдя подальше, Фаррелл опустился на колени и попытался организовать ямку. И все бы хорошо, но песок почему-то оказался жестким как асфальт и поддаваться явно не желал.– Мать твою, – выругался ирландец, с грустью осознавая, что руками из этого песочка замка не построишь и ямку не выроешь.
Колин снова направился в лагерь в поисках подручных средств. Но, к его огорчению, создатели этого местного штрафбата явно не рассчитывали, что кому-то ночью понадобится лопата. Ирландец еще раз задумчиво огляделся, потирая подбородок. Тут его взгляд остановился на площадке для тренировок. С краю стояли огромные стойки с разным оружием: мечами, копьями, щитами и прочей фигней, чье назначение Колин не совсем понимал. На другом конце лагеря стали слышны какие-то звуки. ?Только этого и не хватало?, – Фаррелл подошел к оружию и, вытащив меч, отправился к месту будущего упокоения отслужившей тары.После нескольких минут извращений, Колин понял, что, конечно, меч входит в песок, но копать им он будет до завтрашнего обеда. Перспектива не радовала. Плюнув на это ?гиблое дело?, Фаррелл тоскливо сгреб несчастный пакетик и в очередной раз поплелся к лагерю. Красноватое солнце все больше и больше выползало из-за горизонта. На пути к палаткам взгляд уже почти отчаявшегося ирландца остановился на припаркованных автомобилях – видимо, на них ездил обслуживающий персонал. Колин подошел к одной из машин, аккуратно положил под нее неупокоенный пакет и с опаской огляделся по сторонам. Никого не было.
– Ну, вот и славно, – облегченно выдохнул Колин. – Мало ли, кто его здесь оставил. Теперь можно вернуть железяку на историческую родину – и обратно, спать.Возвращаясь на площадку, Колин не смог сдержать улыбку – прямо подросток, прокрадывающийся после бурной ночи домой через окно, чтобы не попасться на глаза родителям. Фаррелл уже почти дошел до стоек, но тут взгляду царя предстал местный абориген, раскладывающий какие-то копья. Абориген обернулся и с нескрываемым удивлением уставился на ирландца. Не растерявшись, тот улыбнулся во все тридцать два зуба и радостно помахал мечом:– А я тут решил поупражняться с утречка.Марокканец понимающе закивал.– Ты вообще по-английски разговариваешь? – прищурился Колин.Абориген снова изобразил китайский болванчик.– Понятно, – хмыкнул Колин. – Веселая у меня армия. Как вы меня понимать-то будете? – Не зная, радоваться или плакать, царь вернул меч и направился к себе в палатку.Добравшись до ?милого дома?, Фаррелл еще раз окинул задумчивым взглядом все также спящее и ничего не подозревающее тело Джареда, рухнул на свободную койку и открыл папку с расписанием. Проглядев первую страницу, Колин понял, что весь этот талмуд не осилит – на пьяную голову лишняя информация воспринималась с трудом. Ну и ладно – завтра все равно все расскажут. Ирландец задумчиво пялился на страницу. В мысли почему-то лезли странные комментарии к расплывающимся пунктам:?7:00. Подъем?. – ?В общем, можно и не ложиться?.?8:00. Пробежка ?. – ?Мы, конечно, побегаем – только вот далеко ли убежим??.?10:00. Силовые упражнения?. – ?Типа, сила есть, ума не надо?.?13:00. Обед ?. – ?А вот пожрать не мешало бы еще вчера по приезду?.?14:00. Занятия верховой ездой?. – ?Ну, верхом я ездить умею. И не только на лошадках?.?16:00. Занятия по военной тактике, операционной деятельности и стратегии?. – ?Ну, все, сделают из меня Бен Ладена, сами потом плакать будут?.?19:00. Свободное время?. – ?Вау! Оно у нас даже будет. Интересно, чем тут можно заняться??.?21:00. Отбой?. – ?А не рановато ли? Прямо как в детском саду?.?А ужина не будет, как я понял. Видимо, в свободное время мы будем охотиться на местных аборигенов. А вот Джареду не повезло… Он вегетарианец?.Колин задумчиво почесал подбородок и отложил папку. Впереди их ожидали определенно веселые деньки. Да уж, Стоун оплатил себе дорогую ролевушку. Голова коснулась подушки, и Фаррелл, выронив папку на пол, медленно прикрыл уставшие глаза. Впрочем, это была единственная часть тела, в которой ощущалась усталость. В остальном Колин был еще готов отплясывать ирландские танцы и распевать веселые песни. Но, увы, для этого ему нужна была компания, которой так не хватало в пустыне в пять утра. И почему все вечно хотят спать??Надо обязательно позвонить Ким, спросить как у нее дела?, – подумал ирландец. С Ким Борденейв, ?престарелой моделью на пенсии?, Колин познакомился на пляже в Малибу, и она сказала, что хочет от него ребенка. ?Да без проблем?, – ответил тогда Колин. И вот теперь этот самый ребенок должен был вскоре появиться на свет, и Фаррелл ощущал всю важность предстоящего события – ведь для любого ирландца семья на первом месте.
Колин изо всех сил старался заснуть, но мысли так и лезли в голову, заставляя несчастный мозг работать, а ирландца – ворочаться с боку на бок. Фаррелл никак не мог занять удобную позу. Его все также обуревала нестерпимая жажда деятельности. ?Может, пойти побегать?? – Но мозг, который работал как нельзя хорошо, учтиво напомнил, что сегодня ирландец еще набегается, так что несчастному Колину оставалась только считать слонов. И как не странно, через некоторое время это возымело результат. Фаррелл провалился в мир Морфея – или Гипноса, как называли бога сновидений древние греки.***Колин ощущал неимоверную сухость во рту. Безумно хотелось пить, словно еще пара минут без воды – и он умрет. Фаррелл облизал пересохшие губы. Странное ощущение – те были словно обветрены.
– Что за черт? – С этими словами ирландец открыл глаза. Темнота отступила, в лицо бил яркий солнечный свет – солнце было в зените. Колин сидел верхом. Его лошадь медленно плелась куда-то. Ирландец огляделся по сторонам – вокруг простиралась белесая выжженная пустыня. – Бля, когда я успел обдолбаться так, что не помню, как здесь очутился?Казалось нереальным увидеть что-либо дальше вытянутой руки, но глаза постепенно привыкали к яркому свету, и вскоре стали видны человеческие силуэты. Рядом с лошадью Колина, позади, впереди – везде шли люди. Казалось, эта вереница не имеет ни конца, ни начала. Люди и животные, все двигались куда-то в одном направлении под нещадно палящим солнцем. Ирландецприщурил глаза, недоумевая, что здесь происходит. И какого хрена он тут забыл.– Мать твою, – выругался Фаррелл, когда лошадь чуть не споткнулась о какой-то предмет, и сам ирландец от неожиданности еле удержался, чтобы не оказаться лицом в песке.Колин посмотрел под ноги коня. На песке лежал человек и, судя по неестественному положению тела, мертвый. Фаррелл натянул поводья, остановил лошадь и ошарашено уставился на труп. Мертвецу было на вид всего ничего – лет двадцать. Спутанные светлые волосы припорошил песок. Взгляд помутневших светлых глаз, в которых навеки застыло какое-то детское удивление, был обращен к небу. Щеки ввалились, обветренная кожа обтягивала неестественно выступающие кости лица. Губы растрескались, покрывшись жесткой коркой запекшейся сукровицы. Распухший язык вывалился, и по нему уже ползали мухи.– Охуеть. – Колин отвернулся, но тут заметил еще одного упавшего в этой толпе человека. Тот, в отличие от первого, был еще жив, но люди и лошади безучастно переступали через него, периодически спотыкаясь о тело. Никому не было дела, что несчастный еще стонал, пытаясь, из последних сил, закрыть руками лицо от пыльных ног и конских копыт.По спине Фаррелла пробежал неприятный холодок. Странный звук донесся откуда-то сверху, и ирландец поднял взгляд к небу. Над всем этим странным шествием, издавая зловещие звуки, кружили хищные птицы. Солнце палило все также нещадно. У Фаррелла закружилась голова.***– Что, блядь, происходит? – С этими словами ирландец открыл глаза и увидел брезентовый потолок палатки. И облегченно выдохнул. Сон. Это был всего лишь гребанный сон.Во рту все пересохло. Колин нагнулся, свесившись с кровати, открыл сумку и вытащил банку. Пиво было теплое и немного противное на вкус, но сейчас оно показалось ирландцу настоящим спасением от безумной жажды. Да уж. Теперь понятно, почему, в мусульманских странах не пьют: сушняк ужасный, сны – закачаешься. Так и застрелится недолго. Аллах, блин, акбар.На соседней койке все также мило посапывал Лето. Колин допил пиво, поставил банку на пол и, упав на постель, снова постарался отрубиться – не думая ни о чем, чтобы в голову не лезла всякая хрень.