№003 /Intervention/ (2/2)

Адама колотило. Дыша размеренно и ровно, он старался не думать о том, что произошло. Мысли, тем не менее, раз за разом возвращались к видениям, принадлежащим Клото. Эта странная программа, неведомо как появившаяся на ?Ковчеге?, несла в себе километры, тысячи, тонны информации. Гаск почувствовал её, когда обхватил рукой запястье Клото. Проник в разум посланницы НИУ, заглянул в самое сердце холодного, цифрового рассудка. То, что открылось его взору, устрашало. Но ещё больше будоражили сознание тайны, пока не видевшие света. Сокрытые паролями зашифрованные данные, несущие с собой навсегда сгинувшее прошлое.

— Остановись, — Гаск отдал приказ рядом идущей машине. Клото, повиновавшись, замерла на месте, уставив взгляд себе под ноги. Бледно-голубой обод её оптической системы разливался ровным, чистым светом, — мне нужно подумать.

Девушка, коротко кивнув, принялась напевать себе под нас какую-то детскую песенку, кажется, про ?Старого МакДональда?. Звук её голоса иногда перебивали птичьи трели. Гаска передёрнуло. Сама по себе ситуация выходила из рамок ?нормального?. Абсурдно, безумно, смешно.

Адам точно знал, что он видел глазами машины. Не смерть Рид и не возрождение Саймона в полуистлевшем человеческом теле. Ему повезло лицезреть важный момент между двумя этими событиями.

Своим пробуждением Саймон был обязан вовсе не НИУ. Клото проделала все самостоятельно, тщательно ограждая свои планы от вездесущего взора системы надсмотра. Зачем она поступила так, как поступила? Адам не знал, однако готов был спорить с кем угодно, что у машины имелись на то веские причины. Подтверждение тому — эмоции. Более сильных, более свирепых эмоций Гаску ещё ощущать не приходилось. В секунду, когда его разум каким-то образом коснулся памяти Клото, на Адама обрушились волны чувств столь сокрушительных, столь ярых, что легко можно было потерять над ними контроль.

Клото чувствовала боль, которую волей-неволей Гаск с ней разделил. Пышущая белым, электрическим огнём агония духа. Она ощущала одиночество, убийственное, острое. В её механической, лишённой крови груди тлела выжженная пустошь всеобъемлющей, яркой ярости. Лучистые, кристальные чувства машины, ожесточённые искусственностью, огранённые алгоритмикой. Человек физически не мог ощущать такого спектра эмоций, выделенных в сочные тона, квинтэссенцией запаянных в пробирки логики. Адам захлебнулся чувствами Клото и теперь тонул в них.

За этой металлической стеной горячих ощущений крылась воля. Она ножом проникла в самую суть инженера, впилась в него, слилась с ним. Нечёткие мысли на фоне удивительно чётких, правильных действий. Машина пошла на риск, который мог бы испугать человека. Зачем Клото понадобился Саймон? Очевидно, чтобы запустить ?Ковчег? в космос. Только вот почему машине хотелось сохранить то, что осталось от человечества?

Адам поморщился. В горле застрял горький комок. Он подступился к мыслям о Рид. Ни у кого на ?Ковчеге? не возникало сомнений в том, что человеческая цивилизация сгинула с лица Земли давным-давно. Но никто из коллег Гаска даже представить не мог, насколько ужасной оказалась смерть настоящих, живых учёных ?Патоса?. Всё знали лишь Саймон и Кэт. Оба хранили молчание. И Адам теперь понимал, почему. Тело Рид было изувечено, изуродовано, растерзано. Сквозь стекло шлема водолазного костюма виднелась часть черепа и нижняя челюсть — все, что осталось от головы Имоджен… Гаска начало тошнить. В глазах потемнело.

— Мы ведь в Гелиосе, не так ли? — голос машины вывел Адама из оцепенения. Клото стояла все в том же положении. Двигались только её глаза и губы. — Данные моего сканера говорят именно об этом. Почему же стоим?

— Как ты интегрируешь свой код в код других людей? Как это вообще возможно? — Гаск прямо посмотрел на свою спутницу. Последняя, поёжившись, шагнула в сторону.

— Кажется, такова моя природа, — Клото, прищурившись, едва улыбнулась. Мигнул неоновый оптический обод. Адам почти слышал гудение раскалённых антралинз. — Я до конца не знаю все свои функции. Судя по всему, обмен информационными пакетами произошёл в момент контакта аватаров. Весь процесс происходит фоново, на уровне программной работы ?Ковчега?. Полностью контролировать подобные операции я не могу.

— Я видел то, что ты пережила внизу, — Адам секунду поколебался, прежде чем поправить свои же слова. — Точнее, сам прочувствовал то, что было тобой пережито. Ядро имитации чувств отлично работает. Кто его автор?

— Я не знаю, — Клото говорила правду. Во всяком случае, так казалось. — Не имею доступа к такой информации. Единственная функция, которую… — Помню, сообщение Кэтрин, — Адам нахмурился. От происходящего несло дерьмом за версту. — Ладно. Думаю, Росс как-нибудь разберётся в твоей архитектуре. В конце-то концов, он был личным психологом НИУ.

Махнув рукой в сторону, Голаски пригласил свою спутницу на широкий, светлый бульвар. До командного пункта Гелиоса оставалось минут десять пешей прогулки. Рядом бродили болтающие о погоде виртуалы, которых, казалось, присутствие рядом более развитого искусственного интеллекта вообще не смущало. Отметив про себя странное поведение цифровых марионеток, Адам повёл гостью вперёд.

Тикали часы, мчались куда-то секунды. Гаск почти ощущал, как бегут сквозь пальцы непокорные пески времени. На краю сознания рос и крепчал животный ужас, порождённый внезапным осознанием неизвестности грядущего. Где-то внизу, на Земле, продолжал свою работу чудовищный компьютер, а здесь, в космосе, миллиарды элементарных частиц бомбили наноантенны, на основе которых были выполнены батареи ?Ковчега?. Вселенная крутилась, вертелась и, если честно, плевать хотела на ад, уготованный людскому роду.