-1- (1/1)

Кажется, сам Бог океана разгневался не на шутку. Волны поднимаются к самому небосводу, на котором переплетаются тонкие, серебристые нити молний, шипят и ревут, словно дикие, ненасытные звери. Они чернеют у верхов, словно окутанные ночным туманом и срываются вниз, разбиваясь о неспокойную поверхность воды, встряхивая ее еще сильнее. Несчастный парусник подкидывает и трясет, словно маленький бумажный кораблик, но Томми упорно крутит штурвал, уворачиваясь от огромных волн, и протыкая острым носом кормы более низкие и спокойные. Трое его помощников, двое матросов и совсем юный паренек юнга, трусливо засели в трюме, и сейчас даже некому ослабить мачты и опустить парус. Его нещадно треплет ветер, словно тонкую тряпку, а канаты жалобно скрипят, готовые лопнуть вот-вот. Томми может лишь заскрипеть зубами от досады и отругать себя за неосторожность и неосмотрительность. Ведь говорили утром бывалые моряки, что чайки ютятся на берегах?— значит быть шторму. Но кто такие эти чайки?— глупые птицы, откуда им знать, какая погода может быть. И Томми ослушался и вышел на воду. Слишком беспечен и молод, что бы доверять кому-то кроме себя. Огромная, черная волна разбивается о палубу, желая потопить легкое судно и Томми встряхивает головой, разгоняя ненужные сейчас, мысли в самые дальние уголки своего сознания. Вцепляется пальцами в штурвал до побеления и пытается разглядеть, что же там впереди, за волнами и стеной дождя, но ничего, кроме беснующейся темной воды не видит. Наверное, эти бывалые моряки сейчас засели в какой-нибудь захудалой таверне и веселятся и шутят, гремя стаканами и расплескивая дешевое пиво по столам, и даже не вспоминают о глупом, белокуром паренке, что так опрометчиво бросился в обманчиво спокойные объятия океана. Томми вновь отгоняет эти мысли и пытается вспомнить, все, чему его когда-то учил отец, опытный мореплаватель, но как на зло нужные воспоминания сплетаются между собой в тугие узлы и Томми не может их распутать как не старайся. Он несколько раз пытается связывается с командой, но те либо нарочно не отвечают, либо не слышат, либо корабельный телеграф поврежден,?— Томми может лишь догадываться на этот счет. Зафиксировав штурвал и снизив скорость на несколько узлов, он накидывает на плечи потрепанный дождевой плащ и выходит из капитанской рубки под холодную стену дождя. Палубу качает, словно судно поставили на упругое желе, и передвигаться по нему, не придерживаясь за борты, крайне сложно. Руки соскальзывают с мокрых поверхностей и ноги с трудом удерживают, но Томми все же добирается до главной мачты, развязывает тугие узлы каната и опускает изорванный парус. Тот падает и ударяется о палубу, пошатнув хлипкие, из-за напора волн, доски, но у Томми нет времени приводить его в порядок. Он бежит обратно в рубку, спотыкаясь и путаясь в потяжелевшем плаще, и едва успевает ухватить штурвал, когда его начинает выворачивать в разные стороны. Что есть силы удерживает его, но штурвал не поддается и вырывается из рук, когда о борт ударяет огромная волна и судно разворачивается и опасно накренивается.—?Боже… Если я выберусь?— больше никогда не выйду в океан, когда чертовы чайки будут отсиживаться на берегу. Томми бы усмехнулся собственным словам, но еще один удар волны вынуждает вскрикнуть и вцепится в деревянную опору. Парусник медленно, но верно ложиться на левый борт. Незакрепленные вещи и приборы скользят по полу и ударяются о противоположную стену и Томми едва успевает отскочить в сторону, когда на него летит тяжелый шкаф с ремонтными инструментами. Он пробивает хлипкую, деревянную стену рубки, ломает бортовое ограждение и исчезает в голодной пучине, оставив после себя едва слышимый сплеск. Кажется именно он привлекает других членов команды.—?Капитан… —?внутрь врывается молодой юнга, громко хлопнув дверью. Он напуган, его глаза огромны, а кожа белая как морская пена. Он едва держится на ногах, вцепившись руками в косяк двери, но старается выглядеть уверенно. Боже, а ведь он даже моложе самого Томми. —?Чем… чем я могу помочь? Томми хочется рассмеяться от такого наивного, в данный момент, вопроса.—?Глупец, поздно помогать?— судно тонет. Убирайся с него, пока можно. —?едва он выплевывает эти слова, волны ударяют по измученному паруснику с новой силой и в пробоину в рубке врывается холодная вода, ломая своим напором доски и опорные балки. Они осыпаются прямо на голову и уже где-то далеко Томми слышит как отчаянно кричит молодой юнга, прося о помощи, а затем его голос затухает вместе с шумом волн и на несколько секунд становится тихо. Настолько тихо, что слышно как в испуге бьется собственное сердце. Судно медленно наполняется водой, поглощаемое прожорливым океаном, будто лакомый кусок. Задержав дыхание, Томми выскальзывает в пробоину в стене и торопится подняться к поверхности, но океан, словно насытившись, сам выталкивает его из глубин воды, навстречу спасительному воздуху. Ухватившись за крупный обломок корабля, Томми подтягивается на нем и осматривается, переводя дыхание. От корабля остались лишь обломки; темные воды, словно выполнив свою цель и оставшись довольными, затихают. А в темной дали нет и намека хотя бы на кусочек маленького острова, лишь черная, хищная гладь вокруг. Волны затихают окончательно через несколько минут и теперь лишь слабо покачивают обломок от корабля, на котором удерживается капитан затонувшего судна. Воды медленно несут его куда-то вдаль и Томми прикрывает глаза, но остается в сознании, прислушиваясь к тишине вокруг. Он пару раз соскальзывает в воду, видимо все же задремав на несколько секунд, но тут же поддтягивается обратно.—?Вот так умирать?— не хочу. Из последних сил он барахтается ногами, помогая течению и все же засыпает, крепко вцепившись в обломок, а когда вновь приходит в себя, но еще не открывает глаз, волны выталкивает его куда-то. Обломок о что-то упирается и скатившись с него, пальцы зарываются в теплый и мягкий песок. Томми боится глаза открыть, боится, что это всего-лишь сон, но когда в лицо ударяет легкий ветер с запахом фруктов, цветов и свежего бриза, он все же решается. Океан тихо шумит, облизывая песок и играя отражением звезд в своих водах, позади качаются пальмы и другая растительность и можно подумать, что весь ужас, который Томми пережил ему только приснился, если бы не обломки корабля, раскиданные по всему берегу. Выжил ли кто-нибудь еще, кроме него? Томми надеется, что своей глупостью он не загубил чужие жизни и двое матросов и юнга все же оказались где-нибудь на суше, возможно даже на этой. Он бы хотел отправится на их поиски, но усталость берет свое и Томми опускается спиной на мягкий песок, чувствуя как мелкие песчинки забиваются под камзол, и закрывает глаза, прислушиваясь как успокоившийся океана напевает ему колыбельные.