Глава 1 (1/2)

Этой ночью на Молнегорск обрушилась страшная гроза. Она началась внезапно и бушевала до самого рассвета, выпустив на свободу, как из ящика Пандоры, грозные раскаты грома, ослепительные молнии, порывы сильного ветра и непрекращающийся несколько часов напролет ливень.А с первыми лучами солнца все это стихло. Наступило утро, и это было обычное июньское утро, в меру солнечное и теплое. Во дворе весело щебетали птицы и лениво погавкивал Тимур. Мокрые листья старой груши привычно постукивали в мое окно, намекая, что кое-кому пора просыпаться, и хотя я слышал их сквозь сон, нежелание вставать и начинать этот день только подстегивали меня глубже зарыться носом в подушку.Окончательно разбудил меня топот на лестнице. Дверь с грохотом распахнулась, и что-то наподобие маленького смерча переметнулось через порог моей комнаты. Это был, конечно же, Вовка.- Дань, подъем! Дань, подъем! Дань, подъем!- Чего заладил, мелкий? – проворчал я, нехотя спуская ноги с кровати. Если честно, настроение было далеко не лучшим. Этой ночью я долго не мог заснуть и просто лежал бревном, слушая, как громыхает на улице, и наблюдал за вспышками молний. Я не боялся, ведь меня даже в детстве не пугала гроза. Просто мне не давало покоя гнетущее тяжелое предчувствие чего-то плохого, навалившееся с первыми вспышками молний.

А еще сегодня мне совершенно не хотелось идти на работу. Впервые в жизни.

Когда я спустился на первый этаж и протопал в кухню, мама уже заканчивала жарить блины. Она стояла у плиты, невысокая и худенькая, как девчонка-старшеклассница, с длинной темно-золотистой косой, спускающейся по спине. На столе дымились чашки с кофе. В качестве сладкой добавки к блинам Вовку ждала банка сгущенки, а меня клубничное варенье.- Ешьте, пока горячие, – скомандовала мама, водружая на стол блюдо с целой горкой тонких, золотистых и очень вкусных блинов. - Как спали? Гроза была действительно жуткая.- Угрохался старый дуб во дворе у бабки Тамары, - пробубнил Вовка с набитым ртом, успевая между делом обляпать сгущенкой свою майку. – Не пойму, как так.- Чего ты там не можешь понять?

Я больше смотрел в окно, чем на своего младшего брата-поросенка. Да, ночная гроза, скорее всего, наделала дел. Надо бы после завтрака пойти и посмотреть на наш сарай. Я давно подозревал, что там начала потихоньку протекать крыша.- Не пойму, почему бабка грозу от своего двора не отвела, - пояснил Вовка, выковыривая из банки сгущенку столовой ложкой. – Она же неч, ведьма.- Вовка, не фантазируй, - строго отчитала мелкого мама. – И кушай аккуратнее, пожалуйста.- Да, она точно неч! Дань, скажи, а? Ты же должен знать! Ну, Дань!Это чудо продолжало ныть еще несколько минут, пока мне не надоело.- Сейчас скажу кому-то по заднице. Пойди лучше умойся, вон весь в сгущенке, как хрюшка.

Я быстро допил кофе и встал.- Все, мам, спасибо. Пойду, гляну на наш сарай.

На улице было свежо и пахло травой и мокрыми листьями. Стоило мне выйти во двор, как густая ветка сирени, растущей у порога, хлопнула меня по макушке, обдав целым водопадом ледяных капель. Блин, холодно!Пока я отряхивался, меня атаковал Тимур. Соскучившись за ночь, он принялся наматывать вокруг меня круги, радостно повизгивая и норовя вскочить на задние лапы, чтобы облизать мне лицо. Здоровенный, черный и зловещий на вид, как собака Баскервилей, Тимка отличался чрезмерным добродушием и бесконечной преданностью. Он был моим любимцем. Однажды, десять лет назад, его, а точнее, маленький и скулящий черно-белый комок, отец принес домой и подарил мне.

- Тимка, отстань.

Я отбивался как мог, но после пяти минут неравного боя потерпел поражение и отправился к сараю с грязной футболкой и обслюнявленной физиономией. Я улыбался, и мое настроение понемногу улучшалось. Возня с Тимкой всегда помогала мне вернуть капельку оптимизма.

Мои опасения насчет сарая подтвердились. Крыша действительно протекала, и после ночного ливня на полу образовалось несколько лужиц. Это была уже проблема. В сарае хранился старый отцовский велосипед, садовый инвентарь, доски, из которых я собираюсь сколотить новую будку для Тимура, и еще много всякой всячины. Я машинально почесал затылок, понимая, что деваться некуда. Дальше откладывать было нельзя. Пора купить цемент и в эту же субботу заняться крышей.

Выйдя из сарая, я покосился на соседний двор. Да, мелкий не соврал. В огромный дуб, стоявший в центре двора, попала молния, после чего толстый почерневший ствол накренился и почти лег на забор, обвалив часть штукатурки. У кучи обломков неподвижной фигуркой застыла старушка в цветастом халате. Это была хозяйка двора, и она явно оценивала повреждения, нанесенные ночной бурей.

- Доброе утро, теть Тамара, - поздоровался я.

У старушки были черные цепкие глаза и легкий черный воротник на шее, похожий на облачко вьющегося дыма. Я видел его постоянно, так же отчетливо, как и оборку на бабкином халате, и давно к нему привык. Даже научился не вздрагивать от неожиданности.

- А-а, Даниил.Голос у соседки был скрипучий, но настойчивый и властный, под стать взгляду.- Странная нынче гроза была, а?- Гроза как гроза, – пожал я плечами.- Странная, - уверенно повторила старушка, словно и не слышала моих слов.Я не стал настаивать. Вместо этого я прикидывал, сколько мешков цемента мне потребуется. Бабке надо было помочь с забором, это я хорошо понимал. Она жила одна, и надеяться ей было не на кого. Ну и что с того, что на ее шее вьется черная дымка, невидимая для всех, кроме меня, и полностью подтверждающая правоту Вовки. Да, бабка Тамара была нечем. Ведьмой, скорее всего, хотя я знал, что никогда не стану ее расспрашивать об этом. Если захочет, расскажет сама. Дымка была совсем небольшая, и я не чувствовал чего-то плохого или злого. Если у нашей соседки и были бурные деньки, то они остались в прошлом.Вернувшись в дом, я быстро умылся и переоделся. На работу идти все еще не хотелось, но и опаздывать я тоже не собирался.После дождя на улицах стояли сплошные лужи. Они еще не успели высохнуть, несмотря на то, что утреннее солнышко пригревало по-летнему щедро. Умытые за ночь деревья и трава казались еще более зелеными, чем обычно. Сегодня утром наш Молнегорск так и лучился яркими красками.

Быстро миновав район частных домов, я вышел к многоэтажкам и свернул во двор, чтобы срезать путь. Проходя мимо одного из подъездов, я услышал громкий детский рев и остановился. Рев доносился из зарослей шиповника, начинающихся сразу за деревянной скамеечкой, на которой наверняка любили кучковаться местные старушки.

- Эй, а ну не реви, - строго скомандовал я. - Где прячешься? Выходи, давай!Я не боялся, что испугаю ребенка подобным тоном. Благодаря общению с Вовкой, я научился не только распознавать все оттенки детского настроения, но и реагировать на них.

Из-за кустов шиповника высунулось маленькое зареванное чудо с двумя короткими темно-русыми косичками, стянутыми разноцветными резинками и носиком картошкой. У чуда были огромные зеленые глаза, яркие и сияющие от недопролитых слез.- Что у тебя приключилось? – уже мягче спросил я. – Родители отругали?- Нет. У меня кукла утонула!Сообщив эту печальную новость, девочка опять ударилась в рев.

- Не реви, а то я тоже сейчас начну за компанию. Где твоя кукла утонула? Может, еще не поздно организовать спасательные работы.

После недолгих разбирательств я выяснил, где именно упокоилась с миром невезучая кукла, а потом полез в лужу и выловил эту довольно страшненькую длинноногую Барби, одну из тех, которых так любят маленькие девочки. Ее спасение обошлось мне малыми жертвами – мои туфли и руки были безнадежно грязными. Я даже не пытался что-то делать, отмываться буду уже на работе.- Держи свою красавицу и больше не плачь. Лучше пойди домой и вымой ее.Девочка схватила куклу и уставилась на меня, сияя от восторга, как новая монетка.- Спасибо! – счастливо выпалила она. – Я тебя никогда не забуду! Ты такой красивый! Совсем как золотоволосый принц из сказки про нечей!Вот тут я не удержался и рассмеялся. Да, красавец, это уж точно. Особенно сейчас. Я примерно представлял, как выгляжу в данный момент. Руки и ноги в грязи, рубашка помялась, волосы растрепаны как всегда.- Иди уже отмывай свою куклу, кнопка.- Я не кнопка, меня Машей зовут, - торжественно представилась девочка, и я опять засмеялся.Дальше мое путешествие на работу обошлось без приключений. Через десять минут я вышел к старому пятиэтажному зданию, окруженному клумбами цветущих нарциссов. Они были повсюду, эти обычные и в то же время особые цветы. Белые, желтые, золотисто-розовые. Даже на стене здания красовался желтый нарцисс, обведенный белым кругом. Это была наша эмблема, отличительный знак ИС, а точнее МИС – Молнегорского Института Сотрудничества. Место, где я хотел работать еще со школы и которое за последние два года успело стать мне почти родным. Место, которое должно было обеспечивать взаимодействие, сотрудничество и контакт людей и не людей. Нечей.Слово ?неч? произошло от ?не человек?. Так называли всех, кто отличался от нас и был другим - лешим, водяным, русалкой, ведьмой. Тех, кто чаще всего не желал общаться с нами, людьми, и старался скрыть свое существование.

Я работал здесь уже два года, сразу после того как окончил школу и отучился один год в университете. После окончания первого курса я перевелся на заочное отделение, потому что у меня появился шанс, о котором я так долго мечтал. Его дал мне Иван Иванович Иванов, начальник МИЭС, который согласился взять меня на работу, несмотря на неоконченное высшее образование и полное отсутствие опыта и стажа. Он принял меня в свою команду и научил всему, что я должен был знать. Я был обязан ему всем. Я даже подсознательно воспринимал его как отца, после того как десять лет назад потерял своего.

И вот сегодня Иван Иванович Иванов, наш триИ, как любя прозвал его весь коллектив, собрался уходить на пенсию. Это означало, что в самом ближайшем времени у нас появится новый начальник. И именно из-за этого я впервые не хотел переступать этим утром порог института.

Собравшись с духом, я толкнул тяжелую входную дверь. В нашем холле было полно цветов. Они цвели круглый год и никогда не засыхали. Может, потому, что над ними постоянно колдовали девочки из отдела древностей, о которых поговаривали, что они хорошо знакомы с самой Маричкой, покровительницей леса.- Дань, ты что, по дороге решил в луже искупаться?За моей спиной послышался нежный девичий смех, который я узнал бы где угодно и от которого на моей физиономии всегда появлялась глупая блаженная улыбка.Лина. Я обернулся, чтобы начать любоваться самым милым существом на свете. Передо мной стояла невысокая хрупкая девушка с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами, в которых всегда светился добрый теплый свет. Секретарь триИ. И моя давняя тайная мечта.- Почти угадала. Но только это было не купание, а спасательный рейд. Что-то типа - из болота тащить бегемота.

- Про бегемота не верю, но остальное неудивительно. Ты всегда кого-то спасаешь.Лина тихонько прыснула. У нее был невероятный, завораживающе прекрасный, заразительный смех. Я тоже рассмеялся, радуясь уже тому, что стою рядом с ней. И вот такими довольными и хохочущими нас и застали.Входная дверь тяжело хлопнула. Я обернулся и увидел двоих мужчин. Одним из них был наш начальник, Иван Иванович, невысокий и немного щуплый, с умным морщинистым лицом и проницательным добрым взглядом. Второго я видел впервые в жизни. Это был молодой человек, высокий, худощавый и темноволосый.ТриИ сразу засек нас с Линой и нарочито строго покачал головой.- И чего хохочем, молодежь? Может, рады, что от начальника сегодня избавляетесь?- Что вы такое говорите, Иван Иванович! – сразу же прекратила смеяться и расстроилась Лина.

- Ну-ну, - покачал головой триИ. - Раз уж вы тут - знакомьтесь. Это Андрей Александрович Асталин – мой преемник и, соответственно, ваш будущий начальник. Андрей Александрович, перед вами одни из самых талантливых и перспективных моих сотрудников, несмотря на их юность. Даниил Владимирович Маринский, главный специалист отдела рукописей, и Алина Михайловна Самойлова, мой секретарь.