14. Финнеас. Карусель (2/2)

Они должны подняться на сцену и сделать все, что в их силах. Но с первых же аккордов Финн понял - ничего не выйдет. Звук был ужасен, ребята ошибались на каждом шагу, это заставляло его сбиваться с ритма и путать текст. Возможно, если бы у них было больше времени на разогрев, то, успокоившись, они смогли бы показать себя. Но времени катастрофически не хватило. Всего четыре песни, две из которых были полностью провалены. К концу выступления Финн ощущал обреченное спокойствие - он сделал все, что мог. Не его вина, что гребаному Дэйву с его гребаными мудаками пришла идея именно сегодня испортить ему жизнь. Что ж, им удалось. После сегодняшнего выступления ни один представитель лейбла в здравом уме даже не посмотрит в их сторону. А значит, его ждёт колледж и мерзкая жвачка взрослой жизни, которую он будет обязан пережевывать снова и снова. До полного отупения. Пусть. В каком-то смысле он заслужил это.

После выступления Финн как будто сбросил с себя тяжелый груз: он был так уверен в провале, что даже не остался на афтерпати. Ему хотелось достичь конца пирса, развернуться и бежать отсюда, как Форест Гамп. *** И, может быть, Ви бежала бы рядом с ним со своими развевающимися волосами. Прочь, прочь отсюда! ****

Кстати, где Ви? Финнеас видел ее во время выступления с растрепанной косой, отрывающейся в толпе фанаток перед сценой. Она выделялась среди них, как экзотический цветок, своей простотой - безумная маргаритка в клумбе роз и лилий. Темно-серый растянутый балахон с капюшоном, который она практически никогда не снимала, и который кто-то по недоразумению назвал толстовкой, широкие штаны с побелевшими вытянутыми коленками, огромные истрепанные кроссовки - где она берет эту одежду, на какой помойке? Контрастом на фоне прикида бомжа выделялась белоснежная шейка, детское лицо с капризным пухлым ртом и тяжелыми веками, которые сегодня прятали острые, как ледяные ножи, глаза. Финнеас мог бы бесконечно смотреть, заворожённый, как меняются в них выражения, преображая ее простоватое лицо с крупными чертами во что-то неземное, утонченное, текучее, как вода.

Ви подошла к нему сама, хмурясь, недовольная их выступлением. Финнеас не стал спрашивать - ему хватало собственных эмоций по этому поводу. По ее вопросительному взгляду было понятно, что она не представляет, чем они будут заниматься. Он тоже не представлял: все тело болело, особенно те места, куда многократно наносили удары футболисты. Зато голова стала легкой - рядом с Ви ему хотелось дышать.

- Прогуляемся? - спросил Финн.

Ви отвернулась, но ответила:

- Давай.

Они шли по пирсу, освещенному фонарями, на некотором расстоянии друг от друга, хотя так сложнее было лавировать между людьми. Со всех сторон звучала музыка, странный парень в трико стоял одной рукой на перилах пирса, удерживая равновесие над океаном. Люди пританцовывали, веселились, но к Финнеасу все это не имело никакого отношения, он не был одним из них.

Увидев вход в парк, Финн подумал, что Ви, наверно, развеселится, если покатается на аттракционах. Это никакое не свидание, он просто рад, что она пришла, а ей, похоже, не весело. Из-за этого ему не по себе: она ведь рисковала своей жизнью, бросившись его защищать, надо как-то ее порадовать.

- Может, покатаемся? - спросил он, догнав Ви и гадая, стоит ли взять ее за руку.

Она пожала плечами. Хотя бы не отказалась.

- Выбирай аттракцион.

Они вошли в ворота Пасифик Парка. Народу здесь стало поменьше, чем днём, детишек увели спать. Ви переходила от одного аттракциона к другому и разглядывала. Финн таскался за ней, словно на веревочке. Развлечений здесь было не так много, Ви обошла их все: ее не привлекло ни сверкающее разноцветными огнями колесо, ни американские горки, ни гигантский корабль, раскачивающийся под визги посетителей. Нигде она не задерживалась надолго.

Они прошли мимо киоска с бургерами, где жарились на открытом огне, истекая ароматами, котлеты. Здесь Ви на мгновение замерла и втянула носом воздух, но потом пошла дальше, а Финнеаса осенило - она ведь голодная! Наверняка, ничего не ела с утра. Он тоже не ел и только сейчас подумал, что с удовольствием вонзил бы зубы в сочную веганскую котлету.

- Ви! - окликнул он, - Перекусим?

У неё в животе заурчало так громко, что Финн улыбнулся.

- Что тебе взять?

Она тоскливо посмотрела на цены, написанные на доске над прилавком:

- Самый маленький бургер.

- Я угощаю, - Финн мысленно пересчитал наличные в кошельке, там было достаточно.

Ви засмеялась:

- Тогда самый большой двойной бургер и колу!

Финн взял ей все, а себе веганский бургер и бутылку воды. Ви ела жадно, но аккуратно. Глядя на неё, Финн и сам почувствовал аппетит. Откусывая маленькие кусочки от своего бургер и тщательно пережевывая, он ощущал прилив сил. Ви сжевала свой бургер за минуту и теперь втягивала через соломинку холодную колу, блаженно закатывая глаза и тихо рыгая в сторону. Это было смешно, но при любом напряжении мышц начинал болеть живот, поэтому Финн только улыбался. Теперь у девчонки был совсем другой вид: она с интересом оглядывалась, прикидывая, в какую сторону пойти.

Обернувшись назад, Ви вдруг замерла с широко раскрытыми глазами, как загипнотизированная. Финн тоже обернулся: в здании позади них сквозь открытые стеклянные двери сияла и крутилась карусель. Финн всегда считал карусели чем-то совершенно детским, но здесь на ярко раскрашенных лошадках и в санях сидели вполне взрослые люди. Конечно, это была знаменитая Карусель на Пирсе, отреставрированная и помещённая под стекло, как Мона Лиза, чтобы спасти уникальное произведение искусства.

Ви медленно подходила к открытым дверям, в ее глазах отражались все огни карусели. Финн, опередив девочку, купил билет в кассе, один билет - для неё. Ви взяла билет, даже не взглянув. Она не отрывала взгляда от карусели, выбирая себе лошадку. Карусель остановилась, одни посетители слезли, другие сели на их место. Ви забралась на коричневую лошадь со светло-желтой гривой, взялась двумя руками за шест и сидела, не двигаясь, глядя прямо перед собой.

Музыка снова заиграла. Карусель тронулась. Во время первого рывка Ви вцепилась руками так, что побелели пальцы. Дальше Финн потерял ее из виду и стал разглядывать разноцветные огни под куполом карусели, восьмиугольные зеркала. Снова появившись, Ви не выглядела такой напряженной: она по-прежнему смотрела прямо перед собой, но уже немного улыбалась. Финн решил, что махать ей, как ребёнку, было бы глупо. Он нетерпеливо ожидал, когда она покажется снова.

Карусель набирала скорость. При следующем появлении Ви задрала ноги, откинув голову, разглядывая купол изнутри. В следующий раз она так откинулась назад, что почти лежала на крупе лошади, ее светлая грива волос смешивалась по цвету с хвостом игрушечного скакуна. Ви смеялась. На Финна она не посмотрела ни разу. Но, глядя на неё, он не чувствовал себя одиноким. Он был там, рядом с ней, уносился на ярко раскрашенной лошадке прочь от своих проблем.

Ви раскачивалась, как на качели, словно подгоняла свою лошадь бежать быстрее, но карусель начала замедляться, а потом и вовсе остановилась. Пока остальные посетители направлялись к выходу, Ви свесилась вбок, обняла свою лошадку за шею, как живую, погладила по голове, прижалась щекой к ее гриве и что-то шепнула в раскрашенное ухо. Словно карусельная лошадка была живой и могла слышать обращённые к ней слова. С видимым сожалением девчонка слезла и медленно пошла к выходу, но, когда Финнеас спросил: «Ещё?», упрямо помотала головой. Волшебство закончилось. Сейчас их должно заботить только, как добраться домой.