Глава 1: Новое начало. (1/1)

Он бродил по залам Винтерфелла, как привидение в день своих двенадцатых именин. Никто из слуг не обернулся, чтобы потрепать его по щеке или погладить по волосам. Даже если бы они знали о его именинах, страх перед Леди Старк остановил бы их. Арья и Робб помнили, но больше никто. За завтраком брат вручил ему маленькое знамя с эмблемой лютоволка, готового к прыжку. Арья разбудила его полной кружкой ледяной воды, вылитой ему на голову. Затем она обняла его и спросила, могут ли они попрактиковаться в стрельбе из лука. Больше всего на свете он хотел бы провести этот день со своими законнорожденными сестрой и братом, но у них у всех были обязанности. Робб сидел рядом с Лордом Старком и слушал новости, доставленные торговцами из Белой Гавани. У Арьи были уроки рукоделия и вышивания с септой Мордейн, хотя она часто пряталась. Джону было поручено осмотреть башни, чтобы убедиться, что сторожевые башни на внутренних стенах были чисты от ворон, а две башни возле больших главных ворот были в хорошем состоянии, но была дюжина меньших, все еще полезных в войне, и он тщательно проверил гранит и каменную кладку внутренних стен.Солнце стояло почти над головой, когда Джори Кассель отвел его в солярий Лорда Старка. Джон ничего не ел с самого завтрака и быстро проглотил две тресковые лепешки, приготовленные из присланного Мандерли фургона с рыбой, завернутой в лед. Мальчик быстро вытер рот, зная, что не стоит встречаться с лордом-отцом или Леди Старк голодным или грязным.Джон вошел в солярий и сразу понял, что там что-то не так. Бастарды быстрее, чем высокородные, учатся чуять опасность. Кейтилин Старк научила его презрению и пренебрежению, и Джон задался вопросом, не ее ли рука управляла этим. Лицо Лорда Эддарда Старка было суровым, как всегда, а мейстер Лювин почти улыбался. Однако голубые глаза Робба смотрели в землю, а подбородок дрожал. Джон посмотрел прямо на отца, пустое выражение его лица легко было принять за угрюмость.— Джон, сегодня твои двенадцатые именины. Через четыре года ты станешь взрослым мужчиной. Я говорил с сиром Родриком и мейстером Лювином. ?Мы решили, что ты должен научиться ремеслу?, — произнес Нед Старк.?— Лорд Старк, я надеялся служить рядом с Роббом, как его знаменосец или даже капитан стражи дома Старк после Джори?, — сказал мальчик.— Отец, Джон был бы отличным капитаном. Он мой соперник с мечом и лучший в верховой езде. Я был бы горд, если бы он служил дому Старк, — взмолился Робб. Он ежедневно оттачивал свое мастерство и был слишком честен, чтобы лгать, хотя Джон считал, что его сводный брат лучше владеет копьем.Лорд Старк выглядел огорченным, и на мгновение Джон подумал, что отец может передумать. Эта надежда угасла, когда Лорд Старк остался мрачным и неподвижным. — Мейстер Лювин написал в Цитадель. Ты поедешь в Старомест и будешь там учиться, пока не примешь обет. Когда ты закончишь свою цепь, я попрошу Конклав вернуть тебя на Север, — ответил Нед.— Ты умный парень. Возможно, ты не очень хорошо запоминаешь королей, но у тебя есть понимание строительства и кузнечного дела. Эти цепи ты сможешь выковать в Цитадели. Ты смог бы построить на Север дороги, фермы, водяные мельницы, — нетерпеливо добавил мейстер Лювин.Джон знал, почему он не мог перечислить трехсотлетнее правление королей из династии Таргариенов на Железном Троне. Его больше интересовали рыцари: Эймон Рыцарь-Дракон и сир Райам Редвин. Он восхищался королем Дейроном за его безрассудную храбрость, но только Робб становился Юным Драконом в их играх. — Значит, я должен быть изгнан из Винтерфелла и с Севера? — спросил Джон.— На Юге ты начнешь все сначала. В Староместе есть на что посмотреть и чем заняться, — ответил лорд Винтерфелла.— В Цитадели никому нет дела до твоего прошлого. Они будут судить тебя по знаниям, а твой ум, Джон, остер, как валирийская сталь. Я могу научить тебя истории, целительству, и отправке воронов, но мейстеры в Староместе могут научить еще тысяче вещей. Ты можешь научиться строить замки и ориентироваться по звездам. Ты сможешь погрузиться в тайны стали и изучить военное ремесло, — отметил Лювин.Джон предпочитал тренироваться с оружием, а не возиться с пыльными книгами в библиотеке. Я ровня Роббу — я с таким же успехом мог бы вести людей на войну. Эти мысли были бесполезны. Он был бастардом, и ни один знаменосец не пошел бы за ним в бой. Будь он постарше, Джон мог бы пересечь Узкое море, чтобы записаться в роту наемников, или отправиться на Ночной Дозор к Стене, но он был слишком молод. Джон не мечтал стать бродячим наемником в Эссосе, а хотел быть Старком из Винтерфелла, стоящим рядом со своими братьями и сестрами. И как Старк, он выполнит свой долг, чего бы это ему ни стоило. — Хорошо, отец. Я буду обучаться в Цитадели.***Им понадобится семь дней, чтобы добраться до Белой Гавани — два дня на лошадях до реки Белый Нож, один день на погрузку, а потом еще четыре до портового города. Купцы уедут на следующий день, чтобы избежать осенних штормов в Узком море, а затем сядут на корабль на юг, в Старомест и Сумеречный Дол, прежде чем доберутся до Тироша. В этом городе торговцев не составит труда найти корабли, идущие на Запад, в Старомест, избегая Солнечного Копья и Дорна. После восстания Роберта северян в Дорне не жаловали.У Джона оставался всего день до отъезда каравана. Лорд Старк освободил его от обязанностей, но он закончил осмотр зубчатых бастионов первой крепости. Джори с сочувствием взял последний пергамент, помеченный рядами для каждой башни. Мальчик поспешил прочь, избегая любопытных взглядов слуг и стражников. Ему не нужна была жалость и не хотелось встречаться с Кейтилин Старк и видеть, как она счастлива, изгнав бастарда. Джон перебирал вещи, которые у него были. Совсем немного, хотя он сложил подарок Робба в свой сундук.— Почему ты должен уходить? — Арья прокралась в его комнату, ее темно-серые глаза изо всех сил старались сдержать слезы. Она обвила его шею своими худыми руками.— Отец считает, что мне нужно освоить ремесло, — сказала Джон, потирая затылок.— Ремесло?! Почему ты не можешь просто сражаться? Ты лучше, чем Робб во дворе! — сказала Арья, высвобождаясь, чтобы посмотреть ему в лицо.Джон улыбнулся. — Робб победил в нашей вчерашней дуэли.— Но ты победил его за три дня до этого, — сказала девочка. — Это моя мать виновата. Она прогоняет тебя.Нет. Вина лежит не на Леди Старк. Я бастард. Несмотря на благосклонность, проявленную многими в замке к Сансе за ее поведение, Джон знал, что Арья проницательна, несмотря на свои семь лет. Она даже больше, чем Робб, протестовала против отъезда Джона. — Кроме того, возможно, я сделаю себе имя мейстера. И тогда я вернусь, чтобы обучать твоих детей, — пошутил он.Арья сильно шлепнула его по руке и сердито посмотрела. — Пожалуйста. Этого никогда не случится. Я не похожа на Сансу, воркующую над Риконом. Младший ребенок Старков родился этим летом, к великой радости всех его братьев и сестер, включая Арью.— У меня есть кое-что для тебя, — сказал ей Джон, доставая из-под кровати завернутый в тряпки сверток.— Подарок? — поинтересовалась Арья.— Да, дорогая сестрица.Мальчик развернул тряпки и протянул ей. Когда ему было восемь, Миккен сделал ему затупленный клинок, чтобы он мог практиковаться вне двора. Сноу провел много вечеров, отрабатывая удары и выпады, когда Лорд и Леди Винтерфелла ужинали наедине со своими законнорожденными детьми. Джон заточил лезвие специальным камнем и с помощью ножа, иглы и нитки сделал маленькие серые ножны, покрыв внутреннюю часть кожи мехом. Он давно перерос этот клинок, но это был его первый меч, и он хранил приятные воспоминания о нём.Глаза Арьи заблестели, когда она вытащила хорошо смазанный клинок и подержала его в его руках. — Он такой легкий и тонкий.Джон закатил глаза. — Мне тогда было восемь, а тебе сейчас только семь. Ты можешь практиковаться в своей комнате, пока отец и Леди Старк не знают. Но будь осторожна. Лезвия остры, — он снова взъерошил ей волосы. — Когда-нибудь я обещаю выковать тебе настоящий меч.Арья отложила подарок и обняла любимого брата. На этот раз она позволила себе свободно поплакать. — Ты же когда-нибудь вернешься? В Винтерфелл?— Старомест далеко. Мое возвращение будет зависеть от мейстеров и отца. Но я буду помнить Север. Когда-нибудь я вернусь к тебе. Клянусь Старыми и Новыми Богами.***В тот вечер Джон ел за низким столом, в то время как Лорд Старк отдавал почетное место купцам, которые рассказывали истории о Мандерли и пышных банкетах при морском дворе. Джон не нуждался в угрях и миногах, запеченных в пироги. Он был доволен простым блюдом из жареного цыпленка, мясные соки впитывались в твердый хлеб. Он проигнорировал ухмылку Теона, когда железнорожденный островитянин потчевал Робба и младших Старков рассказом о Бейлоне Грейджое, отрубившем обе руки мейстеру Пайка. Джон ушел с ужина рано — он предпочитал прохладный воздух, чем сидеть в тишине, пока другие насмехались над ним или жалели.Робб нашел его во дворе возле разрушенной башни, колотящего тренировочным мечом соломенный манекен, пот лился с его лица. — Ты должен вымещать свой гнев на Теоне в поединке, а не на болванке.— Болванка дерется не хуже Грейджоя, — возразил Джон, вызвав улыбки у обоих парней. Робб протянул Джону наполовину полный мех. — Летнее вино? Неужели отец не заметит? — спросил Сноу, несмотря на то, что сделал большой глоток.— Я говорил с отцом. За восемь лет можно выковать цепь. Лювин уйдет в отставку, и тогда ты сможешь стать мейстером Винтерфелла, — сказал Робб.— Твоя леди-мать никогда этого не допустит. Она верит, что я — возрожденный Деймон Блэкфайр. Хотя я сомневаюсь, что Блэкфайр когда-либо был изгнан в библиотеку, — с сожалением произнес Джон.— Мне будет двадцать лет. Я женюсь, и отец прислушается к моим словам, — жаром ответил Робб. На Юге были наследники, которым было по сорок лет, и с ними все еще обращались как с детьми их лорды-отцы, но на Севере мальчики быстро превращались в мужчин.— Тогда, возможно, мне придется принимать роды у твоих детей, — сказал Джон, улыбаясь при виде отвращения на лице Робба. — У Арьи была такая же реакция, и она ударила меня.Оба мальчика посмеивались над выходками своей дикой младшей сестры. — Ты сможешь найти новых спарринг-партнеров в Цитадели? ?Многие великие рыцари родились в Просторе?, — спросил Робб.Джон отрицательно покачал головой. — Мейстеры не могут пользоваться оружием. Лювин говорит, что Цитадель тренирует рыцарей разума. Некоторые бросают учебу, чтобы изучать только магию, медицину и историю королей. Но я буду изучать кузнечное дело и военное ремесло — как вести осадную войну и секреты металлов. Я хочу строить дороги и корабли. Если ты пойдешь в бой, я буду на твоей стороне, куда бы меня ни послал Конклав.— Ты всегда будешь рядом со мной, Сноу. Я бы поклялся в этом под Чардревом. ?Мы братья, как бы нас ни звали?, — сказал Робб. — Хочешь последний поединок?— Нет, давай просто притворимся героями прошлого — как в старые добрые времена, — ответил Сноу.— Я буду Криганом Старком. Ты будешь Эймоном Рыцарем-Драконом? — спросил Старк.— Я никогда не стану рыцарем, а ты станешь Лордом Старком. Я хочу быть Брандоном Строителем, — Джон постучал по камням сторожевой башни. — Разрушенная башня была высотой в сто футов, а наружные стены — в восемьдесят футов. Сегодня никто не может строить такие замки, как Драконий Камень или Штормовой Предел. Крепости и стены Королевской Гавани — ничто по сравнению с этим.— Брандон Строитель создал эти замки с помощью великанов, магии и Детей Леса в Век Героев, — отметил Робб.— Может быть, мы будем жить в новом веке, и ты станешь возрожденным Криганом Старком и Десницей короля из дома Таргариен, — сказал Джон. Мальчики засмеялись, разделили бурдюк с вином и всю ночь играли беззаботно. Будущее может подождать. Для дома Старк зима еще не наступила.***Джон Сноу вышел из сенешальского двора по дороге в "Перо и Кружку" в Староместе. Он представил свои открытия о том, как уменьшить содержание углерода, делающего сталь хрупкой, собранию архимейстеров. Архимейстер Нимос и Галлард настаивали на повышении температуры в кузнице для очистки стали. Джон горячо возражал. Возможно, в богатых городах, таких как Королевская Гавань, рыцари могли позволить себе такой дорогой подход к оружию и доспехам, но, чтобы использовать сталь на Севере нужен был способ получше. Джон продемонстрировал использование выдувного воздуха, лома и известняка для интеграции в большую печь.— И почему у тебя еще нет стального звена? — спросил Оуэн Фоссовей. — Архимейстер Норрен смотрел на тебя, как на возрожденного Кузнеца!Джон усмехнулся похвале розовощекого послушника. Как и многие в Просторе, Оуэн любил преувеличения и был полон энтузиазма по поводу использования лучшей стали, чтобы сделать фермы Сидрхолла более производительными. ?— Я планирую выковать свои цепи, когда мне исполнится шестнадцать?, — сказал северянин.— Да, когда мейстер Сноу вырастет, он превзойдет всех нас, и довольно быстро, — весело сказал Аллерас, к готовому согласию многих послушников. Они шли по Речной дороге мимо каменных мостов и мощеных улочек к острову на реке Медовичка. Лето выдалось знойным, но по ночам город оживал от путешественников из разных стран и сильного запаха пышной листвы, а также от многочисленных борделей, обслуживавших залы гильдий на берегу реки.Последние три года пролетели быстро. Джон наслаждался Староместом, построенным вокруг Хайтауэра, Звездной септы и Цитадели. Он бродил по лабиринту переулков и кривых улочек, восхищаясь воровским рынком и лавкой старьевщика, где можно было купить все, что угодно, даже из далекой Империи И-Ти. Путешественники со всех концов света приезжали в самый богатый город Вестероса торговать и учиться, и Джон наслаждался встречей со всеми. Торговцы с Летних Островов в плащах из перьев, надушенные куртизанки из Лиса, тирошийские наемники, разношерстные пираты, фехтующие награбленным добром, слишком богатым для Ступеней. Большую часть времени Джон проводил в библиотеках Цитадели, изучая машины и металлы. Там были ученики со всех концов Вестероса. Многие вторые и третьи сыновья приходили, чтобы наладить связи, прежде чем вернуться в свои семьи. Джон не принимал участия в плотских утехах в городе, но у него было много друзей: Оуэн Фоссовей, Аллерас, Алейн Хайтауэр, Гарет Гуд. Все они были на несколько лет старше, но уважали его жажду учиться.Мейстер Лювин был прав — никому не было дела до того, Старк он или Сноу. Джон с головой ушел в учебу, как когда-то в фехтование. Он посещал каждую лекцию, поглощал книги и работал до поздней ночи. Он сочетал теорию с практическим применением и в самых разных областях, от медицины до металлургии, отличался практическими экспериментами. Джон встретил Оуэна и Гарета в кабинете животноводства. Он продемонстрировал всему классу, что посадка клевера рядом с овсом и рожью привлечет пчел, накормит сельскохозяйственных животных и обогатит почву. Когда Оуэн успешно осуществил эту идею в Сидрхолле, многие стюарды из Простора пришли в Цитадель, чтобы спросить у него совета, и, к великому удивлению послушников и мейстеров, он был счастлив поделиться с ними без вознаграждения.Напротив, Джон держал в секрете передовые работы по металлургии и военному делу. Таково было его обещание Роббу, и это послужило основой для экспериментов со сталью. Он сделал некоторые выводы, но еще многое предстоит сделать. Ему нужно было проверить различные руды из Простора и Севера. Необходимо было изменить соотношение известняка и металла. Он пытался использовать эту сталь для арбалета, но она не выдержала достаточного давления. Возможно, ему нужно было использовать древесный уголь. Это могло бы лучше поглощать примеси. Хотя, слишком чистая сталь может стать хрупкой.— Джон, мы потеряли тебя, — его друг открыл дверь таверны, и несколько служителей внутри приветствовали Джона, когда он вошел, рассказы о его выступлении в тот день уже распространились. — О чем ты думаешь? Лучший способ расплавить и разрубить сталь? — сказал Аллерас с мягким дорнийским акцентом.— Ну да. Я мог бы использовать металл в отвальном плуге, и он равномерно распределял бы вес, — солгал Джон. Никто в Цитадели не знал ни о его семье в Винтерфелле, ни об исследованиях в области оружия.Аллерас заказал янтарное вино с Летних островов и уставился на северянина большими мягкими черными глазами. — У Фоссовеев достаточно зерна и яблок. Почему бы тебе не отпраздновать это со шлюхой? Не говори, что слишком беден. Оуэн должен тебе много золотых драконов за последний урожай.В их разговор вмешался Первин Мерривезер, протягивая покрасневшему Джону большую кружку дымящегося сидра. — О, успокойся, Сфинкс. Когда юноша пожелает, все служанки бросятся требовать его добродетели. Он хорошенький — наш мейстер Сноу. И мы все знаем, что Фоссовеи всегда хотят больше яблок. Он хвастается, что сидр в его доме — лучший в Просторе.— И это так! — радостно взревел Оуэн. — Джон, тебе всегда рады в Сидрхолле. В отличие от этих невежественных дураков, которые не могут отличить сидр от мочи.Несколько студентов из Простора стали гоняться за служанками и другими работницами "Пера". Аллерас пожал плечами и достал набор кайвассы цвета слоновой кости. Джон кивнул, и они начали расставлять на доске фигуры из алебастра и оникса. Аллерас поклялся Семерыми, что он не сын лорда. Джон был уверен, что ни один ребенок простого торговца не может позволить себе такую роскошь. Он также знал, что кайвасса более популярна в Дорне, чем на Летних островах.В тот вечер они сыграли пять партий, и Джон выиграл первые четыре. У Аллераса был тот же стратегический недостаток, что и у большинства — слишком рано вводить дракона в игру, чтобы нанести удар по тяжелым фигурам. Северянин выставил своих слонов в начале игры, и вражеский дракон облетел доску, давая Джону время развить свою кавалерию и артиллерию. Дважды он убил дракона Аллераса требушетом, а один раз — катапультой, поддерживаемой тяжелой лошадью. Сноу наслаждался кайвайссой — развивал свои фигуры в темпе, контратакуя. Его стиль был оборонительным, поиск слабых мест, пока Аллерас не перерастет и не потеряет дракона. В финальной игре Сфинкс бросил все фигуры вперед в самоубийственную атаку, пробив защиту Джона.— В настоящем бою это не сработает, — уныло сказал он.— Но твой король все же мертв, — ответил Аллерас, допивая последнюю каплю сладкого вина и не обращая внимания на восхищенные взгляды служанок.Джон и Аллерас вернулись в Цитадель, Сфинкс тяжело опирался на него. Джон почувствовал запах сандалового дерева и золотого сердца на зеленой, усеянной шипами бандитской куртке юноши, когда Аллерас положил длинные светло-коричневые пальцы ему на плечо.— Я разгадал загадку Сфинкса, — сказал Джон.— И откуда северянин это знает? — спросил Аллерас.— Ты утверждаешь, что не являешься сыном лорда, — тихо спросил Джон. — Это совершенно верно. Ты — дочь лорда.Аллерас быстро повернулась, ее пальцы теперь лежали на ноже. У нее была мягкая улыбка, но глаза стали холодными. — Откуда ты знаешь?— Лекция мейстера Квиберна по анатомии. Шишка на гортани совсем маленькая — почти не видна. Ты довольно стройна, но тебя никогда не видели без пиджака. Пальцы у тебя мягкие и без мозолей — ты никогда не работала торговцем и не тренировалась владеть мечом. Твой отец привез тебя в Дорн, когда ты был молода, а в Дорне мужчины и женщины считаются равными, — ответил Джон.— Цитадель не позволяет женщинам проходить обучение, — девушка сплюнула. — Что ты теперь будешь делать? — она расслабила правую руку, хотя пальцы все еще сжимали нож.— Ничего. Ты мой друг, и я не вижу причин, по которым женщина не может учиться так же хорошо или лучше, чем мужчина, — парень сел рядом с фонтаном, — Моя младшая сестра предпочла бы быть воином, а не леди. Ты заслужила свои звенья, больше, чем многие лорды здесь.— Я намерена выковать семь звеньев и превзойти своего отца. А потом я вернусь в Солнечное Копье к своим сестрам. Ты им понравишься, — черные глаза пристально смотрели на него. — Почему бы тебе не пойти со мной? Беги в Дорн. Кто хочет быть мейстером в ледяном замке на Севере?— Я поклялся вернуться к своей семье — моим законнорожденным сестрам и братьям, — тихо ответил он.— Жаль, что ты не старше, — сказала она.Джон поднял брови. — А возраст то мой тут при чем?Девушка рассмеялась, хихиканье было явно женским. — Ничего ты не знаешь, Джон Сноу, — она взяла его за руку, и они пошли обратно в Цитадель.***Приближались его шестнадцатые именины, и Джон погрузился в учебу. Он был более чем способным в истории, математике и астрономии. Он действительно преуспел в военном ремесле, инженерии, металлургии и строительстве. Даже не демонстрируя всей полноты своих знаний, Джон считался послушниками гением. Оуэн Фоссовей был не единственным человеком из Простора, который написал своей семье, умоляя их найти место для северянина. Но за последние несколько месяцев его поглотила другая сфера — валирийская магия.В свой последний день в Винтерфелле Джон спросил Лювина о предметах, которые он изучал в Цитадели. Мейстер был счастлив показать свою цепь и звенья — серебро для медицины, медь для истории, бронза для астрономии, черное железо для воронов. Однако Лювин мало говорил о связи валирийской стали и высших мистериях. Это показалось Джону чрезвычайно странным — Цитадель считала мейстера Лювина знатоком магии, и все же старик не верил в ее существование. Он утверждал, что верить в магию — все равно что сражаться стеклянным мечом, но Джон знал другое. Стекло могло резать так, как не резала даже сталь.В книгах о Старой Валирии говорилось о свечах из драконьего стекла, и Джон знал, что черные свечи находятся в хранилище Писцов. Чтобы послушник стал мейстером, они должны были стоять на страже в темном склепе с тремя незажженными свечами. На памяти Цитадели никому не удавалось зажечь свечу, показывая, что даже при большом знании некоторые вещи остаются невозможными. Но это неверное толкование, подумал Джон. Не сделав чего-то, вы не докажете, что это невозможно.Лорды Валирии могли зажечь свечи из драконьего стекла лишь своей волей. С помощью свечей они могли видеть на огромные расстояния, заглядывать в разум человека и говорить друг с другом, хотя они были на полмира друг от друга, волшебники использовали огонь и магию — не кузницу или каменоломню, чтобы построить дороги и стены из Драконьего камня и построить высокие башни без крыш, где драконы будут гнездиться. Цитадель утверждала, что магия крови давно утрачена, и что несколько оставшихся стеклянных свечей не горят. Валирия была наказана за использование магии крови и темных искусств, и их драконов больше не было.Джону часто снилась гибель Валирии — небо, наполненном пеплом, дымом и огнем, горящим так жарко, что жар мог убить даже дракона. Четырнадцать языков пламени вспыхнули, извергая расплавленный камень, который плавил озера, в то время как красные облака дождем падали на драконье стекло. В катаклизме было потеряно так много — Валирия с могучими драконьими всадниками и миллионами озверевших рабов, но и многое другое. Секреты валирийской стали, магия, связывающая драконов, даже древние записи прошлого — все было потеряно во время Рока. Самое продвинутое государство в мире исчезло в считанные минуты, а величайшая империя угасла в один день, когда свободные города и остатки старой Гискарской империи восстали, чтобы убить повелителей драконов в их слабости. Столько знаний исчезло в считанные дни — погребено под огнем и пеплом. Джон иногда просыпался в панике от страха, удивляясь, почему он переживал разрушение так много ночей.— Вот почему книга "Знаки и Предзнаменования" — самое важное сокровище, утраченное со времен завоевания Таргариенов, — заключил архимейстер Марвин. — Класс свободен.Джон кивнул. В этой книге Дейнис Таргариен, более известная как Дейнис Сновидица, описала свои видения за дюжину лет до того, как она обрушилась. Эйнар Изгнанник послушался свою незамужнюю дочь, и завоевание Таргариенов последовало сто лет спустя. Он подождал, пока Аллерас закончит рисовать зеленую обсидиановую свечу, которую архимейстер включил в лекцию.— Что за чепуха! — провозгласил красивый студент с жестоким ртом, одетый в цвета Хайгардена — зеленый и золотой.?— Тебя никто не спрашивал, Лео Тирелл?, — сказала Аллерас, когда она положила эскиз в свой мешок из оленьей кожи.— Таргариены потеряли Железный Трон, Черное Пламя и своих драконов, но самым ценным их достоянием была книга. Надеюсь, Марвин станет мейстером моих врагов, — усмехнулся Тирелл.— Про Сновидицу говорили, что она сильна в магии. У нее были пророческие сны, и ее писания могли содержать секреты изготовления драконьего стекла или рождения драконов — или даже намек на ковку валирийской стали, или Драконьего камня, который можно использовать в замках и дорогах. Это будет стоить гораздо больше, чем меч или неудобный трон, — вздохнул Джон.— Что ты знаешь, ублюдок? — рявкнул Лео. — Да кому вообще нужна свеча, чтобы отправлять информацию в другой замок? Сегодня у нас есть вороны и хорошая сталь.— Ворон может путешествовать много дней. Быстрая передача информации из одного замка в другой немедленно изменил бы мир. ?И если ты не знаешь, как важна ковка валирийской стали, то нет никакой необходимости обсуждать это дальше?, — сказал Джон, уходя вместе с Аллерасом.?— Этот дурак позорит Цитадель каждым своим словом?, — сказала девушка.— Не все послушники такие недалекие, и Оуэн говорил мне, что не все Тиреллы такие. Пойдем в библиотеку?***Прежде чем они успели туда дойти, в зал ворвался еще один послушник. Алейн Хайтауэр носил пламенеющую башню своего дома, но четвертый сын был дружелюбным и скромным. — Джон, срочное письмо, — он протянул ему пергамент, запечатанный лютоволком.Глаза Джона сузились. Поток писем от Арьи, Робба и его лорда-отца никогда не был запечатан печатью с гербом дома Старк. Только самая важная корреспонденция будет так запечатана, и только Старк из Винтерфелла имел право использовать эту печать. Джон вскрыл письмо и быстро прочел — его лицо потемнело.— В чем дело, Джон? — спросила Аллерас.— Это о моём младшем брате, Бране. Он сильно пострадал при падении, — сказал Джон. Письмо было от его брата, и, хотя он был немногословен, он без труда уловил беспокойство наследника Винтерфелла. Бран упал с башни, но Робб не знал, как это случилось, а Лорда Старка в Винтерфелле не было. Что-то явно было не так — ведь если Робб не знал, то его родители и семья тоже. — Друзья мои, сейчас я вынужден попрощаться. Я буду вспоминать эти годы здесь с любовью.— Куда это ты собрался? — спросила она.— Я отправляюсь в Винтерфелл, — ответил Джон.