I summoned you (1/1)

После двух недель самовольного заточения в комнате Уен наконец выходит, чтобы окунуться в воду, в надежде очистить всю скопившуюся внутри скорбь. Море обдало его моментально (он сам без колебаний отдал себя) и, обнявшись с волнами, без мыслей уходит на дно. Сердце от утраты бьётся внутри, как морские валы об острые пики камней, раскалываясь пополам. Парню хочется исчезнуть, воедино слившись с бескрайним морем, и никогда ничего не чувствовать.Проплыв недалеко от берега, Уен слышит протяжный устрашающий крик, исходящий из дома, и то сердце, которое только что билось наравне с волнами, вдруг остановилось прислушаться. Дрожь пробежала по телу парня, даже находясь по горло в воде, он чувствовал это, и мысли перемешались в беспорядочный клубок трагедии. Спотыкаясь и задыхаясь, он добежал до дома. Он находит повешенной на люстре в гостиной свою старшую сестру. Внутри выключилось абсолютно всё. Отключились все органы чувств, не позволяющие ему сейчас пасть к её свисающим ногам. Вокруг наступила тишина, он не слышал рыданий служанки, не слышал крики домашнего персонала. Не видел, как ещё не побледневшее тело снимают с петли и кладут на пол. Каждый в этой комнате, отбросив предрассудки, повёлся на чувства и рыдал. Но не Уен. Он не плакал и не сделал ни шагу после того, как вошёл. Стоял и смотрел туда, где минуту назад висела она. Он запечатлел этот момент навсегда в своей памяти, позабыв обо всём на свете — даже о недавно погибших в автокатастрофе родителях. Его бросили все, кого он так сильно любил, и безжалостные мысли — ?они никогда тебя не любили? — мелькали в голове, как сигналы утопающего.Пустота, затопившая всего его, в какой-то момент показалась сейчас самым необходимым из средств, чтобы больше никогда не испытать то, что он испытал за эти две недели. Он никогда и мысли не допускал, что может так безразлично перенести их утрату и что боль так легко можно выключить, но и не подозревал, что вместе с болью выключил всё то хорошее, что он в себе хранил. Уен молча смотрел, как все его добродетели одна за другой исчезали во мгле. Смотрел и мирился с участью навечно остаться одиноким в этом мире.Ему совсем недавно исполнилось восемнадцать, и органы опеки сразу взялись за парня, готовя его к жизни в интернате, куда он отправится после того, как его небольшой отель у берега Дадунхая, оставшийся ему в наследство от родителей, продадут на торгах. Отель купили так быстро, что парень даже не успел нормально собраться и второпях покинул единственное место, которое ему напоминало о покойной семье. Безразличие к собственной участи настолько поразило представителей опеки, что они решили показать его сперва психологу. Тот ничего не обнаружил. Через неделю после похорон сестры он улетел в Южную Корею, гражданином которой он и являлся.Его отец-кореец женился на китаянке, когда им было по двадцать лет, и жили они на две страны с тех самых пор. Старшей дочери сделали китайское гражданство, а сыну корейское. Уен жил в Сеуле чаще, чем остальные члены семьи, но никогда не любил этот город и как можно быстрее возвращался в родительский дом. Улетая, он неожиданно с горечью понял, что больше не сможет вернуться сюда, не к кому и некуда. В этой стране его больше ничего не держало и вряд ли найдётся что-то, что зажжёт в нём былое желание.—?Мальчик мой, какая трагедия. Мне так жаль… так жаль,?— не сдерживаясь плакала женщина, со всей силой обнимая худое тело парня. Чхве Сура?— женщина тридцати восьми лет, живущая в Сеуле с самого своего рождения. Именно она познакомила родителей Уена, и она поспособствовала их свадьбе. Из-за отсутствия возможности быть на похоронах своих друзей, она корила себя и много об этом думала, а когда узнала, что и их дочь умерла, вовсе впала в отчаяние. Сура не могла допустить, чтобы Уен остался в интернате и, невзирая на финансовые трудности, с помощью связей в конторе, где она работала, смогла забрать парня к себе.Здоровый вид парня и его уверенный взгляд немного пугал женщину, и она практически не смотрела ему в глаза, но всегда говорила и старалась показывать, что он может просить у неё помощи по любому поводу. Он не просил. Порой ей казалось, что ему было всё равно, где находиться: в интернате, в семье или даже на улице. Она надеялась, что, забрав его к себе, она сможет дать ему эмоции, которых он явно был лишен. И надежда, что в этом ей поможет её сын, не покидала с тех пор, как она сделала о нём вывод. Это была всего лишь естественная материнская надежда и ничего более.—?Прости меня, я не смогу должным образом тебя поприветствовать и поужинать с тобой, мне срочно нужно на работу, пожалуйста, прости,?— сожалеюще извиняется она, держа его за плечи.Они живут в одном из самых неблагополучных районов Сеула, о котором Уен раньше даже не слышал и ветхость которого его сперва немного смутила. Квартира на четырнадцатом этаже: маленькая и неуютная, слишком много всего ненужного, много мусора. Везде очень много мусора. Мебель потрёпанная, совсем старая и неудобная, света мало, воздух грязный, но Уену всё равно. Он даже не стал осматривать комнату, в которой они стояли, по-видимому, она включала в себя и кухню, и гостиную, и столовую.—?Скоро должен вернуться Сан, если тебе что-нибудь понадобится, то можешь просить у него, он теперь тебе как брат.—?Хорошо,?— тихо произнёс он, даже не пытаясь выразить интерес.—?Уен, ты можешь со мной делиться всем, что тебя беспокоит, я всегда тебя выслушаю и поддержу тебя.—?Спасибо, нуна, но вы опаздываете на работу,?— обрубил парень, а по лицу женщины скатилась гримаса разочарования. Она ему не поможет, остаётся только примириться с этим и как можно лучше скрывать беспокойство о нём. По его лицу кажется, будто её попытки помочь его оскорбляют, и чем быстрее она с этим смирится, тем лучше для них обоих.Сура ушла, наконец оставив парня наедине с собой?— с единственным человеком, который не измывался над ним и принимал его, какой есть, без попыток проявить интерес к кому-то. Уен выключает свет, и, сев на выцветший диван с протёртой обивкой из флока, сразу достаёт ноутбук из рюкзака?— единственного его багажа, и начинает работать над текстом из одной статьи, которую он начал ещё до смерти родителей. Нелёгкий переезд утомил парня, и тот, не докончив несколько правок, выключает гаджет и засыпает на том же месте.Уен давно не видит сны и перестал обращать на это внимание. Раньше он удивлялся, как много он упускает из виду, и с ужасом понимал, что эти упущения его ничуть не заботят. Так не должно быть, говорили ему всегда, и он верил, старался измениться, пока не потерял людей, ради которых и хотел изменить себя.На улице уже стемнело, лишь яркие огни, исходящие из домов напротив, дают хоть какой-то свет. Парень проспал меньше трёх часов, шея ныла, голова гудела, его подташнивало от разных запахов вокруг. Было видно, что за квартирой не ухаживали, здесь вовсе не жили, в таком смраде даже крысы не водятся, подумал Уен. Он лежит, не открывая глаза и видит бескрайнее море, к которому тянется всё его нутро, запертое в этих грязных стенах. Меньше всего ему сейчас хотелось открыть глаза, но что-то извне побудило его это сделать и не просто так: над ним, испепеляя его гневным взглядом, стоит парень. Уен сквозь сонную пелену смог увидеть, с каким презрением на него смотрит этот парень, а что побуждает его так ненавидеть, Чон понял не сразу. Не торопясь, парень встаёт и садится на диван, разминая шею и про себя злясь, что уснул в неподходящее время — мало того что режим сбит, так ещё и все тело теперь болит. —?Так это ты сирота, которого моя мама подобрала,?— будто выплёвывает тот, не отрывая взгляда от парня.?Сирота??— с его уст это слово звучит как нечто не имеющее последствий, ничего из себя не представляющее. Он сказал это со всей ненавистью, но Уен не услышал в его словах и капли того, что тот хотел передать.—?Язык проглотил? —?Ответа не последовало. —?Так ты ещё и инвалид? —?Уен не испытывает к нему ничего. Он не отвечает, потому что думает о том, как много эмоций в глазах, смотрящих на него. Чон не замечает, как выводит из себя парня, продолжая молчать, и уже безразлично протирает глаза, зевает, начинает осматриваться, не замечая того, что напротив. Он делает это не специально?— это происходит без его воли. —?Ты что, сученыш, решил издеваться надо мной?! —?парень хватает его за шкирку и с неожиданной лёгкостью поднимает с места, притягивает к себе, цедя сквозь зубы, произносит:?— Пошёл вон из моего дома, ублюдок.—?Ты Сан? —?он будто смеётся над ним, выводя его из себя своим спокойствием. Когда Уен прикасается к чужим холодным рукам, пытаясь ослабить хватку, а глаза непроизвольно встречаются с его, Сан злится еще сильнее и швыряет его, словно тот не имеет веса и вовсе не живой.Его пустой взгляд, его беззвучные слова?— весь он, из одной только плоти, Сана бесит и вот, впервые за всю свою осознанную жизнь, он ненавидит что-то сильнее бедности. Нет, он возненавидел кого-то сильнее себя. Уен взбесил его своим высокомерием и явным доминированием, несмотря на невинный взгляд, тугое молчание и слишком предсказуемые действия. Он будто не хочет выделяться от стен и умело это делает?— не выделяется. И Сана бесит даже это.—?Где я буду спать?—?На помойке,?— выносит тот, и быстро переодевшись в другой?— единственной отдельной комнате,?— он на ходу бросает в рюкзак свою школьную форму и, поправив футболку, собирается выходить.—?Ты уходишь? —?почти с безразличием спрашивает Уен.—?Ещё раз задашь подобный вопрос?— уйдёшь ты, через окно, —?дверь захлопнулась, и парень исчез так же неожиданно, как появился. Уен снова остался один.В холодильнике он ничего не находит и разочарованно начинает наматывать круги по комнате, глупо надеясь тем самым утолить голод. Окончательно выбившись из сил, Уен садится на подоконник и начинает разглядывать вид из окна. Высокие бетонные стены напротив, с маленькими окнами, напоминают ему тюремные камеры, из которых обречённые жители не смогут выбраться никогда. Отчасти, так и было?— бедность для этого района была приговором, смертельным клеймом, от которого нереально было избавиться. Тусклые лампы из нескольких квартир без остановки мигают и, по-видимому, это никого не беспокоит. Внезапно Уен представил, как люди, разочарованные и слабые, в надежде на спасение, летят вниз. Летят, продолжая страдать, хоть и страдания эти продлевались не так долго. Как много, подумал он, смертей видели эти стены много ли крови в себя они впитали? Каково это?— быть в таком отчаянии, что смерть стирает боль, подзывая к себе, обещая лучшую жизнь не на земле? Окутанный этими мыслями, несмотря на неудобство, он уснул там же. В полночь возвращается на диван и спит до утра.Проснувшись, он так никого и не находит, поэтому не торопясь собирается в школу, где должен быть к восьми. Пришлось обойти все комнаты, включая убогую ванную и туалет, чтобы найти утюг, который в итоге оказался в нерабочем состоянии. Забив на неглаженную форму, он умывается и плетётся в школу.На учительницу он с первого взгляда произвёл очень странное, доселе неведанное впечатление, как о человеке, не видящем ничего вокруг. Её будто не было рядом с ним, никого вокруг него не было?— он был один и в этом суждении он был прав. Каждый, кто находился рядом с ним, готов был испариться на месте, чтобы не стать мишенью его пустого взгляда.—?Это Чон Уен, переведённый ученик из Китая,?— улыбаясь, представляет классу парня учитель. —?Надеюсь, вы…—?Нет,?— перебивает её Уен.—?Что, прости? —?недоумевает она, продолжая уже напряжённо улыбаться. —?Я перевёлся из другой школы, не из другой страны, —?стройная, невысокого роста женщина стоит в ступоре, нервно моргая и бросая взгляды на сидящих учеников, словно прося у них спасения, которого не получает. Те сидят, молча, некоторые даже с интересом наблюдая за происходящим около доски. Девочки начинают перешёптываться, как только парень вошёл, а когда тот что-то сказал?— смысл слов они пропускали,?— начинали тихо визжать.—?Хорошо, можешь садиться на любое свободное место,?— наконец говорит она и сразу покидает аудиторию, в страхе вновь поймать на себе этот его нечеловеческий взгляд.Уен садится на третий ряд, четвёртую парту, рядом с темноволосым парнем в очках. Тот сидит, опустив голову, и только через несколько минут после того, как к нему подсел новенький, он поднимает голову. Чон сел сюда, хотя на задних местах были свободные парты, не желая выделяться и привлекать к себе внимание. Но не представлял, что, переступив порог этого здания, уже был у всех на слуху как одна из важных персон. Все знали, что он сирота и то, что его родители были обеспеченными людьми, они тоже знали: кто-то, ни разу его не видев, жалел его, кто-то, не имея даже понятия, какой он, уже называл его надменным, но совсем немногим было на него всё равно.—?Здесь сидят неудачники,?— грубо выпалил сосед. Уен непонимающе посмотрел на него, потом осмотрелся и вновь направил взгляд на него. —?Ты не слышал, вали на другое место, если не хочешь, чтобы над тобой издевались.—?Хорошо... — безразлично отвечает Уен и, опустив глаза на его бейджик, договаривает, — ...Ли Донхек, — сосед больше не смог ничего сказать и вновь опускает голову.Во время урока Чон неосознанно замечает, что Донхек, не отрываясь от тетради, что-то беспорядочно рисует. Молочного цвета листок стал чёрным от карандаша, обретя свою потерянную живость. Его мысли поразили яркие воспоминания о сестре, днями напролёт, позабыв о времени, увлечённую своими комиксами. Она исписывала всё, что попадётся под руку, не задумываясь о нужности. Он часто наблюдал за ней, когда она, сосредоточившись, дописывала очередную работу – и сейчас он смотрит, как тот проводит тонким грифелем по бумаге. —?Ты классно рисуешь,?— ободряет Уен после окончания урока напряжённо сидящего парня рядом, на что тот закрывает карикатуры и убирает тетрадь в сумку. —?Почему ты такой запуганный?—?Не твоё дело.—?И всё же,?— не отстаёт от него, Уен и даже сам не знает, почему его так заинтересовал этот парень. Донхек расслабляется и уже собирается поднять голову, как в полупустую аудиторию забегает парень чуть младше их.—?Эй, Дон-Ттон, тебя зовёт Сан,?— ухмыляется тот и сразу уходит. Донхек вскакивает и выбегает, так ничего не объяснив Уену. Страх, мелькнувший в чужих глазах, так поразил и испугал Уёна, что оставил ощущение большей скорби, чем вызвала бы его смерть. Он увидел безысходность в его глазах?— такой взгляд присущ самоубийцам. ?Я не смог помочь ей?, — пронеслось в голове парня. Он произнёс эти мысли как человек, дающий себе второй шанс после непоправимой ошибки, и вот, Уену этот шанс преподнесли, как никогда в нужное время. Уен не тот, кто будет за кого-то заступаться, гоняясь за справедливостью?— ему всегда было всё равно на школьные издевательства над слабыми и даже если это приводило к летальным исходам, его не мучала совесть, но в этот раз он пошёл за ним. Как и во всех школах, банды собирались либо в туалете, либо на заднем дворе здания. И Уен не ошибся, направившись в мужской туалет, который по каким-то необоснованным причинам все избегали.Изначально он готовился к тому, что ему захочется убежать оттуда, и в голове придумывал аргументы, которые, возможно, помогут ему выйти не покалеченным или хотя бы живым. Но увидев происходящее за этими стенами, он вдруг обрёл некую храбрость и уверенность в том, что ему не сделают больно. Он не видит лицо того, кто всем этим управляет, так как тот стоит к нему спиной, ковыряясь в чужом кошельке. Несколько других ребят стоят недалеко от него, с насмешкой, ставя на то, какая участь ждёт их очередную жертву. Донхек лежит рядом с ним на полу, в страхе поднять на него глаза и тем более что-то сказать. На щеке красуется и чуть заметно начинает набухать алый след от пощёчины, но парень не чувствует боли от удара?— ему больнее ожидать своей участи и не иметь даже малейшего представления, на что способен тот, кто стоит над ним.—?И это всё? —?разочарованно вздыхает парень, уже садясь на корточки. —?Тебе следовало подготовиться, разве я тебя не предупреждал? —?его приподнятая бровь и еле заметный оскал настолько пугает Донхека, что пустить сейчас себе пулю в лоб кажется самым лучшим решением. Он ничего ему не отвечает, бегая глазами по полу, так и не поднимает голову. Парень швыряет кошелёк тому в лицо и начинает обратный отсчёт, давая пощёчины?— первые несколько совсем слабые, после, вложив в руку всю силу, вбивает чужое лицо в землю. Донхек задыхается в собственных слезах, соплях и крови, но не переставая выдавливает из себя вопли.—?Прекрати,?— и рука останавливается машинально. Все как один поворачиваются к стоящему в дверях новенькому и на несколько секунд замирают, разинув рты. В школе как в отдельном государстве — знают о своих законах, и одна из главных заповедей запрещает влезать во время суда над обречённым. К этому даже учителя прислушиваются и делают вид, будто ничего не замечают. —?Отпусти его, —?приказным тоном продолжает Уен. Он абсолютно спокоен и даже находится в неком безразличии. Сан поворачивается к нему последним, затягивая и сильнее накапливая всю ярость к тому, кто прервал удовольствие.Последним человеком, кого он представлял увидеть здесь, так это своего нового сожителя. Как только его глаза встретились с чужими, он всем нутром, всеми рецепторами тела захотел размазать это смазливое худое лицо об стенку и никогда больше не видеть. Руки его зудели от долгих ударов, но ненависть к человеку напротив ему настолько вышибала мозги, что костяшки непроизвольно сжались в кулак, готовясь наброситься на парня.