Видеть мир глазами демона (1/1)

—?А? —?Цинсюань не ожидал такого прямолинейного признания и не сразу поверил своим ушам.—?Я здесь ради тебя,?— повторил Хэ. —?Только ради тебя.—?Ты… Как же… Откуда… —?он был сбит с толку. В голове вертелось множество вопросов, но в первую очередь вопрос о том, откуда Хэ знал его имя, если в этой жизни им даже не довелось толком познакомиться.Ему хотелось сказать правду, хотелось признаться, что он всё помнит, но сделает ли Цинсюаня счастливым правда о том, что его страдания были напрасными? Сможет ли он смириться с тем, что приложил столько усилий ради того, чтобы Хэ заново пережил худшие события своей жизни, и в итоге спасти удалось лишь его заклятого врага? Поверит ли Цинсюань в его искренность, если поймет, что тот всё помнит? Что, если Цинсюань решит, будто Хэ явился в Призрачный город, желая отомстить ему?Столкнувшись со сложным выбором, Хэ не ведал, как должен поступить. На ум приходило множество слов, но с губ срывалось лишь это глупое и бессмысленное: ?Прости. Прости меня?.В конце концов, Цинсюань не мог не понять. В этой жизни у них произошла лишь одна мимолетная встреча шестьсот лет назад. Хэ не мог узнать его. Он вообще не мог знать его. Разве что вспомнить то худшее, что было между ними.Объективно они оба прожили на данном этапе своей жизни более тысячи лет, но многие воспоминания с годами потускнели в памяти Цинсюаня и вскоре ничего после себя не оставили. Он попросту не в состоянии был запомнить многого, однако события, когда-то всерьез травмировавшие его, забыть невозможно. Несмотря на то, что каждое такое воспоминание было, так или иначе, связано с Хэ, Цинсюань никогда всерьез не злился на него. Он мог ненавидеть кого угодно, но то всего-навсего результат испытанных им боли и ярости.—?Как давно? —?нарушив воцарившееся между ними молчание, спросил Цинсюань.—?В день моего вознесения,?— ответил Хэ, сразу поняв, о чём он спрашивает. —?Когда Ши Уду забрал твоё тело в Столицу Бессмертных.Цинсюань кивнул. Выходит, что не было необходимости в длинных историях. Он всегда содрогался при мысли, что однажды Хэ вспомнит о прошлом, но почему-то сейчас это открытие сняло тяжелый груз с его беспокойного сердца. Он испытал облегчение, ибо между ними больше не было никаких тайн касательно общего прошлого. А посмертный путь, который он прошёл в одиночку, не касался никого, кроме него. В новой жизни эту тайну Цинсюань доверил лишь Собирателю цветов под кровавым дождем, но у него попросту не было выбора: Цинсюань мог обратиться за помощью к нему, однако в обмен надо было дать гарантию того, что он не лжец и не шпион. Но правда, таившаяся за пределами новой жизни, осталась тайной даже для Хуа Чэна. Возможно, Цинсюань стал первым демоном, которому удалось обмануть его. Его глазами Хуа Чэн видел историю ребёнка из зажиточной семьи, чья изначально счастливая судьба стала усыпана трагедиями и оборвалась в реках крови. Он видел путь князя демонов, но не того, кто когда-то являлся обласканным дарами фортуны небожителем. Потому что произошедшее тогда не имело места в хронологии этого мира. Это то, чего не видели глаза, но запечатлела память.Поняв, что у него нет намерения сбегать, Хэ перестал удерживать его за плечо и опустил руку. Они стояли на одной из самых оживлённых улиц Призрачного города и молча смотрели друг на друга. Никто не обращал на них внимания, так как всеобщий интерес был сосредоточен на драке лавочников и безымянного подростка, издававшего истошные крики: скопище демонов окружило и яростно избивало Лан Ина.—?Инь Юй освободил Мин И,?— сказал Цинсюань. —?Ты можешь вернуться вместе с ним, наследным принцем и Его Высочеством Тайхуа. В любом случае здесь тебе больше нечего делать.—?Я уже сказал тебе, что они мне безразличны,?— сказал ему Хэ. —?Если хочешь, я могу вновь повторить, ради кого я здесь.—?Если ты знал, где я нахожусь, то почему объявился только после похищения Мин И? —?недоверчиво спросил Цинсюань. Он давно перестал доверять окружающим. Этот человек уже подвёл его однажды. Цинсюань не готов наступать на те же грабли. По крайней мере, не сейчас.—?Потому что до сих пор я думал, что ты мёртв,?— честно ответил он. —?Объяснения могут подождать? Нам необходимо поговорить в иной обстановке.—?Это в какой же? В обители Черновода? —?едкие слова сорвались с губ Цинсюаня, прежде чем он успел их обдумать.Прошло слишком много времени с того момента, когда ему в последний раз приходилось думать над тем, что он говорит, дабы ненароком не обидеть собеседника. Со временем его сердце ожесточилось. Как бы сильно он не желал остаться прежним, это было слишком тяжело для него, почти невозможно. Люди и демоны причиняли ему боль?— ему хотелось ранить их в ответ.—?Ты ненавидишь меня? —?спросил Хэ.Цинсюань не ожидал от него такого вопроса. Будто предугадывая каждую мысль Цинсюаня, Хэ специально поступал наперекор его ожиданиям.—?Нет,?— не увиливая от правды, ответил Цинсюань. —?Всё, что ты сделал тогда, было справедливо по отношению к моему брату, но ты не был справедлив ко мне. Не нужно было жалеть меня. Ты должен был быть более жесток. Я задолжал тебе возмездие и в этой жизни наконец-то сполна расплатился за боль, которую ты вытерпел вместо меня.—?Те слова, что я сказал в той жизни… Это вовсе не то, чего я хотел на самом деле. Я не хотел эт…—?Пожалуй, лучше бы ты забыл,?— тихо, едва слышно, перебил его Цинсюань. —?Я бродил по тем местам, где происходили события нашего общего прошлого. По тем местам, где я стоял, будучи наивен и глуп, где искренне верил, что ты мой друг. Сколько раз я просил прощения, зная, что ты всё равно не услышишь? Даже испытав на себе твои страдания, я всё ещё чувствовал себя паршиво. Я не смог отпустить прошлое, не смог отпустить ни тебя, ни брата, потому что я не хотел вас забывать и одновременно хотел, чтобы вас не существовало в моих воспоминаниях. Только забвение избавило бы меня от чувства вины перед тобой, но я не могу… Я не могу забыть. Скажи, Ми… Хэ… Хэ-сюн, ты счастлив? В этой жизни ты был хоть немного счастлив? То, что я стою сейчас здесь… То, что я вернулся и изменил всё… То, что заставил нас всех пережить заново кошмар минувших лет… не было напрасно? Как я могу быть уверен, что поступил правильно, если ты всё ещё такой угрюмый? Если бы ты забыл, то был бы ты сейчас счастлив? Улыбался бы, глядя в лица окружающих? Продолжал бы изолировать себя от всех и носить свои черные одеяния, как прежде?Хэ и самому хотелось бы знать ответы на все перечисленные вопросы. Он солжет, если начнет отрицать, что был бы счастлив. Кто не был бы счастлив забыть вещи, что причиняют им боль? Но он не готов был пожертвовать этими воспоминаниями ради ложного счастья. Он хотел помнить.Обдумывая ответ, он краем глаза уловил над головой серебристую тень. Хэ видел, как призрачная бабочка порхала над ними, словно жаждала привлечь внимание демона и небожителя. За разговором они совсем забылись и абстрагировались от своего местоположения, замечая исключительно друг друга.—?Совсем забыл, где мы находимся,?— с горькой улыбкой произнес Цинсюань. Он был уверен, что весь их разговор был услышан Хуа Чэном. Досадно, однако эта тайна слишком велика, чтобы её можно было навсегда скрыть от него. —?Ты прав. Для таких разговоров мы выбрали не лучшую обстановку.***Пройдя в роскошное здание, Хэ Сюаня окутало давно забытым им ароматом уютного гнёздышка Собирателя цветов под кровавым дождем. Он аккуратно ступил на тёплый меховой ковёр. Песнопения давно смолкли, а прекрасные девы, кружившие в танце, покинули зал.—?Разве у тебя нет своего дома? —?стоя на месте, поинтересовался Хэ. —?Если я не ошибаюсь, Дом Блаженства всё ещё принадлежит Собирателю цветов под кровавым дождём.—?Да хоть белому бедствию,?— фыркнул Цинсюань. —?В этом городе нет ничего, что не принадлежало бы Собирателю цветов под кровавым дождем, а жить где-то необходимо. Мне что же, переехать в один из моих публичных домов? Где угодно лучше, чем там. Ты даже не представляешь, какие отвратительные звуки оттуда доносятся по ночам. Ей-богу, эти демоны слишком дикие!Хэ не решался больше задавать вопросов, ибо неизвестно, насколько подробные ответы он может получить на них. В любом случае, раз Собиратель цветов под кровавым дождем не против присутствия Цинсюаня, то почему бы нет?Краем глаза он заметил фигуру принца в главном зале Дома Блаженства. Цинсюань, шедший на шаг впереди, смачно выругался и опустился на корточки, потянув за собой Хэ Сюаня. В этот момент Хэ думал лишь о том, что время сделало рот Цинсюаня слишком грязным и ему стоило бы самому заняться перевоспитанием этого глупого демона, поэтому их чересчур быстро изменившееся положение привело его в замешательство.—?В чём дело?—?Рядом с Градоначальником находится Его Высочество наследный принц,?— шёпотом ответил Цинсюань.—?И что? —?всё ещё не улавливая логики, спросил Хэ.—?Я не готов к встрече с ним,?— разъяснил Цинсюань. —?Придётся перевоплощаться.—?В кого?—?Думаю, лучше всего мне подойдёт роль Инь Юя, а тебе следует перевоплотиться в Лан Ина.Смутная догадка о том, что Цинсюань попросту решил вспомнить былые времена, когда подолгу уговаривал ?Мин И? перевоплотиться с ним за компанию в женщину, посетила Хэ, но он отбросил желание ударить Цинсюаня и со вздохом согласился. В следующую секунду один из них стал высоким мужчиной в черной одежде и с маской злого духа, а другой?— подростком в лохмотьях и с бинтами на лице.Что-то, напоминавшее издевательский смешок, донеслось со стороны Цинсюаня. Они синхронно встали на ноги и, как ни в чем не бывало, направились в сторону боковой двери главного зала.—?Разве мальчика не увели твои служанки?Голос принадлежал Се Ляню, озадаченно наблюдавшему за ?Инь Юем? и ?Лан Ином?, на удивление послушно следовавшим за подручным Хуа Чэна. Цинсюань с трудом сдержал порыв засмеяться?— то ли ему действительно было смешно, то ли он слишком нервничал. Хэ бы с радостью ответил вместо него, но он не знал характер этого недоноска, поэтому боялся, что своим ответом может выдать фальшивую личность.Се Лянь вместе с Хуа Чэном сидели на кушетке в дальнем конце зала. Взгляд Хуа Чэна задержался на ?Лан Ине?, а затем он медленно перевёл его на ?Инь Юя?. От его подозрительного взгляда не ускользнуло напряжение последнего. Хэ на мгновение показалось, что от осознания происходящего у Хуа задёргался глаз, но вслух тот не стал выказывать своего негодования по этому поводу.—?Этот мальчишка опять попытался улизнуть, поэтому пришлось ходить кругами,?— ответил ?Инь Юй?, однако сам факт того, что ?Лан Ин? преспокойно стоял рядом и ничто в нём не выдавало незадачливого беглеца, говорил сам за себя.Не дожидаясь их реакции, ?Инь Юй? схватил ?Лан Ина? за шкирку, и продолжил свой путь, пока принц и демон не оказались вне поля их зрения. За дверью простирался длинный коридор. Нигде по пути не сворачивая, они бесшумно ступали по нему, пока не оказались перед дверью, единственной, по цвету полностью сливавшейся со стеной киноварной галереи. Цинсюань открыл дверь, и Хэ обратил внимание, что на ней нет замка. Пройдя внутрь, они оба перевоплотились в свои настоящие облики. Хэ понял, что это помещение являлось комнатой Цинсюаня, но внутри не было ничего, кроме небольшой кровати и письменного стола. Свет догорающей свечи на разваливавшемся письменном столе полностью освещал помещение, выдавая скромное убранство.Представшее несколько шокировало Хэ. Ему было хорошо известно пристрастие Цинсюаня к роскоши. Эстетическая составляющая окружающей среды и собственная красота являлись для Цинсюаня предметами первостепенной важности. По крайней мере, в прошлой жизни. Со стороны Хэ выглядел безразличным к увиденному и лишь ему одному было известно, сколько вопросов успело возникнуть за каких-то несколько секунд.—?Присаживайся,?— закрыв за собой дверь, сказал ему Цинсюань.Хэ послушно сел на краешке его маленькой кровати и оттуда наблюдал за Цинсюанем, опустившимся на стул возле письменного стола. Тот не решался взглянуть на него в ответ.Оставшись наедине с ним, Цинсюань утратил всю свою храбрость, потому что в глубине души до сих пор боялся Хэ Сюаня, того, кто под личиной небожителя втёрся к нему в доверие и убил его брата. Быть может, он и в этот раз затеял какую-то игру, но Цинсюань хотел ему верить.Цинсюаню не хотелось проверять, кто из них сильнее, но, вероятно, получив статус князя демонов, он стал значительно могущественней нынешнего Хэ Сюаня. И в то же время рядом с Хэ он ощущал себя беспомощным. Будто каждую встречу с ним Цинсюань возвращался в обитель Черновода и, прикованный цепями к стене, бессильно наблюдал за гибелью старшего брата. Хэ Сюань?— его худшее воспоминание. И в то же время он?— тот, кого Цинсюань любил сильнее всего. Но если Хэ возжелает расправиться с Уду, то Цинсюань не сможет стоять в стороне. Заставлять его делать выбор между ними было бы действительно жестоко.Они сидели вдвоём в этой маленькой комнатке и ни один не смел нарушить тишину. У Хэ было слишком много вопросов?— он не знал, с какого начать, а Цинсюань не спешил помогать ему в этом деле.—?Как ты стал князем демонов? —?спросил Хэ. В действительности ему хотелось задать совсем другой вопрос, но он решил, что не время для таких откровений.—?Это действительно тот вопрос, который ты хотел задать? —?догадываясь об этом, спросил его в ответ Цинсюань.Хэ кивнул. Цинсюань чувствовал, что он лжёт, но не стал настаивать на правде. Рано или поздно та сама вылезет наружу.—?Боюсь, что это слишком долгая история. Хватит ли тебе терпения дослушать ее?—?Времени у меня достаточно,?— ответил Хэ.Неожиданно он снял свою обувь и лёг на кровать Цинсюаня. Одна его внушительная фигура полностью занимала небольшую мебель. Цинсюань приоткрыл рот от удивления и тут же закрыл, не желая столь явно выдавать своих эмоций. Впрочем, было уже слишком поздно. Хэ едва удержал себя от улыбки.—?Вскоре в Доме Блаженства пройдет небольшое пиршество в честь Его Высочества,?— сказал Цинсюань.—?Кто бы сомневался,?— фыркнул Хэ.—?Не хочешь принять в нём участие?В ответ Хэ лишь приподнял бровь. Цинсюань понял и смирился с тем, что перевести тему в разговоре с ним попросту невозможно.—?В таком случае,?— встав с места, Цинсюань подошёл к бесцеремонно лежавшему на его кровати Хэ Сюаню и сел сбоку от него,?— я не буду ничего рассказывать.Прежде чем Хэ успел возразить, Цинсюань схватил его за руку и продолжил:—?К сожалению, есть причина, по которой я не могу отчётливо вспомнить очень многого. Но я могу показать тебе это. Вопрос лишь в том, захочешь ли ты увидеть этот мир моими глазами?Разве можно было ожидать в ответ на такой вопрос отказа? Хэ и подумать не мог, что Цинсюань доверит ему свои воспоминания. В прошлой жизни он знал об этой способности Хуа Чэна. Неужели и ему Цинсюань рассказал обо всём? Впрочем, вскоре Хэ сам станет свидетелем всему упущенному. Ему наконец-то удастся понять, как Цинсюань прошёл через это.Глядя в его глаза, в которых читалось очевидное согласие на предложенное, Цинсюань вспомнил слова, что когда-то в чертогах Сумрачных вод сказал ему Хэ, и не смог не добавить:—?В конечном итоге… Я выбрал первый вариант.Цинсюань наклонился над Хэ и, если бы он всё ещё мог дышать, то, возможно, в тот же миг выдал бы свои чувства. К счастью, он давно был мёртв: его дыхание не может сбиться, а сердцебиение участиться, но он мог почувствовать тёплое дыхание небожителя. Их лбы соприкоснулись, а лицо Цинсюаня потемнело, пока совсем не исчезло из поля зрения Хэ Сюаня. Изображение перед взором небожителя изменилось. Той ночью Цинсюань, не произнеся ни слова, ?рассказал? ему о своей жизни.***Рождение Ши Цинсюаня стало радостным событием в семье зажиточного купца. Новорожденному была уготована жизнь беззаботного отпрыска богатой семьи, прожигавшего её в праздном благополучии. Поэтому первое воспоминание демона, увиденное Хэ Сюанем, это маленькая ручка, тянувшаяся вверх. Младенец пытался дотянуться до пожилой женщины, с улыбкой купавшей внука в отполированном тазике. Сбоку от неё стоял четырехлетний ребенок. Его взгляд источал отвращение. Не было никаких сомнений, этим ребёнком был Ши Уду. Он ненавидел шум и тех, кто является его источником. Женщина со снисходительной улыбкой посмотрела на мальчика и сказала:—?Сюань-эр ещё совсем маленький. Как старший братик, ты должен будешь позаботиться о нём.Никак не прокомментировав слова бабушки, Уду отвернулся, но не отошёл от них. Этот шумный младенец раздражал, но Уду хотелось понаблюдать за ним.В доме семьи Ши в честь рождения второго сына устроили раздачу бесплатной каши для голодающих. Прорицатель посоветовал родителям ребёнка не устраивать праздников в его честь и прививать ребёнку скромный нрав, дабы не навлечь беду. К сожалению, его благие намерения столкнулись с непониманием и враждебностью.Спустя несколько дней в разгар празднества он видит среди гостей тень. Это богопротивное создание, привнёсшее невыносимые страдания в жизнь каждой своей жертвы, воскликнуло:—?Не видать ему хорошего начала, не видать хорошего конца!Хэ до скрежета зубов ненавидел этот голос. Он бы всё отдал, чтобы уничтожить пустослова хотя бы за мгновение до того, как он озвучит своё проклятие. Слишком поздно было что-то менять. Гости разбежались, а младенца охватил жар. Все члены семьи были в ужасе.Явившись вновь, прорицатель с порога заявил, что в дальнейшем малыша ожидают бесконечные беды и нестерпимые муки. Но он подсказал им верный путь для отсрочки неизбежного.Цинсюань лежал в объятиях бабушки и сжимал своей маленькой ручкой палец Уду, стоявшего рядом с ними. В четыре года Уду впервые посетила мысль, что Небеса жестоки и несправедливы: его маленький братик едва появился на свет, а фортуна тут же отвернулась от него.Младенца отослали в дом родственников его матери, а обратно он вернулся уже в качестве молодой госпожи Ши, но спасти их знатный род от упадка не удалось. Если божок-пустословов выбрал кого-то в качестве своей жертвы, то и семья несчастного неизбежно попадет под удар. Хэ было жаль их, но он понимал, что в данном случае они сами выбрали стать жертвами, не желая отказываться от своих амбиций. Неудивительно, что честолюбие и высокомерие Ши Уду, казалось, циркулируют в его крови?— даже перед смертью Хэ не удалось выбить из него эту спесь.Он видит красивого, статного и высокого юношу перед алтарём, на котором стояло два горшка с прахом. Портреты молодых супругов были расставлены напротив двух подростков: первый стоял, гордо вытянув голову, но чёлка закрывала его глаза, а второй сидел, опустив голову, но Хэ отчётливо видел знакомое лицо, залитое слезами. Вокруг них столпились люди в белых, траурных одеяниях и наперебой кричали друг на друга. Хэ не мог разобрать слов, но это явно касалось имущества. Юноша, до сих пор молчавший, резко вскочил с места и, схватив ребёнка рядом с собой за запястье, потянул вверх и заставил встать на ноги. Все тут же замолчали и наконец обратили внимание на сирот, единственных законных наследников покойных супругов Ши. До самого конца жадный блеск в их глазах не угасал. Никто из них не сожалел.—?Забирайте и подавитесь этим проклятым наследством,?— зло выплюнул он и направился прочь. Лицо Уду на тот момент было по-настоящему жутким.Цинсюань чувствует боль, когда брат слишком сильно сжимает в ладони его руку, но не смеет сказать ему об этом.Мастер самосовершенствования с горы, разглядев в молодом Ши Уду потенциал к вознесению, охотно взял его в ученики и выделил двум подросткам небольшой дом в посёлке под горой. Их жизнь казалась в целом беззаботной, если не брать в расчет тяжкий труд Ши Уду, избравшего путь самосовершенствования через тренировки и медитации.Хэ видит, как поздно ночью Цинсюань, по-прежнему наряженный в женское платье, хватает ужин, приготовленный для брата, и в кромешной тьме поднимается на гору. На полпути он слышит голос позади себя и оборачивается. Хэ сразу понимает, кому принадлежит этот голос, но двенадцатилетний Цинсюань в последний раз слышал его в младенчестве?— он принимает окликнувшего за знакомого своего брата. Тварь называет его гороскоп рождения и просит подойти к нему, чтобы он мог разглядеть лицо Цинсюаня. Последний наконец-то чувствует неладное и убегает.Хэ сам не замечает, как начинает молиться о том, чтобы он успел убежать. Тварь, не отставая, следует за ним и выкрикивает проклятия. Нечисть кричит: ?Ты сейчас упадёшь!?, но он не падает. Цинсюань останавливается, чем застает всех врасплох. На его лице появляется широкая улыбка, а глаза искрятся неведомой радостью. Хэ был обескуражен увиденным. Возникало впечатление, что этот ребёнок стал внезапно одержим злым духом. В следующую секунду Хэ понял, в какой именно момент всё изменилось и события приняли иной оборот. Цинсюань смеется, словно эти ситуация ничего для него не значит. Словно… он видел нечто пострашнее смерти и жалкой нечисти перед собой. Тварь отчётливо видела его лицо. Она его запомнила.Издали донёсся голос Ши Уду. Тварь исчезает, не оставляя после себя следов. Хэ и Цинсюань знали, что она обязательно вернется. Хэ видит, как Цинсюань нагло врёт своему брату, после чего они оба возвращаются домой.Последующие годы проходят по одному и тому же сценарию: Уду покидает дом ранним утром, а возвращается поздним вечером; Цинсюань занимается делами по дому, полностью вжившись в роль, которую по традиции играет в семье девушка?— стирает, готовит, убирается. День за днём он слышит незамысловатые проклятия божка-пустослова, не беспокоившего его лишь в присутствии Уду, заглядывавшего домой исключительно ради завтрака, ужина и сна. Цинсюань даже не пытался побеспокоить своего брата. Время от времени он даже отвечал пустослову и вёл себя так, словно они… друзья? Каждый их диалог был похож на глупую шутку.—?За обедом ты подавишься рисом!—?О, ты ограничишься такой легкой смертью? Премного благодарен.—?Ты поскользнёшься в реке и отхватишь простуду!—?Не велика беда. —?Ты потеряешь артефакт для духовного самосовершенствования своего брата!—?О нет, как же так, я умру раньше, чем ты этого планировал!Однажды ночью между братьями разгорелся спор. Уду заявил, что намерен вознестись и подтянуть за собой Цинсюаня. Последний категорически отказывался, но Уду был не менее упёрт в своих убеждениях и желаниях. Цинсюань не стал настаивать на своём, но несколько лет спустя, когда наступил день вознесения Ши Уду, Цинсюань исчез.Хэ видел, как яркое сияние окутало фигуру Ши Уду. Посёлок и гора содрогнулись в процессе вознесения. Цинсюань стоял во дворе и с улыбкой наблюдал за тем, как в этом ярком сиянии исчезает чья-то бесконечно далёкая и в то же время родная фигура. Пришла пора прощаться с относительно спокойными деньками. Дальше его ждала бесконечная боль. Он вновь слышит знакомый голос: ?Ты больше никогда не увидишь своего брата!?. Цинсюань не отвечает. Он входит в дом и с легкой улыбкой произносит: ?Оно и к лучшему?.С тех пор он перестал носить женские одеяния и забрал с собой то, что перед вознесением носил его брат. Правда, позже у него осталась лишь та одежда, которой повезло оказаться на нём, пока все остальные сгорели или были каким-то образом разодраны в клочья.Цинсюаню немного за двадцать. Он играет в уличной постановке духа поветрия. Толпа улюлюкает при виде него. Он умело скрывает смущение. Кто-то из детей кидает в него грязь. Она не попадает в цель, но, увидев, что ?дух поветрия? никак не реагирует, к ?забаве? подключаются взрослые. Цинсюань чувствует, как к горлу подкатывает ком, но он играет до самого конца. По крайней мере, после окончания постановки его щедро вознаградили. Тварь следует за ним по пятам. Среди зрителей было много плохих людей. Некоторые из них забирают деньги и оставляют на красивом лице несколько синяков. Цинсюань и не ожидал большего. Он припрятал во рту несколько монет?— на них он поел, но еда не принесла ему ничего, кроме насыщения и боли.В одном из городов окончилось восстание. Цинсюань был путником, случайно забредшим в город. Крестьяне пахали и сеяли, не обращая внимания на трупы мятежников, которыми усеяна земля, не замечая крови, которая оросила землю. Цинсюань видел среди мертвецов множество тех, кто дышал, но тяжёлые раны на телах кричали о том, что протягивать руку помощи?— пустая трата времени. Ему хотелось бы облегчить боль этим людям, но он и себе-то помочь не в состоянии. Чувство вины больно колет совесть, но Цинсюань игнорирует это и хромает дальше. Он не желает признаваться самому себе, что всё ещё хочет жить.Перед началом войны конвой без разбора хватал молодых людей и дееспособных мужчин для стройки моста. Как и следовало ожидать, Цинсюаню не повезло оказаться среди несчастных, которых насильно вывели на стройплощадку. Он перетаскивал камни с берега на берег. Он остановился лишь на секунду и получил хлыстом по спине от надсмотрщика. Тот не жалел сил, когда заносил над головой хлыст. Острая боль немедленно дала о себе знать. Спина горела от удара, он чувствовал, как тёплая кровь стекает по ней. Цинсюань извинился и покорно продолжил работу. В конце дня, когда смена подошла к концу, один из рабочих, с которым Цинсюаню удалось поладить, помог ему промыть и перевязать рану. Через три дня тот рабочий умер, получив по голове хлыстом от того же надсмотрщика и свалившись на покачнувшемся мосту. Цинсюань знал, что за произошедшим стоят очередные проклятия гнилоротой твари, поэтому не мог простить себе этого и с тех пор старался не взаимодействовать с людьми.Его кожа бледна, как снег, но он уже около года не выглядел настолько же чистым и опрятным. На нём одежда из красных и белых лоскутов недорогой ткани. Вокруг него столпились дети. Цинсюань смешно размахивает руками и рассказывает им легенду о принце государства, падшего двести лет назад. Он выглядит убедительно, но из его губ страшная трагедия обретает юмористический характер. Мужчина, предложивший ему эту работу, был доволен результатом. Он готов был щедро наградить ?шута?, но Цинсюань предпочел в качестве награды еду. У него ужасно кружилась голова, но, к счастью, он смог дотерпеть до конца вечера. Он жадно поедал всё, что ему предлагали хозяева дома, и цвет его лица приобрел здоровый оттенок. Не отказавшись от настойчиво предложенных монет, он покинул празднество.Снежная и невыносимо холодная ночь отчаянно пыталась забрать его жизнь и милосердно унести его душу из плена нескончаемой боли. Изо рта исходила тонкая струйка пара, а лицо посинело от холода, но Цинсюань почти не чувствовал его. К горлу подступала тошнота, он мучился от диареи и его весь день жутко лихорадило. Он подозревал, что причина его болезни исходила вовсе не от холода, а от отравления. Руки и ноги онемели, пока он лежал на снегу. Он не мог вспомнить, как сумел справиться с напастью?— никто не протягивал ему руку помощи. Страх покинул его. Умирая на страшном холоде, он не паниковал?— его чувства необъяснимо притупились. Он помнил только голос:—?Вставай! Ты умрёшь в ужасных страданиях, в полной мере испытав ужас и отчаяние! К утру Цинсюань обнаружил себя лежавшим около шайки бездомных. Никто не обращал на него внимания, будто он умер и стал призраком. Он сожалел, что это не было правдой.От него исходила ужасная вонь, но чистота на тот момент была последней вещью, о которой он мог думать. Цинсюань покинул очередной городок в поисках. Жаль, что он так и не смог понять, чего искал.