Расставание (1/1)

Первый месяц заключения прошел быстро и незаметно. Бэкхен вырвал очередной листок календаря, продолжая отсчитывать дни до своей долгожданной свободы. Конечно, он мог бы сбежать прямо сейчас, как и предлагал Кихен, но уговор есть уговор. Осталось всего два месяца, и он сможет с легкой душой отправиться туда, где его душа найдет пристанище. Где не будет всех этих приказов, надзора и контроля. Где он будет принадлежать только себе. Спрятаться от отца будет сложно, но для этого у него есть свое решение.С того самого разговора в оранжерее Бэкхен так ни разу и не заговорил с вампиром. Это не было каким-то его капризом, и он не хотел преподать тому урок, просто, ему было противно даже смотреть Чанелю в глаза. Каждый раз рядом с ним он чувствовал себя игрушкой, видел в алых глазах лишь жажду крови и желание сделать его своим. Чанель пытался выйти на контакт, готовил каждое утро разные завтраки, принося их в постель, делал различные подарки и пару раз выходил с ним на прогулку у моря, но это никак не повлияло на решение Бэкхена. Еще и Кихен каждый раз убеждал своего друга в том, что он поступает правильно. Да, он был замечательным другом, но для вампира он был одним большим препятствием, пройти которое было невозможно, поэтому пришлось немного схитрить.После очередной тренировки по танцам, которую он посещал с несколькими охранниками Чанеля по наставлению друга, Кихен вернулся домой каким-то напряженным. Бэкхен сразу заметил изменение в настроении друга, поэтому присел рядом с ним на кровати, положив руку на плечо.—Что-то случилось? — он спустил руку с плеча на спину, слегка поглаживая ее.—Нет, все нормально, просто немного устал, — однако эта очевидная ложь только больше раззадорила и без того взволнованного Бэкхена, который встал напротив друга, скрестив руки.—Ты же знаешь, что должен быть честен со мной, — он сузил глаза, продолжая пристально смотреть на притихшего Кихена, который уже пытался найти хотя бы один путь к отступлению, но выхода не было. Он прекрасно знал, что правду из него вытянут любой ценой.—Нам предлагают поездку в Канаду на тот самый конкурс танцоров, — полушепотом произнес он, опуская голову. Надежда, что его не услышали, была разрушена, когда Бэкхен начал радостно трясти его за плечи.—Это же замечательно! Ты столько мечтал попасть на этот конкурс! — он был настолько счастлив, что складывалось впечатление, что это его ждет поездка в Канаду, а не Кихена. — Эй! Ты почему не радуешься? Это же такая возможность. Ты столько мечтал об этом, а теперь сидишь с таким лицом, будто щенка потерял. Прекрати!—Да о какой возможности ты вообще говоришь?! — выкрикнул Кихен, вскакивая с кровати. Он нервно провел рукой по волосам, прикрыв глаза. Не мог он так просто взять и уехать. Только не сейчас. — Я не могу поехать, понимаешь? — с надеждой произнес он, но выражение лица Бэкхена никак не изменилось. — Реально не понимаешь? — парень отрицательно покачал головой. — Как я могу оставить тебя одного в этом доме?—И все? — он даже не ожидал услышать такой глупый ответ. Конечно, он прекрасно понимал, что друг за него переживал, но они уже проходили это множество раз. — Я же уже говорил тебе, но, если ты снова забыл, то я напомню. Чанель не сделает мне больно. Ты сам сказал, что у них есть договор, по которому они не могут обращать людей без их согласия. Так о чем же ты тогда беспокоишься?—Он мне не нравится, — от одной только мысли о том, что этому вампиру может взбрести в голову, становилось не по себе. Кихен часто слышал о том, как на людей оказывали психологическое давление, после которого они соглашались на такое мерзкое предложение. И он не хотел бы, чтобы и его друга это коснулось. — Ты видел, как он на тебя смотрит?—Ну и как же?—С аппетитом, — послышался легкий смешок, после которого Кихен состроил обиженную моську. Он и сам понимал, как глупо это звучит, но аргументов у него не было. Чанель, на самом деле, за все это время не причинил его другу вреда. Но это не означало, что он и дальше не будет ничего делать. — Ладно, может, он и не смотрит на тебя так. Но, Бэк, разве, тебе не страшно оставаться с ним наедине?—Нет, — с уверенностью произнес он. И это было чистой правдой. Бэкхен не боялся его раньше и не собирается бояться сейчас. — Пожалуйста, — он положил руки на плечи друга, немного сжимая их, — прекрати думать о таких мелочах. Это твой шанс, понимаешь? — в уголках губ уже начали скапливаться слезы, но Кихен старался сдерживать их. — Ты должен показать все свои таланты, а потом забрать меня к себе, хорошо?—Но я не могу...—Ты можешь! — перебил его Бэкхен, не желая больше слушать отговорки. Он был полностью уверен в успехе своего друга, поэтому не собирался выслушивать его детский лепет. — Давай будем честными, твоим способностям может позавидовать каждый. Боже, да я никогда за всю свою жизнь не видел такого умения чувствовать музыку, становиться ее частью, растворяясь в ней. Я всегда буду здесь, буду болеть за тебя и ждать отличных новостей. Так что, ты обязательно должен поехать.—Спасибо! — Кихен крепко сжал друга в своих объятиях, отпуская свои слезы, которые больно давили на глаза. — Я обещаю, что выиграю, и заберу тебя отсюда. Чего бы мне это не стоило.—Я верю тебе, — он уткнулся носом в плечо друга, продолжая ярко улыбаться. Он впервые за долгое время был по-настоящему счастлив. Все проблемы ушли на второй план, передавая все права безграничному счастью. — Когда ты должен будешь уехать? — он отстранился, заглядывая в покрасневшие от слез глаза.—Завтра, — наверное, эта новость и не была настолько печальной, если бы не сроки. Ему бы хотелось столько всего сделать перед отъездом, но на это не было времени, которое продолжало ускользать из его рук. — Давай проведем эти несколько часов так, будто завтра наступает конец света, и зомби начнут свое нашествие.—Тогда мы должны устроить целый марафон просмотра мультфильмов с попкорном, чипсами, бургерами и колой.—Тебя точно когда-нибудь захватит гастрит, — усмехнулся Кихен. Его всегда поражало то, как его друг продолжал постоянно питаться вредной пищей и не страдать от боли в желудке. Потому что сам он мог позволить себе вредную пищу лишь иногда, потому что от частого употребления в его организме начинала происходить целая война. Да и для танцев это вредно.Как и планировалось, парни заказали себе вредную, но вкусную еду, скачали несколько забавных мультиков для поднятия настроения и удобно разместились на кровати, начиная свой марафон. Такие посиделки были для них редкость, потому что отец Бэкхёна был слишком строгим, отпуская сына с ночевкой лишь раз в месяц. Но и этого было достаточно для того, чтобы набраться сил. Крепкие объятия, смешные мультфильмы и приятная атмосфера. Все, чего требовала душа, загнанного в клетку парня. И он безумно дорожил такими моментами, называя их своим подарком, посланным свыше. А если быть точнее, то подарком судьбы для него всегда был Кихен. Мальчик, показавший ему мир. Тот, кто помог понять, что быть самим собой нормально. Именно он научил его быть сильным. Бэкхен может с уверенностью сказать, что этот парнишка стал его единственной семьей. Кихен никогда от него ничего не требовал, лишь продолжал жертвовать собой, ради него. И теперь настало время пожертвовать собой, ради него. Да, Бэкхену будет чертовски сложно, потому что друг будет за несколько километров от него, но он потерпит ради мечты друга. В любом случае, они смогут общаться по видео связи.Спустя несколько часов, когда за окном уже светила луна, Кихен мирно сопел, уткнувшись в плечо друга. Бэкхен поглаживал его по голове, пытаясь насладиться этим теплом, которого так будет не хватать. Он прекрасно понимал, что победа в конкурсе может означать то, что Кихен останется в Канаде навсегда, потому что призом будет обучение в самой престижной танцевальной академии. А в том, что его друг победит, он не сомневался. Вероятность того, что они смогут встретиться снова очень низка. И дело не только в расстоянии, но и в плане, который так давно сидит в голове Бэкхена. Он слишком долго прятался, терпел и пытался выжить в своей клетке, теперь настало время для действий. И цена может оказаться слишком высокой, но говорить об этом другу он не собирался. Ни сегодня, ни когда-то еще.Копаясь в своей голове, Бэкхен не заметил, как и сам погрузился в сон.***На часах уже было два часа дня, когда два парня стояли на пороге, прощаясь. Проводить друга в аэропорт Бэкхен не мог, потому что его сейчас пытался найти чуть ли не весь город, поэтому прощаться пришлось в доме. Выпускать друга из своих объятий не хотелось, но до рейса оставался всего час, поэтому Бэкхён поцеловал его в щечку и расцепил руки, широко улыбаясь. Им обоим было тяжело расставаться на долгое время, но этого требовали обстоятельства. Кихен в последний раз взглянул на друга, и покинул это место в сопровождении двух вампиров, которые должны будут следить за его безопасностью на протяжении всего пребывания в Канаде. На этом уже настоял Чанель. Какими бы плохими не были их взаимоотношения, он не хотел, чтобы с другом Бэкхена произошло что-нибудь плохое, а президент мог легко сделать жизнь парня адом.Когда парни остались наедине, Бэкхен повернулся к вампиру с холодным выражением лица. От такого взгляда даже по ледяному телу Чанеля пробежал холодок. Он нервно сглотнул, и развернулся, чтобы уйти, но остановился, услышав то, отчего сердце упало в пятки.—Это ведь ты? — и никому не нужно было пояснение, потому что оба понимали, о чем идет речь. — Я знаю, что ты.—Откуда? — смотреть в глаза Бэкхену было почему-то страшно, поэтому он продолжал стоять к нему спиной.—Для того, чтобы отправиться на такой конкурс, нужны связи. Именно связи. Я столько раз пытался решить эту проблему с помощью денег, но они каждый раз отказывались, не желая принимать такую малоизвестную команду. А теперь мечта моего друга сбывается, а ты получаешь долгожданное время со мной наедине, — усмехнулся Бэкхен, сделав шаг вперед. Теперь они стояли наравне, но никто из них не поворачивался в сторону друг друга. Словно между ними была воздвигнута высокая стена. — Если ты думаешь, что это хоть как-то изменит мое отношение к тебе, то ты в проигрыше.—Бэкхен, я... — попытался объясниться Чанель, но ему не дали. И он прекрасно понимал, что сам стал причиной такого безразличия и такой неприязни со стороны парня.—И если ты рассчитываешь услышать слова благодарности, то тут тоже мимо. Ты разбил во мне всю веру в хорошее, так что ты мне был должен, — с каждым словом обоим внутри становилось все больнее. Но остановиться Бэкхен уже просто не мог. Он всегда был таким. Не мог оставить какое-то дело незаконченным. Если начал говорить, то будь добр, доведи свой диалог до финиша. — Мой друг боялся оставлять меня одного в этом доме, но, учти, мне не страшно. Меня не пугают твои клыки, не пугает твой клан и больше уже не пугает родной отец, — Чанель чувствовал каждой клеточкой всю ту боль, которую сейчас испытывал его соулмейт, но ничего не мог сделать, потому что сам был частью этой боли. — Я помню про наш уговор на три месяца. Я сдержу его.—Ты не должен, — в его голосе было столько печали и отчаяния, что даже не нужно было быть родственной душой, чтобы почувствовать это. Но Бэкхен решил проигнорировать это ощущение, потому что не собирался отступать.—Я должен, потому что привык сдерживать свои слова. Но за эти два месяца ты не должен вообще никак контактировать со мной. Прекрати все свои попытки помириться, потому что я никогда не отступлю. Это не детская обида и не мои капризы. Это рана, которую ты мне нанес, а раны, как всем известно, оставляют после себя шрамы. Просто, помни об этом, — Бэкхен уже собирался подняться наверх, чтобы лечь в кровать и забыться, но вспомнил еще кое-что, останавливаясь возле лестницы. — Ах да, если с моим другом в Канаде что-то случится, я лично уничтожу тебя. Поэтому в твоих интересах сделать так, чтобы мой отец до него не добрался.Когда дверь в комнату Бэкхена стукнула, оповещая о том, что парень зашел внутрь, Чанель прошел в зал, садясь на мягкий диван. Голова продолжала идти кругом от этого, можно сказать, монолога. Ему не дали даже шанса сказать хоть что-то. Но, если бы ему дали возможность высказаться, разве, смог бы он что-то сказать? Скорее всего, нет. Все мысли в голове были смешаны. Непроходимый лабиринт, из которого не было выхода. Он мог бы сказать о том, что все это делал ради Бэкхена, что хочет для него только лучшего, но что делать с той частью, где он делает это для того, чтобы остаться наедине с парнем. Нельзя проигнорировать ту часть, где он находит способ избавиться от своей надоедливой преграды. И пусть всем от этого только лучше, но факт корысти никак не дает спокойно выдохнуть. А его план подружиться с Бэкхеном развалился на части в ту самую секунду, когда парень задал вопрос.Из потока пожирающих изнутри мыслей его вывел телефонный звонок. Говорить сейчас не хотелось ни с кем, но проигнорировать, к сожалению, эту персону он не мог.—Слушаю.—Какое сладкое приветствие, — съязвили на том конце провода. — Думаю, тебе нужно быть со мной более вежливым.—Ты позвонил для этого? — Чанель откинулся на спинку дивана, потирая уставшие глаза.—Конечно, нет. Что там по нашему делу?—Я пытаюсь найти зацепки, но, пока что, пусто, — соврал вампир, стараясь звучать убедительнее.—Ты же понимаешь, что с тобой будет, если ты не найдешь этого парнишку?—Поверь, я ненавижу президента всей душой, так что это и в моих интересах.—Допустим, я тебе верю, — Чанель бы очень хотел выдохнуть с облегчением, но с Шивоном расслаблять нельзя. — Надеюсь, ты не подведешь меня, кровосос. Иначе я уничтожу весь твой клан.—Не обязательно каждый раз кидаться угрозами, я и так знаю все последствия своего промаха, — он крепко сжал кулаки, пытаясь сдержать свой гнев. Больше всего на свете он не любил тех, кто ему угрожал. И сейчас он просто мечтает стереть в порошок того, кто возомнил себя королем. Но сейчас не время. — Я сообщу тебе, как только появятся новости.—Надеюсь на это.Чанель кинул телефон в стену, когда разговор был закончен. Злость так и кипела, желая вырваться наружу. Он сейчас находился в безумно трудном положении. Ставить под угрозу целый клан он не мог, как и не мог отдать на растерзание ни в чем не виноватого парня, который даже никогда не жил свободно.Чанель подозвал к себе стоящего неподалеку вампира, который покорно ждал указаний своего главаря.—Проследи за тем, чтобы с Кихеном ничего не случилось.—Не переживайте, с ним два лучших вампира нашего клана. Они не подведут, — отчитался мужчина, продолжая стоять рядом с Чанелем. — Нам помочь ему победить в конкурсе?—Нет. Он должен выиграть заслуженно. Если я попытаюсь вмешаться, этот разгневанный хомячок никогда меня не простит, — на лице вампира появилась грустная улыбка от одного лишь упоминания того, к кому так тянулось глупое безжизненное сердце. — И попытайся найти как можно больше информации о Шивоне, — мужчина кивнул, ожидая дальнейших распоряжений. — Только будь осторожнее. Мы имеем дело с редким видом шакала. Он убьет тебя и даже глазом не моргнет. А ты знаешь, как больно терять близких. Не хочу больше терять никого из клана.—Я понял вас. Я буду осторожен. Что-нибудь еще?—Нет, можешь идти, — когда входная дверь хлопнула, Чанель подошел к окну, чтобы задать очередной вопрос той, что продолжала быть его маяком. — Мне так страшно, мам. Глупо, да? — он покачал головой, роняя на пол крупную слезу. — Ты всегда мне говорила, что я должен быть самим собой, что не должен ничего бояться и гордиться своей сущностью. Что я безумно сильный и способный. Но что, если я не смогу спасти его? Смогу ли я продолжать свое существование?Самое страшное в решении серьезной проблемы, это утрата веры. Если ты перестаешь верить в свои силы, верить в себя, то проблема просто поглощает тебя, уничтожая по крупицам. Но Чанель не мог позволить себе расслабиться. Он не мог подвести ту, что всегда верила в него. И самое главное, он ни за что не сможет подвести Бэкхена. Даже если тот его никогда не простит, вампир хотя бы попытается подарить ему ту свободу, о которой он так долго мечтает.