Chapter 7: Requiem (1/1)

Requiem?— (пер. с лат.)?— заупокойная месса…Et cum spiritu tuo…Requiem aeternam dona eis, Domine…Ребекка Уокер дернулась и села на кровати. В висках стучало, а на коже шеи проступил липкий пот. Прикрыв глаза, женщина судорожно выдохнула. Из сна ее выдернул приглушенный храп, который раздавался из-под горы пушистых одеял на соседней половине комнаты. Подавив желание выщипать половину белоснежных перьев соседки, она сощурилась?— сквозь неплотно сомкнутые шторы пробивался мягкий свет. Утро наступило, а значит, что уже через полчаса ей пора начинать дежурную вахту в кабинете сестры Милосердия и вытирать пыль с мутных склянок. Она должна была знать, что за длинный язык и строптивый нрав рано или поздно получит урок смирения от ангела Сальво. Вспомнив побагровевшее лицо учителя и шепотки ?выскочка? за своей спиной, Ребекка лишь криво усмехнулась.Иронию своей новой жизни она оценила сразу?— флер невероятности происходящего с ней безвозвратно утерялся в презрительных смешках демонов и холодных взглядах исподлобья, которыми награждали ее ангелы. Ребекка же невозмутимо шагала с урока на урок, злорадно отмечая, что в высших существах кроме бессмертия и крыльев ничего особенного и не было. Просвети она их на этот счет, фурор был бы ошеломительный. С присущей ей назойливой цепкостью, женщина впитывала все то, что преподносил ей каждый новый день в Академии. Урожденные жители небес предпочитали не замечать настырную Непризнанную, а серокрылые собратья и вовсе сторонились?— Ребекка просто не вписывалась в их картину мира своим нездоровым скептицизмом и безапелляционностью. Уокер их компания не была нужна?— что толку от тех, кто значил на Небесах не больше расходного материала.…Et gratia tua illis succurrente, mereantur evadere Judicium ultionis…Соседка громко всхрапнула, заставляя Ребекку поморщиться. Взгляд ее безразлично прошелся по чужой половине комнаты: слева от кровати белокрылой висели дорогие картины, самотканые гобелены и зеркало в широкой золоченой раме. Еще на прошлой неделе Аэль скулила и выпрашивала разрешения у директора Кроули поставить новую резную кровать ?совсем как дома?. Ребекка только молча наблюдала за тем, как капризная девица притаскивала несчетное количество побрякушек, и невольно оглядывала свою часть комнаты. Ее сторона едва ли выглядела жилой?— лишь узкая кровать, крошечный шкафчик да комод, сиротливо стоящий в углу. Верхний ящик хранил нехитрые пожитки?— пару носовых платков, ворох исписанного пергамента да несколько запасных гусиных перьев.Настоящие же ее сокровища лежали в ящике с потайным дном?— смятые и замызганные вырезки из ?Лоукал Ньюз?, который раньше она религиозно читала утром перед работой. В первую неделю ее заданий на Земле, женщина возвращалась с новой газетой за поясом, утащенной у зазевавшихся продавцов, а ночами лихорадочно искала малейшие упоминания об аварии. Поначалу имя Ребекки мелькало на первых страничках в душераздирающих заголовках: ?Молодая мать похоронена под покореженными останками автомобиля?, ?Новая жертва I-5?*. Через два дня ее безвременная кончина на центральных колонках уступила перед резонансом очередной измены бывшего президента. Вот так закончилось восхождение к славе ныне почившей на кладбище Плезант Гров двадцатипятилетней Ребекки Уокер, придавленной мемориальной плитой и шестью футами бурой земли. ?Дурак, лучше бы кремировал. Так дешевле?,?— думала женщина, отрешенно глядя на посеревшего Ника, который трясся на ветру словно в приступе лихорадки.Итак, авария на автомагистрали была признана репортерами ?трагической случайностью?. И ни в одной статье не было ни слова про злосчастный черный Шевроле, который вылетел на встречную полосу холодной сентябрьской ночью девяносто восьмого. Женщина не была наивной и знала, как работает судебная система в Штатах. Водитель мог откупиться, скрыться с места аварии?— вариантов была масса. И Ребекка поверила бы в произвол правосудия, если бы не одно ?но??— в случайности она не верила. Что-то было безнадежно упущено. Ноющее чувство незавершенности преследовало ее ночами, мучая бессонницей и головными болями.…Tuba mirum spargens sonum per sepulcra regionum, coget omnes ante thronum…Медный колокол задушенно звякнул с Центральной Башни. Методично застелив узенькую кровать тонким серым покрывалом, она потянулась к одежде. Хлопковые трусики скользнули вверх по оголенным ногам. Поправляя резинку, Ребекка задела грубый шрам внизу живота и вздрогнула. Уродующий кожу белесый рубец неприятно выделялся под пальцами. Призрачный хрип кашля ударил по ее барабанным перепонкам, предвещая надвигающуюся мигрень. По желудку поднялась желчь, а перед глазами все поплыло. Схватившись за спинку кровати, Ребекка резко опустила юбку и со свистом выпустила воздух сквозь сжатые зубы. За спиной раздалось недовольное сопение, и тонкая белая рука слепо шарила по ткани балдахина, силясь отодвинуть полог. Когда Аэль все же удалось выбраться из плотных отрезов шелка, комната была пуста.***Сестра Милосердия, Пура, была раздражающим, но, в целом, безобидным существом. Маленькая и болтливая, она единственная, казалось, видела в Ребекке чуть больше, чем заносчивую смертную. Едва за Непризнанной захлопнулась дверь, ангел всунула той в руки массивный деревянный ящик. Вопросительно изогнув бровь, Уокер потрясла и тут же охнула?— внутри что-то тоскливо звякнуло.—?Детка, ты не щадишь бедного Сальво! Он выпил три склянки Бодрящего настоя после вашего занятия! —?щебетала Пура, весело помешивая что-то в деревянной ступке. Смесь искрила и шипела; белесые пары разносили удушающе-сладкий запах по кабинету. —?Впрочем, Сальво имеет обыкновение таскать мои настои всякий раз, когда думает, что я не вижу. Ну что же, довольно сплетен, нам предстоит работа! —?хлопнула в ладоши женщина, ее крылья возбужденно затряслись. Выхватив ящик из рук Ребекки, ангел бесцеремонно швырнула его на каменную скамью. —?Не беспокойся, дитя. Внутри лишь Шепфой забытый хлам. Кто знает, сколько он пылился на полках. Помнится, когда я начала здесь работать……Tantus labor non sit cassus…Сладкий, навязчивый запах настоя плыл по комнате, цепляясь за ее волосы и оседая на пальцах. Поморщившись, Ребекка незаметно для Пуры сделала глубокий вдох, пытаясь отогнать от себя тошноту, которая пришла вместе с приторным ароматом. Поспешив прижать ладонь к носу, она резко дернулась, задевая ветхую крышку ящика. Та с грохотом шлепнулась оземь, заставляя Уокер вздрогнуть. Пура, увлеченная своим занятием, продолжала рассказ.Содержимое ящика было покрыто толстым слоем пыли. Полупустые склянки с помутневшими жидкостями перемежались с обрывками свитков, чернила на которых поистерлись со временем. Тонкой вязью снизу верхнего листа тянулись какие-то слова. Отлепить одну витиеватую буковку от другой было крайне сложно, и Ребекка тщетно пыталась разобрать написанное, рассеянно перебирая склянки. Острый край неприятно царапнул кожу пальца. Женщина дернулась, отрешенно наблюдая за тем, как красное пятно расплывалось по старому пергаменту.—?…афим Кроули долго бранился за это, но ничего не поделать! —?проговорила Пура где-то над ней. —?Детка, осторожно, у тебя кровь!…u bonus fac benigne, ne perenni cremer igne…Мягкая ткань плотно легла на порез. Прижимая отрез хлопка к ранке, сестра Милосердия нащупала разбитый пузырек и победно вскинула ладонь с зажатым в ней осколком.—?Вот он! —?повертев стекло в руке, Пура задумчиво поджала губы. —?Откуда ему взяться здесь? Тут веками такого не водилось.Под аккуратно обрезанным ногтем была примята ветхая бумага с расплывшимися письменами. Порез на пальце словно обожгло, а в висках застучала прилившая кровь. Перед глазами запрыгали черные точки, а мягкий голос ангела сливался со страшным гулом в ее ушах.…Sanctus, Sanctus, Sanctus…Нестройно завывал хорал. Черная сутана мелькала у алтаря. Свечи чадили, пуская смрадный дым. Священник сжимал в руке молитвенник, пытаясь не смотреть вокруг себя. Тщедушного мужчину пугало в этой мессе все: отсутствие толпы скорбящих родственников, сдавленные рыдания мужчины, который с первых строк Интроита* так и не поднялся с колен, лбом утыкаясь в трясущиеся ладони, снежно-белое лицо молодой покойницы, на котором он цинично усмотрел пару плохо замаскированных пудрой синяков и кровоподтеков. Но больше всего его пугали назойливые глаза старухи на переднем ряду деревянных скамей. Застывшая и сгорбленная, она не отрывала глаз от полированного дерева гроба. В этих странных глазах не было ни печали, ни скорби?— только злое удивление. Морщинистые щеки стягивала гримаса неудовольствия каждый раз когда мужчина заходился в задушенном вое. Горе священник прощал, потому что оно было понятным, но удивительная хладнокровность на лице старухи была неуместной, лишней.…Gloria in excelsis…Где-то над ней утробно звонил тяжелый медный колокол. Водоворот выплюнул ее у этой церкви как раз в тот момент, когда священник зябко повел плечиками и зажигал свечи у кануна. Сухонький старичок вздрагивал каждый раз, когда мужчина на первых рядах испускал прерывистый выдох, словно захлебываясь собственными слезами. Дряхлое тело не позволило ей прошествовать в костел со всей стремительностью, на которую она была способна. Смотреть на себя со стороны было не страшно, а скорее необычно. С пытливостью научного исследователя Ребекка цеплялась за облик восковой куклы перед собой.В плохом фантастическом романе в таких случаях временное пространство искажалось, и всех ждали непоправимые изменения в межпространственной материи. И вот она, Ребекка Уокер смотрела на свой хладный труп и понимала, что Земля с оси не сошла, хронология истории не поменялась, и все осталось на своих местах, пока она?— гвоздь этой персональной программы?— уже начала разлагаться под тлетворным влиянием кислорода. Яркая белизна ее земной кожи была подернута мерзкими трупными пятнами, которые наспех перекрыли самой белой пудрой из имевшихся. Если очень постараться, то можно было разглядеть чуть заострившийся нос, небольшие провалы глубоко посаженных глаз.Где-то справа через ряд бесновался Ник, монотонно вторя хоралу. Его опухшее мокрое лицо было красным от натуги, а дрожащие руки слепо шарили по воздуху, пытаясь дотянуться до холодной руки Ребекки Уокер, неловко скованной окоченением. Побелевшие пальцы все еще были согнуты, сжимая невидимый руль.Прошло еще два часа, а может и пара минут?— она не могла сказать точно. В спертом воздухе церкви плыл удушливый запах ладана. Ее голова закружилась. Почему нет водоворота? Ей уже давно пора было возвращаться.Наспех осенив себя крестным знамением, священник повернулся. Усталый взгляд уперся в спину удалявшейся старухи. Та больше не горбилась, а шествовала удивительно ровно, широким, почти гренадерским шагом.А Ребекка Уокер, почувствовав бушующий ветер в волосах, призывающий ее, услышала, как с оглушительным стуком над ней закрылась крышка гроба.…dona eis requiem…Все потемнело. И не было этой тьме конца. Она шла вдоль чернеющей Пустоты. И звалась та пустота Небытием, а все остальное?— ее имя, воспоминания, ощущения?— смешалось и растворилось в баюкающей черноте. Вокруг зияло Ничто, которое было одновременно концом и началом Всего. Было неважно, кем она была До этой черноты, но важно, что в ней не было никакого После. Зияющая пасть Пустоты вгрызлась в нее, и она приняла это с радостью, отпуская Сознание. Но что-то было не так. Надоедливый шип въелся в нее, не позволяя полностью раствориться в черноте. А потом резкий белый свет вышвырнул ее из колыбели Пустоты.Она вновь смотрела на окно второго этажа с западной стороны дома. Старый пожелтевший бук надежно укрывал ее временное темнокожее вместилище. Редкие прохожие, впрочем, заинтересованно оглядывали ее потрепанный наряд. В Южном Сакраменто одобрения могли снискать только две вещи?— репутация и деньги. Конечно, только в том случае, если они принадлежали белокожему населению штата. Прогрессивность людей в девяносто восьмом все еще была относительной?— попросту никакой. Чертыхаясь, она поглубже натянула замызганную шапку и посетовала на внешний вид своей оболочки на сегодня.—?Эй, черномазым попрошайкам здесь не место! —?в спину прилетело злое шамканье. Из-за забора, воинственно держа перед собой утреннюю газету, выглядывал Мистер Дорринтон. Водянистые голубые глазки бегали по ее одежде, цепляясь за дырявые джинсы. —?Здесь тебе не гетто! Проваливай и даже не думай попытаться обчистить честных людей!?Вот же разорался, старый дурень!??— с досадой подумала Ребекка, вскидывая средний палец в сторону бывшего соседа и поспешила ретироваться. За спиной ее раздавалось возмущенное сопение мужчины. Мысленно пожелав тому скорейшего апоплексического удара, Уокер нырнула за угол забора и воровато огляделась?— как бы на вопли не слетелись любопытные домохозяйки, которым днем кроме разглядывания приватной жизни соседей было нечем заняться.Выдохнув, она скользнула вдоль забора и провела рукой по деревянному штакетнику. Одна доска тоненько всхлипнула и поддалась, пропуская ее во внутренний двор.Равнодушно скользнув по подстриженному газону взглядом, она отметила, что хозяйство Ник не запустил. Ее розы на передней лужайке, цветущие в последний раз в этом году, были аккуратно укрыты ворохом подгнивающих листьев. Впрочем, у нее не было времени на разглядывание теперешнего быта ее семейства?— в воздухе начинало пахнуть грозой?— предвестником водоворота. Прикинув в уме, что у нее не больше получаса, женщина пошарила за водостоком и выудила ключ. Ник, как и всегда, оставлял запасной ключ там, где его мог найти любой бродяга. ?Наивный дурак?,?— подумалось было ей, но теперь беспечность мужа оказалась на руку.Под ногой взвизгнула половица, заставляя Ребекку остановиться и прислушаться?— на втором этаже было так же тихо, как и внизу. Не теряя больше ни секунды, она взлетела по лестнице наверх и приникла к двери в большую спальню. Та поддалась, пропуская женщину внутрь. В их комнате все было по-прежнему?— аккуратными стопками сложенное в шкафу белье, книги на полках. На письменном столе все еще лежали ее учебники, нигде не было и пылинки. Ник едва ли справлялся с переменами в своей жизни, предпочитая оставлять все так, как было при ней.Пришло время найти то, ради чего она здесь оказалась. С первой же секунды после пробуждения в новой жизни, Уокер не давало покоя ощущение, будто она что-то упускает. Паранойю подпитывало отсутствие реальной информации и одержимость проклятыми письменами, которые устлали ее путь на Небеса, уж в этом она не сомневалась. Но кому могла понадобиться простая учительница младшей школы и для чего? Она найдет ответы на свои вопросы, как только заполучит то самое письмо!Рука скользнула за книги, шаря в поисках резной коробочки, но нашла лишь пустоту. Неприятный холодок пробежался по вискам, заставляя Ребекку спихнуть все с полки. Ничего! На полу оказалось все содержимое ее рабочего стола, но шкатулки там не оказалось. Не помня себя от злости, женщина бросилась в детскую, но и там ее постигло разочарование. Обессилевшая, она вновь оказалась во внутреннем дворе.—?Вот дьявол! —?прошипела Ребекка и ударила кулаком по крыльцу, уже не боясь быть обнаруженной. Столько часов караулила дом и все впустую. Вожделенное письмо будто сквозь землю провалилось. Она была готова поклясться, что оставила его в шкатулке, в которую по привычке складывала все, что казалось ей мало-мальски ценным. Но шкатулки на привычном месте тоже не было. Ее охватило отчаяние?— те символы преследовали ее каждую ночь во снах. Ребекке нужно было доказать самой себе, что она не сходила с ума, и что чертово письмо существовало не только в ее воспоминаниях.Она присела на крыльцо, по привычке ощупывая хлипкую доску под собой. Выудив на свет видавшую виды пачку Pall Mall, женщина проверила?— за это время ни одна сигарета не отсырела и даже зажигалка работала как и прежде. Затянувшись, Ребекка невидящим взглядом уставилась на ветер, гуляющий в ветвях бука.—?Это мамины,?— раздалось позади. Сигарета в ее пальцах слегка дрогнула, и пепел сорвался вниз, оседая на вытертых носах ботинок. Прохладные, внимательные глаза дочери буравили ее издалека. Одетая совсем не по погоде, она неловко утирала щеки, перемазанные бурой землей, и исподлобья оглядывала Ребекку. Подавив желание застегнуть косо висящую на девочке ветровку, Уокер-старшая присела на крыльцо. Доски протяжно заскрипели и прогнулись.—?Она не заметит пропажу одной, мисс,?— почесав в затылке, женщина уставилась впереди себя. Признаться, она была не готова к этой встрече. Ни коленопреклоненный Ник в церкви, ни собственное тело, приготовленное к погребению, не вызвали в ней того, что царапало и кусало внутренности сейчас. Выгадывая время для поиска письма, она дала себе понять, что встреч с дочерью не ищет.—?Белым мисс положено быть в школе в такой час.Пожав плечиками, Вики продолжила рассматривать ее украдкой. Похлопав себя по карманам, девочка выудила помятый платок и начала неловко утираться, еще больше размазывая грязь по лицу. Растирая тлеющий окурок о доски, Ребекка молча протянула раскрытую ладонь. Холодные пальчики выпустили запачканную ткань, и девочка подставила чумазую щеку.В этот самый миг, аккуратно сжимая детский подбородок чужими пальцами, Непризнанная Уокер познала свой самый главный страх?— слабость. И слабость эта нашла отражение в светлых глазах дочери, которая за все это время ни разу не отвела взгляда от лица Ребекки. Вся ее человеческая жизнь мутными пятнами прыгала в бликах холодного осеннего солнца, и именно сейчас, в этом невинном материнском жесте, Ребекка ощутила всю свою ничтожность. Открытие не нашло в ней приятного отклика. Желчь подступила к горлу, а желудок скрутило тошнотой.—?Готово,?— прохрипела Уокер-старшая, возвращая девочке многострадальный платок. Спрятав тот, Вики неуклюже приземлилась рядом с ней. Женщина машинально оправила полы детской куртки, не позволив дочери сесть на холодный настил. Где-то отдаленно рокотал надвигающийся водоворот. Дольше оставаться было невозможно, впрочем, без письма ее пребывание здесь было бессмысленным. Не признаваться же, что она хотела позорно сбежать от собственной дочери. Потягиваясь, Ребекка встала и направилась прочь.—?Мисс Кловерфильд сегодня рассказала нам про капсулы времени,?— прилетел ей в спину тихий голос. Не поворачиваясь, она остановилась, давая Вики понять, что слушает. Приободрившись, девочка продолжила:—?Она сказала, что это помогает хранить память. А папа сильно плачет, каждый вечер, я же вижу. И перебирает мамины вещи. Вот я и… —?девочка показала покрытые землей руки.Похолодев, женщина наконец-то поняла причину пропажи. Воссылая в своих мыслях десять казней египетских на сердобольную Аннет Кловерфильд, Уокер-старшая окинула взглядом задний двор, понимая, что дочь ни за что не показала бы, куда именно закопала злосчастную шкатулку.Разверзлось небо, ветром разметая листву и ее распущенные волосы. Прочь! Словно почувствовав, что незнакомка готовилась покинуть задний дворик дома Уокеров, Вики протянула оставленную Ребеккой пачку Pall Mall.—?Возьмите, маме она больше не нужна.—?Мне тоже. Выкинь ее, мисс.—?Тогда я оставлю их здесь,?— Вики сжала сигаретную пачку в ладони, кивая на проваливающуюся доску под ногами. Ребекка взглянула на дочь и покачала головой:—?Я больше не приду.Позже, расправляя крылья в водовороте, Ребекка поняла, что не соврала?— она и вправду больше не придет.Сознание вернулось внезапно. Ребекка открыла глаза и увидела, как суетилась над ней Пура, размахивая смоченной в какой-то синей жидкости тканью, запах которой отдаленно напоминал ей бензин. Туман в голове поступенно рассеивался.—?Что случилось? —?потирая лоб, покрытый испариной, проговорила Непризнанная. Ангел взволнованно запричитала над ней:—?Мы перебирали ящик, и тебе стало плохо,?— сестра Пура продолжала что-то говорить, но Ребекка с трудом разбирала ее слова. Взгляд мозолила разбитая склянка, отставленная сестрой Милосердия на столе. Схватив лепечущую женщину за локоть, Уокер махнула головой в сторону стеклянного пузырька:—?Что это?—?Детка, ты о настое? —?недоуменно воззрилась на нее ангел, пытаясь высвободиться. Ребекка порывисто вскочила и схватила склянку, потрясая ее перед лицом Пуры. Та потирала саднящую кожу, испуганно дергаясь прочь от Непризнанной.—?Что это за символы? Почему тут ?такого не водилось веками?? —?исступленно шипела Уокер. Руку ее нестерпимо жгло, но желание найти разгадку не позволяло отвлечься на посторонние раздражители.—?Э-это же иврит,?— ангела трясло. С опаской она вытащила из рук блондинки треснувшее стекло, промокая царапины на нежной коже ладони. —?Цитадель запретила им пользоваться после… право, детка, это все глупости,?— попыталась успокоить ее Пура, но Ребекка упрямо сверлила ту глазами, ожидая окончания фразы.—?После Падения Сатана избрал иврит официальным языком Ада. В качестве насмешки над заповедями Шепфы. А Цитадель издала запрет на использование иврита на Небесных территориях.Сетуя над кровоточащими порезами на ладони Непризнанной, сестра Пура не заметила пугающий триумфальный блеск в глазах Уокер. Закончив с обработкой ран, ангел достала еще один пузырек с синим порошком и вложила его в руку.—?Это порошок Забвения. Детка, не переживай, все Непризнанные проходят через это. Тебя что-то гложет, я вижу. Нужно принять новую жизнь и забыть все старое.Словно сомнамбула, Ребекка вышла из кабинета. ?Ад, значит?,?— кипело в ней странное ликование. Пальцы все еще сжимали заботливо предложенное Пурой лекарство. Оглядев его со всех сторон, Уокер хмыкнула и вышвырнула порошок в окно. Тоскливо блеснув в полете, стеклянный пузырек исчез из виду в пышных розовых кустах.***—?Клянусь, ангел Фенцио?— извращенец! —?буркнула Вики, обрезая розовые ветки под самый корень. Ее борьба с колючими кустами длилась уже не меньше двух часов, а работы все меньше не становилось. Вредный учитель наградил опоздавшую Вики самым странным заданием, которое только можно было придумать на Небесах. Вручая ей садовый инвентарь, он деловито раздавал указания, но Непризнанная была готова поклясться, что ангел злорадно ухмылялся. Мими, хихикавшая за колонной, куда-то резко заторопилась, как только Вики с умоляющими глазами и ножницами в руках направилась к ней. Припоминая какие-то неотложные дела, дьяволица скрылась в неизвестном направлении. Ади вполне честно заявил, что единственным цветком, который он сорвал в своей жизни, был Сэми, за что немедленно получил подзатыльник от самого ангела. После фиаско в саду, Энди она усиленно избегала, поэтому на борьбу с сорняками пришлось отправиться в гордом одиночестве.—?Ты не первая, кто так считает,?— раздалось где-то сверху. Вздрогнув, Непризнанная столкнулась взглядом с Дино. Сдержанно ухмыляясь, тот наблюдал за ней, скрестив руки на груди.—?Я была уверена, что не произносила этого вслух,?— сконфуженно потерла шею Уокер, отбрасывая в сторону перчатки. Градус неловкости увеличился, поэтому девушка предпочла занять чем-то руки, а не краснеть от неловкости.—?Тогда ты просто очень громко думаешь,?— улыбнулся Дино, а Вики удивлено уставилась на мужчину, не сумев сдержать смеха. Ангел обошел высящуюся ротонду и облокотился на мраморную колоннаду, протягивая ей ладонь и усаживая на ближайшую скамью.—?Почему такое наказание? Он не заставил переписать Историю Заклинателя на древне-ангельском, не дал дополнительные часы на Крылоборстве, не велел вычистить стойла морских драконов. Это все слишком…—?По-человечески? —?закончил за нее ангел, присаживаясь на скамью рядом с Вики. Получив легкий кивок в ответ, он смотрел на свои ладони, пытаясь подобрать слова.—?У отца есть поразительно опасное качество?— давить на больное. Он очень проницателен, если не дает гневу затуманить разум. Непризнанные подвержены страданиям больше остальных здесь на Небесах. В отличие от нас, рожденных ангелов и демонов, вы имеете прошлую жизнь, за которую цепляетесь. Становясь на шаг ближе к осознанию своего нового предназначения, вы делаете два шага назад каждый раз, сталкиваясь со своей земной сущностью. Отец наказал тебя испытанием за попытку быстро освоиться.—?А ты? —?ангел внимательно посмотрел на нее, ожидая объяснений. —?За что он наказывает тебя?Вопрос повис в воздухе. Взгляд Дино расфокусировался и устремился вдаль, где парили высоко в розовеющем небе зеленые острова. Вики понимала, что ее невольное любопытство было бестактным. Тишина затягивалась. Непризнанная покачала головой. —?Прости, я не должна была…—?Помнишь, я рассказывал тебе, что ангелы проходят через искушение так же, как и демоны?—?Вики энергично закивала головой, подаваясь вперед. Не глядя на нее, Дино продолжил свою мысль, задумчиво потирая подбородок. —?За разочарование в самом себе он платит каждый раз, испытывая меня.Между ними воцарилось молчание. Каждый думал о чем-то своем. Обрезанные розовые ветви лежали у их ног. Наклонившись, ангел поднял тонкий стебель и, покрутив в пальцах, положил его в руки Вики. Нежные белые лепестки трепетали на ее раскрытой ладони.—?Слышала легенду о том, что розы?— слезы Шепфа? —?Вики лишь покачала головой?— она знала о своем новом мире все еще ничтожно мало.—?Кормилица рассказывала мне, что было поверье, будто в стародавние времена, когда существовали одни лишь Небеса, Творец жил в этих прекрасных садах. И было велико его одиночество, ибо создал он мир необычайной красоты, но не было с ним никого, кто мог эту красоту разделить. Тогда, из солнечного света и облаков он слепил свое первое дитя?— Ангела. Обретший компаньона, Шепфа возрадовался и даровал Ангелу крылья, так похожие на его собственные и часть своих сил, позволяя творить новые миры. Так появилась Земля. Но томился Ангел в тоске, ибо часто оставался он один. Окропив пустую Землю каплями Небесного водопада, создал тот существ, что лицом и станом походили на него. Лишь крыльев были они лишены, ведь только Шепфа мог сотворить их. Не могли люди подниматься на Небеса, тогда Ангел стал пропадать все чаще среди своих новых друзей. Увидел это Шепфа и разгневался на свое дитя?— коли так дороги ему были люди, пусть навеки обретет он место среди них. Велика была обида Шепфа, и сорвал тот белоснежные крылья, окропившиеся алой кровью. Много лет прошло, прежде чем Творец решился проведать изгнанника. Скитался он среди людей, нигде не находя Ангела, но однажды встретили его потомки первых людей и рассказали, что старость и смерть настигла его компаньона. Лишенный крыльев, стал Ангел стар и немощен, повторяя судьбу сотворенных им бескрылых существ. И заплакал тогда Шепфа, и так сильно было его горе, что на месте слез его пробивались и расцветали скорбные цветы. И были лепестки их белыми как крылья Ангела. И с тех пор служат розовые кусты напоминанием Шепфа о той великой потере.Разморенная солнцем и неспешным рассказом Дино, Вики прикрыла глаза. Перед ее внутренним взором вспыхивали обжигающим цветом белоснежные розы. Уокер мечтательно потянулась, проговорив:—?Надо же, совсем как те, что мама посадила в саду… —?и осеклась. Совсем некстати, будто бы обрывок из сна, перед ней всплывали один за другим размытые образы колючих кустов. Вот она зашвырнула новехонький мячик в только что зацветший куст, приминая свежие бутоны. Где-то на фоне ругалась мама, а ее крохотные пальчики вытаскивали игрушку из колючек. Вот и отец срезал несколько жирных зеленых стеблей, занося благоухающую охапку цветов в дом. А вот снова Вики, только теперь она неуклюже рыхлила землю крохотной лопатой, а после старательно прибивала ворохом сырых листьев бугорок с материнской шкатулкой. Шкатулка!..Вскакивая на ноги, она было направилась прочь из сада, но прежде обернулась на недоумевающего Дино и бросила короткое ?спасибо?, а после уже бежала в замок.***Странное томление охватило девушку при мыслях о нахлынувшем воспоминании. Глупо, очень глупо было думать сейчас о материнской шкатулке, с которой могло произойти невесть что за столько времени. Предвкушение бурлило в ней, просилось наружу. Она знала, что ей влетит за посещение Земли, но поделать ничего с собой не могла?— чем меньше Вики видела в серафиме Уокер свою мать, тем больше девушке хотелось доказать себе, что глаза ее обманывают.План был до очевидного прост, но где прикажете взять достаточно смелости для его осуществления? Уже час она патрулировала коридор рядом с кабинетом Фенцио, каждый раз ныряя за колонну, когда мимо проходил очередной студент. Заламывая пальцы, Уокер наблюдала, как нестройной толпой из учебного помещения вываливались ангелы и демоны. Бряцанье гонга вдали растревожило ее?— казалось, что все потеряно, и о полете на Землю можно было забыть, но вот, потрясая посохом в сторону кучки хихикающих демониц, посылавших ему воздушные поцелуи, вышел Фенцио. Длинные латунные ключи позвякивали в его ладони, а сам ангел покрикивал на расшумевшихся девушек. Когда одна их них затянула особенно похабную песенку о бродячем ангеле-рапсоде* Аланиэле, что славился на все Небеса мастерством проникновенной игры на нескольких духовых инструментах сразу, Фенцио стал пунцовым и быстрее задергал ключами в скважине.И к дульцу флейты он приник,Сомкнув натруженны уста.В тот миг Аланиэля ученик,Смекнул, откуда слух возник,Что мастеру милее флейты ствол у рта,Чем лабии и д?вичья …Дослушать рифму не получилось, потому что взбесившийся учитель схватил шаловливую певицу за ухо и потащил прочь, выкрикивая всевозможные наказания. Ее более удачливые товарки поспешили следом, теперь смеясь во весь голос. Шум оборвался, и Вики осторожно выглянула из-за колонны. Вид пустого и молчаливого коридора придавал смелости. На цыпочках она подкралась к массивной дубовой двери и аккуратно надавила на нее. Противно заскрипели петли, и Вики не верила своему счастью?— Фенцио направился наказывать дьяволиц, даже не удосужившись проверить, закрыл ли кабинет. Коротко выдохнув, она уже потянулась к резной ручке, как за спиной раздалось:—?Думаешь, за взлом с проникновением выдадут белые крылышки? —?вскрикнув, Вики вжалась в дверь. Перед глазами поплыло, когда ее локоть с неприятным хрустом впечатался в прочную обшивку двери. Потирая ушибленную руку, она подняла глаза и столкнулась с алым взглядом. Высокий, темный, сын Сатаны нависал над ней, упираясь сжатым кулаком в стену. В памяти всплыла случайная встреча в замке Сатаны, когда напуганная, она неслась прочь от него по слабо освещенному коридору. Она отпрянула, но неизменная издевка в голосе мужчины и боль в локте лишь подстегнули ее решимость дать отпор.—?Что тебе надо? —?процедила она, сквозь сжатые зубы. Не смей показывать ему, Вики, что хочешь сбежать! Ты и так слишком долго прятала голову в песок. Приосанившись, она хмыкнула и нарочито смело ответила на его взгляд. Но провести Люцифера было невозможно?— ухмылка мужчины стала лишь шире, словно ситуация его забавляла. Непризнанная же ничего веселого в своем положении не находила. Зажатая между приоткрытой дверью и фигурой мужчины, она из последних сил пыталась не поддаваться на эту очевидную провокацию.—?Ба, до чего решительная мышка! —?закатил глаза сын Сатаны, наклоняясь к ее лицу все ближе. Жар, исходящий от него, обжигал чувствительную кожу, и Вики казалось, будто она сама готова рассыпаться пеплом. —?Не красней и бледней ты так, это было бы почти убедительно. У вас, Уокеров, в семье принято доедать друг за другом объедки? —?кивнул он на кабинет Фенцио.—?Причем здесь моя семья? —?недоумевала Вики. Люцифер многозначительно поводил бровями и расхохотался, сжимая пальцами переносицу. Происходящее бесконечно веселило его.—?Каково это понимать, что все вокруг знают о твоей святой матушке больше, чем ты? —?мерзкие инсинуации начали порядком надоедать Непризнанной. Отвернувшись, она проскользнула в кабинет ангела, дергая ручку, в надежде, что Люцифер найдет себе занятие получше. Но и тут она ошиблась: носок начищенной туфли пихнул дверь, отворяя ее.—?Если не можешь сказать ничего умного, то оставь меня! —?девушка прошагала внутрь помещения, но крепкая мужская ладонь, с силой перехватившая предплечье, пригвоздила ее к месту. Несмотря на пылающее прикосновение, Вики словно почувствовала, как сменился градус их диалога, стремясь к нулю. От игривости настроения Люцифера не осталось и следа?— глаза его презрительно сузились в щелочки, а лицо скривилось в гримасе ярости. Вторая ладонь перехватила ее за затылок, притягивая ближе. Кончики пальцев нежно играли с завитками волос, вторя обманчиво ласковому и вкрадчивому голосу.—?Уокер, новизна твоей дерзости, безусловно, умиляет меня, но не вынуждай меня наглядно показывать, что бессмертность?— весьма относительное понятие. Твоя очаровательная головка не будет так очаровательна на сломанной шее,?— словно выплевывая каждое слово, Люцифер высвободил пальцы и отошел на другой конец комнаты, перебирая корешки учебников. После того, как ему это наскучило, мужчина облокотился на ближайший шкаф, кажется, утратив всякий интерес к Вики.Не имея ни малейшего понятия, что ей делать дальше, Непризнанная огляделась?— кабинет Фенцио в точности соответствовал убранству всей школы: богатая лепнина, золоченые обложки книг, мраморные статуэтки?— помещение было захламлено предметами роскоши. Амулетов же нигде не было. Мысленно попросив у преподавателя прощения, она деловито распахивала один шкафчик за другим: первый был забит туго скрученными свитками исписанного пергамента, аккуратно перевязанными лентами, во втором она нашла много склянок, наполненных разноцветными жидкостями. Она было потянулась к третьему, но смешок за спиной застал ее врасплох:—?Если ищешь любовные письма, то они во-о-он в том неприметном сейфе за картиной обнаженных наяд,?— Люцифер даже не пытался скрыть самодовольство в голосе. Развернувшись вполоборота, она скептически взглянула на брюнета, который даже не смотрел в ее сторону, придирчиво изучая гипсовый бюст шестикрылого ангела.—?Я не собираюсь копаться в чужом грязном белье, благодарю покорно!—?А в чужих грязных ящиках, значит, с радостью? Уокер, у тебя какие-то специфичные жизненные принципы.Закатив глаза, она дернула за крайний правый ящик, в котором весело звякнули, ударяясь друг об друга, золотые побрякушки. Триумфально улыбнувшись, она запустила кисти рук в находку. Аквамариновые, перламутровые, рубиновые камни амулетов приветливо подмигивали из недр шкафчика. Но как ей отыскать тот самый?—?И куда подевалась та Непризнанная, что трепетала от ужаса при мысли, что придется своровать одну жалкую книжонку? —?скептически протянул брюнет, наблюдая за ее действиями. Не обращая на того ни малейшего внимания, Вики вытряхнула все кулоны, вглядываясь в каждый, ожидая, что нужный сам впрыгнет в ее руку.—?На кой черт тебе амулеты? —?перехватил одну из побрякушек Люцифер, поигрывая бликом на гладкой аметистовой поверхности камня. Вики поджала губы, не имея ни малейшего желания посвящать наследника Сатаны в свои планы, но тот выжидающе уставился на девушку, давая понять, что у нее нет выбора, кроме как признаться здесь и сейчас.—?Мне нужно на Землю, ясно? Кое-что проверить…—?Непризнанным строжайше запрещено посещать родных,?— безапелляционно отрезал Люцифер.—?Я не собираюсь видеться с отцом! Мне нужна лишь шкатулка мамы,?— в голосе Непризнанной явственно слышалось отчаяние.—?Ты готова подставиться под нарушение закона секретности из-за кучи хлама и незакрытых гештальтов? —?недоумевал мужчина, удивленно приподняв бровь. —?Человечишки,?— выдохнул он. —?Не хватило в детстве сопливого ?Дорогой дневник??—?Ты наглый, самоуверенный… —?надвигалась она на него, упираясь пальчиком в широкую, скрытую шелком грудь. Грозное выражение лица Непризнанной, как оказалось, совсем не внушало страха, поэтому Люцифер просто отмахнулся от угрожающе выставленной ладони.—?Осторожно, Уокер, попридержи свой неумелый флирт. Тебе не забраться в мои штаны.Только Вики открыла рот, собираясь разразиться тирадой на тему того, что она думала о его вопиющем предположении, как за дверью раздалось глухое шарканье быстрых шагов. Тяжелую поступь Фенцио Уокер не спутала бы ни с чем. Похолодев, она пошвыряла все амулеты в ящик, резко захлопывая его. У них оставалось не больше минуты, чтобы спрятаться от ангела, который несомненно уничтожил бы ее за проникновение в кабинет. Люцифер скучающе смотрел на девушку, даже не пытаясь паниковать. Потрясывая кулаками, она схватила его за рубашку и затащила за ближайший стеллаж с книгами, и в ту же секунду дверь распахнулась. Затаив дыхание, Вики сжалась, наблюдая за тем, как взбешенный Фенцио влетел в кабинет, перебирая стопку бумаг на своем столе. Прижав ладонь к груди, она пыталась успокоиться и утихомирить пробивающее грудную клетку сердце, но тихий смеющийся голос над ее ухом заставил Уокер подскочить:—?Что было однажды, повторится и дважды, а, Непризнанная? У тебя фетиш что ли?— подглядывать из-за книжных шкафов?Насмешка в его голосе была возмутительной, но Вики не придумала ничего лучше, кроме как покраснеть. Ее абсолютное и унизительное фиаско в библиотеке Ада все еще было свежо в памяти. Громкое ворчание Фенцио стихло?— тот лихорадочно перебирал свитки, пытаясь что-то найти. В тишине кабинета тяжелыми бухающими ударами громыхало ее сердце. Казалось, будто вот-вот, и они будут обнаружены. Люцифер, словно назло, еле слышно насвистывал, даже не пытаясь вести себя тихо, будто желал обнаружить себя.—?Замолчи! —?прошипела она в его сторону, пронзая брюнета умоляющим взглядом.—?И не подумаю, Уокер,?— пожал плечами тот, игриво поблескивая глазами в полутьме. —?Или тебе не хочется признавать, что в забитой всякими нелепыми догмами головушке в тот томный вечер бытовали грязные мыслишки? —?продолжить Вики ему не дала, накрывая жестокий рот сына Сатаны своей маленькой ладонью. Мужчина замер, впиваясь удивленными алыми глазами в ее светлые. В голове снова плыл дурманящий туман, заставляя кусать свои губы до боли. Их ожесточенная борьба взглядами прервалась хлопком двери?— ангел Фенцио вновь покинул свой кабинет. Она испуганно отдернула руку, потирая ее о подол, словно кожу нещадно саднило.—?Не смей так больше делать,?— проскрежетал Люцифер, выходя из-за стеллажа и оставляя девушку позади. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы перевести дыхание и вытереть испарину на лбу. Пролепетав тихое ?Прости?, Вики отвернулась, избегая смотреть на брюнета. Закатив глаза, тот прочистил горло:—?Сотри это несчастное выражение лица,?— проговорил сын Сатаны. Вики сокрушенно покачала головой и горько фыркнула:—?Я бездарно потеряла шанс спуститься на Землю.—?Ну почему же. Положим, все не так страшно,?— ухмыльнулся Люцифер, запустив руку в карман. В длинных пальцах сверкнул золотой ободок амулета, заставляя Вики затаить дыхание. —?Что взамен?—?Что тебе нужно? —?разочарованно протянула она, не отводя жадного взгляда от качающегося, словно маятник в руках брюнета, кулона. Безразлично осмотрев девушку, сын Сатаны швырнул ей амулет:—?Будешь должна.***За то недолгое время, что она провела на Небесах, дома ничего не изменилось?— все тот же белый аккуратный забор, местами поредевшие лозы дикого винограда, оплетавшие южную сторону здания. Даже разрисованное ею крыльцо?— все было прежним. Кроме самой Вики, которая теперь чувствовала себя лишь незваной гостьей в собственном доме. Впрочем, она пришла не за этим. Оббежав дом, Непризнанная устремилась к розовым кустам. В полном цвету, они трепетали лепестками на легком ветру.Пройдя мимо красных роз, Уокер устремилась к крайнему белоснежному кусту. А вдруг это все впустую? Не оставляя места сомнениям, она опустилась на колени и запустила пальцы в рыхлую почву?— отец хорошо заботился о наследии Ребекки. Пальцы саднило, а кожа щипала от ранок, нанесенных колючками. Ноготь что-то царапнуло. Теперь Вики рыла землю с удвоенными силами, пока на свет не вытащила узкую деревянную коробочку. Крышка ее неприятно пахла сыростью, а дно было подгнившим, но благоговеющая перед находкой девушка не обратила на это внимания.С тихим шелестом на разрытую землю падало содержимое шкатулки?— какие-то бумажки, пара фотографий и потускневшие серьги. Вцепившись в фотографии, она словно боялась поверить, что смогла отыскать свое сокровище. Рядом валялся рисунок Ребекки, который Вики притащила с подготовительных классов и гордо вручила матери. Сложив все обратно в шкатулку, она вскочила с колен, желая призвать водоворот, но ее остановил совершенно неожиданный вид сына Сатаны, вглядывающегося с неверием в какую-то бумажку.—?Что ты здесь забыл? —?непонимающе смотрела на мужчину Вики, прижимая к себе находку.Потрясая испачканным конвертом, зажатым в руке, Люцифер смотрел на нее сверху вниз. Взгляд его не выражал абсолютно ничего.—?Расскажи-ка мне, что у смертной забыло письмо с Печатью Дьявола?________________________________________________________________________________Перевод с лат. …Et cum spiritu tuo…Requiem aeternam dona eis, Domine… —??И со духом твоим… Вечный покой даруй им, Господи?…Et gratia tua illis succurrente, mereantur evadere Judicium ultionis… —??И даруй им благодать и спасение во избежания Мщения?…Tuba mirum spargens sonum per sepulcra regionum, coget omnes ante thronum… —??Трубы удивительный звук пронесется над кладбищенскими странами, созывая всех к престолу?…Tantus labor non sit cassus… —??Да не будет жертва бесплодной?…u bonus fac benigne, ne perenni cremer igne… —??Но Ты, Благой, сделай милость, не дай мне вечно гореть в огне?…Sanctus, Sanctus, Sanctus… —??Свят, Свят, Свят?…Gloria in excelsis… —??Слава всевышнему?…dona eis requiem… —??Даруй им покой?