Глава 8 (1/1)

Категории V-правообладателей: 1) выживший;2) брачный партнер; 3) дети, если на момент прекращения жизни погибшего прошли активацию гена; 4) родители; 5) братья и сестры.Свод Законов Человечества, П. XXII— Сколько времени потребуется на твою стабилизацию? — спросил Гарет, вставляя ампулу с прозрачной жидкостью в шприц-пистолет.Джей полулежала на узкой койке в спальной нише каюты, скрестив руки на груди. Ее плечи были явно напряжены.— Я точно не знаю, — ответила она. — Я не продлевала срок после первичной стабилизации в тринадцать. А в первый раз ведь всегда по-другому, правда? Гарет присел на край койки, стараясь ничем не выдать своего удивления. Он, конечно, был бетой, а бетам стабилизатор требуется чаще, но продержаться после первой стабилизации так долго? В сложных для жизни условиях, даже будучи гаммой. Удивительно. Черт, да каждый чистильщик на ?Милене? уже счет потерял количеству сделанных уколов. Из-за боевых ранений, постоянных перегрузок и стрессов их организмы нуждались в стабилизации чаще, чем организм любой беты на той же ОС или в Долине. Но столько лет? Хорошая информация для размышления... Если каждому птенцу стаб был нужен так же редко, как ей, то не стоило их недооценивать.?Стабилизация носителя гена Гамма достаточно индивидуальна. От нескольких часов до двух суток?, — любезно просветила их Милена, не скрывая легкой нотки самодовольства. — Это мы сейчас и проверим, — пробормотал Гарет, аккуратно беря девушку за локоть. — Может, все-таки в лазарет? Милена будет контролировать процесс.— Нет, — сказала она. — Не хочу снова в капсулу. — Я не смогу быть с тобой все время, если это продлится долго. Мой старпом наверняка уже на стенку лезет. Джей уставилась на него, удивление на ее лице сменилось усмешкой. Ну да, можно подумать, его просили быть сиделкой.— Гарет, серьезно, — в ее голосе появилась усталость, — давай проясним кое-что. Я уже не ребенок. Мы не друзья. И никогда не будем. Поэтому тебе не нужно меня опекать.— Когда-то ты говорила, что мы станем брачными партнерами, — сказал он и едва сдержал смех при виде ее вспыхнувших щек. — Кажется, ты собиралась родить мне тро…— Заткнись! — она ударила его по бедру, и Гарет наконец расхохотался. — Я была глупым ребенком! Теперь я собираюсь тебя убить!— Ты разбиваешь мне сердце, Фи.— Думаешь, мне не все равно?Вместо ответа Гарет приставил пистолет к ее плечу и нажал на спусковой крючок. Она вздрогнула от неожиданной боли, но тут же замерла. Несколько секунд они молча наблюдали, как жидкость медленно исчезает из ампулы. — Я буду опекать тебя столько, сколько потребуется, Фи. — Фэлкон убрал шприц и посмотрел девушке в глаза. — До тех пор, пока ты здесь. — А что потом? — Это решать не мне.Ее зрачки расширились, и по телу прошла легкая судорога. — Ты в порядке? — спросил Гарет.Она вскрикнула, испуганно схватив его за руку. Лицо побледнело, губы задрожали. Побелевшие пальцы резко выделялись на черной манжете его перчатки.— Свет... — Она зажмурилась и подняла дрожащую ладонь, прикрывая глаза. Свет в каюте потускнел до мягкого зеленоватого полумрака, но Джей продолжала жмуриться и цепляться за его предплечье. — Выключи, — тихо приказал Гарет.Это не рекомендовалось в правилах безопасности, и все же Милена не стала спорить, свет погас. Пальцы, вжимающиеся в его искусственную руку, слегка расслабились. Гарет напряженно всматривался в темноту, прислушиваясь к сиплому дыханию. Он вспоминал все, что знал о реакциях на стабилизатор. Боль в мышцах, озноб, страх, усиление побочек. Его люди привыкли переносить их молча, но даже самые стойкие выглядели не лучшим образом в день стабилизации. Но у бет было мало побочных эффектов, и все незначительны. А вот гаммы, помимо прочего, страдали светобоязнью и клаустрофобией. Видимо, сейчас эти проявления усилились в разы, потому что дыхание Джей стало частым, и ее страх просачивался даже в него. — Ты помнишь птицу, Фи? — прошептал он, поглаживая ее пальцы. — Да, — хрипло ответила она. У него был значок в форме расправившего крылья сокола из бесполезного металла, добытого на одном из спутников. Такие раньше получали пилоты космической авиации за сотый вылет. Гарету сокол достался от отца, и он практически не расставался с ним, как с талисманом. Он был легким и хрупким, как стекло, черный с серебристым отливом. Маленькая Жозефин, мечтающая стать пилотом, постоянно выпрашивала его, и в последний день пребывания Гарета в их колонии случилось то, что рано или поздно должно было, — Фи уронила сокола, разбив на две части. Она плакала навзрыд, поняв, что Гарет расстроился. Пришлось сделать вид, что все в порядке и он даже рад. Оставив себе кусочек обломанного крыла, он отдал остальную часть ей на память и был награжден детскими соплями и слезами, вытертыми об его куртку, а заодно крепкими объятиями. — Она все еще со мной. — Гарет аккуратно отцепил ее холодные пальцы от своего рукава, поднес их к брови и провел по маленькой штанге. — Чувствуешь? Здесь.Джей прикоснулась к пирсингу, затем скользнула пальцами по его виску и линии скулы, словно погладила, но тут же убрала руку. Она была права — она уже не ребенок. Да и он уже совсем не тот, что раньше.— Почему здесь так тесно? — ее голос едва не срывался. — Я не могу дышать. И хватит называть меня Фи.— Тебе это только кажется, Джей. — Гарет, снова взял ее руку и сжал, пытаясь передать хоть немного поддержки. — На самом деле вокруг нас пустота. А стены ничего не значат. — Почему ты сказал, что не тебе решать... По движению в темноте он понял, что она пытается сесть, и удержал ее, считая пульс — слишком частый. ?У вас личный вызов с “Санди”?, — голос Милены в наушнике звучал... Напряженно? Сложно было определить.Гарет проигнорировал. Он снова сосредоточился на Джей, уже улавливая ее смутные очертания, и ответил: — Я подал рапорт о проведении расследования. Фэлкон знал, что она хорошо видит в темноте, поэтому держал эмоции под контролем. Но на самом деле его не покидало смутное чувство, что он поступил неправильно. Он решил не рисковать с визитами на черный рынок, ему казалось, что, отправившись в генштаб на ?Санди?, как бы ему этого не хотелось, он убьет двух зайцев одновременно — получит для нее стабилизатор и соблюдет все законные формальности, подав рапорт. Такие расследования иногда случались. На Земле велась война, в которой участвовали не только альфы и чистильщики, поэтому жертвы были неизбежны. Обычно дела подобного рода терялись в череде других, увязая в бюрократическом болоте, и заканчивались ничем. Но Гарета неожиданно ждал сюрприз. Делом JF-12740 слишком сильно заинтересовались, и он понял, что совершил ошибку...***Больно.Мысль была констатацией факта. Джей принимала все как данность. Только с паникой было сложно справляться, но если пытаться забыть о стенах, представляя темный леденящий простор, то становилось чуть легче.Присутствие Гарета странным образом давало силы и отвлекало от попыток прислушаться к себе, к тому рою насекомых, что ползали под кожей и барахтались в кровотоке плотными кучами, жаля ее изнутри. Когда он сказал, что подал рапорт, в ее душе ничего не изменилось. Только всплыла на поверхность мысль, что все уже не важно, что сестер этим не вернешь, и затерялась среди других. Воспоминания колыхались, как обрывки лент на ветру, сплетаясь друг с другом и уносясь прочь. Птица... Конечно, она помнила о птице. Ее часть тоже была с ней, лежащая на груди. Ничего особенного. Просто дань памяти. Единственное, что осталось от хороших времен. Разбитый сокол, переплавленный в подвеску в виде крыла. ?Ничего особенного, — повторяла она про себя, — ничего особенного?. А потом и эта мысль унеслась оторванной спутанной лентой.Джей забылась на какое-то время, а когда очнулась, Гарет лежал рядом, обнимая ее здоровой рукой и при этом все так же держа за запястье. Следя за ее пульсом. Прижатая спиной к его груди, она была заперта в пространстве между стеной и его телом, но страха не было, и Паника спала где-то глубоко внутри. Джей прислушалась к себе. Боль отступала. Мысли и чувства обретали четкость. И она вдруг ощутила, что вся липкая от пота, а Гарет горячий. Весь, кроме едва теплой искусственной руки под ее головой. Столько лет прошло, но Джей помнила — тогда у него не было шрамов и бионических конечностей. В каком из боев он потерял руку? И сколько невинных тогда погибло? Гарет Фэлкон. Худший из врагов для всех, кого она знала. Раньше их было трое — капитаны ?Милены?, ?Катрины? и ?Джуди?. А потом на борту ?Джуди? случился мятеж — абсолютно невероятное событие для законников. Говорили, что новый владелец захваченного корабля был кибером. Говорили, что он на стороне Сопротивления. Говорили, что это просто мелкий контрабандист, подрабатывающий и вашим, и нашим. Много чего говорили, но Джей помнила слова отца и не лезла в ?политику?. Они с сестрами недолго побыли с повстанцами, понимая, что рано или поздно те узнают правду об отце или о том, что Джей и Мэрил гаммы. Среди повстанцев не принято спрашивать о виде — кто бы ты ни был, ты человек. Но отличить гамму от беты или от альфы не так уж сложно, если быть внимательным. Она гамма. Ее сестер убили чистильщики. И теперь она лежит в объятиях самого опасного из них и чувствует себя в безопасности.— Тебе лучше? — прошептал он. Теплые пальцы скользнули вверх по ее руке, от запястья к локтевому сгибу. Джей задрожала. Кожа была очень чувствительной. Чересчур чувствительной. — Не делай так, — хрипло попросила она, но не пошевелилась.— Как? Пальцы скользнули в обратном направлении. — Так! — Она дернула рукой.— Так? — И снова вверх. Только тогда до нее дошло, что Гарет над ней смеется. — Еще раз, и я тебя ударю, Фэлкон. — Ммм, ты назвала меня Фэлконом. Я смотрю, тебе и правда уже лучше, — прошептал он ей в ухо, и по телу неожиданно пошли мурашки. — Хочешь помериться силами... Фи? Джей медленно повернула голову, не сделав попытки остановить его руку, переместившуюся на изгиб ее талии, и их дыхания смешались. — Даже когда я была ранена, истощена и нестабильна, — она нарочито медленно выговаривала слова, и ее губы то и дело касались краешка его рта и жесткой щетины на подбородке, — я едва не надрала тебе зад...— Но сейчас тебе хочется совсем другого, разве нет? Его чуть шершавая ладонь заскользила по ее бедру. Где-то на задворках памяти появилась мысль, что ей нельзя этого хотеть, что это опасно, неправильно, но тело предательски реагировало на ласки. Она откинула голову и выгнулась. Его горячее дыхание щекотало шею, губы касались впадины над ключицей, а теплые пальцы уже поглаживали внутреннюю сторону бедра, двигаясь все выше. Ей вдруг стало так хорошо. Впервые за долгое время можно было не бояться — замкнутого пространства, неминуемого обнуления, людей. Она прижалась к нему плотнее, ощутив его эрекцию, вздохнула с тихим стоном.— Гарет…Он резко отстранился и сел.— Свет! Джей зажмурилась и моргнула несколько раз с непривычки, но боли не было, свет уже не резал глаза. Приподнявшись на локтях, она прислонилась спиной к стенке и посмотрела на Гарета, прижимая ладонь к месту на шее, где только что были его губы. От его равнодушного вида в животе неприятно закололо. — Тесная каюта, физический контакт, яркий свет, — констатировал Гарет. — Что? Я... я не понимаю…— Твои побочки исчезли на какое-то время. Думаю, с остальным тоже все в порядке. Стабилизация прошла успешно. — Он взглянул на свой браслет. — Понадобилось чуть больше трех часов. Она почувствовала себя подопытным животным. Зверьком, которого покормили, погладили, а потом ударили, чтобы посмотреть, что будет. Щеки запылали от стыда и гнева, а внутри что-то сжалось в болезненный пульсирующий узел. Она доверилась ему, чтобы снова быть униженной. Никогда ей не стать человеком для него или его команды. Всего лишь крыса... Биомусор...