Сказка о навской княжне (PG-13) (1/1)

Примечание: Процитированные в тексте стихотворные строки принадлежат Пушкину А С, а то еще подумают, что я авторских прав не уважаю.Случилось дело это на исходе единственной и самой долгой ночи в году, когда навы свой праздник устраивают.Нынче уж неведомо, по какой надобности в этакую пору, но ехал на своем коне юный виконт Елисей неподалеку от Цитадели и вдруг увидел, как идет по пустой рыночной площади фигура в черном и возглашает:— А тому, кто нашу пропавшую княжну в Великий Дом возвратит, дарует повелитель руку ее и пол-Цитадели в придачу. Не ту половину, конечно, где Источник, но всё равно щедрость неслыханная! Не упустите свой шанс!А надо сказать, что был Елисей хоть и простоват, но подвиги совершать любил и всею душою стремился. Правда, не случалось пока для него даже захудалой войны, а тут такое – вернуть княжну, которую все гарки Темного Двора отыскать и отбить не могут, даром, что ли, клич бросили!?В веках прославлюсь! Сказки обо мне будут рассказывать и песни петь! Ради этого можно и жену потерпеть со скверным характером. У наших ведьм сильно лучше, можно подумать. Всё время надо мной насмехаются – дурачина, мол, ты, Елисей, простофиля. Поглядим, что скажете, когда я пол-Цитадели отхвачу!?Тут увидел славный виконт, как подъезжает к глашатаю чуд с луком да колчаном за спиной. Взъярилось ретивое – неужто собрался рыжий встать между ним и его подвигом?На счастье Елисеево, не пришлось ему вызывать на поединок соперника, ибо был тот не Драконом, а Горностаем. Понюхал он, чем от глашатая разит, да и поехал дальше своею дорогой.Хотел обрадованный виконт прямо сейчас на подвиг мчаться, да, поразмыслив, решил, что утро вечера мудренее – надо бы заехать в Цитадель и самому во всем удостовериться.Так и сделал. Подъехал поутру и застучал в ворота – эге-гей, мол, это я, виконт Елисей, сын Дуболома, хочу княжну вашу вызволить и к отцу доставить! Будет ли за то награда, какая обещана?Вышел к нему злой и даже будто помятый слегка комиссар – весь в белом.— Будет, — говорит, — будет. Вы только отыщите княжну и представьте, а то у меня вот не вышло ничего.И отправился молодец подвиг свой совершать, который и самому Сантьяге не по зубам оказался. А тот в Цитадель воротился.— И сколько же ему, бедному, искать придется? – спросил его новый помощник.— А пусть ищет хоть до старости. Впредь будет знать, как меня похмельным утром после Карнавала беспокоить!Вздохнул Ортега украдкой, пожалев Елисея, но смолчал, гнев на себя навлечь опасаясь.?Где ж искать-то мою суженую? – думал виконт. – Велик мир и обширен, а я даже портал построить не могу. Видно, не миновать дорогу спрашивать?.Пошел он к лучшей предсказательнице Зеленого Дома. Долго смеялась ведьма, а потом сказала, что нет у навов никакой княжны, ибо отказался их князь от личной жизни во времена незапамятные. Простофилею его назвала и домой ехать посоветовала.?Поглядим, ведьма, кто последним смеяться будет. Не миновать, видно, мошной трясти, ну да княжна и пол-Цитадели того стоят?.Купил он много кувшинчиков с колдовской силой, светлую и темную душу, и направил коня в Дегунино, упрашивая Спящего, чтобы Оракул в хорошем расположении духа оказался и дверь перед носом не захлопнул. То ли просьбы помогли, то ли Оракул оголодал, но принял он Елисея, и плату взял. А в ответ на вопрос его изрек такое:Там за речкой тихоструйнойЕсть высокая гора,В ней глубокая нора;В той норе, во тьме печальной,Гроб качается хрустальныйНа цепях между столбов.Не видать ничьих следовВкруг того пустого места,В том гробу твоя невеста.Зарыдал Елисей поначалу, а потом припомнил сказания, как спящих принцесс поднимать надлежит. И понял, что не всё еще потеряно. Больше ни слова о навской княжне не говоря, чтобы опять не засмеялись, расспросил своих и узнал от одной Белой Дамы, где та речка Тихоструйная протекает. А там и гору за ней нашел, и тайную пещеру – всё, как Оракул предсказывал.Гроб, правда, не качался на цепях и был не хрустальный. И вообще это был не гроб, а гранитная плита, и возлежала на ней не девица, а самый обыкновенный нав мужеского пола в черной хламиде. При появлении гостя он не шелохнулся, но и на мертвеца не походил.?Что же это такое происходит??Поразмыслил Елисей второй раз в жизни и решил, что или княжна под мороком спрятана, или не врут сплетни, что у темных и мужчины, и женщины выглядят одинаково, и отличить их несведущему в одетом виде ну никак нельзя. Да ведь не полезешь к княжне под хламиду без отцовского благословения.Набрал храбрый виконт побольше воздуху в грудь, склонился над суженой и поцеловал ее в губы страстно. Неоткуда было ему проведать, что действие сонного заклинания прекратилось потому, что давно уж его никто не поддерживал. Села княжна на плите и заворчала:— Это ж сколько я проспал, что всё отлежал, что можно – каждую косточку ломит!И выругалась по-навски нехорошо. А потом уставилась на потерявшего дар речи виконта.— А ты, люд, что здесь забыл? И который сейчас день?Кое-как припомнил Елисей дату и назвал.— Сто лет! – схватился темный за голову. – Это что ж там теперь обалдуи-ученики без меня готовят? Это же есть нельзя, как пить дать!— Так ты…не княжна? – пробормотал люд.— Какая княжна? Ты в своем ли уме, парень?И пошел в угол пещеры отлить, и убедился Елисей, что да – не княжна, и даже вовсе не девица.— Кто ж меня сюда засунул? Ладно, это потом – проголодался я, пока спал. Ты охотиться-то хоть умеешь, белобрысый? А то я повар, а не охотник.Елисей умел. И пошел он в лес вокруг пещеры, гадая, как же теперь заявится в Цитадель с этаким сокровищем. Дичи раздобыл, хворосту принес. Обрадовался темный, развел огонь и принялся священнодействовать.— Хвала Спящему, торбу мою с приправами для соуса не украли. Пробовал когда-нибудь настоящий навский шуркъ, парень?— Нет, — отвечал виконт. – Он, говорят, для людов несъедобен.— Охо-хо… Ладно, чтобы ты голодным не остался, сделаю для тебя не по традиционным рецептам. Ты же никому не расскажешь? А то за такое и лицензии можно лишиться – вот позор-то для главного шуркъ-мастера Цитадели!?Опять скажут: дурачина ты, простофиля, — горевал Елисей. – Вместо княжны кашевара какого-то разбудил?.Горевать горевал, а блюдо, что пробудившийся приготовил, уписывал – аж за ушами трещало. Тоже ведь проголодался в пути – о княжне, чай, дорогой думал, а не о брюхе. А мяса такого вкусного он еще в жизни своей ни разу не едал. И горло огнем не жжет, как смельчаки рассказывали, рискнувшие навский шуркъ попробовать.Вроде и пили не вино, а воду из ручья, а все равно после обильной еды в сон потянуло.— Отдохни, — сказал виконту сотрапезник, — я подожду. Энергии на портал всё равно не хватит, а у тебя вон конь…И уснул Елисей, а проснулся от того, что вся одежа на нем распахнута, а тот, кого он за княжну принимал, его целует-милует, ровно девицу. Это бы еще полбеды, а беда в том, что миловаться-то хочется! И побоку, что с мужем это делать зазорно.И не сказал он ни слова, и позволил наву делать всё, что ему желалось, и стерпел, когда больновато стало. И не пожалел о том, ибо потом было всё лучше и лучше. Не впервой, видать, было мастеру молодца любить – знал, что делать.— Ты уж прости, — сказал ему потом темный, — что одну травку в твой шуркъ подмешал. А то вдруг бы не уломал тебя, а у меня, сам понимаешь, сто лет никого не было! Не стал бы я тебе говорить, да понравился ты мне.Простить-то Елисей его простил, а загрустил на обратном пути крепко. Вот те и княжна, вот те и подвиг славный! Да еще вдобавок самого разложили. Правда, было сладостно. Но ведь зазорно – что в дружине скажут? И колдуньи опять обсмеют.А как добрались до Тайного Города, сказал он наву, которого звали Чага:— А в Цитадель свою ты уж один отправляйся — не желаю я позориться.— О каком ты позоре? Я тебе хочу благодарность принести, что ты меня нашел – еще бы разобраться, как я туда попал!И когда предстали они перед Сантьягой, был тот в великом изумлении, и смеяться над Елисеем не подумал даже. Ибо так хитро Нар с Нуром Чагу похитили, что все соплеменники считали его погибшим.Вот только обмишулились лорды – похитили вместо главного мастера по навской стали главного мастера по традиционному навскому блюду. И бросили его за ненадобностью в пещере под сонным заклятьем, и забыли о нем.— А мы и убийцу давно покарали, — сокрушенно заметил Ортега.— Это, конечно, прискорбно, — отвечал ему комиссар. – Но в этом есть свой плюс – некому требовать вознаграждения за беспокойство, потому что покарали, как полагается, до седьмого колена. Хотя этот плюс не идет ни в какое сравнение с возвращением уважаемого Чаги в добром здравии. Поскольку его ученики и за сто лет не сумели достичь мастерства своего учителя.И устроил Чага, немало потрудившись, пир на всю Цитадель. С превеликим аппетитом вкушали там навы самый лучший шуркъ, который доводилось им пробовать за последние века. Елисей, конечно, им насладиться не мог, но для него особо приготовил мастер немало других вкуснейших яств.А потом и сказал ему:— Раз уж с княжной не получилось, выходи ты, Елисей, за меня замуж. Пол-Цитадели у меня, вестимо, нету, зато любить буду жарко и кормить вкусно.Вспомнил виконт жалобы своих приятелей, женатых на колдуньях – ничего-де, кроме каши, варить не умеют и не хотят, они, мол, феи и фаты, а не кухарки какие. Потом вспомнил, какое объеденье ему навский шуркъ-мастер состряпал, и согласился.Недаром ведь говорят, что путь к сердцу мужа лежит через желудок. Даже если мужа этого в жены берут.