Лиса и Заяц (PG-13) (1/1)

Жил да был на свете белом, во Граде Тайном люд по имени Заямир. Честный был и простодушный, на чужое сроду не зарился. И досталось ему нежданно-негаданно от тетушки бездетной наследство богатое.?Избу новую справлю, просторную?, — порешил Заямир. – Не хуже воеводы какого заживу. А остаток в шасский банк под проценты положу – на черный день?.Сказано – сделано. Срубили мастера искусные люду хоромы двухэтажные, сени новые, кленовые, решетчатые, наличники резные, крыльцо высокое. Не дом вышел – картинка. И позвал Заямир на радостях друга своего милого, Рейнеке де Лиса из Саламандр, на жилье новое, богатое поглядеть.Завидно стало чуду – он-то и по сию пору в казарме обретался. Но не подал виду де Лис, ибо хоть и чуд, а хитер да пронырлив был, словно его матушка с шасом согрешила. Обнял он люда простодушного и речи ему шептать принялся сладкие да умильные:— Ох, хорош у тебя дом, Заямирушка, просторен – для нас с тобой в самый раз! А если в собственность совместную оформишь домишко-то, обещаюсь я по гроб жизни тебя одного любить да миловать, ни на кого другого и не смотреть даже!Соблазнился Заямир речами прельстительными да поцелуями жаркими – сделал так, как Рейнеке просил.И все поначалу у них ладно было, да ненадолго неверного де Лиса хватило. Нашел он себе в семье Шась любовника нового – еще хитрей да жуликоватее. Объявили они на пару люда простодырого невменяемым, да и оттяпали домишко-то под опеку.Кое-как доказал Заямир эрлийцам, что не сумасшедший он, вышел из Обители, сел на лавочку на улице родной и плачет горькими слезами.Идет мимо воевода Дочерей Журавля.— Что ты, Заямирушка, плачешь?— Да как же мне не плакать? Была у меня изба новая, просторная. Пустил я Рейнеке де Лиса на жилплощадь свою, да еще и в собственность оформил совместную. А он и любовник его новый меня же из собственного дома и выгнали!— Не плачь, Заямир, я его выгоню. Закон на твоей стороне.Явилась воевода к де Лису с иском о выселении, а ей и дверь не отперли. Разгневалась ведьма, ?Шаровой молнией? дверь разнесла. А чуд, шасом хитрым науськанный – ей встречный иск, за вторжение в частное владенье и тишины нарушение. Так ничего и не добилась воевода.Сидит Заямир бездомный на лавочке и плачет горше прежнего.Идет мимо капитан гвардии великого магистра.— Кто тебя обидел, люд? Чего плачешь?— Да как же мне не плакать? Была у меня изба новая, просторная. Пустил я Рейнеке де Лиса на жилплощадь свою, да еще и в собственность оформил совместную. А он и любовник его новый меня же из собственного дома и выгнали!— Эх-х… Неправедно это Рейнеке поступил. Пойду я, разберусь с ним, пожалуй.— Ох, мастер войны, и не знаю даже… Воевода Дочерей Журавля гнала – не выгнала.— Ясно дело, где ж бабе рыцаря выгнать! А я в Ордене в авторитете – меня он послушает.Явился капитан гвардии к де Лису и принялся ему о чести рыцарской напоминать да благородстве. Стыдно стало чуду. Да только шас-пройдоха в два счета дружку речей своих двусмысленных в ухо напел, черное и белое наизнанку повывернул. Не послушал Рейнеке, любовником с пути прямого, рыцарского совращенный, капитана благородного. Так и ушел тот ни с чем.И опять сидит люд на лавочке – слезы горькие льет.Идет мимо ватага наемников лихая да удалая.— О чем плачешь, Заямир?— Да как же мне не плакать? Была у меня изба новая, просторная. Пустил я Рейнеке де Лиса на жилплощадь свою, да еще и в собственность оформил совместную. А он и любовник его новый меня же из собственного дома и выгнали!— Делов-то! Заключай с нами контракт – в два счета выгоним!— Да где уж вам, ребятушки! Воевода Дочерей Журавля гнала – не выгнала, мастер войны гнал – не выгнал, а вам и подавно не выгнать.— Мы ватага лихая, удалая, на весь Град Тайный знаменитая! Считай, что изба уже снова твоя!Заключил Заямир контракт с наемниками, аванс заплатил. Пробрались челы храбрые в дом по дымоходу – и давай захватчиков тумаками да пинками взашей гнать. Де Лиса совсем уж было выгнали – а шас ушлый навам наябедничать успел – подданного Темного Двора, дескать, обижают, помогите, заступники!Только то и спасло головушки буйные человские, что комиссар их знал хорошо. И не велел гаркам доблестным убивать – мол, еще сгодятся на что-нибудь. Лишь внушение прочитал строгое и шасов крепко-накрепко пальцем трогать заказал.Дрожит Заямир от холода на лавочке, слезы рукавом утирает.Идет мимо уйбуй Петух, виски из горлышка потягивает.— Чё ревешь-то, братан? Не по-пацански это…— А что ж мне еще делать, уйбуй? Была у меня изба новая, просторная. Пустил я Рейнеке де Лиса на жилплощадь свою, да еще и в собственность оформил совместную. А он и любовник его новый меня же из собственного дома и выгнали!— Жаль мне тебя, в натуре, хоть и не могу я ориентации твоей одобрить. Но уж больно злодейство беспредельное с тобой учинили. Заставить надобно козлов за такое по всем понятиям, мля, ответить!— Ох, не смеши ты меня, Шапка Красная! Как их ответить заставишь? Воевода Дочерей Журавля гнала – не выгнала, мастер войны гнал – не выгнал, наемники гнали – не выгнали, сами еле от навов ноги унесли. Куда уж вам, дикарям!— А ты, люд, базар-то фильтруй маленько! А лучше своди-ка меня в кружало да четверть виски поставь. Вся братва, в натуре, говорит, что я от четверти самым башковитым уйбуем делаюсь!Нечего терять было Заямиру злосчастному. Повел он Красную Шапку в кабак. И верно – обострилось безмерно от напитка живительного разуменье дикарское. И придумало оно кое-что.Свистнул Петух десятку свою бесшабашную. Пригнали они кибитку свою, тройкой лошадушек крепких, неприхотливых влекомую. И расположились на постой рядом с оградой дома Заямирова, границ владения частного не нарушая.Жалко поначалу было люду остатки наследства теткиного на прокорм да пропой Красных Шапок тратить. Да только сам он убедился вскоре, что житья никакого не стало его гонителям.За калитку ступить невозможно – того и гляди, сапоги сафьяновые яблоками конскими испоганишь, да и запах по всей округе несет. И одно кругом сплошное беспокойствие!Только начнет Рейнеке де Лис лобзать шаса коварного в уста лживые – в калитку барабанят.— Девок гулящих заказывали? Вот они мы!— Пшли прочь, постылые! На что вы сдались паре честной, однополой? К Шапкам ступайте!А девки только гогочут бесстыже и ругаются обидно. А с Красными Шапками упившись, на ограду блюют.Только шас в позу, потребную для де Лиса, пристроится – снова с пьяных шар в ворота колотят.— Братаны, это я, уйбуй Бревно! Налейте чарочку в долг – душа горит!Пошлет его десятка Петуха далеко-далёко – нипочем сразу не уйдет, сначала у ворот облегчится. И по малой нужде, и по большой.А уж от красношапочных песен и днем, и ночью никакие пробки в ушах чуда с шасом не спасали. Уж больно голоса у бойцов были мощные да раскатистые. Как грянут хором – крыжовник в палисаде от перегара вянет.Потащился шас с горя в Цитадель жаловаться. Выслушал его по причине пустячности дела первый помощник и заявил, что не пристало ему звание славного воина срамить, каких-то Красных Шапок гоняя. Которые, вдобавок, на чужую территорию не вторгаются.И через три дня жизни такой съехали Рейнеке де Лис со своим шасом из избы, обманно присвоенной, восвояси со всеми манатками. Шас-проходимец еще и серебряные ложки хозяйские прихватил. Ну да это простил ему Заямир обрадованный, к пенатам родным возвратившись. Выставил он десятке Петуха напоследок бочонок виски, прибрал территорию и стал жить-поживать лучше прежнего. И друг сердечный ему новый сыскался – люд порядочный и собой пригожий весьма. И устроил по этому поводу Заямир пир на всю улицу. Аффтар там тоже был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало. Оно и к лучшему – печенка целей будет.А навоз конский Заямир, как хозяин рачительный, на удобрение пустил. И выросла у него на том удобрении репка большая-пребольшая. Но о том уже совсем другая сказка сложена…