Глава 16. (Заключительная) (1/1)

Школьный коридор. Вот-вот закончились пары. Блэр осторожно вышла из класса, настороженно оглянулась: а вдруг он опять ее подкарауливает? Но нет, никого. Тихо. Все ученики давно убежали домой. Сквозь стеклянную большую проходную дверь, что в конце коридора, просачиваются ослепительные солнечные осенние лучи. Блэр оправила свои волосы одной рукой, второй прижала к себе учебники и пошла к своему шкафчику, положила туда ненужные учебники и тетради и достала те, которые нужны будут сегодня дома. Но когда она обернулась, то увидела перед собой Чака. Как он мог так резко тут очутиться? Лицо его надменно, насмешливая полуулыбка играет на нем, в глазах читается какое-то безумство и ярость.- Нет, Чак, умоляю, не надо…- Блэр крепко прижалась к шкафчику.Но он, казалось, не слышал ее. Мерными шагами Чак вплотную приблизился к Блэр, одной рукой вырвал из ее рук учебники и отбросил их в сторону. Блэр только и успела отследить глазами траекторию их падения, а затем опять подняла испуганные глаза на Чака. Тот уже почти прижал ее своим телом, перегородил выход рукой и еще больше улыбнулся, как он это обычно делал, одним уголком губы. Блэр приоткрыла рот, так как чувствовала, что ей становится трудно дышать. У нее задрожали коленки, и глаза снова опустились в пол, при этом одна непослушная прядка волос упала ей на лицо. Глаза Чака загорелись: он осторожно, двумя пальцами, ухватил за кончик эту самую прядку, погладил ее большим пальцем, а затем убрал, обнажив испуганное вконец личико Блэр. Затем он схватил ее волосы у нее за спиной и медленно потянул вниз. Глаза Блэр в этот момент широко распахнулись.- Ай-ай… - Слабо выдавила она, но скорее рефлекторно, чем от боли.- Ну, что – поиграем в маленькую игру? – надменным голосом спросил Чак. – Но только чур ты – жертва.

Блэр чувствовала, что ей страшно. Она знала, что должна остановить его, образумить, сказать, что он не прав, что он может так с ней поступать, но слова не шли с языка.- А знаешь, - начала она немного погодя, - почему бы и нет?А вот теперь от неожиданности распахнулись глаза Чака. Он даже на секунду застыл, не зная, что делать. Блэр взяла своей ручкой ту его руку, которой он перегородил ей дорогу, и тихонько стала ласкаться лицом о его ладонь. Чак застыл в изумлении, не зная, как реагировать на этот ее жест. Он ослабил руку, которой сжал ее волосы, и его пальцы нежно скользнули сквозь ее волосы. Губами он припал к шее Блэр, а она крепко прижала к себе его голову.- Я люблю тебя, Чак…прекрати ты уже все это… - Она шептала задыхаясь, но очень отчетливо, так, чтобы ее слова дошли до его сознания и самых потаенных мест души.- Любишь? – удивленно спросил он, резко оторвавшись от нее. – Этого не может быть, ты ведь должна меня ненавидеть!- А я люблю. – Она ручками сжала его лицо и посмотрела ему в глаза. – И я знаю, что ты тоже меня любишь. Просто не знаешь, как сказать. Просто потому, что ты боишься. Простопотому, что ты такой! – Она нежно поцеловала его, едва коснувшись губами, а затем ее глаза снова были устремлены в глаза Чака. – И почему же я тогда не сказала тебе это первая? Хм, тогда бы ничего этого не было…вон, как ты уже растаял! Весь-весь! – Она привстала на носочки и обхватила всего его своими маленькими ручками. Чак, в свою очередь, прижал ее к себе своими руками, облегченно улыбнувшись…

Блэр открыла глаза. Мягкий утренний луч падал из окна, скользя по белым подушкам, одеялу и стенам. Она повернула голову: рядом мирно спал Чак, на животе, обняв подушку двумя руками. Блэр приподнялась, подперла голову рукой и пробежалась пальчиками по его спине. ? А все и, правда, могло бы быть гораздо проще. – Носилось в ее голове. – Но нам с тобой, миленький мой, никогда не нравилось, как проще. Хотя, кто знает: может, проще совсем еще не значит, что лучше?.

Блэр вскочила с кровати, мягкими шажками подбежала к окну и тихо растворила его. Да, этот день настал! Как же она его ждала! Наконец-то она станет его женой! Стоп. Женой? Она? Вдруг все ее существо охватило какое-то неожиданное волнение и тревога. ? Я? Женой? Ах, совсем уже взрослая! Ну, нет, не может быть, чтоб я, такая маленькая девочка, да еще и чьей-то женой? Как это могло случиться? И неужели со мной? Ох, как же страшно!? Блэр накинула на себя легкое белое платье и выбежала в гостиную.

По звукам рояля она поняла, что мистер Басс уже не спит. Поутру рояль был его любимым занятием, это настраивало его на приятный лад и пробуждало мысли ото сна. Блэр боялась сбить мистера Басса, поэтому не пошла в соседнюю комнату, а просто открыла дверь и наслаждалась музыкой. Её пальцы сжали подол платья, и она закружилась по гостиной. Босая, растрепанная после сна, но очень счастливая, она не замечала ничего вокруг, веселясь, как ребенок. Она схватила из вазы нежно-розовую розу и вплела ее бутон в свои волосы. Она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которая веселится в саду перед домом. Она так была поглощена своим занятием и своими мыслями, что совсем не заметила, как Чак уже несколько минут стоял на лестнице. Он не выдавал себя, чтобы не нарушить картину, которой любовался. Но Блэрвсе же заметила его. Она резко остановилась и опустила глаза в пол.- Ты ничего не видел. – Смущенно прошептала она, подбежала к нему, поцеловала и проскользнула вверх по лестнице.

К полудню дом оживился. Мистер и миссис Басс были уже одеты, налаживали последние приготовления, ждали родителей Блэр и, конечно, Чака. Блэр же должен был отвезти к месту церемонии Данте. Когда приехали родители Блэр, то чета Бассов встретила их очень радушно. Мать Чака плакала, обнимая миссис Уолдорф, которая тоже не могла сдерживать эмоций.- А где Чак? Я бы хотела ему кое-что сказать. – Спросила миссис Уолдорф.- Он наверху, уже давно должен был спуститься, но чего-то опаздывает.- Я на минутку.Чак был в своей комнате и сидел на кровати. Он уже давно был готов: на нем был смокинг, все как положено. Но бабочку он по настоянию Блэр выбрал белую, так как ей хотелось как можно меньше черного в этот день. И не то, чтобы она была суеверная, а просто ей хотелось, чтобы в этот день все сияло и было таким же светлым, как и она сама.

Чак сидел на одной ноге, а вторую спустил вниз. В его руках была и гитара, и он что-то бренчал на ней. Когда миссис Уолдорф вошла, то улыбнулась при взгляде на Чака.- Волнуешься? – По-доброму спросила она, подходя и садясь на его кровать рядом.- Немного. Хотя жениху, наверное, не положено волноваться. – С улыбкой ответил он, убирая гитару и двигаясь в сторону, чтобы освободить место миссис Элеонор.- Ну-ну, мало ли, где там чего положено или не положено! Волнение это такая штука. Ты ж ведь мужчина, а вы волнуетесь еще побольше нас, женщин! Ведь это конец вашей свободы.- Да, дело даже не в свободе. Просто это что-то совсем новое для меня, это новый этап в моей жизни, а я даже и не знаю, насколько хорош для той новой роли, которую мне готовит этот новый этап. От этого страшно…Миссис Уолдорф как-то по-матерински взяла его за руку.- Не переживай, Чак. Ты, как нельзя лучше, подходишь для этой роли.И вот что, - миссис Уолдорф глубоко вздохнула, - прости нас с мужем. Я знаю, что это из-за нас вам с Блэр пришлось столько пройти. Мы были так эгоистичны, настолько слепы, что совсем забыли о том, что главное счастье – счастье выбирать свой жизненный путь. – На ее глазах выступили слезы. – Чак, прости нас!- Миссис Уолдорф, я совсем не злюсь, прекратите плакать, - он достал из нагрудного кармана белый платок, что является обычно украшением смокинга, и протянул Элеонор, - держите. Я злился на вас, но мы ведь теперь станем семьей, и я должен вас простить. Я должен понять вас, ведь мне скоро и самому придется стать родителем! Не плачьте!-Чак обнял миссис Уолдорф, пытаясь успокоить. Она же в свою очередь похлопала его заботливо по спине.- Ну, все-все, хватит уже, будет! – она нехотя отстранилась, достала зеркальце и стала поправлять макияж. Затем она повернулась к Чаку. – Давай, жених, бери себя в руки и вперед!Чак улыбнулся, встал с кровати и бодрыми шагами пошел вниз. Теперь он уже не боялся, а просто шел навстречу своей судьбе.Стоя у алтаря, он начал переживать, ведь Блэр опаздывала.Подъехало такси, из которого вышла сначала Блэр, а за ней пьяный вдрызг Данте.- Мама, - Блэр подбежала к матери, которая ждала ее у парковки, - Данте приехал совсем никакой, пришлось такси вызывать!- О, Боже, молодой человек, хоть бы постыдились!Данте покачнулся и почти навзрыд протараторил:- Вы не понимаете, у моего друга свадьба. У моего лучшего друга! Он теперь настоящий мужик, рад своей женитьбе, а я, свинья такая, оплакиваю его ?молодость?!- Данте смахнул скупую слезку и запрокинул бутылку дешевого виски, осушив до дна.- Иди сюда, бедолага! - миссис Уолдорф перекинула безжизненно болтавшуюся руку этого ?пьяного элемента? через плечо, и они вместе с Блэр потащили его к месту церемонии.

Чак у алтаря уже совсем себя извел.- Пап, ну где же она?!- Сынок, успокойся, она же невеста, а им положено опаздывать. Вот я твою мать ждал семь часов, думал, что она передумала. Все гости уже разошлись, а я ждал ее и священника не отпускал. И она пришла! Правда, с гипсом на ноге, но пришла же!- Спасибо, папа, ты сейчас вот очень помог, прям успокоил!- Да, успокойся ты, вон твоя невеста, пришла: тащит вместе с матерью твоего пьяного в хлам друга.-Данте, - проскрежетал сквозь зубы Чак, - я его точно прибью когда-нибудь!- Просим прощения за неудобства! - сконфуженно извинялась перед гостями Элеонор. Они с Блэр усадили еле двигавшегося и кряхтящего Данте на стул. – Можно начинать!Теперь Чак мог в полной мере разглядеть Блэр: убранные назад бриллиантовыми заколками завитые локоны, которые ниспадали за ее спиной и белые цветы в волосах. Платье ее было довольно скромное, в нем было что-то от стиля ампир: оголенные руки, подол, начинавшийся из-под груди и летящая ткань. Правда, шлейф был длинный, что придавало наряду особенную торжественность. На ногах у Блэр были не туфли на высоком каблуке, а белые туфли-лодочки, без каблука и с круглым носиком. Во всем ее наряде было что-то непосредственно-детское, что-то воздушное, так шедшее самой Блэр.Внутри Чака все замерло. Это прекрасное, неземное создание, которым он восхищался с первой минуты, как увидел, которое казалось ему таким недосягаемым, эта волшебная девушка – она станет его женой.

На словах о том, что он может поцеловать свою невесту, Чак даже замер. Он не мог поверить в то, что это произошло. А гости замерли в ожидании поцелуя. Но Чак как-то медлил. И тут тишину прорезал сипящий пьяный картавый голос:- Чувак, я знаю, ты можешь! – орал Данте с задних рядов.По рядам пошли сначала недовольные шепотки, но сам Чак засмеялся, разрядив обстановку, и потом смеялись уже все.- Так ты собираешься брать меня в жены, или как? – стараясь выглядеть недовольной, спросила Блэр.Чак наклонился к ней и крепко поцеловал.

Гости радостно зааплодировали, лишь Данте восхищенно орал и свистел, хотя у него это получалось так, словно весь верхний ряд зубов отсутствовал.

Чак с Блэр шли в обнимку обратно, смеясь, а гости осыпали их лепестками роз. Когда они дошли до конца рядов, то растроганный вконец, Данте сорвался со своего места и с разбега запрыгнул на ни о чем не подозревавшего и расставившего для объятий руки, друга. Чак не выдержал такой ?атаки?, и они с Данте повалились на землю.- Чертов гиппопотам, слезай с меня, дебил! – орал Чак, хотя совсем не злился на Данте. Ведь свадьбы не были бы свадьбами, если бы на них не было таких гостей, как Данте!

На банкете Данте более-менее успокоился, когда подцепил роскошную брюнетку, которую то и дело хватал в танце за самые выдающиеся части фигуры.

Чак с Блэр медленно кружились в танце, смотря друг на друга и почти ничего не говоря. Они просто наслаждались этим прекрасным моментом их жизни, который больше никогда не повторится. Но именно в том и была прелесть этого момента.- Ну, что, Чак, скажи уже что-нибудь! – смеясь, начала Блэр.- А что ты хочешь услышать? – Чак улыбнулся ей в ответ. – Я рад, что это случилось! Наконец-то. Когда я зажимал тебя в коридорах школы, то даже помыслить не мог, что это все закончится именно так.- А я себе это часто представляла, когда была еще маленькой, а ты не был таким плохим парнем!- Ну, и как – все именно так, как ты представляла?- Нет, не так. Все гораздо лучше…вообще все, что происходит на самом деле, гораздо лучше, чем когда ты об этом мечтаешь, даже если оно не так сказочно, как в твоей голове.

- Ну, я думаю, что Данте уж точно не вписывался в твои планы!- Ахах, это уж точно! – Блэр уткнулась головой Чаку в плечо. – Но не бывает свадеб без сумасшедших друзей, поэтому все нормально!- Спасибо тебе, Блэр.- За что?- Не знаю…да, вот хотя бы за все это!

- Тогда и тебе спасибо.Блэр вдруг схватила его за руку, и они выбежали на улицу. Солнце шло на закат и светилось огненно-красным шаром. На небе не было ни облака, все было в природе тихо и спокойно, только легкий теплый ветерок слегка дул в лицо. Трава, хоть и потеряла свою первоначальную свежесть, все же была мягкой и приятной. Блэр скинула свои туфельки, сняла заколки и потянула Чака за собой. Она громко смеялась, все время оборачивалась к нему, и в этот момент ее волосы попадали на ее лицо, цепляясь за жемчужные сережки и забиваясь частично в ее рот. Она пальчиками поправляла их, но ни на секунду не останавливалась.- Разве нас не будут искать? – Спрашивал, задыхаясь, Чак.- А мы потом вернемся! Только давай побудем вдвоем, хотя бы недолго! – Умоляюще просила Блэр.Чак ничего не ответил, а лишь продолжал бежать за ней.Они остановились у перелеска, под раскидистым старым дубом. Там Блэр почти плюхнулась на землю, между огромных, выпирающихнаружу корней. Чак же стоял перед ней, держа ее руки.- Хорошо здесь, правда? – Спросила Блэр, едва дыша.- Да, очень.Потом Чак отпустил одну ее ручку и сел рядом. Больше они не говорили друг другу ни слова, а просто, обнявшись, смотрели на заходящее солнце. Это солнце словно означало закат их старой жизни, закат детства и беззаботности. А утром это солнце ознаменует начало нового пути, не мене трудного и тернистого, чем прежний, но такого долгожданного…