Глава 15. (1/1)
Когда Чак проснулся утром, то не обнаружил рядом Блэр. Он обошел весь номер, но ее нигде не было. Он попытался себя успокоить тем, что она могла быть на пляже, ведь Блэр – ранняя пташка. Но когда она не появилась к обеду, Чак начал переживать. Он обошел все окрестности, заглянул на пляж. Когда начало темнеть, и его поиски стали бессмысленны, то он решил расспросить обо всем обслуживающий персонал отеля. Он удивился, как ему это сразу не пришло в голову.
Уже в отеле он подробно описал метрдотелю Блэр. Тот задумчиво посмотрел вверх, а затем, видимо что-то вспомнив, вскинул указательный палец вверх и почти восторженно ответил:- Ах, да! Я помню! Ваша спутница, кажется, мисс Уолдорф?- Да-да, она самая!- Я видел ее рано утром, она в спешке попрощалась, похвалила наш персонал, сказала, что не вернется и ушла.- Благодарю… - Сокрушенно и, повесив голову, сказал Чак.Он лежал в номере на кровати и пил виски. Тройной. Большой выдержки. Он был уже очень пьян, потолок и мебель в номере водили хороводы перед его глазами. В душе он чувствовал злобу, горечь и обиду. ? Как она так могла? Она ведь просто могла сказать ?нет?, могла бы хотя бы попрощаться!? Чак закрыл лицо руками, лицо его исказила гримаса, полная жесткости. ? Ну и пускай катится ко всем чертям! Живи, как хочешь Блэр! А я устал…?
Чак попытался встать с кровати, но вместо этого рухнул на пол, разбив бутылку, которую ухватил с прикроватной тумбочки, когда вставал.- Твою мать! Черт бы тебя побрал! Ненавижу тебя, Блэр! Гори в аду! – Он сел у кровати, обессилено вытянув ноги. Он чувствовал себя тем школьником, каким был хотя бы даже два года назад: он кричал, что ненавидит Блэр, послал ее куда угодно, но про себя знал, что все это ложь. Нет, он совсем не ненавидел ее, он не хотел, чтобы она горела в аду. Нет. Если бы она прямо сейчас, в эту секундуоказалась перед ним, то он бы сразу забыл свой гнев. Он просто продолжал бы медленно рассыпаться по кусочкам, осознавая свою зависимость от нее, осознавая свою беспомощность перед тем, что творилось в его душе.- Нет…я не ненавижу тебя…я люблю тебя… - Чак почувствовал странное чувство дежавю. А ведь когда-то эти слова сказала ему Блэр, тогда, за школой. Боже, как давно это было!Утром Чак понял, что больше не может оставаться в этом номере, где все так напоминало ему эти чудесные два дня. Как все было хорошо! Ему казалось, что его победа близко. Ведь она почти согласилась, он это чувствовал, просто она отчего-то не спешила ему это говорить. Как же его предчувствие могло его так подло обмануть? Как могла его так подло обмануть Блэр? Теперь уж все, теперь уж точно все кончено! Она сделала свой выбор! Теперь он даже думать о ней забудет.Ох, Чак! Не спеши с выводами! И почему же ты всегда так торопишься делать поспешные выводы?
В дверь Шарлотты кто-то постучал.- Чак? Какая приятная новость! – Начала она с сарказмом. – Ну, и где же ты шлялся?Чак чуть качнулся вперед, но сумел удержаться на ногах.- Сейчас я тебе все объясню… - Начал он заплетающимся языком.Чак обманул Шарлотту. Сказал, что срочно уезжал к отцу, не мог до нее дозвониться и еще много другой лжи. Она поверила. Не потому, что доверяла ему, а потому что не хотела во всем этом копаться, да и звучало довольно убедительно, даже не учитывая тот факт, что Чак был в стельку пьян.
?Хм…Вот оно. Начинается. Я соврал ей сейчас. И совру снова. Потом это войдет в привычку. И побежит день за днем, все одно и то же, все по кругу. Да, все точно так, как у других, и ни чем я от других не отличаюсь. С чего это я взял, что смогу жить как-то иначе, что всегда буду верен одной девушке, буду всегда любить ее и принадлежать только ей? Нет, у меня такого никогда не будет?.В комнате было темно. Шарлотта была в душе, поэтому Чак сидел в комнате один. Он чувствовал, что больше не может выносить духоты, которая была в помещении, поэтому вышел на улицу.Полуночная тишина объяла все вокруг, только иногда в траве был слышен стрекот ни то кузнечиков, ни то еще каких-то насекомых. Воздух был свежим и влажным. Где-то высоко в небе висела полная белая луна, испускавшая мягкое свечение.Чак подошел к своей машине, открыл багажник, достал свою гитару и, сев на край открытого багажника, начал наигрывать мелодию, которую так обожала в его исполнении Блэр. Ему самому она не сильно нравилась, но отчего-то сейчас она казалась ему самой приятной из всех, какие он когда-либо знал. Он закрыл глаза, и в его воображение всплыло одно очень яркое воспоминание о той весне, которую они провели вместе. ?Да. Вот мы сидим в моей комнате на кровати, в распахнутое окно дует теплый ветер, а солнце мягко касается ее волос. Что же я играл ей? Хм…не помню…но она так счастлива, смеется…так заливисто, запрокидывая голову и закрывая половину лица руками так, что видны только ее глаза. А на ней белый легкий сарафан из батиста. Он такой тонкий, что у меня создается впечатление, словно на ней и вовсе ничего нет. Я начинаю играть другую мелодию, уже не такую веселую…черт, что же это было? Ах, она ведь так любит старый рок, и я напевал ей песню ?Look at you? группы Screaming trees. А она в такт покачивает головой и подпевает мне… И тут она резко хватает мою гитару, просто перебирает пальчиками какие-то струны, совсем не понимая, как надо играть. Я смеюсь, бегаю за ней по комнате, пытаясь отобрать свою струнную ?старушку?, но она не хочет отдавать ее.И вот я догнал ее, зажал в самый угол и начал яростно целовать. Блэр обнимает меня за шею, не выпуская, правда, мою гитару из рук. Как только моя рука потянулась за инструментом, Блэр опять засмеялась, ловко ускользнула и побежала вниз, ну а я, конечно, за ней следом. Впереди лишь мелькают ее босые ножки, белый подол сарафанаи развиваются ее локоны. Она все время оборачивается, и в этот момент улыбка на ее лице становится еще шире. И вот мы бегаем вокруг стола в гостиной, смотрим друг на друга, громко хохочем, как маленькие дети, совсем не понимая, что где-то в подсознании хотим уже совсем другого. И тут я резко выхватил из ее рук гитару, а Блэр, взвизгнув, запрыгнула на стол. Ваза с розовыми тюльпанами летит вниз, но мы совсем этого не замечаем. Я оказался прямо напротив нее, придвинул ее за ноги к краю стола так, что сам оказался между ее ног. Она, улыбаясь, тихо шепчет, чтобы я остановился, но это уже не зависит от меня…Ее волосы, ее глаза, ее запах и смех сводят меня с ума, я уже не хозяин своим эмоциям, но ей это, судя по всему, даже нравится, ведь она совсем не сопротивляется, а даже наоборот. Но мы ведь сейчас просто друзья…Да какие уж тут друзья!.. И вот мы уже смущенно оправляем одежду, но наши глаза все же иногда встречаются, а на лицах в этот момент появляются какие-то особенные полуулыбки. Да, мы снова сделали это. Блэр оправляет рукой волосы и тихо бросает что-то вроде того, что ей пора бежать домой. Она как-то очень мило по-детски спрыгивает со стола, нежно целует меня в висок, влетает в свои босоножки и скрывается за дверями. Ее теперь нет, но я совсем не чувствую себя одиноким, ведь я знаю, что завтра снова ее увижу, и послезавтра, и послепослезавтра, и всегда…?Чак протрезвел окончательно. Аккуратно положив гитару обратно в багажник, он пошел внутрь. Когда он открыл дверь, то Шарлотта почти с порога раздраженно крикнулаему:- Может, ты уже ответишь, наконец?! Твой телефон уже достал вибрировать на столе!Как только Чак взял телефон в руку, то его глаза распахнулись от неожиданности: пятьдесят три пропущенных звонка от Блэр. Как он мог пропустить столько звонков?! А ведь она звонила ему еще со вчерашнего вечера. Чак пулей выскочил на улицу и набрал ее номер.- Какого черта абонент недоступен?! Ну, конечно, этот ?абонент? уже как два года ?недоступен?! – Чак со злостью швырнул телефон об землю так, что тот разбился вдребезги.
Он вбежал обратно и начал куда-то собираться.- Ну и куда это ты опять?!- Прости, Шарлотта, но я тебе солгал: все эти два дня я был с другой девушкой. И я люблю ее, так что прости, но у нас ничего не выйдет.На ее красивом лице появилось удивление.- То есть, как это понимать? Послушай, ты пьян и несешь какой-то бред, ложись спать!-Нет, Шарлотта, я уже совсем не пьян и прекрасно осознаю, что говорю. Прости, что не сказал тебе раньше, я не должен был так с тобой поступать. Но если я не сделаю этого сейчас, то не смогу больше никогда. А я не хочу больше этих отношений. Прости, но ты не та, кого бы я хотел видеть, просыпаясь каждое утро. Прощай, Шарлотта. Будь счастлива.- Чак! Чак, ты рехнулся!- Шарлотта била его кулаками по спине, не зная, как еще выразить свою злость. Ей было все равно, что сказал сейчас Чак, ее волновало лишь то, что бросали ее, а не она является инициатором этого разрыва. Это очень задевало ее самолюбие. – Ну и катись! Катись к своей потаскушке! Катись!Да, это необъяснимое чувство свободы! Свободы ото лжи, фальши и ненужных отношений. Ох уж эта свобода! Но вот от одной своей свободы он все же очень хотел уже избавиться…Он не знал точно, где Блэр, но почему-то ему казалось, что он найдет ее именно там. А вот и он – родной маленький городок. Здесь все начиналось, здесь они с Блэр были счастливы, здесь любили и ненавидели друг друга. Именно здесь.Чак бросил машину около дома, а сам побежал по такой знакомой ему дорожке к такому до боли знакомому зданию. Это была его школа. Та самая, где он впервые увидел Блэр, где полюбил ее, где пытался быть с ней всеми возможными способами.
На улице был туман и легкая морось, но несмотря на это, Чак, с безумной радостью для себя, отчетливо увидел под деревом, что было недалеко от бассейна, чью-то фигурку.- Блэр! Блэр!! – Голос Чака срывался, он так нервничал, что не мог громко кричать.Но она услышала его. Своими легкими шажками она двинулась ему навстречу.
-Чак! Чак миленький мой! – Она с разбега кинулась в его объятия, крепко обняв за шею. – Чак, прости меня! Прости меня! – Она что-то шептала, как в бреду, и безостановочно целовала все его лицо. – Я все решила, я люблю тебя, Чак, я хочу быть с тобой! Только не бросай меня! Чак… - В последний раз она произнесла его имя почти шепотом и как-то очень жалостливо.- Зачем же ты убежала, глупенькая моя? – Чак больше не чувствовал злости, он понимал, что это было, пожалуй, самое важное решение в ее жизни, а такие решения люди, обычно, принимают в одиночестве.- Я никуда не сбежала, просто я знала, что должна поговорить с Дирком, прежде чем сделать свой выбор. Он имел право знать. Ну и мама с папой… С ними было все гораздо сложнее, но ты был прав – это моя жизнь, я сама себе хозяйка. – Она привстала на носочки, чтобы ее глазки оказались на уровне его глаз. – Прости меня, Чак! Ты ведь простишь меня?- Чшш… - Чак с нежностью прижал ее к себе и начал гладить по мокрым волосам. – Я не злюсь. Я понимаю тебя. Ты все правильно сделала.
- Ты точно не злишься?- Нет! Нет, Блэр… - Чак дал себе обещание, что больше никогда не будет делать поспешных выводов, ведь это могло сыграть с ним злую шутку. Какого черта он вообще поехал к этой Шарлотте?! Он должен был ждать, он должен был понять ее, свою Блэр.- Блэр…- Да! Я слушаю тебя. – Блэр восторженно прервала Чака.Чак крепко сжал ее руку, опустился на колени, не обращая внимания на то, что из-за проливного дождя стало жутко грязно и всюду были глубокие лужи.- Блэр, ты выйдешь за меня?Блэр ничего не могла ответить, в горле у нее застрял комок, а из глаз потекли слезы. Она свободной рукой закрыла рот, улыбнулась и, зажмурив глаза, кивнула несколько раз головой…Свадьба была назначена на лето, а именно на август. Но Блэр так не терпелось приблизить этот момент! Впрочем, как и Чаку. Она даже начала считать дни, вычеркивая прошедшие в календаре. Но от этого дни тянулись только еще дольше. Ей даже начало казаться, что этот день никогда не наступит, она жутко переживала, но старалась никого не утруждать своими переживаниями.
Но как бы долго дни не тянулись, этот день все же должен был когда-нибудь наступить. И вот он, наконец, настал…