Глава 9. (1/1)
Утром кто-то постучал в дверь комнаты Чака. Ему совсем не хотелось спрашивать, кто там или разрешать войти – ему не хотелось ничего. Но потом он все же сделал над собой усилие и слабо произнес сквозь сон:- Да, можно…Чьи-то очень мягкие шаги. Потом кровать слегка прогибается. Кто-то очень нежно гладит Чака по голове. Он резко обернулся: да, перед ним сидела Блэр. Она была в голубом хлопковом сарафане и белой вязаной кофте. Волосы ее были убраны в небрежный пучок, а глаза распухшие, видимо от того, что она очень долго плакала. И вообще вся она была какая-то в этот момент небрежная, некрасивая, уставшая и потерянная. Но ее глаза были, как всегда, добры и ясны, а губы чуть подернуты легкой улыбкой. Именно поэтому Чаку казалось, что она никогда не была прекрасней, чем в этот момент.- Чак… - Слабо всхлипнула она. – Чак! – Она упала ему на грудь и крепко обняла за шею.Чак сел на кровати и тоже обнял ее. Он кожей чувствовал, что должно произойти что-то важное.- Чак… - Блэр отстранилась, взяла его за лицо и посмотрела ему в глаза. - …милый ты мой… - Она большим пальцем провела по его глазу, касаясь только ресниц. – Я люблю тебя…Чаку не хотелось говорить ничего. Он так боялся испортить эту волшебную и долгожданную минуту, что просто закрыл глаза, улыбнулся и поцеловал Блэр. Затем он крепко обнял ее за талию, сжав пальцами ткань сарафана. Внутри него все дрожало, сердце бешено колотилось, словно заведенное. Он жадно припал губами к ее шее, а пальцами пытался нащупать застежку у Блэр на спине. Но не найдя ее, Чак просто рывком сорвал с Блэр ее платье. Пальцами одной руки он теперь уже яростно сжимали кожу на бедре Блэр, а другой рукой шарил в ее волосах. Чак был похож на помешенного. А может он и правда был таким? Нет, это была его горячая и страстная натура, по природе не сдержанная, такая, что он, полюбив раз, уже не мог полюбить кого-то еще.
Глаза Блэр бегали по лицу Чака. Она чувствовала страх, но не такой, когда хочется бежать. В ее крови гулял адреналин, а по коже бегали мурашки. Её пальцы машинально сжимали волосы на затылке Чака. В ее голове только и стучала, словно молотком, мысль, что такого между ними еще никогда не было…Все последующие дни прошли для обоих, словно в бреду. Так как были каникулы, то головы было занять нечем. Поэтому Чак и Блэр полностью заняли свои мысли друг другом. Их невыраженные друг к другу чувства не давали им покоя. Ясно, что если бы не Чак, то Блэр никогда бы не решилась на те безумства, что они творили: они занимались любовью везде, где только приходилось, начиная с кустов в городском парке и заканчивая уличными закоулками. Пожалуй, это было лучшее время для них обоих. Блэр в это время совсем потеряла свой прежний страх к Чаку, она даже полюбила его вспыльчивость и нетерпеливость, которая касалась всего, что он делал. Она полюбила ту жутко эмоциональную сторону его натуры, которую раньше всяческими словами пыталась исправить. Теперь ее кровь начинала кипеть от одного только его слова, вздоха или взгляда. Да, у них наступила та пора, которая случается у всех молодых людей, только что вступивших в отношения: пора, где нет место терпению, границам или рассудку.Но их счастье было совсем недолгим.
Блэр каждый вечер оставляла родителям голосовое сообщение на электронную почту о том, что с ней все хорошо, просила за все прощение, но на звонки решила пока не отвечать, потому что знала, чем это чревато.Но однажды, во время прогулки в одиночестве (Чак был занят помощью отцу), к Блэр подъехала машина родителей. Из нее вышел отец Блэр. На его лице был гнев, а одинглаз нервозно дергался. Он быстро подошел к Блэр, схватил ее за руку и резко потянул к машине.- Папа, прекрати, мне больно!- Как ты смеешь так с нами поступать?! Неблагодарная! Я покажу тебе, что значит слушаться и уважать родителей! Бегом в машину!
- Нет!- Ты не будешь с этим мерзким извращенцем!- Папа, я могу сама решать, как мне поступить со своей жизнью!- Ах, так ты у нас взрослая стала?! Ты без нас и месяца не протянешь! Пока ты ребенок, мы с матерью будем решать за тебя и точка!- Папа, я уже не маленькая, - твердила, плача, Блэр, - папочка, любимый мой, да пойми же ты это!- Или ты скажешь своему извращенцу, что все кончено, либо я подам на него в суд, за его издевательства над тобой! И уж поверь, я выиграю дело! Клянусь, что так и сделаю!- Папа, это уже слишком…- Ну, так что ты решила?! Ты выбираешь своих родителей или этого никчемного юнца?Блэр закрыла лицо руками: слезы струились сквозь ее пальцы. Она понимала, что отец знает, что она ответит, потому что знал ее самые слабые места, знал, как она не любит выбирать между родителями и кем-то еще. Она покорно села в машину, отвернулась к окну и тихонько плакала. Она быстро набрала номер Чака.- Да, Блэр! -Радостно, почти выкрикнул Чак.- Я тебя ненавижу! – Навзрыд закричала она в трубку. – Ненавижу! Оставь меня в покое и никогда не ищи меня! Все кончено! Я больше не люблю тебя!Она резко повесила трубку. Блэр и не хотела говорить это так резко, это вообще было не в ее натуре, но она была в таком отчаянии, ее сердце так разрывалось, что из ее уст просто вырвались эти слова.
В окнах водили хороводы встречные деревья, солнце весело бежало параллельно с машиной, а люди всё спешили куда-то. Ветер слегка дул в полуоткрытое окно, вытирая слезы Блэр.
Прошел год…