Глава 2 (1/1)

Министры уже много лет собирались не в тронном зале, слишком открытом и небезопасном, а в тесном кабинете в глубине дворца. Эту комнату слегка пренебрежительно именовали "бункером" из-за отсутствия окон и вшитых в стены бескаровых пластин. Когда премьер-министр вошел в зал заседаний, все семеро министров уже заняли свои кресла за длинным столом в форме прямоугольника с усечёнными углами. Пустовало только три места: высокое кресло герцога во главе стола и усечённые углы по обе стороны от него. Слева от герцога обычно садился премьер-министр, справа – его заместитель. Но сейчас Алмек задерживался. Он пытался уладить вопрос о дальнейшем пребывании Сатин в больнице. При появлении премьер-министра почти все участники Совета приподнялись со своих мест. Обычно этот жест предназначался герцогу, но пока что именно премьер-министр возглавлял правительство, и никто точно не знал, какие церемонии ему полагаются. Потому приподнимались министры вразнобой - кто суетливо, кто почтительно, кто неспешно. — Благодарю, - негромко отозвался премьер-министр. — Мы начнём через несколько минут.Все снова расселись по местам, только он один остался стоять, опершись руками о спинку кресла. Колени невыносимо ныли. Но премьер-министру всё равно пришлось бы вскоре подниматься на ноги для открытия заседания. Он решил терпеть, только бы лишний раз не демонстрировать министрам болезненную гримасу, сопровождавшую особо тяжелые для него движения. Премьер-министр прекрасно знал, что это заставляет окружающих чувствовать себя неуютно. Министрам было неловко от необходимости подчиняться больному старику."Но я, в отличии от предшественников, сумел дожить до этого возраста", - с некоторой гордостью подумал премьер-министр. Вдруг тяжелое молчание, царившее в кабинете с момента его появления, прервал невнятный шепот:— Нет, не надо. Нет. Не высовывайся, просто слушай.Кто-то из министров неодобрительно кашлянул. На дальнем конце стола расположился единственный постоянный участник Совета, не имеющий права голоса – Даву Голек, глава разведывательной службы. Он сидел низко опустив голову и прикрыв ладонями уши. Премьер-министр знал, что означает эта поза - Голек слушал донесение от кого-то из подчинённых через наушники. — Держись слева от парадного входа, - снова прошептал он, поднеся к губам комлинк. Премьер-министр удовлетворённо кивнул сам себе. Он понял, что люди Голека уже следят за ситуацией на улицах. Но члены Совета недовольно переглядывались между собой. Они были бы рады оказаться как можно дальше от Голека, и ничуть этого не стеснялись. С тихим шелестом открылась дверь, и в кабинет стремительно вошел Алмек, он едва ли не подпрыгивал на ходу. Министры заволновались, очнувшись от тягостного оцепенения. Проходя мимо премьер-министра, Алмек слегка замедлил шаг.— Один час, - негромко сказал он.Это означало, что ему не удалось задержать Сатин в больнице, и для голосования оставалось не так много времени. Премьер-министр досадливо поморщился.— В чём проблема?Алмек сверкнул глазами по сторонам, отмечая, кто из министров навострил уши. Затем ответил свистящим шепотом:— Ну кайиш ни урманкалар. Премьер-министр коротко кивнул и махнул рукой, предлагая Алмеку садиться. С этим уже ничего нельзя было поделать. Они опасались объяснять Сатин истинные причины задержки через голосвязь, а отговоркам Алмека она, очевидно, не верила. "Что ж, - решился премьер-министр, - будь что будет".Он наконец выпрямился и оставил надёжную опору, которой служила спинка кресла. Обошел её и выступил вперёд, собираясь с силами. Прежде в критических ситуациях первым говорил герцог Адонай, именно он нагнетал обстановку и запугивал. Премьер-министр всегда выступал следом: журил, увещевал, уговаривал, и его хитрые, вдумчивые слова ложились встревоженным министрам, как бальзам на душу. Но теперь всё должно было измениться. Премьер-министр понимал, что Сатин не сможет убедительно отыграть ни одну, ни другую роль. — Объявляю Совет открытым, - сухо сказал он.Министры обратились во внимание, он заметил это по едва заметным движениям напряженных спин, по сверканию направленных на него взглядов. Только Даву Голек на дальнем конце стола не поднял глаз и ссутулился ещё ниже.Протокол требовал, чтобы вступительная речь содержала краткую характеристику текущей ситуации, потому сперва премьер-министр рассказал об истребителе, о том, как погиб Корки Крайз, о толпе на площади. Министры слушали нетерпеливо и вполуха – всё это они знали и без него. — Ни для кого не секрет, что террористические акты и покушения на представителей власти всегда были неотъемлемой частью нашей реальности, - скорбно заключил премьер-министр. — Но я рискну назвать нынешнюю ситуацию беспрецедентной, и потому особенно рискованной. Он стоял неподвижно, исподлобья поглядывая на членов Совета, прикидывая, от кого следует ожидать подвоха.— Прежде, чем мы перейдём к обсуждению, хочу напомнить всем и каждому: на протяжении почти семи столетий только сильное централизованное правительство являлось гарантией мира на Мандалоре. Альтернатива этому – всевластие и самоуправство клановых лидеров, междоусобные войны и истощение ресурсов на военные нужды. Всё это приведёт к неизбежному возобновлению внешней экспансии и обострению отношений с Республикой. Мы обязаны сделать всё возможное, чтобы помешать подобному развитию событий. Мы обязаны предотвратить вакуум власти. И поскольку на данный момент среди всех возможных наследников только Сатин Крайз в состоянии возглавить правительство, мы должны немедленно провозгласить её герцогиней. Премьер-министр замолчал. В ответ на его слова вдоль стола побежал тревожный шепот. Кто-то в дальнем углу обмолвился: "...следовало ожидать". Премьер-министр нахмурился и поджал губы. Он старался сосредоточиться на происходящем и не думать о жгучей боли в коленях.На ноги поднялся Тен Юста. — Могу ли я взять слово, господин министр?Тен Юста возглавлял министерство международных отношений. Высокий, широкоплечий мужчина средних лет, с редким ёжиком русых волос и проблеском седины на висках, Тен Юста внешне ничем не отличался от прочих представителей местного общества. Однако он был единственным членом Совета, родившимся не в Сандари, а в неблагополучном трущобном районе одного из пригородов Келдабе. Родители Юсты были простыми шахтерами, на основании чего он любил авторитетно заявлять о себе, как о "голосе народа". Впрочем, за отмену экспорта бескара, которая для многих шахтеров обернулась потерей работы, Юста проголосовал без возражений.— Прошу вас, - неохотно разрешил премьер-министр. Он попытался опуститься на своё место, не держась за стол, но не смог. Колени не хотели сгибаться. "Сесть-то я сел, - мрачно подумал премьер-министр, искоса поглядывая на Юсту, - а вот смогу ли я вовремя подняться, чтобы заставить его замолчать?"— Не мне спорить с тем, что наше положение крайне тяжелое, - уверенно начал Юста, — но не думаю, что провозглашение Сатин герцогиней – единственный возможный выход из ситуации.Министр внутренних дел, Цери Лоун, самая молодая участница Совета, наклонилась к Алмеку и громко прошептала: — Не единственный. Ещё один выход находится прямо у него за спиной.Кто-то закашлялся, даже у Алмека дёрнулась щека. Юста укоризненно покачал головой и изобразил фальшивую полуулыбку. — Судя по событиям последнего месяца, правительство утратило поддержку населения. Допустим, мы провозгласим Сатин герцогиней. Что это даст? Решения Совета недостаточно для того, чтобы её легитимность получила всеобщее признание. Не стоит забывать, что в глазах народа обычай имеет не меньшее значение, чем закон. А обычай требует, чтобы её власть признали клановые лидеры. Но даже те кланы, которые могли бы быть потенциально лояльными к действующему правительству, не захотят поддержать Сатин. Согласно закону она – наследница. Но согласно обычаю, право на власть определяет не кровь, а авторитет. Какой авторитет у Сатин? У неё даже нет опыта в политике. Цери Лоун, всё время сверлившая Юсту взглядом, фыркнула и нервно передёрнула плечами.— А у кого есть опыт? У её младшей сестры? Или у невестки? Которая прямо сейчас лежит под капельницей и к тому же – ветеринар...— Думаю, следует добавить, что поддержка клановых лидеров важна для нас и в чисто материальном смысле, - продолжил Юста, проигнорировав замечание. Но его вновь перебили. На этот раз – министр финансов Верай Мейси, тот самый, на которого Алмек указал, как на желающего уйти в отставку. С самого начала Совета Верай Мейси нервно постукивал пальцами по столу и периодически оттягивал воротник, его широкие щёки покрылось болезненной бледностью. У премьер-министра не было сомнений по поводу причин, породивших эту тревогу. Верай Мейси был не чист на руку и получил свою должность лишь благодаря связям на теневом рынке оружия. Оставшись без покровительства герцога Адоная, он попросту испугался за свою шкуру. — На клановых лидеров никогда нельзя надеяться, - встревоженно заметил Мейси. — Но я тоже не вижу смысла провозглашать Сатин герцогиней. Что мы будем делать, если через несколько дней убьют и её ? — Только не здесь, - коротко бросил министр обороны. — В Сандари мы можем обеспечить ей наилучшую защиту. Заметьте, предыдущие покушения произошли за пределами столицы, думаю, это не случайно...По левую руку от Юсты вдруг подскочила с места Рейя Хаст. Её короткие седые волосы были беспорядочно всклокочены, смуглое лицо казалось отекшим.— Как вы смеете давать подобные обещания! Гибель Адоная и Корки – провал вашего ведомства!Рейя Хаст, министр экономики, тоже высказала желание подать в отставку, хотя никогда не отличалась малодушием, напротив, была решительной и крайне принципиальной. Премьер-министр мог бы поклясться, что на протяжении своей продолжительной карьеры Рейя Хаст не прикарманила ни гроша. Но после всех этих лет она вдруг почему-то решила сдаться, причём одновременно с Верайем Мейси, которого всегда открыто презирала. Министр обороны грузно наваливался на стол навстречу ей, будто собираясь сцепиться в рукопашную. — За то, в чём я возможно виноват, я готов ответить в соответствии с законом! – закричал он. — Но всему своё время! Позвольте напомнить, это заседание было собрано для того, чтобы избрать следующего правителя!Премьер-министр встретился глазами с Алмеком и предостерегающе покачал головой. Он полагал, что небольшая ссора вполне уместна, если она поможет прервать выступление Юсты. Но министр международных отношений не собирался садиться. — Господа... Его никто не слушал. Рейя Хаст и Верай Мейси наседали на министра обороны с единодушием, которое никогда прежде не было им свойственно. Цери Лоун снова что-то зашептала Алмеку на ухо, на дальнем конце стола Даву Голек продолжал отдавать команды через комплинк. — Коллеги, - Юста повысил голос, пытаясь перекрыть общий гам, — коллеги, хочу напомнить, что на Мандалоре есть и другие влиятельные кланы. Спор прекратился так же резко, как и вспыхнул. Зал заседаний погрузился в неприятную тишину. Министр обороны застыл на полуслове с раскрытым ртом, даже Голек отвлёкся от своих дел и поднял голову. Первым очнулся Алмек.— Вы предлагаете превратить Мандалор в поле битвы, не дожидаясь, пока сюда доберётся восстание? – медленно протянул он, копируя полуулыбку Юсты. — Я вас правильно понял?— Похоже, я не улавливаю ход ваших мыслей, - оскалился тот.Алмек опёрся локтями о стол, подавшись вперёд. Он даже не думал вставать, словно Юста был этого недостоин. — "Потенциально лояльные", как вы выразились, кланы, с радостью вцепятся друг другу в глотки ради того, чтобы возглавить пацифистскую фракцию. Выходит, вместо того чтобы обеспечить безопасность населению тех планет, над которыми мы пока что сохраняем контроль, вы предлагаете начать ещё одну войну. Войну, которая ещё сильнее ослабит нас! Восставшие кланы воспользуются этим, они только этого и ждут...— "Они", - снова вмешался Верай Мейси. — Мы всё время повторяем это неопределенное понятие "они", но даже не пытаемся разобраться, о ком идёт речь. Кто "они" такие? — Вы имели возможность ознакомиться со списками во время вчерашнего заседания, - сухо отозвался Алмек, не отводя взгляда от Юсты. — Но в списке было два десятка фамилий! Неужели вы хотите сказать, что каждый клан действует сам по себе? У них должен быть лидер или, по крайней мере, совет представителей. Да мы ведь даже населению не можем объяснить, о ком идёт речь, люди не понимают, кто с кем воюет и ради чего!В целом Верай Мейси был прав. Формулировка "восставшие кланы" ничего не задевала в сердцах людей. Правительство проигрывало не только реальную, но и идеологическую войну, в то время как пропаганда с противоположной стороны по давно отработанной схеме клеймила Новых мандалорцев трусами и предателями. Тем временем в дискуссии наметился новый виток. — Если кланы просто желают выйти из-под контроля центрального правительства, они могут обойтись и без лидера, - предположила Рейя Хаст. — Но для этого не обязательно было устраивать такую продолжительную идеологическую компанию, - настаивал Верай Мейси. — К чему все эти разговоры о реванше? Чтобы начать войну против Республики им в любом случае понадобится лидер. И контроль над Мандалором для подтверждения его власти. — Вовсе не обязательно. Фетта в своё время даже провозгласили Манд’алором, но он ни разу не попытался взять планету под контроль. Тут вклинился министр обороны:— Нет смыла проводить аналогии с предыдущей войной, теперь расстановка сил совершенно иная. — К тому же Фетт никогда не планировал воевать с Республикой, - вставил министр культуры.— Возможно, они тоже этого не планируют, - добавила Цери Лоун. — Во всем секторе не хватит ресурсов. Реваншизм – это только пропаганда, не более."Реваншизм. Реваншисты. Вот это название нужно продвигать", - вдруг понял премьер-министр.— Коллеги, - негромко, но настойчиво проговорил Тен Юста, — полагаю, я могу закончить своё выступление? — Мы не будем сейчас обсуждать вопрос о передаче власти другому клану, - отрезал премьер-министр, не вставая с места. — Это чревато огромными жертвами среди населения.— Но у меня есть ещё одно предложение, - как ни в чём не бывало ответил Юста. — Мы могли бы попробовать начать переговоры с восставшими кланами и предложить им расширение автономии в обмен на прекращение войны.В отличии от предыдущего заявления, эта идея Юсты была встречена гораздо более благосклонно. Премьер-министр забеспокоился, но увидел, как Алмек выразительно переглядывается с Цери Лоун, и решил до поры до времени не встревать. — Если кланы не просто хотят расширения автономии, а собираются свергнуть правительство, начало переговоров будет означать, что мы признаем законность их притязаний, - задумчиво проговорила Цери Лоун. — Между прочим, восставшие прямо заявляли о том, что не считают нас легитимным правительством. С какой стати им соглашаться на переговоры?Юста покачал головой. — Они ничего не заявляли о Новых мандалорцах в целом. И покушений против членов правительства пока что не предпринималось. Во всех известных мне материалах речь шла только о герцоге Адонае и его детях. Быть может, кланы согласятся на переговоры, если Сатин Крайз пока останется в стороне.— Готовы ли вы заявить Сатин в лицо, что не признаете её притязаний, подобно участникам антиправительственного восстания? – спросил Алмек.Юста гордо вскинул подбородок.— От этого зависят жизни гражданского населения. Да, я готов - если понадобится. Однако Сатин сейчас здесь нет, значит и вопрос неуместен. — Но жители Сандари согласны признать её герцогиней. Почему вы предлагаете ориентироваться на мнение людей, поправших закон, но не хотите считаться с теми, кто сохраняет верность правительству? – продолжил невозмутимый Алмек. — Откуда вам известно, что они согласны признать Сатин? – с вызовом спросил Юста. — Что, если это просто голословное утверждение?На дальнем конце стола Даву Голек вдруг поднял голову. — Я могу предоставить информацию в подтверждение. Прямо сейчас на главной площади идут разговоры о том, что если к вечеру Сатин не объявят герцогиней, нужно идти на штурм дворца и свергнуть министров-узурпаторов.— Поразительно, - пробормотал Юста. — Сатин называет себя герцогиней без каких-либо юридических оснований, а узурпаторы в итоге - мы. — И ещё, похоже, в толпе довольно много приезжих. Они требуют открыть шахты, - добавил Голек. С тех пор, как был отменён экспорт бескара, столицу наводнили потоки потерявших работу шахтеров и прочих жителей промышленных городков. Население Сандари выросло едва ли не на четверть, но здесь тоже не хватало рабочих мест. — Я обязан предупредить, что сейчас самое неудачное время для переговоров с республиканскими компаниями и Сенатом, - сказал Юста. — Узнав, в каком мы положении, они постараются этим воспользоваться и установят невыгодные цены. Я бы посоветовал немного подождать, если мы не хотим продавать бескар по цене дюрастали.Премьер-министр едва удержался от едкого комментария. Юста, безусловно, был прав, но "бескар по цене дюрастали"? "За дураков нас держит", - подумал премьер-министр и покосился на запястье – он носил на манжете комлинк с маленькими часами. С начала Совета прошло уже более тридцати минут, а он так и не приблизился к цели. — Что ж, это действительно может подождать. Как минимум - до вечернего заседания, - согласился премьер-министр. Внезапно решившись, он ухватился за столешницу. Медленно поднялся на ноги, болезненно морщась. — Прежде, чем обсуждать, с кем и как мы будем вести переговоры, следует определить, от чьего имени мы будем это делать.Премьер-министр выразительно посмотрел на Тена Юсту. Тот, отведя глаза, наконец сел – сердитый и неудовлетворенный.— Вы говорите, что Сатин назвалась герцогиней, хотя для этого не было юридических оснований. Что ж, в этом вы правы - мы не успели подготовить соответствующие документы. Не предполагали, что всё так оберётся. Однако Корки собирался провозгласить её наследницей. — Господин министр, вы же не будете отрицать, что во всей этой истории с наследованием слишком много неясного? – вдруг тихо заговорила Рейя Хаст. — Сперва Корки лишается места в Совете и уезжает. Герцог Адонай намекал на какую-то дипломатическую миссию, но какая миссия длится два года? Верно ли я понимаю, что единственным результатом миссии было то, что Корки женился на никому не известной женщине с сельскохозяйственной планеты? Далее, по поводу Сатин. Совсем недавно ходили слухи о её связях с Мерриками. Не означает ли это, что признавая её герцогиней, мы приближаем Мерриков к власти? Премьер-министр невольно восхитился - Рейя Хаст угодила прямо в точку. Но он уже один раз соврал, когда заявил о том, что Корки собирался провозгласить Сатин наследницей, и был готов врать ещё. — К сожалению, герцог Адонай рассказывал мне далеко не всё. Я не могу сообщить вам ничего нового о том, почему Корки был исключён из Совета. Но могу вас заверить, что не стоит беспокоиться по поводу Мерриков. Как вы верно заметили, это всего лишь слухи. — А за какие заслуги Крелл Меррик получил должность секретаря?— К несчастью, это так же мне не известно. Возможно, когда Сатин придёт в себя и прибудет во дворец, она сможет прояснить эту ситуацию. Рейя Хаст недоверчиво пожала плечами. Премьер-министр позволил себе устало вздохнуть.— Кандидатура Сатин выглядит сомнительной по многим причинам. Но единственное альтернативное предложение, прозвучавшее здесь – переговоры с клановыми лидерами... Господа, два года назад я, как и большинство из вас, поддержал решение герцога Адоная об отмене торговых соглашений с Республикой. В тот раз мы пошли путём переговоров и компромиссов. Мы полагали, что таким образом обезопасим Мандалор от войны, но это не только не помогло, это лишь усугубило ситуацию и породило экономический кризис. Сейчас сила на стороне восставших кланов... а сильные не ведут переговоров со слабыми. Что вы намерены делать, если кланы откажутся? Знаю, что некоторые уже задумывались о том, чтобы подать в отставку, и в связи с этим хочу задать вопрос: вы действительно полагаете, что окажетесь в безопасности за стенами этого кабинета? Он с вызовом обвёл глазами стол, в конце остановившись на министре международных отношений. Тен Юста выдержал взгляд со спокойным достоинством, но многие другие потупились. "Они боятся, - вдруг осознал премьер-министр. - Они знают, как обошлись с администрацией на других планетах. Они до смерти напуганы".— Известно ли вам, что во время восстания на Конкорд-Доуне губернатору сперва предложили сдаться? - спросил премьер-министр. — Ему даже пообещали корабль, чтобы он мог вывезти с планеты своих людей.— Откуда эта информация? – спросил Юста, резко повернувшись к премьер-министру. Но ответил ему Даву Голек.— Из надёжного источника, - тихо сказал он. — Информация получена от человека, который присутствовал в губернаторском дворце во время восстания. — Они сами предложили губернатору сдаться, а затем всё равно убили? Почему? - не понял Верай Мейси. Голек внимательно посмотрел ему в глаза, и министр финансов побледнел ещё больше. — Губернатора и всех высших чиновников задержали, стоило им покинуть дворец. Говорят, оказавшись на площади перед толпой, губернатор тоже поинтересовался, почему восставшие нарушили условия капитуляции. — И что ему ответили? – голос Мейси дрогнул. Голек непринуждённо пожал плечами. — Ну хат’ун ганар штааби ойяшир. Алмек прикрыл веки, Рейя Хаст мрачно кивнула, но в напряженных лицах некоторых министров ничего не изменилось."Голек, позёр, мог бы и перевести. Ну же, давайте, - подумал премьер-министр с неожиданным для самого себя злорадством, - кто признается первым?"Когда тишина стала уж слишком неловкой, Верай Мейси не выдержал и прокашлялся.— Вы не могли бы повторить? Эта формулировка...Голек и бровью не повёл.— Они имели в виду: "трус недостоин жизни".— Не удивительно, что у нас всегда проблемы с Конкорд-Доуном, - вполголоса проговорил министр культуры. — Никак не можем найти общий язык. И без того растревоженный Верай Мейси возмущённо вспыхнул и набросился на министра культуры:— Как часто вы сами говорите на мандо'а?!— По крайней мере, я могу различить на слух предложение, состоящее из элементарных слов.— Все документы вашего ведомства ведутся на общегалактическом! На противоположном краю стола прежде молчавший Аран Лайар, министр юстиции, громко прошептал, наклонившись к Даву Голеку:— Ужасная смерть... а как же его дети и жена? Мы состояли в родстве, но я её плохо...— Жена тоже убита, о детях сведений нет.— Ужасная смерть, - повторил министр юстиции.— Господа, - нахмурился премьер-министр. — Господа, прошу вас! Разговоры стихли.— По моему мнению, эта история отлично иллюстрирует ситуацию. Если нам и предложат переговоры, это будет просто насмешка, провокация, не более. Не думайте, что сможете сложить полномочия и спокойно жить дальше на Мандалоре. Мы все у них в чёрном списке. Разве что можно улететь из сектора, но учитывая сегодняшние события - вы уверенны, что ваш корабль успеет прыгнуть в гиперспространство до того, как вас достанут? Наши истребители можно по пальцам пересчитать, и я не позволю выделить ни один из них для того, чтобы проводить вас до гиперпрыжка. Не надейтесь на взятки. Истребители будут охранять жителей Мандалора, а не предателей, бегущих с него прочь!— Не спешите бросаться обвинениями в предательстве, - сказал Верай Мейси, опустив глаза. — Вы сами, пока что, только запугиваете, но ещё ничего толком не предложили. — Я полагал, это очевидно, - сказал премьер-министр. — Я предлагаю оставаться здесь и защищаться. Провозгласить Сатин Крайз герцогиней и не позволить никому из клановых лидеров использовать вакантность трона в своих целях. А по поводу конкретных действий - неужели вы думаете, что я стану обсуждать их с людьми, которые уже пакуют вещи? Нет, если кто-то намерен подать в отставку, прошу покинуть зал заседаний прямо сейчас.Премьер-министр выдохнул, пытаясь успокоить сердце, колотящееся слишком быстро. Он даже позабыл о боли в коленях. Время было на исходе, наступил решающий момент. Он взглянул на министра финансов – тот был смущен и напуган, как и министр юстиции. Рейя Хаст смотрела прямо перед собой, её лицо выражало разочарование и обречённость - но вроде бы тоже не собиралась никуда уходить. Тен Юста казался недовольным, но спокойным, он с удобством откинулся на спинку кресла, будто собирался просидеть на своём месте до скончания времён. — В таком случае, голосуем, - сказал премьер-министр.Члены Совета давно привыкли принимать решения единогласно. Герцог Адонай был в этом плане крайне требовательным, он ценил авторитаризм. В глубине души премьер-министр надеялся, что старая привычка возьмёт верх над личными амбициями и сомнениями – и не прогадал. Не смотря на ожесточённые споры, Сатин Крайз признали герцогиней не просто большинством голосов – она получила все девять.