Глава 11. (1/1)
Ближе к рассвету, когда бледный диск солнца скользнул меж деревьев, похолодало. Промозглый ветер поднял легкий ураган в чаще, срывая с деревьев ветви и швыряя их в сугробы; озеро взволновано забурлило и обрушило на покатый берег темные, невысокие волны, загребая с него снег и мелкие камушки. Небо почернело, будто ночь решила вернутся. Ивнан взволнованно подскочил, огляделся по сторонам, поджав уши и прижался к боку Томми, поскуливая. Блондин мягко пригладил топорщащуюся шерсть на холке зверя, поднял глаза к, вновь почерневшему, небу и закусил губу.—?Животные чувствуют гораздо больше, чем люди. Скорее всего скоро начнется буря, лучше уходить. Поднявшись и стряхнув с себя налипший снег, Томми огляделся, поднял плащ с земли и накинул его на плечи. Втянул прохладный воздух, поежился, словно продрогший пес, и только потом перевел свой взгляд на меня. Я так и остался на земле, подтянув колени к груди и уткнувшись в них подбородком. Куртка почти съехала с плеч, ветер и холодный воздух забирался под одежду вместе со снегом, но не вгрызаясь в кожу, а лишь слегка покусывая. Странное ощущение. Ивнан вновь жалобно заскулил, прижав хвост к задним лапам, Томми несильно сжал его загривок.—?Пойдем, здесь дом неподалеку. Буря вот-вот начнется и тогда будет сложно не заблудится, даже мне. —?улыбнулся, но эта улыбка быстра сменилась на растерянную тревогу, стоило мне поднять на него взгляд.—?Мне лучше вернуться.—?Почему? —?его голос вздрогнул. Может из-за ветра, что резким порывом вырвался из чащи, вынудив пошатнуться, может еще из-за чего-то еще. В любом случае, его медовые глаза, стали темно-шоколадными. Поднявшийся ветер валил с ног и встать с земли удалось не сразу. Колени дрожали, да и во всем теле была такая поглощающая слабость, будто за ночь Томми выкачал из меня все силы. А может так и есть. В любом случае мне казалось, будто я снова рухну на землю и, видно заметив это, Томми подошел ближе и приобнял за талию.—?Меня не было всю ночь, ребята наверняка заметили. Томми меня не слушает. Потемневшим, пронзительным взглядом он рассматривает меня с ног до головы, словно видя впервые, затем протягивает руку и осторожно касается моей щеки.—?У тебя кожа горячая.—?Я просто устал. Проведешь меня к дому? Томми отступил и неуверенно кивнул. Закусил губу, словно намереваясь что-то сказать, но все же промолчал, протягиваябледную ладонь. Мне не хотелось возвращаться, и даже нехорошее предчувствие вопило об этом, но не дождавшись от меня реакции, Томми сам взял меня за руку и повел прочь от озера, по направлению к дому, и я просто не успел передумать.*** В доме тихо, свет негде не включен. Наверное слишком рано еще. Доковылять до дивана и рухнуть на него, не удосужившись снять хотя бы куртку?— это единственно, на что хватает сил. Даже упавшую, с покатого края дивана, руку не удается поднять назад и кончики пальцев касаются холодного пола, из-за чего по телу расползается неприятный холодок, словно окунул руку в холодную воду. Тем временем за окном действительно начинается буря. Крупные хлопья снега неистово мечутся по воздуху, деревья лишаются сухих ветвей, сугробы становятся все больше и больше и ветер пугающе воет совсем близко, словно дикий, голодный зверь, ошивающийся возле дома. Жутко.—?Надеюсь, вы успели добратся до безопастного места… Бессонная ночь все же решает напомнить о себе: глаза с трудом удается держать открытыми, и картинка перед ними уже безжалостно размывается, но едва я успеваю их закрыть и облегченно выдохнуть, как сверху раздается звук хлопнувшей двери и сразу за ним топот босых ног о деревянные ступени. Прислушиваюсь, зажмурившись, но звуков больше нет, словно спустившийся решил красться, а затем диван рядом прогибается. Я пытаюсь угадать, кто из ребят решил спуститься, но как только длинные, сильные пальцы зарываются в волосы, угадывать не приходиться. Генри молчит, продолжая пропускать через пальцы мои волосы, и лишь его тяжелые вдохи-выдохи нарушают тишину, а я боюсь даже пошевелиться. Приоткрыв один глаз, я разглядываю его лицо, пока он этого не видит. Оно не выражает ни злости, ни прежней обиды, не раздраженности, лишь на губах играет слабая, безмятежная улыбка, а зеленый взгляд устремлен в, почти залепленное снегом, окно. Он смотрит в него еще пару минут, и оборачивается ко мне, при этом улыбка с его губ сползает, меняясь на кривую, словно приклеенную, усмешку.—?Ну и где тебя насило всю ночь? Пальцы сжимаються чуть сильнее.—?Я…—?Где ты шлялся я спрашиваю? Мне удается извернутся и теперь потемневшие, точно озеро перед грозой, глаза смотрят в упор в мои собственные. В них вроде и злости нет, но все равно становится не по себе, ведь плещется в них все-таки что-то недоброе, опасное, будто в глаза зверю смотришь.—?Я жду. Я не знаю, что ответить. Не хочется врать, не хочется делать больно, но по другому уже попросту не выйдет?— мы зашли в тупик, а, возникшая между нами, стена припирает путь к выходу. Это конец, но я все же выбираю ложь, понимая, что и после нее боль все равно тоже наступить.—?Я… прогуливался и заблудился.—?Заблудился? —?улыбка скользит по пухлым губам, но быстро сменяется оскалом. —?Да ты, похоже вообще все ориентиры потерял!!! Думаешь я идиот?! Думаешь не замечу эти гребаные засосы?! —?пальцы сжимаются в кулак и за волосы отрывают от дивана и притягивают прямо к ухмыляющемуся лицу. С болезненным шипением упираюсь в сильную грудь, но Генри внезапно отталкивает сам, и, не удержавшись, я валюсь на пол, ударившись локтем и затылком о кофейный столик. На какое-то мгновение в глазах темнеет, словно смотришь через закопченное стекло, а к горлу подкатывает тошнота. Генри поднимается и становиться рядом, поджав губы, и теперь в его глазах появляется настоящая ярость.—?И с каким же чертовым ублюдком-охотником ты снюхался?—?С призраком…прикольно правда? И он меня любит. Лицо шатена перекашивается и мне даже кажется, что он сейчас сплюнет на пол от отвращения и наконец оставит меня в покой, но не оправдав мои ожидания, он приседает рядом, хватает за воротник куртки и встряхивает с такой силой, что я почти слышу хруст собственных шейных позвонков. А затем щеку обжигает, словно огнем.—?Ты точно спятил. —?выплевывает, словно змея яд и вновь замахивается для удара, а во мне внезапно просыпается ответная злость, вытесняя усталость и некую отрешенность, что даже хватает сил оттолкнуть парня от себя и подскочить на ноги, игнорирую скачущую картинку перед глазами. Пару секунд сканирую Генри взглядом, затем разворачиваюсь и пулей вылетаю прочь из дома, слыша за спиной крики и угрозы. Генри выбегает следом, но останавливается на пороге, вновь что-то выкрикивая, но из-за свистящего ветра до меня долетают лишь обрывки фраз.—?Вернись…прости…люблю. Глаза застилают слезы.