Рейвовая спираль (1/2)

Буфер в мощных черных колонках с сеточкой спереди отбивал ритмы песни. Танцевальный бенефис Макса украсил самую крутую дискотеку города. Одиннадцатиклассник вспомнил весь свой хореографический арсенал и без устали зажигал в центре зала. Вика приятно удивилась, сколько в ее новом знакомом энергии. Даже угрюмые парни отбросили свои черные плащи и трубки в сторону и, мерцая золотыми цепями на шее, активно плясали вместе со всеми. Музыка унесла их в беззаботное время, когда не надо было учинять разборки за гаражами и они были обычными ребятами. Красавицы с тонной макияжа забыли о поисках богатых мальчиков, взялись за руки и стали вилять своими телами в такт музыке. Сейчас они чувствовали себя моделями и поп-звездами в одном флаконе. Диджей то и дело вскрикивал в микрофон и усиливал звук на аппаратуре. Какая там учеба в монтажном техникуме! До сессии еще далеко. Хулиган и гимнастка радовались, что они вместе и у них впереди еще много дискотек.

— Как тут круто! — кричала Василиса, хлопая в ладоши.

— Вот это движуха! — орал Тончик.

Макс тряс головой и изображал волну руками, качая корпусом из стороны в сторону. Эдакий танец краба в морском царстве-государстве. Вика делала руками вертушку, притоптывая на месте. Затем покрутилась на месте и стала «мыть окна по кругу» ладонями вперед. Макс уважительно закивал, когда повернулся к ней и оценил ее движения. Сразу захотелось продолжить общение в другой обстановке и узнать Вику получше. А на вид и не скажешь, что она ярая тусовщица. Видно, что знает толк в танцах, тогда зачем стояла у стены? Интересно. О, кажется, она немного устала — вон, очки сняла и несколько раз посмотрела в сторону выхода. Максим стал подходить к Вике, изображая замысловатую танцевальную фигуру. Сейчас идеальный момент для того, чтобы выйти на воздух, где можно спокойно поговорить. Но художница не заметила его приближения, поэтому с танцпола решила уйти сама. Вика стала бочком пробираться в другой конец зала, но ровно идти не получалось. Ее непременно кто-нибудь толкал или задевал. Не специально, конечно, но все равно неприятно. Художница чувствовала себя не в своей тарелке, о чем свидетельствовал отсутствующий взгляд, сжатые гранатовые губы и попытки защититься руками. Макс с вопросительным видом следовал за девушкой, пока они не пришли к стене, где столпилось несколько групп танцоров.

— Вика, подожди, — догнал ее владелец пэйджера, — Что случилось?

— А? — вздрогнула она, а потом обернулась с натянутой улыбкой, — Все хорошо. Ты иди, веселись, а я… Спасибо за танец.

— Ты как Золушка. Убегаешь в разгар бала, — по-доброму сострил Макс.

— Туфельки натерли, — отшутилась «молчунья в черном», — Была рада познакомиться. Увидимся.

Мимика и голос Вики насторожили юношу. Макс остановился, сдвинул брови и наблюдал за тем, как девушка поспешно выбегает на улицу будто чего-то боится. Странно получилось. Танцевать ей вроде как понравилось, никто ее не обижал.

— Воу, чего киснешь? — откуда ни возьмись нарисовался Тончик. Василиса танцевала неподалеку, но решила не вмешиваться в разговор парней. Макс угрюмо промолчал. Настроение было испорчено.

— А где подружка твоя? Че не колбаситесь вместе? — не понял гопник.

— Ушла, — бесцветно ответил одиннадцатиклассник.

— Ля! А че так? — обалдел Тончик, — Крабовый квикстеп не по нраву этой чувихе?

— Отвали! Без тебя разберусь, — рассердился Макс.

Обладатель самой крутецкой в районе олимпийки закатил глаза и цокнул. Значит, как сам малявок строить, чтоб отношения наладили, он мастак. А как зачетная цыпочка подвернулась впервые за двести лет, тут же заднюю дал. Волшебный пендель спешит на помощь.

— Да хорош тут сопли дудосить! — вспыхнул Тончик, — Чика хвостом вильнула, пацан поплыл! Че уставился? Стоишь тут как истукан. Ноги в руки и мигом вернул ее сюда!

Даже толкнул Макса со всей силы. Жаль бита лежит в багажнике Запорожца. Со всей силы дал по мозгам, чтобы поумнел в общении с девчонками. Ролями поменялись.

— Давай давай! Пошел, — настаивал Тончик, подгоняя одиннадцатиклассника на выход.

— Все, отвянь. Я понял, — отмахнулся от него Макс.

— Потом спасибо скажешь, — тряхнул воротничком олимпийки школьный хулиган.

***</p>

Праздничный вечер подошел к завершению. Станислав и Вероника получили тройную порцию внимания и радости за свои триумфальные победы. Мамин пирог произвел фурор и стал заключительным аккордом в насыщенном дне. Уставшие друзья медленно доедали сладкое.

— Может останетесь? Совсем носами клюете. Места всем хватит, — предложил Громов-старший.

— Нет, что Вы! Мы к себе пойдем, — смутилась Ника.

— Спасибо за теплый прием. Нам все понравилось, — поблагодарила Женя.

— Пирог замечательный! Никогда не ела такой, — отправила последнюю ложечку в рот Зоя.

— Приятно слышать, — отозвалась мама Станислава.

— Папа, мы проводим девочек сами, — ответил Громов-младший.

Началась суета с уборкой посуды, упаковкой пирога всем с собой, многочисленными благодарностями и долгими прощаниями. Но, самое главное, все были довольны встречей: и взрослые, и дети. Родители Стаса вышли проводить детвору, которая весело и дружно вышла на лестничную клетку. Юноши крепко пожали руку папе, а девчата своей тройкой крепко обняли маму.

— Ой, молодежь, давно мы так не отдыхали, — смеялась от радости Громова, — Мы рады, что у нашего мальчика такие друзья.

— Молодцы, бойцы! Всем отбой, — добавил папа Станислава командирским тоном, но, видя замешательство детей, подмигнул всем и улыбнулся, — Спасибо, что пришли.

— Ждем вас в гости снова, — сказала мама Стаса.

— До свидания! — наперебой попрощались все.

В крохотных окнах между этажами, где виднелись серые стены лестничного пролета, промелькнула толпа рьяных болельщиков и надежных друзей. Все дружно вышли из подъезда, лица приятно охладил вечерний осенний воздух. На асфальт отбросило шесть теней, которые удалились в сторону выхода со двора. Трое парней и трое девочек шли в одну линию чуть ли не в ногу. В этот миг всех опьянял дух юности, свободы и дружбы.

***</p>

Черная кожа косухи и теплое черное платье прекрасно согревали в первые осенние заморозки. Вика, натянув рукава до кончиков пальцев, шла по улице. Пусть ее приятели по кисти и мольберту танцуют на дискотеке хоть до утра, а ей пора домой.

— И зачем я согласилась с ними идти? Опять стенку подпирала будто натурщица, — ворчала художница.

Густые пряди черного карэ были заправлены за уши, серебряные нитевидные сережки блеснули в фонарном свете. А возле столба между домами отчетливо просматривались несколько силуэтов с огнями самокруток, бутылками с разбавленной «Юппи» и неказистыми движениями. Знакомый всем «избранным» запах витал стойким облаком в крохотной подворотне. Компания истерически хохотала с цвета пробки бутылок. Вика дернулась — только этих здесь не хватало. Девушка стала на цыпочках незаметно отступать, не сводя напряженного взгляда с подворотни. Среди ребят под кайфом был один человек, которого она очень хорошо знала. И встретиться с ним сейчас не было никакого желания.

— Вика! Подожди! — окликнул ее Макс.

Художница вытянулась в струну и зажмурилась в ожидании неизбежного.

— Опаньки! Какие люди на Бродвее, — раздался на всю улицу знакомый ей голос.

— Проклятье! — буркнула Вика, — Как будто ему тут медом намазано.

На свет фонаря вышел вразвалочку долговязый парень с «папиросой» в зубах. Желтое лицо с глупой неровной улыбкой, щуплое тело в мешковатом синем свитере и болотных штанах, стойкий запах дурмана. Засаленные отросшие волосы под дырявой шапкой. На шее неоновое ожерелье в виде кислотно-желтой полоски.

— Че, Викуха, как житуха? — спросил он.

— И тебе привет, Артишокин, — огрызнулась художница.

— Ох-ох-ох. Для меня расфуфырилась, крошка, — нагло сдернул с лица девушки очки парень из подворотни и нахлобучил их на себя. Вика поморщилась и дернулась назад.

— Эй, ты! Отойди от нее! — угрожающе крикнул Макс, ускоряя шаг. Полы пиджака свирепо вздулись на ветру.

Парень гнусно расхохотался, выронив самокрутку на асфальт.

— Я смотрю, Викуха, у тебя новый хахаль! Давно с ним снюхалась, сучка.