Атласная диагональ (1/2)
Балерины стайкой выпорхнули на сцену. Все, что было до момента выступления, осталось за кулисами. Конкуренция и недовольство уступили место всеобщему желанию показать себя во всей красе. Каждая девочка твердо уверена в том, что она самая талантливая и только она достойна танцевать в труппе известного театра. А может, блистать во всех постановках жанра мюзикл.
Балетмейстер со скучающим видом смотрел на сцену. Режиссер мюзиклов, напротив, была очень внимательна. Хореограф дома культуры то краснела, то бледнела — помощница ненавязчиво принесла ей воды, на что получила яростный хаотичный взмах, мол, отойди, не мешай.
Постановка шла без сучка и задоринки. Все танцевальные рисунки были выполнены блестяще. Конечно, волнение балерин было заметно, но на сцене многие девочки очень хорошо держались. Улыбки не сходили с их лиц, а во взглядах читалась сосредоточенность. Бежевый атлас лент поблескивал при свете софитов, шифоновые черные юбочки вздымались при повороте будто крылья бабочки. Изящество юности и девичья грация правили балом в чудесный миг выступления. Наступал звездный час Изольды. Выточкина исполняла свою партию, выходя вперед, остальные удалялись в диагонали при помощи изящных комбинаций. Бойко с Решетниковой, держа осанку и наклонив головы к зрителям, провожали свою заклятую соперницу недобрыми взглядами. Музыка притихла, позволяя Изольде занять место посреди сцены и встать в «точку». Алик заворожено смотрел на сцену, забыв о затёкших ногах. Тонкая лебединая шея Изольды склонилась вправо. Прекрасные синие глаза прикрыты веками, руки плавно опустились будто крылья. Изящное глиссе бежевым пуантом завело правую ногу в пятую позицию. Лампасов мог смотреть на это вечно, но ему пришлось отбросить в сторону все свои эмоции и чувства. Он уловил зловещие взоры Бойко и Решетниковой, которые так и покосились на его любимую. Алик спрятал оберег обратно в карман и вытащил старинные чётки из натурального камня с черной кисточкой — подарок его прадедушки. Тонкие бледные пальцы стали их перебирать в надежде защитить Изольду во что бы то ни стало. Она должна танцевать! У нее прирожденный талант! Пусть только попробуют помешать ей взойти на Олимп!
Изольда на миг ощутила волнение и еле заметно выдохнула. Солистка решительно распахнула глаза: в синих радужках сузился зрачок. Икроножные мышцы напряглись в такт музыке, балерина встала на пальцы. Руки красиво взметнулись вверх, придавая элементу легкости. Один поворот, другой. Все закружилось перед глазами Изольды. Она танцевала так, словно дышала. Завистницы чуть не лопнули от злости, а другие восхитились и зауважали. Тем не менее, ни у кого не возникло никаких сомнений, кто именно достоин быть в театре знаменитого балетмейстера. Осталось только закончить свое выступление и ждать результатов. Хотя, азарт уже потерян, а вместе с ним и напрасный стресс. Изольда прекрасно исполнила своё соло, после чего к ней присоединились все остальные балерины для финального аккорда. Хореограф мысленно поблагодарила солистку за то, что вытащила всю постановку. Снова не докрутили фуэте, опять неправильно вступили в музыку, а самое страшное, что многие забыли правильно держать спину! Так опозориться перед именитыми гостями… Хореограф, по ее мнению, незаметно повернулась к балетмейстеру и режиссеру. Те встретились с ней взглядами и продолжили свои наблюдения. Ни тени, ни намека на эмоции. Все, можно смело писать заявление на увольнение. Провал! Постановка никому не понравилась.
Балерины исполнили финальные элементы и замерли под стихающую музыку. Несколько секунд была тишина. На удивление, первым зааплодировал скучающий балетмейстер. Его сильные короткие хлопки шокировали хореографа, обрадовали танцовщиц и успокоили Алика. Девочки, не выходя из своих танцевальных образов, радостно переглянулись. Затем, к аплодисментам балетмейстера присоединилась режиссер мюзиклов, а чуть позже спохватилась и хореограф.
— Выдохните, коллега. Ваша постановка прекрасна, — сказал балетмейстер во время поклона балерин.
— В самом деле, — поддержала режиссер.
Хореограф чуть не упала от пережитой тревоги, но каким-то чудом продолжала стоять, улыбаться и аплодировать вместе со всеми. Когда ей снова подали воды, она выпила целый стакан. «Галёрка» тоже взорвалась бурными аплодисментами. Балерины построились в шеренгу, взялись за руки, дружно подошли к краю сцены и синхронно поклонились. Осветители, звукорежиссер и Алик не жалели ладоней и поддерживали девчат. Родные стены дома культуры разделяли общую радость. Вся сцена просияла от искренних улыбок танцовщиц.
— Итак, все молодцы, — начал балетмейстер в тот момент, когда эмоции более менее устаканились у всех, — Прежде всего, благодарю нашу коллегу за хорошо проделанную работу.
— Да, дорогая, выдохните. Все прошло на высшем уровне. Присядьте, пожалуйста, на вас лица нет, — с участием сказала режиссер мюзиклов «На Катамарановке».
Балерины со сцены посмотрели с умилением посмотрели на своего хореографа. Строгая, гоняла всех по несколько часов, заставляла сидеть на диете и не пропускать занятия. При этом очень добрая и всегда переживала за всех. Когда-то они пришли маленькими худенькими девочками, которые боялись ее сурового взгляда и властной интонации, а со временем превратились в изящных танцовщиц, которые любят своего педагога.
— Коллега, с Вашего позволения, — попросил балетмейстер, а затем после одобрительного кивка поднялся на сцену. Вся шеренга в черных боди замерла. Алик затаил дыхание — тонкий палец остановился с нажимом на одной из зерен. Балерины незаметно выпрямили спины, встали в третьей позиции и приподняли тонкие подбородки. В эту секунду решалась их судьба. Девочки изо всех сил старались держать себя в руках и не показывать страх и напряжение. Балетмейстер поднялся на сцену, величественно прошелся мимо танцовщиц и остановился.
Режиссер мюзиклов «На Катамарановке», которая поддерживала хореографа из соображений женской солидарности и профессиональной этики, закатила глаза. К чему весь этот пассаж? Неужели в таком престижном театре его высочеству уделяют мало внимания? Печально. Самый красивый парень был у них в группе. Крутил романы с самыми лучшими танцовщицами и обломал крылья многим примам. Солист недоделанный! Лицемерный принц театрального королевства бархата и позолоты. Сильный мира сей сцены.
А он будто спиной ощутил саркастичное настроение этой малахольной. Вообще не изменилась со студенческих лет. После выпуска и многолетней службы Аполлону показала всем свое «фи», мыкалась по халтурам, а потом открыла свой жалкий ансамбль песни и пляски в западном стиле. Украла все зарубежные постановки, добавила отсебятины и преподнесла это под новомодным словом «мюзикл». Великая Мельпомена плачет горькими слезами, а истинный джентльмен подает ей платочек.
Балерины и хореограф не могли уловить мысли двух приглашенных гостей, поэтому ждали окончательного решения важных персон. Алик напряженно следил за происходящим, не обращая внимания на ощущение мурашек в ногах. Изольда была очень спокойна внешне, но внутри бушевал ураган. Да сколько можно томить всех ненужным ожиданием! Хочется прийти домой, поесть нормально и как следует выспаться, а не стоять по струнке смирно. Но королевское терпение Выточкину ни разу не подвело .вот и сейчас пошло ей на пользу.
— Итак, я отбираю к себе в труппу, — сделал несколько шагов вперед с другой стороны сцены балетмейстер. Решетникова с Бойко тут же зарделись и состроили милые лица.
— Тебя, — сказал балетмейстер, подойдя к одной из девочек, задействованных в массовке. Та вышла вперед и к ней потом присоединялись другие. Избранные радовались и еле сдерживались, чтобы не завизжать от восторга. Возле дуэта интриганок балетмейстер задержался, поднес руку к подбородку, а потом отобрал их. Вся оставшаяся группа танцовщиц, Изольда и хореограф, мягко говоря, опешили. Альберт покрылся пятнами от негодования, шумно выдохнул, а потом резко вскочил на ноги и побежал на выход. Чётки прадедушки шаркнули в его сжатой руке. Топот «на галерке» гулом пронесся по залу. Выточкина метнула в ту сторону встревоженный взгляд. Лампасов ни на шутку разозлился и сейчас будет грандиозный скандал. Однако, Изольда не теряла самообладания и продолжала стоять на сцене дома культуры. Когда к ней подошел балетмейстер, она спокойно подняла на него глаза.
— Как тебя зовут?
— Выточкина Изольда.
— Браво! Изумительная партия солистки. Планируешь дальше служить балету?
Изольда тепло улыбнулась. Балет был для нее важной частью жизни.
— Да.
Балетмейстер поджал губы в хитрой улыбке. В глазах промелькнуло коварство, что сразу насторожило Изольду.
— Ты хорошо танцуешь, но для театра этого мало, — сказал он с холодком.
— Благодарю Вас за профессиональную оценку моего танца, — с достоинством ответила Выточкина, не теряя лица.
Руководитель театра «На Катамарановке» в ту же секунду увидела громадный потенциал в этой девочке. Местный театр не даст ей тех перспектив, которые она заслужила. В ней гораздо больше таланта, чем во всех выбранных балеринах вместе взятых! А этот индюк надутый вообще ничего не смыслит в искусстве!
Балетмейстер не ожидал такого ответа и в глубине души проникся уважением к солистке. Похоже, он недооценил уровень подготовки Изольды. Если бы у них в театре не служили дети директора театральной ассоциации, можно было бы смело ее взять. Увы, приходится выбирать артистов кордебалета на подтанцовку местной звезде. Итак сроки поджимают, а на спектакль приедут высокопоставленные лица. Не завидуйте тем, кто выше по социальной лестнице — завидуйте их детям…
Бойко с Решетниковой стояли довольные как синие киты. Утёрли нос самой расфуфыренной солистке! Стояла, хлопала своими кукольными глазами, когда их выбрал сам балетмейстер. Зря только своего дружка припахала с ними разбираться. Ничего он теперь им не сделает. Так, потявкал возле уха для вида и все. Думал, что напугал их. Куда там! Теперь сама Выточкина им в подметки не годится! Пусть теперь сопли жует да на кулак наматывает.