Транзит фотона (1/2)
Изольда как ни в чем не бывало вошла в зал. Там шла активная подготовка к показу: устанавливали декорации, проверяли аппаратуру и свет. Танцоры разминались за кулисами перед выступлением и повторяли движения в виде их имитации. Решетникова с Бойко сникли и даже не смотрели в ее сторону. Выточкина не без удовольствия отметила про себя, как вовремя появился Алик и сбил с них спесь. Балерине стало намного легче дышать, а улыбка победительницы не сходила с ее губ. В глубине синих глаз таилось превосходство.
В первом ряду уже сидел главный балетмейстер — поджарый мужчина в строгом велюровом пиджаке. Хореограф от волнения покрылась пятнами во время разговора с ним, но не теряла самообладания. Они разговаривали о будущем показе, о делах в доме культуры и прочих рабочих моментах.
Неожиданно, на галерке что-то громыхнуло. Мелькнуло что-то белое, а потом исчезло за спинками кресел.
— В чем дело? — нервно крикнула хореограф. Взволнованные танцовщицы подбежали к кулисам и напряженно смотрели в сторону галерки. Хотелось выступить под музыку, а не под сухой счет хореографа.
— Извините! Аппаратура барахлит, — виновато отозвался звукорежиссер.
Балерины гневно зашептались между собой, а Изольда еле слышно хихикнула. Незаметно крадущийся Алик наступил на провод и тем самым спровоцировал неполадку. Его бы все равно никто не увидел — Лампасов был хитер и ловок как змей.
— Мудрый Каа, — ласково шепнула Выточкина.
— Порядок! — снова отозвался звукорежиссер.
— Начинаем! — хлопнула в ладоши хореограф.
Изольда глубоко вздохнула и выдохнула. Решетникова с Бойко встревоженно переглянулись. Алик вытащил из кармана пиджака древний оберег и крепко сжал его в руке.
— Одну минуточку! — воскликнул главный балетмейстер, — Моя коллега еще не подъехала… А вот и она.
Все танцоры снова выглянули из-за кулис, когда в зал независимо и смело вошла статная женщина в оливковом зимнем пальто и меховой шапке. Прямые темные волосы средней длины, стриженные лесенкой, мягко спадали вниз. В ней ощущалась особенная стать и некоторая доля власти, которая читалась в целеустремленном взгляде подведённых стрелками зелено-карих глаз. Алик, выглянувший из-за спинки кресла, вытаращил на нее глаза. Он узнал вошедшую незнакомку со спины и был поражен ее появлению здесь. Хотя, с другой стороны, Изольде это пойдет на пользу. Очень авторитетная особа в творческих кругах.
Женщина в оливковом неторопливо дошла до того ряда, где сидел главный балетмейстер и хореограф.
— Добрый день. Я немного задержалась, — сказала она тоном, констатирующим факт. Изольда поняла, что эта женщина настолько уверена в себе, что не станет извиняться.
— Позвольте представить вам мою коллегу. Режиссер-постановщик мюзиклов театра «На Катамарановке», — сказал главный балетмейстер и назвал ее имя. Женщина сняла длинную перчатку и протянула руку с гранатовым перстнем на безымянном пальце. Хореограф скромно ее пожала. Не каждый день в простой дом культуры приходят такие знаменитости.
— Начинайте, — важно села в кресло режиссер мюзиклов.
Теперь уже занервничал главный балетмейстер и поторопил хореографа. Классическая пищевая цепочка…
И вот, заиграла музыка и включились софиты на сцене.
***</p>
Громкие звуки техно будоражили тихие катамарановские улицы. Тончик ловко выруливал сквозь потоки машин, подрезая зевак.
— Ага, поклаксонь мне тут! — освистывал их школьный хулиган.
— Толя, осторожно! Мы и так успеваем на дискотеку, — пыталась образумить его Василиса. Гимнастка, пристегнутая ремнем, крепко вцепилась в пассажирское кресло.
— Лан, лан, — сбавил скорость на красном светофоре Тончик.
— Ну вообще фортовый, — сказал Макс, — Как тебя менты не тормознули еще…
— Сплюнь, брателла, — хмыкнул водитель, — Дед разрешает. Говорит, молодость у всех одна.
— Точнее, он разрешает возить машину в автосервис, а некоторые устраивают гонки, — заявила Василиса.
— Васен, не начинай. Отучусь я на права, — отмахнулся Тончик. Его подруга раздраженно выдохнула, скрестив руки на груди.
— Ребят, не ругайтесь. Я рад, что мы с вами будем зажигать на такой классной дискотеке, — сменил тему Макс.
— Хоть кто-то поддержал идею, — цокнул Тончик, сворачивая влево, — А то блин все семьями уже обросли. Занятые стали.
Василиса недовольно покосилась на него. В последнее время поведение Толика стало ее очень сильно напрягать. Все эти гонки на машинах, посиделки в чебуречной или вечные тусовки «на турниках» ей порядком надоели. Хотелось какой-то романтики… Вон Алик за Изольду как переживает. Станислав при всей своей загрузке уделяет Нике внимание. Даже Митя с Зоей уже «искрят» от зарождающейся симпатии. А у них непонятно что! Толик думает только о себе! С этим надо что-то делать. Так больше продолжаться не может.
— Тормози! — потребовала Василиса. Макс вздрогнул от неожиданности. Тончик быстро повернул голову в сторону подруги, а потом съехал на обочину. Запорожец засверкал аварийкой.
— Че такое? — спросил Тончик. Но девушка ничего не ответила, отстегнула ремень и вышла из машины.
— Стой! Ты куда? — крикнул Макс вдогонку.
— Э, погодь, — всполошился Тончик. Пока он замешкался в машине, Василиса уверенным шагом направилась в сторону предполагаемой остановки.
— Что это с ней? — удивился Макс, смотря в заднее стекло.
— Будь тут. Карауль тачку, — попросил Тончик, вылетая из машины.
Макс видел, как пестрая олимпийка мелькнула на фоне серой дороги и направилась в сторону удаляющейся синей курточки с розовыми и желтыми вставками. Как Тончик догнал свою подругу и пытался узнать, что случилось. А она обиделась, вырвалась из его рук и замотала головой. Потом, стала ругать его. Макс в этот момент вышел из машины, хотел пойти помирить ребят, но понял, что лучше не лезть. Тончик виновато опустил голову и молчал. Василиса высказала ему все, что накипело у нее в душе. Школьный хулиган растерянно смотрел на нее. Макс молча сочувствовал им обоим. Гимнастка выдохнула после своей пламенной речи, коснулась ладонью задней поверхности шеи и собиралась уйти. Однако, Тончик ловко схватил ее за руку и уговорил довезти ее домой. Ни о какой дискотеке речи не шло. Василису это удивило: она искренне считала, что ее другу важнее тусовки. Гимнастка непонимающе заморгала и позволила подвести ее к Запорожцу.
— Ребята, что с вами? — не выдержал Макс.
— Все путем, — бесцветно отозвался Тончик.
— Макс, прости, что испортила вечер, — грустно ответила Василиса.
— Вы расстаетесь, — понял владелец пейджера, судя по их настроению. Не зря Руслан держал его в банде — он лучше всех считывал скрытые эмоции людей.
Тончик с Василисой хмуро переглянулись. На что Макс в свою очередь подошел к ним, схватил обоих под руки и усадил назад.
— Воу, полегче, — опешил Тончик. Василиса промолчала, изумленно смотря на одиннадцатиклассника.
— Значит так, друзья, — начал воспитательную беседу Макс, — То, что сейчас было — это детский сад. Вы можете сколько угодно ругаться, думать, что вы очень разные люди… Это значит сдаться.
— Че, блин?! Кто тут сдался?! — возмутился Тончик.
— Помолчи, — цыкнул на него Макс, — Раз сами не в состоянии разобраться, это сделаю я!
Девятиклассники притихли. Их старший товарищ выглядел очень сурово. Челка из двух коротких чубчиков по бокам растрепалась, скулы стали видны еще отчетливее из-за плотно сжатых зубов. Диафрагма, стянутая черной тканью водолазки, напряженно вздымалась и опускалась. Прямые брови без излома сдвинулись в угрожающей складке.
— Да, ребят, вы слабачье, — изрек Макс после недолгой паузы, — Влюбленность прошла, выползли недостатки. Только вместо того, чтобы спокойно обсудить, что кому не нравится и найти какое-то общее решение, вы решили тупо расстаться.
— Почему ты нам все это говоришь? — наконец спросила Василиса.
— Реально! — поддержал Тончик, — Че, последние мозги на моцике продул?
— Чья б корова мычала, — парировал Макс.
— Толь, сейчас нарвешься, — предупредила его гимнастка.
— Короче, ребят. Я не собираюсь вам читать морали, — устало заявил Макс, — Просто сами подумайте: стоит ли прекращать отношения из-за сиюминутной обиды?
Правду говорят в народе: милые бранятся, только тешатся. Не прошло и нескольких секунд, как Тончик с Василисой уже забыли все обиды и крепко обнимались. Макс решил им не мешать и ненадолго вышел из машины.
— Детский сад, ясельная группа, — выдохнул одиннадцатиклассник. Он не хотел брать на себя роль психолога, но отыграл ее превосходно.