Глава 2 (1/1)

Не прошло и недели после того, как Эд и Ал, ковыляя, добрались до дома Рокбеллов, как бабушка объявила, что Эд уже достаточно поправился и она может прикрепить порт автоброни. Эд знал, что пройдет еще три месяца, прежде чем она согласится прикрепить саму ногу?— надо дать культе зажить, порту стабилизироваться, нервам немного прийти в себя. И поскольку он запросил северную автоброню?— она была легче, и он знал, что клан Мэй живет в горном районе Синь, а это означало, что ему в ближайшее время понадобится холодостойкая версия?— ей пришлось заказать некоторые детали.Вопрос денег ещё не поднимался, и Эд боялся этого разговора. Без своего военного жалования он никак не мог покрыть расходы на автоброню, даже если на этот раз нужна была только нога. Бабушка, скорее всего, спустила бы это на тормозах?— они с Уинри никогда сильно не требовали денег от Эда (как бы ни шутили о том, что обескровят его счет), даже когда у него были деньги,?— но он заставил ее заказать особенные детали, что вылилось в дополнительную цену, и, как добросовестный человек, он не мог просто проигнорировать это.Не то, чтобы он действительно знал, как подойти к этому вопросу. И не то, чтобы бабушка давала ему шанс; неспособность словесно общаться затрудняла разговор.Присоединение к порту было болезненным. Он помнил этот момент, но время немного притупило боль в его воспоминаниях. По крайней мере, на этот раз это была только нога, что делало операцию… не совсем легкой, но более короткой.И по-прежнему никаких вестей от Ала.***Эд проснулся от звука чьего-то стука в дверь. Он нахмурился сквозь туман слабых болеутоляющих. Чрезвычайная ситуация? Бабушка была единственным настоящим врачом в Ресембуле, поэтому люди всегда приходили к ней, когда случался несчастный случай. И Эд отчасти жалел, что бабушка не разрешила ему переехать наверх до присоединения порта, потому что…—?Эй! —?услышал он крик бабушки. —?Какое дело привело сюда военных?Военных?Мустанг. Он почти забыл, что скоро ему придется встретиться с этим ублюдком, даже не вступая в армию. Да пошёл он. (Образно.)…Ал был там совсем один.Эд приподнялся, кряхтя от вспышки боли в культе, и осторожно сел. В какой-то момент Уинри вернула ему преобразованный костыль невзирая на слова бабушки (имеющие здравый смысл). Эд схватился за него, услышав крик Мустанга:—?Что все это значит?!Эд стиснул зубы и поскакал из комнаты по коридору со всей возможной скоростью.—?Что вы сделали?! —?кричал Мустанг.Эд добрался до конца коридора и отголоски воспоминаний настигли его: Мустанг, выглядевший намного моложе, чем помнил Эд, держал Ала за рубашку. А его брат просто…позволял ему это. Он повис в руках Мустанга, словно потерял всякую волю к жизни.Эд схватил первую попавшуюся под руку вещь?— потрясающую книгу по автоброне?— и швырнул ее в сторону Мустанга. Она не долетела?— чёртовы болеутоляющие?— но врезалась ему в сапог. Мустанг поднял голову и встретился взглядом с Эдом.—?Поставь. Его. На пол,?— одними губами произнес Эд, указывая вниз свободной рукой.—?Эдвард! —?крикнула бабушка, в ее голосе звучало нечто среднее между ужасом и паникой.Мустанг медленно опустил Ала на диван, где тот, должно быть, и сидел, когда ублюдок ворвался в дом.И поскольку он уже встал, то осторожно проковылял дальше, игнорируя приказ бабушки ?Возвращайся в постель!??— и остановился рядом с Мустангом, испепеляюще глядя на ублюдка. А тот моргнул с видом, означавшим, (как знал Эд) что он был совершенно сбит с толку, и не говоря ни слова отошел в сторону.А потом, впервые за неделю, у Эда появилась возможность взъерошить волосы брата.Ал издал прерывистый всхлип, завозился на диване, и Эд почти потерял равновесие от внезапных объятий брата. —?Прости,?— выдохнул Ал, прижимаясь к Эду.Значит, чувство вины. Ал не испытывал к нему ненависти, он просто погряз в чувстве вины. Это было… обнадёживающе. Душераздирающе, но обнадёживающе. С чувством вины Эд мог что-нибудь сделать.—?Ш-ш-ш,?— отозвался Эд, запустив пальцы в спутанные волосы Ала; они были не расчесаны, и казалось, что Ал не мылся с той самой ночи, когда они шли сквозь дождь. (Не то, чтобы Эд винил его; в первый раз вопрос личной гигиены тоже не стоял для него на первом месте.)Чья-то нежная рука коснулась руки Эда, державшей костыль, и, оглянувшись, он увидел, что бабушка наблюдает за ним слишком проницательным взглядом. —?В постель,?— приказала она.Эд покачал головой и осторожно высвободил руку из волос Ала, а затем указал ей на Мустанга.—?Ты хочешь с ним поговорить? —?прошипела бабушка. И Эду не нужно было смотреть, чтобы знать, что ублюдок поднял брови, так как не мог не услышать ее, стоя так близко.Эд провел последние три года своей жизни, избегая Мустанга любой ценой, но он знал этого ублюдка, знал, что тот не уйдет, пока не получит ответы на вопросы по поводу массива и крови в кабинете Хоэнхайма. И Эд ни в коем случае не собирался оставлять Ала на милость не-столь-нежного Мустанга, а это означало, что это его работа, независимо от личных проблем.(Что ж, по крайней мере, этот Мустанг никак не мог знать, почему в животе Эда каждый раз появлялся груз вины, когда он смотрел на ублюдка. Небольшое одолжение.)Он кивнул, не отводя взгляда от хмурого лица бабушки.Бабушка фыркнула. —?Ал, проводи брата в столовую. Уинри! Принеси Эду его письменные принадлежности.Ал двигался в сторону, пока у него не появилось достаточно места, чтобы встать, не сбив Эда с ног. Он ничего не сказал, даже не поднял глаз, когда протянул руку, чтобы помочь Эду.А Эд… бросил костыль и крепко обнял брата.Ал издал прерывистый сломленный звук, пронзивший Эда до самого сердца, а затем обнял его так крепко, что стало больно. —?Прости,?— всхлипнул он. —?Брат, мне очень жаль…Эд смутно слышал, как бабушка выгоняет Мустанга из комнаты, и был благодарен ей за это. Он ещё крепче обнял брата и зашикал на него.Черт, чего бы он только не отдал за возможность успокоить его словами.Это заняло время, но Алу наконец удалось успокоиться. Когда он поднял глаза, то выглядел измученным, но, по крайней мере, встретился взглядом с Эдом, что было уже лучше. (С ними все будет в порядке. Ал был силен, а Эд упрям. Они справятся.)?— Давай я подниму твой костыль,?— прошептал Ал и, дождавшись кивка Эда, осторожно опустился на колени и подобрал его. Когда он выпрямился, Ал пробормотал:—?Тебе не следует разгуливать, ещё слишком рано для этого.Эд бросил на него равнодушный взгляд и, как только костыль оказался у него, легонько стукнул брата по голове.—?Брат! —?пожаловался Ал, выглядя оскорблённым и настолько собой прежним, что это было настоящим облегчением.—?Идиот,?— одними губами произнес Эд и кивнул в сторону столовой.—?Я не идиот, это ты идиот,?— пробормотал Ал, подхватывая Эда под руку, чтобы помочь ему доковылять до столовой. —?Это же ты пострадал, а не я.Эд только закатил глаза; он был готов потерпеть боль и лишнюю неделю лечения, если это будет означать, что Ал перестанет избегать его.Ястребиный Глаз устроилась на диване перед дверью в столовую, и, ого, Эд забыл, как она выглядит с короткими волосами. (Он знал, что она коротко подстриглась после Обетованного Дня, но к тому времени, как увидел ее снова, она опять отрастила волосы.)Он кивнул ей, когда они проходили мимо, и она, быстро моргнув от удивления, склонила голову в ответ.В столовой они обнаружили бабушку и Мустанга, сидящих за столом друг против друга. Бабушка продолжила хмуро смотреть на ублюдка из-за своей трубки, а Мустанг бросил на Эда и Ала спокойный задумчивый взгляд. Они направились к двум стульям, стоявшим по одну сторону стола. Ближе к Мустангу лежал блокнот Эда, на верхнем листочке?которого?— его заметки на синьском. (И Эд никогда еще не был так рад знать, что Мустанг не понимает языка Империи Синь.)Как только Эд и Ал устроились на стульях и Эд спрятал свои записи в глубине листков, Мустанг сказал:?—?Я подполковник Мустанг, Огненный алхимик.Бабушка усмехнулась, потом ответила:—?Пинако Рокбелл. Эти мальчики?— Альфонс и Эдвард Элрик. О чем вы прекрасно осведомлены.Мустанг склонил голову набок, а Эд начал писать то, что этот ублюдок хотел знать. —?Да. У нас была информация о двух особенно талантливых алхимиках в этих краях. Наши отчёты были неверны относительно их возраста, однако этот массив…Эд повернул блокнот, давая Мустангу увидеть, что он написал:—?Трансмутация человека. Мы хотели вернуть нашу мамуГлаза Мустанга потемнели, и он бросил на Эда тяжелый взгляд. —?Как я понимаю, вы потерпели неудачу.Эд фыркнул и быстро написал:—?Нельзя вернуть мертвых к жизни—?Брат? —?прошептал Ал, явно читая через плечо.Эд оглянулся и покачал головой.Глаза Ала расширились от ужаса и понимания. —?Но ты…—?Мне жаль,?— одними губами произнес Эд.Лицо Ала сморщилось, и он придвинулся ближе, обхватив пальцами плечо Эда и прижавшись лбом к его плечу.Эд закрыл глаза и положил левую руку на макушку брата. По крайней мере, теперь Ал знал. Теперь он не будет считать, что они во второй раз убили маму.—?Понятно,?— пробормотал Мустанг, и Эд, взглянув на него, обнаружил, что ублюдок наблюдает за ними своим старым, знакомым задумчивым взглядом.Эд крепче сжал ручку и написал:—?За нарушение табу приходится платить, + я заплатилГлаза Мустанга сузились. —?А твой брат?—?Я заплатил и за негоМустанг поднял глаза и встретился с ним взглядом, когда Ал прошептал:—?Брат, нет.И в этих темных глазах, таких знакомых?— слишком знакомых; Эд был рад, что решил дать себе побольше времени в Синь, прежде чем ему придется регулярно сталкиваться с этим ублюдком,?— Эд увидел понимание. Ту самую родственную душу, которую Эд не видел раньше, пока Ястребиный Глаз не рассказала ему об Ишваре. Пока он не узнал, что Мустанг тоже видел ад. Эд уже знал Мустанга, а этот ублюдок был сообразителен и, вероятно, уже начинал узнавать его в ответ. (Опасно.)Эду пришлось отвести взгляд в сторону, к своему блокноту, где он написал для Ала:—?Заткнись. Я старше, это моя работа. Мама сказалаБабушкина трубка стукнулась о пепельницу, и Эд с Алом, посмотрев на нее, увидели, что она сердито смотрит на Мустанга. —?Эду нужно вернуться в постель. Скажите причину своего визита и уходите, подполковник,?— приказала она, сдерживая ярость в голосе.Ал посмотрел на Эда широко раскрытыми глазами. О, когда бабушка выходит из себя, то это никогда не приводит ни к чему хорошему.Мустанг выпрямился. —?Этот массив,?— сказал он, обращаясь к Эду и Алу,?— был впечатляющим.Ал резко вздохнул рядом с Эдом, но тот только прищурился на ублюдка; он знал, насколько продвинута их с Алом работа.Что-то похожее на вызов блеснуло в глазах Мустанга, когда он продолжил:—?Без труда получат звание Государственного алхимика.—?Вы хотите сказать,?— перебила бабушка, в то время как руки Ала крепко сжали плечо Эда,?— что ожидаете, что эти мальчики пойдут к военным?Мустанг сложил руки на столе, его взгляд был тверд, когда он встретился со взором бабушки (который Эд нашел впечатляющим, даже точно зная, насколько тупым может быть этот ублюдок), и ответил:—?Я не буду лгать, есть вероятность, что они будут вынуждены пойти на войну, но статус Государственного алхимика дает множество привилегий: неограниченный доступ к исследовательским материалам, полное финансирование и лучшее оборудование. —?Он повернулся к Эду и Алу, и Эд знал этот взгляд. —?Вы даже можете…—?НЕ НАДО,?— нацарапал Эд, держа блокнот между Мустангом и братом, как щит. Не давай Алу этой надежды, не давай ему повода думать, что он должен исправить то, в восстановлении чего нет необходимости.Не позволяй Алу возлагать все свои надежды на Философский камень, только для того, чтобы Эду пришлось снова разрушить их.Мустанг прищурился. —?Вы можете бессмысленно проводить время здесь, или можете сделать что-то для себя. Выбор за вами. —?Затем он положил визитную карточку на стол рядом с Эдом и встал. —?Это все, что я могу сказать. Найдите меня в командовании Восточного города, когда решите принять мое предложение.Эд смотрел, как Мустанг направился к двери, как его плечи напряглись под громоздким пошивом парадной формы, и мог только представить, как это должно быть тяжело?— уйти с собеседования, которое, казалось, окончилось полным провалом. (Это было не так?— Мустанг не мог знать, что Эд полностью поддержит его восхождение на место фюрера,?— но, должно быть, он так и чувствовал.)И, думая о будущей победе, увидев Мустанга в парадной форме… Эд не мог не вспомнить, когда в последний раз видел ублюдка в такой одежде: на его праздничной вечеринке, после которой Эд помог Мустангу вернуться домой, а потом…Эд выдернул из блокнота листок, на котором писал, и хлопнул в ладоши, разрушая его с помощью вспышки алхимии, от чего Ал отшатнулся в удивлении, в то время как Мустанг повернулся и уставился на него широко раскрытыми глазами. И это был хороший взгляд, совсем не похожий на тот, в их последнюю встречу. Он помог отогнать воспоминания, которые Эд не разрешал себе ворошить.Поймав взгляд Мустанга, Эд очень точно сделал рукой военный знак ?осторожно?.Глаза Мустанга сузились. —?Что ты?..Эд показал знак ?враги?, а затем ?окружены?. А потом он указал на Мустанга.Мустанг застыл на какое-то мгновение, слишком долгое для того, чтобы отмахнуться от этого предупреждения улыбкой, которую он изобразил. —?Мило,?— сказал он с притворным весельем в голосе.Эд нахмурился и очень демонстративно положил пальцы себе на плечо, очень крепко прижимая каждый: один, два, три, четыре.—?Четыре? —?спросил Ал.Но Мустанг определенно понял. Его взгляд скользнул к символу ранга на его собственном плече; только один человек носил четыре звезды.Когда Мустанг снова посмотрел на него, стиснув зубы, Эд указал на свои глаза, потом на Мустанга. А потом он снова показал знак ?осторожно?.Мустанг развернулся и вышел из комнаты, рявкнув:—?Мы уходим!—?Брат? —?прошептал Ал под звуки отъезжающих Мустанга и Ястребиного Глаза, после того, как Уинри смущенно попрощалась с ними.—?Он хороший человек,?— написал Эд, прежде чем демонстративно пододвинуть блокнот к бабушке, которая выглядела так, будто вот-вот встанет и погонится за двумя солдатами, чтобы убедиться, что они действительно уходят.Она прочитала и нахмурилась. —?Намереваешься присоединиться к военным, не так ли? —?она повернулась, возвращая блокнот обратно.Пока нет,?— написал Эд. —?Я хочу поехать в Синь—?Синь?! —?воскликнула бабушка, и Эд задумался, какая из возможностей кажется ей хуже.Эд решительно кивнул и написал:—?Их алхимия отличаетсяВыражение лица бабушки говорило, что она должна была догадаться, что здесь замешана алхимия.—?Это… так это он? —?спросил Ал, осторожно теребя листок в нижней части стопки, тот, на котором был написан список Эда на синьском. —?Синьский?Эд кивнул и вытащил листок, чтобы брат мог получше его рассмотреть.Ал долго хмурился, глядя на иероглифы, прежде чем сказать:—?У папы вроде были книги, написанные на нём, нет?Эд моргнул и тоже нахмурился. У Хоэнхайма были книги, написанные на языке Империи Синь? Он начал было качать головой, но остановился, вспомнив книги на верхней полке. Те, до которых они с Алом пытались дотянуться, когда были детьми, и чуть не опрокинули книжный шкаф себе на головы. На маму книги не произвели впечатления, но она позволила им просмотреть одну из них, пока они ?помогали? ей убирать все упавшие книги. В конце концов они положили её обратно, потому что понятия не имели, как переводить иероглифы, и мама была в таком же недоумении.Эд совсем забыл об этом.Но это… имело смысл, не так ли? Если Хоэнхайм создал синьскую алкахестрию, то, конечно, у него были книги, написанные на этом языке. Черт, информация, которая должна быть в них…Эд встряхнулся и кивнул. —?Да, на синьском.Ал нахмурился еще сильнее. —?Ты можешь это прочитать?Эд кивнул.—?С каких это пор?! —?спросил Ал, прежде чем какое-то ужасное понимание отразилось на его лице. —?Это… ты научился этому у той штуки?Врата.Ал вспомнил Врата.Эд выдернул из середины чистый лист бумаги, нацарапал на нем ?ЖУРАВЛЬ? и с молчаливым вызовом протянул брату.Ал с минуту смотрел на бумагу, явно сомневаясь, затем сложил ладони и прикоснулся к ней.Вспыхнул свет преобразования, и бумага медленно, аккуратно сложилась в оригами журавля, такого же совершенного и четкого, какими всегда были все преобразования Ала. Медленнее, чем в том времени, но, по детским воспоминаниям Эда, все же быстрее, чем раньше.Эд выдохнул, хотя и не заметил, что задержал дыхание. Дерьмо. Ал вспомнил.Он не был уверен, что чувствует по этому поводу.—?Брат? —?прошептал Ал, встревоженный и неуверенный.Эд долго смотрел в блокнот, размышляя сам с собой, потом написал:—?Мы можем поговорить?Ал взглянул на дверь, и Эд только сейчас понял, что бабушка ушла. —?Я должен вернуть тебя в постель,?— пробормотал он, но Эд знал его слишком хорошо, мог слышать, как сильно он предпочел бы просто остаться и получить несколько гребаных ответов.(Если разобраться, алхимиками легко манипулировать, даже теми, кто уже точно знал, насколько опасен поиск истины.)Эд взглянул на свою культю, убедился, что порт в порядке и правильно поддерживается сиденьем его стула, затем написал:—?Мне нужна какая-нибудь плоская поверхность для письма + моя нога прямо сейчас поддерживаетсяАл заглянул под стол, словно не веря Эду на слово, потом вздохнул и кивнул. —?Ладно,?— сказал он таким тоном, словно ему было трудно согласиться, чтобы Эд остался на месте и все объяснил.Эд бросил на него равнодушный взгляд.В глазах Ала что-то дрогнуло, и он расхохотался. И это был ужасный смех, такой, какой издаешь, когда достигаешь края и больше ни черта не понимаешь.Эд протянул руку, потянул Ала в сторону, принял на себя его вес и крепко обнял. (Снова удивился, что может это сделать. Что Ал получает от этого настоящее, физическое успокоение.)—?Ал? —?окликнула Уинри с порога, ее глаза были широко раскрыты и неуверенны.Ал воспринял это как сигнал взять себя в руки?— что было хорошо, потому что Эд больше не мог успокоить словами?— и сказал:—?Просто… брат кое-что сказал.Эд изобразил кривую улыбку и увидел ее отражение на лице Уинри. —?Да,?— сухо сказала она,?— он же маленький шутник у нас.Эд хлопнул в ладоши, сделал из верхнего листа бумаги самолёт с идеальной аэродинамикой и направил его в голову Уинри.Уинри увернулась, высунула язык и исчезла в коридоре.Рядом с Эдом захихикал Ал.Эд закатил глаза на них обоих, затем опустил ручку на бумагу и начал писать:—?Я наткнулся на незнакомый массив, шагнул внутрь, не глядя за спину + создатель активировал его. В центре было написано Memores acti et prudentes futuri.+ Reverti ad praeteritum.Он наблюдал, как Ал произносит древние слова, фильтруя их через внутренний переводчик, который они разработали, когда изучали книги Хоэнхайма. А потом… —?Praeteritum? —?прошептал он, но по тому, как широко раскрылись его глаза, было ясно, что он может сделать чертовски хорошую догадку.Прошлое,?— написал Эд. —?Мне 29Ал выдавил из себя дрожащую улыбку. —?Тебе десять, брат.Эд вздохнул и написал:—?Тело дух душаАл молчал.Эд взглянул на него и увидел, что тот уставился в блокнот, словно ожидая, что появятся ещё какие-то объяснения.Эд не собирался его разочаровывать.—?Однажды я предположил, что тело + душа могут существовать независимо, пока дух продолжает их связывать. Всё это гипотетически, но вот что было. Были элементы человеческого транса + человеческий транс открывает ТО МЕСТО + именно тогда, когда я очутился там, я понял, где нахожусь. В каком отрезке времени + возможно ли, что в том хреновом месте мой 29-летний дух пересекся с моим 11-летним духом + там произошло перемещение?(И, о, Эд не хотел думать о том, что его десятилетнее ?я? оказалось в ловушке его двадцатидевятилетнего тела. С автоброней, без алхимии, и лицом к лицу с врагом, который, очевидно, играется с алхимией времени. Это было бы смертным приговором. Может быть, это просто передача воспоминаний, и ему было двадцать девять и здесь, и там? Это была гораздо более успокаивающая мысль. Эду она нравилась. Это означало, что у него еще есть шанс вернуться домой к детям и Уинри. Что он не бросил их, как это сделал Хоэнхайм.)Ал долго смотрел на листок, прежде чем повернуться к листочку с синьским, лежащему под журавликом, которого он алхимизировал. —?Не уверен,?— прошептал он.—?Я знаю, как читать + писать на синьском + кретском + аэругском. Я знаю, что кретский целебный массив работает. Я знаю, что тем мужчиной был Рой Мустанг + женщина Риза Хоукай. Они сражались в Ишваре + Мустанг хочет стать фюрером, чтобы предотвратить подобные войныАл молчал, пока читал это, потом поднял глаза, усталые и слишком взрослые, и сказал:—?Ты ведь знаешь их, не так ли, брат? Обоих. Лично.Эд не мог не вздрогнуть от воспоминаний, вызванных этим последним словом, но попытался скрыть это, написав:—?Я стал Государственным алхимиком + Мустанг был моим командиром 3 г.Ал прочитал это, затем наклонил голову, край его хмурого взгляда был едва виден Эду. Он молчал так долго, что Эд чуть было не начал писать снова, но в конце концов тихо спросил:—?Он стал им?—?Фюрером??—?догадался Эд.—?Да.—?3 г. назад. Для меня. Он + парламент работали над договором с Кретой, когда яКогда он… что? Шагнул в неизвестный массив и попал в прошлое? Черт, это звучало так глупо.—?Парламент? —?повторил Ал.—?Мустанг хочет превратить Аместрис в демократичную странуАл повернулся к пустому дверному проему, через который не так давно вышел Мустанг, и долго-долго смотрел на него, прежде чем взглянуть на Эда с такой же решимостью в глазах, какая была у самого Эда в пятнадцать лет, когда он дал обещание глупому ублюдку за 520 центов. —?Чем мы можем помочь?Эд не смог сдержать улыбки, почувствовав что-то вроде мрачной благодарности за эту безоговорочную поддержку. Иногда они действительно были слишком похожи.—?Брат? —?прошептал Ал, читая его так, как мог только он.Эд сглотнул и вернулся к своему блокноту, перевернул страницу, быстро набросал охватывающий всю страну массив, а затем начал писать:—?Пожалуйста, не перебивай?— это долго + взаимосвязано, но ты заслуживаешь полной истории. Насколько я знаю: Хоэнхайм?— наш отец?— родился более 400 лет назад в Ксерксе—?Как это? —?вздрогнув, спросил Ал, стараясь не повышать голос.Эд бросил на него тяжелый взгляд.Ал поморщился и демонстративно прикрыл рот рукой. —?Прости,?— пробормотал он глухо.Эд фыркнул и вернулся к письму,?— Он родился рабом, его хозяин взял у него кровь, чтобы создать всезнающую форму жизни, которую назвали ?Гном в Колбе? или ?Гомункул?. Гомункул привел царя Ксеркса к мысли о создании массива, подобного этому,?— Эд постучал по массиву, который нарисовал,?— чтобы превратить всех людей Ксеркса в Философский камень (ингредиенты?— живые люди), чтобы царь + его министры могли стать бессмертнымиАл издал испуганный звук, но ничего не сказал.—?Гомункул перехитрил их. Он + Хоэнхайм были в центре массива + каждый из них забрал ? жизней—?Папа… —?выдавил Ал с несчастным видом.Эд крепче сжал ручку и заставил себя написать:—?Он не знал о плане. Он никогда не хотел причинять людям больАл оперся на стол рядом с ним и выдохнул:—?Слава богу.Эд мельком взглянул на него и снова принялся писать. Ал догонит его, когда успокоится и осознает, что их отец не был на самом деле монстром. —?Хоэнхайм отправился на восток, помог Синь развить алкахестрию (их алхимия использует другой источник энергии + сфокусирована на целительстве), в то время как Гомункул пошел на запад. Он помог основать Аместрис + научил нас алхимии + спрятался под Централом, где управляет страной из тенейЭд снова посмотрел на Ала, ожидая, когда тот закончит читать. Ал поднял на него глаза, потемневшие от страха, суть которого он еще не до конца осознавал.Эд обвел правое нижнее соединение массива и написал: Ишвар.—?Нет,?— прошептал Ал.Эд неуклонно заполнял весь массив, не помечая только Лиор и Бриггс.—?Он собирается сделать это снова,?— прошептал Ал, с ужасом глядя на Эда. —?Брат…Эд опустил взгляд и написал:—?Он активирует его весной 1915 г. во время затмения. Мы можем остановить его?— затем перевел тяжелый взгляд на Ала и, когда тот поднял глаза, одними губами произнес:?—?Мы остановим его, Альфонс.Ал сглотнул, посмотрел вниз на проклятый массив, затем сжал челюсти и снова посмотрел на Эда, решимость и страх боролись в его глазах. —?У тебя есть план.Эд одарил его улыбкой, больше похожей на оскал, затем вернулся к своим листкам, вытащил новый и написал:—?Хоэнхайм уже работает над тем, чтобы отключить массив Гомункула, который активируется несмотря ни на что, но я предпочту, чтобы в этом не было необходимости—?Я тоже.Эд кивнул. —?У Гомункула есть способ блокировать аместрийскую алхимию, но блокировка не будет влиять на синьскую алкахестрию—?Поэтому ты хочешь изучить её.Эд фыркнул. —?Да. Есть ишварец, которого мы называем ?Шрам?. Через несколько лет он начнет преследовать Государственных алхимиков. Его брат создал массив, чтобы прервать блокировку алхимии, но я бы не хотел зависеть от него—?Брат? —?неуверенно перебил его Ал, и Эд взглянул на его хмурое лицо. —?Когда ты говоришь ?преследовать Государственных алхимиков?…—?УбийствоАл на мгновение уставился на него, потом сглотнул и спросил:—?Он пришел за нами?Эд стиснул зубы и кивнул.Ал глубоко вздохнул и сказал:—?Ясно.—?У меня есть идея, как заставить его остановиться + выслушать,?— написал Эд. —?Позже, хорошо?—?Хорошо,?— согласился Ал, и это прозвучало так, будто на самом деле он хотел сказать: ?Нет, это не хорошо!?Эд криво улыбнулся и слегка потер запястье: от всего этого письма оно начало ныть.Ал кашлянул, бросив на запястье Эда многозначительный взгляд. —?Было ли еще что-нибудь важное?Эд пожал плечами; было еще с полдюжины вещей, которые он должен рассказать брату, например, о жертвоприношениях, о гомункулах, и о том, что большая часть высшего военного руководства была замешана в этом дерьме.—?Это может подождать?Эд вздохнул. Да, все это могло подождать. Но всё же была одна вещь, которая не могла:—?Хоэнхайм был 1 предположившим, что то, что мы трансмутировали, не было мамой. Бабушка+я проверили + это была не мама. Мы не убивали ее во второй раз,?— А затем он отложил ручку и раскинул руки для объятий.Ал обмяк и с готовностью свернулся калачиком в его руках, вжавшись лицом к воротник Эда и вцепившись пальцами в его рубашку. —?Мы не убивали ее снова,?— прошептал он, как будто это не будет правдой, если не произнесётся вслух. —?Она не страдала еще больше.Эд просто обхватил брата руками, и дал ему время на то, чтобы собраться с мыслями.В конце концов Ал отстранился и выпрямился. —?Я должен вернуть тебя в постель, пока бабушка не начала ругаться по-настоящему.Эд вздохнул и собрал все листки, на которых писал, затем хлопнул в ладоши и превратил их в пыль.—?…как ты это делаешь? —?спросил Ал, глядя на руки Эда.Эд взглянул на него, пожал плечами, затем взял ручку и написал:—?Трюк, который я перенял у Шрама. Остановка при деконструкцииАл моргнул, затем взял страницу, на которой Эд только что писал, и, сосредоточенно нахмурившись, хлопнул в ладоши.Бумага взорвалась маленькими идеальными квадратиками.Эд не смог сдержать фырканья, а когда Ал бросил на него обиженный взгляд, то и вовсе рассмеялся. Было приятно смеяться над чем-то настолько нелепым и обычным, и стало еще лучше, когда он заметил улыбку на лице Ала.—?Серьезно,?— написал он, как только успокоился настолько, чтобы почерк стал разборчив,?— ты помешан на контроле—?Как грубо! —?пожаловался Ал, но веселый блеск в глазах противоречил его тону. —?То, что ты не умеешь обращать внимание на детали, не делает меня помешанным на контроле!—?Мой детали КЛАССНЫЕ(Ну, хорошо, он по большей части вырос из того времени, когда чувствовал необходимость добавлять черепа и шипы к абсолютно всему?— чему, конечно, посодействовала его неспособность к алхимии?— но всегда было забавным предлагать сделать это Алу, просто чтобы заставить его вздрогнуть.)Ал застонал.Эд ухмыльнулся про себя, собирая свои листки, не тронув только бумажного журавлика Ала, чтобы он сам решил, что с ним делать.Эд хотел забрать ручку и блокнот, но Ал опередил его. Эд оглянулся и увидел, как тот встает. —?Пошли,?— сказал Ал.Эд вздохнул и покачал головой, затем взялся за костыль и поднялся со стула, поморщившись от боли, прострелившей левую ногу.Ал в мгновение ока оказался рядом с ним со страдальческим выражением лица. —?Брат…Эд покачал головой, затем свободной рукой указал на дверь и начал осторожно шагать.Ал подождал, пока они выйдут в коридор, а затем спросил:—?Ты можешь научить меня синьскому языку?Эд взглянул на первую страницу своего блокнота, где был его список на синьском, после чего осторожно кивнул; он попытается. Будет сложно, так как он фактически не мог озвучить правильное произношение слов, но если кто-то и может выучить язык с такой некачественной помощью, то это Ал.Ал помог ему улечься на кровать и, вернув Эду блокнот, сел рядом на табурет. Он долго смотрел на культю Эда и, когда выражение его лица стало совсем мрачным, пробормотал:—?Это не справедливо.—?Это так,?— написал Эд, ставя блокнот между Алом и культей так, чтобы тот не мог её видеть.Ал покачал головой и бросил на Эда виноватый взгляд. —?Но…Эд щелкнул пальцами, велев таким образом замолчать, что сработало на удивление хорошо, затем быстро написал:—?У меня была автоматическая нога в течение 19 лет Ал. Я в порядке. + если мне придется быть немым чтобы ты не страдал так как раньше то ХОРОШО. Я СЧАСТЛИВАл долго смотрел на эту запись, потом поднял взгляд на Эда и со слезами на глазах прошептал:—?Как я страдал?Эд стиснул зубы и долго смотрел в блокнот, прежде чем написать:—?Твоей платой было всё телоАл вздрогнул.Эд обвел кружком ?Я СЧАСТЛИВ? и сунул его Алу, указывая на него ручкой.Ал опустил голову. —?Хорошо,?— прошептал он.Эд не вздохнул, хотя ему и хотелось; они действительно были слишком похожи, всегда взваливая на себя бремя друг друга. Он протянул руку и взъерошил волосы Ала. —?Идиот,?— одними губами произнес он, когда Ал взглянул на него. —?Я люблю тебя.Ал спрыгнул с табурета и крепко обнял Эда. —?Я тоже люблю тебя, брат.Да, они будут в порядке.***Ал не уходил до тех пор, пока, наконец, не пришла бабушка и прогнала его, велев ложиться спать. На самом деле они не обсуждали ничего особенно сложного,?— ?Ты должен дать отдых своей руке, брат!??— Эд только показал несколько массивов, которые нашел во время своих путешествий, потому что Алу, у которого теперь было настоящее тело, действительно было бы полезно знать пару целебных массивов.Эд не видел Ала на следующий день почти до обеда, когда тот, пыхтя, вошел в палату со стопкой книг. Он бросил их на кровать, где должна была быть левая нога Эда, и объявил:—?Я подумал, что тебе может быть скучно.Эд нахмурился, взял первую книгу сверху, открыл ее на случайной странице и увидел… синьскую письменность.Это были дневники Хоэнхайма на синьском.Эд удивленно посмотрел на брата. Ал возвращался в дом?Ал скрестил руки на груди. —?Я видел… могилу. И это не… —?Он глубоко вздохнул, и лицо его приняло решительное выражение. —?Ты заплатил за нас обоих и похоронил… это. Это не равноценно, брат. Так что я прибрался в папином кабинете, убрал к-кровь в коридоре и принёс тебе книги, потому что я знаю, что тебе должно быть скучно. И я уговорил бабушку отпустить нас с Уинри в Восточный город…—?ЧТО? —?крикнул Эд. Ну, или с силой выдохнул.Ал ткнул в него дрожащим пальцем. —?Ты делал знаки рукой подполковнику, верно? Я найду книги по ним, выучу их и стану твоим голосом, и тогда тебе не придется всё время писать и изматывать руку. Уинри говорит, что тоже хочет научиться, так что мы пойдем вместе, потому что четыре глаза лучше, чем два. И бабушка уговорила мистера Робертса взять нас с собой, когда он поедет с новой партией шерсти, и мы должны сначала помочь ему с ней, он пробудет в городе несколько дней и покажет нам нужные магазины, так что это… это займет пару дней, но у тебя есть книги, и бабушка все еще здесь, так что все будет хорошо.Эд долго смотрел на него, не зная, как реагировать. Ал хотел… быть его голосом? Что-то вроде… разделения тяжести бремени Эда? (Он действительно не должен был удивляться этому.)И, что ж, действительно, у Эда не всегда будет возможность письменно общаться, так что язык жестов являлся хорошей альтернативой. Он не был широко известен, за исключением жестов, которые военные использовали для скрытных операций, но если Уинри и Ал изучат его, то появится два человека, с которыми Эд сможет общаться, даже когда под рукой не окажется бумаги.Он взял свой блокнот и, прижав его к правой ноге, написал:—?Я знаю только пару военных жестовАл моргнул, уголки его губ приподнялись в намеке на улыбку. —?Значит, будем учиться все вместе.Эд улыбнулся в ответ, чувствуя себя немного беспомощным, и кивнул: да, они будут учиться.Ал сглотнул и спросил:—?Есть ли что-то, что мне надо отыскать? Для тебя?Для него? Эд взглянул на стопку дневников Хоэнхайма. Нет, они отвлекут его на несколько месяцев, особенно если он будет изучать язык жестов и учить Ала синьскому. (Каким-то образом.)Восточный город. Если подумать… Через пару лет Такер будет стремиться получить лицензию; Вправе ли Эд просить Мустанга попытаться остановить его? После того, как тот вылетел из их дома?Он фыркнул про себя. Ради тезки своей дочери он должен попытаться. Даже если Мустанг не сможет спасти ее маму, по крайней мере, он будет знать, как этот ублюдок сделал говорящую химеру, и сможет забрать Нину из того дома.—?Не мог бы ты передать письмо Мустангу??—?написал он.Ал нахмурился. —?Подполковнику?—?Лично ему или Ястребиному Глазу,?— согласился Эд, так как знал, что большинство солдат шпионят, а в командовании Восточного города Эд доверял только горстке людей, из которых Ал узнал бы сейчас только двоих.—?Это… наш ответ на его предложение? —?предположил Ал.Эд нахмурился; вероятно, следовало сказать Мустангу, что пройдет несколько лет, прежде чем он будет готов присоединиться к военным. И стоит уточнить, что его врагом является высшее военное руководство, а Грумман и команда Мустанга невиновны. И Хьюз. Хотя Эд подозревал, что он не мог сообщить ничего такого, что заставило бы Мустанга не доверять Хьюзу или Ястребиному Глазу.—?Отчасти,?— написал он. —?Я сказал ему быть осторожным, потому что повсюду враги, но он должен знать, что у него также есть союзники—?Мы?Эд кивнул. —?Его личная команда + его друг в Централе + командующий Ист-СитиАл понимающе кивнул. —?Ладно. Значит, ты ещё не написал письмо?Эд вздохнул.Ал издал тихий, понимающий смешок. —?Мы уезжаем завтра после обеда, так что у тебя есть время.Эд фыркнул и кивнул. Это не должно занять слишком много времени. Проблема только в том, сколько именно стоит разглашать.Ал начал перекладывать синьские дневники на медицинский-прикроватный столик, на котором Эд обычно оставлял свои блокнот и ручку, чтобы не потерять их. —?Ты можешь… научить меня знакам, которые уже знаешь? —?спросил он немного неуверенно.Эд улыбнулся и взъерошил волосы Ала. Когда брат поднял глаза, он кивнул, а затем записал те значения, которые знал, чтобы можно было указать на них, одновременно показывая жесты.Как будто он мог отказать брату в чем-то столь малом.***Рой Мустанг,Есть несколько вещей, которые, как мне кажется, я должен сообщить вам. Во-первых, мой ответ: я с удовольствием попробую поучаствовать в программе Государственных алхимиков, но сейчас меня больше интересует изучение алхимии Империи Синь, которая принципиально отличается от нашей. (Я уверен, вы, как алхимик, понимаете, в чем дело.) Через пару лет, как только мы вернёмся в Аместрис, я при вашем согласии пройду экзамен. (И если вы к тому времени не станете полковником, я буду КРАЙНЕ разочарован.)Я не лгал о ваших врагах. В высшем военном руководстве царит коррупция, и хотя большинство вовлеченных в это дело людей находятся в Централе, их положение позволяет им иметь множество шпионов, ищущих продвижения по службе или выгоды в обмен на чужие секреты. Вам не нужно автоматически не доверять всем?— в Восточном командовании есть хорошие люди, включая вашего адъютанта и ее дедушку,?— но будьте осторожны. Есть причина, по которой вас отправили в Восточный город, а не в Централ, несмотря на вашу боевую отвагу и героизм.Если вы решите заняться поисками информации, у меня есть три предостережения для вас: 1) Вы и ваши союзники заменимы для ваших врагов?— если вас поймают, они убьют вас; 2) Если вы увидите кого-то с татуировкой уробороса, бегите; 3) Остерегайтесь теней, особенно в Централе.И последнее, у меня есть просьба: В Ист-Сити (или поблизости, я не совсем уверен) есть химеролог-алхимик по имени Шу Такер. Он сдаст экзамен через пару лет, используя для доказательства своих навыков химеру, способную к человеческой речи. Она скажет: ?Я хочу умереть?, а потом умрет от голода. Эта химера?— гибрид человека и животного, для создания которого он использовал свою жену. Если его не остановить, то в следующий раз он использует свою дочь. Если вы не сможете спасти его жену, пожалуйста, пожалуйста, по крайней мере, спасите Нину. Равноценный обмен: я расскажу вам все, что вы хотите знать, если вы сможете обеспечить ей безопасность.Берегите себя и своих людей.Эдвард Элрик***Эд проснулся, вздрогнув, когда кровать неожиданно прогнулась. Он потянулся за ножами, которых у него больше не было, но потом узнал обстановку и теплое тело, пытающееся поместиться рядом с ним на маленькой больничной койке. —?Ал? —?произнес он одними губами, распознавая и беспокоясь.Ал, конечно, не слышал его, но тихо и жалобно пробормотал: ?Прости?,?— когда Эд повернулся на бок, чтобы дать брату пространство.Эд покачал головой и обнял брата, ненавидя себя за то, что у него не нет возможности спросить, что случилось.Ал крепко прижался к Эду, все его тело тряслось так, что от передаваемых вибраций болела культя.—?Ш-ш-ш,?— прошептал Эд в волосы Ала, потирая его спину.В конце концов, Ал успокоился, его дыхание выровнялось, а дрожь прошла.Эд вздохнул и закрыл глаза. Наверное, кошмар. Неудивительно, учитывая недавний ад, который они пережили, и уборку дома? Эд никогда бы не попросил его об этом. Черт, в прошлый раз они просто покинули его, перед этим спалив всё до тла.Ну, по крайней мере, у Ала не осталось никаких воспоминаний о том, что они трансмутировали. Это был один из тех кошмаров, которые Эд был счастлив в одиночку унести с собой в могилу.Однако. У него не было никаких возможностей, чтобы можно было сходить туда вдвоем. В любом случае, Эда уже начало тошнить от мысли застрять в палате для пациентов ещё на какое-то время. В прошлый раз, так как Ал был достаточно большим, чтобы носить Эда, его поместили в комнату, которая первоначально была комнатой тети Сары и дяди Юрия, и которая позже превратилась в их с Алом общую комнату, когда они приезжали. Он предположил, что Ал сейчас спит наверху, но поскольку бабушка наложила запрет на попытки подняться по лестнице, Эд застрял внизу. Что было отстойно.Что ж, Ал и Уинри уедут на пару дней, а это значит, что за тем, как Эд делает какую-нибудь глупость, будет следить меньше глаз; он сможет просто перебраться наверх, и, как только он там окажется, бабушке останется только принять это. Если только она не захочет, чтобы он снова спускался вниз. (И Эд был счастлив сказать ей из собственного опыта, что подниматься по этим ступенькам намного проще, чем спускаться по ним, когда у тебя есть только одна полностью функционирующая нога.)Если подумать, он не помнил, чтобы в прошлый раз она так упорно настаивала на том, чтобы он оставался в постели. Но, с другой стороны, в прошлый раз он не был так подвижен, его центр равновесия был полностью смещен, а Ал мог носить его. К тому же Ал не мог спать, поэтому ему не нужна была кровать; он проводил ночи в коридоре или в комнате Эда, сидя у стены в мрачном молчании.Эд уткнулся носом в волосы Ала и глубоко вздохнул, сосредоточившись на запахах чистого мыла, старой бумаги и моторного масла. Запах последнего всегда прилипал к коже после пары часов в доме Рокбеллов.Не холодная сталь.Эд горько улыбнулся, подумав о том, будет ли когда-нибудь время, когда он не найдет живое тело своего брата чудом.Вряд ли.Даже будучи взрослым, он часто ловил себя на том, что протягивает руку, чтобы коснуться плеча Ала или его щеки. Просто, чтобы проверить. Уинри тоже так делала в течение двух лет, пока они не отправились путешествовать. Она просто случайно обнимала Ала или хватала его за руку и крепко держала. С годами они немного успокоились, но Эд все равно иногда хватал брата за плечо только потому, что до него можно было дотронуться.Ал понял. Однажды он сказал Эду, что их прикосновения успокаивают и его. Маленькие напоминания о том, что он может чувствовать, что у него снова есть настоящее тело. И что он не единственный, кто всё еще пытается привыкнуть к этому.Этот Ал никогда не будет испытывать такое, и Эд был… чертовски благодарен.Эд крепче обнял брата.Ну и что, что Эд не мог утешить брата словами; у него все еще было прикосновение, а прикосновение всегда говорило лучше слов.***Бабушка чисто символически посопротивлялась, когда Эд собрался переезжать в другую комнату. И выражение лица Ала, когда он вбежал в комнату и увидел Эда, отдыхающего на недавно преобразованной второй кровати с одной из книг Хоэнхайма в руках, было таким…Что ж, Эд был рад, что сделал это.Изучение языка жестов было непростым делом, но у всех троих была чертовски хорошая причина овладеть им, и ни один из них не был лентяем, несмотря на то, что их учителя постоянно жаловались. (На самом деле они были не виноваты в том, что Эд и Ал начали изучать алхимию задолго до школы, или в том, что Уинри была воспитана на непрекращающейся диете из медицинской и механической терминологии; все они были слишком развиты для своего возраста, но у Ресембула просто не было возможностей для обучения трех детей-гениев, поэтому они просто сводили своих учителей с ума, так как преподаваемый материал не интересовал их или они его уже знали.)К концу года они более-менее могли общаться друг с другом на языке жестов, а Ал мог читать дневники Хоэнхайма?— не содержавшие много новой информации для Эда, но он предполагал, что Ал найдет их полезными?— с заминками, но мог.В декабре Эд наконец рассказал о своих воспоминаниях Уинри. Она выглядела больше напуганной, чем неверящей?— в конце концов призналась, что немного догадывалась из-за изменений в его поведении, которые он не смог скрыть?— и очень много плакала, но было приятно, что все теперь знают. Даже если он категорически отказывался говорить о том, с кем у них в конечном итоге будет свадьба. Каждый раз, когда Ал или Уинри спрашивали, Эд говорил им, что не хочет рисковать, разрушая их будущее счастье, потому что тогда они будут вступать в контакт с человеком только из-за будущего брака. (К тому же он не мог сказать Уинри правду. Он уже однажды изменил ей и знал, что не заслуживает ее. Лучше уж найти кого-то другого, кого-то, кто будет любить ее и душой, и телом, чем позволить ей мечтать об их счастливом будущем, а в конце разбить сердце.)Как только Уинри узнала правду, у Эда появилась возможность рассказать всем о времени, проведенном тетей Сарой и дядей Юрием в Ишваре. Сначала он не был уверен, стоит ли рассказывать Уинри о том, что их убил Шрам, но она заставила его сделать это, а затем провела остаток дня, сидя в своей комнате. (Именно из-за этого дерьма Уинри нужно было найти кого-то другого, за кого она могла бы выйти замуж. Серьезно, всё, что Эд когда-либо делал, это причинял ей боль.)Когда на следующее утро она наконец вышла к завтраку, то встала за своим стулом, посмотрела Эду в глаза и сказала:—?Ты сказал, что я стала твоим механиком, одним из лучших во всем Аместрисе.Эд осторожно кивнул, потому что это было правдой: Уинри была звездой Рашвелли еще до того, как вышла замуж за бывшего Стального алхимика, и все узнали ее имя.Уинри крепче сжала руками спинку стула. —?Как? У кого я училась? У бабушки?Эд поднял руки, потом на мгновение замер, пытаясь сообразить, как лучше это подписать.—?: У бабушки, пока тебе не исполнилось пятнадцать, потом у механика в Рашвелли. Г-А-Р-Ф-И-Л-Ь.:—?Гарфиль? —?осторожно произнесла Уинри.Эд кивнул, затем добавил,?— : Тебя рекомендовал Д-О-М-И-Н-И-К:,?— и бросил в сторону бабушки острый взгляд.—?Доминик? —?повторила Уинри, нахмурившись.Бабушка подняла глаза. —?Доминик Рикардо? —?спросила она. Эд кивнул, а Уинри наконец села за стол и вместе с Алом обратила взор на бабушку. —?Я его помню. Он был одним из учеников моего отца. —?Ее рот от чего-то скривился, и по спине Эда пробежала дрожь. —?Одним из лучших.Уинри прочистила горло. —?Бабушка, ничего, если я поеду в Рашвелли после того, как Эд и Ал уедут в Синь?Эд бросил на нее удивленный взгляд, но, на самом деле, ему не следовало так удивляться. Она всегда стремилась узнать как можно больше, чтобы обеспечить Эда самой лучшей автоброней. В первый раз бабушка была единственным учителем, доступным ей, но Эд только что открыл перед ней целый мир возможностей.Бабушка задумчиво хмыкнула. —?Мне надо будет сделать пару звонков,?— решила она.Эд подозревал, что если бабуля добьётся своего, то Уинри в конечном итоге будет учиться у кого-то еще более продвинутого, чем Гарфиль.Уинри громко фыркнула и грубо потерла рукой глаза. —?Спасибо, бабушка.Пинако наклонилась вперед и похлопала ее по руке. —?Если ты увлечешься автоброней, Уинри, то знай, я всегда буду поддерживать тебя на этом пути. —?Затем она взглянула на Эда и Ала. —?Я буду поддерживать всех вас. Даже если вы станете военными.Эд фыркнул и закатил глаза; ничто из того, что он говорил, не изменило ее мнения о военных, и он сомневался, что оно когда-нибудь изменится, независимо от того, как много он знал о будущем.—?Спасибо, бабушка,?— сказал Ал, пнув под столом правую ногу Эда. —?Брат тоже ценит твою поддержку. Не так ли, брат?Эд с трудом подавил желание закатить глаза и с благодарностью посмотрел на бабушку.Бабушка бросила на него понимающий взгляд. —?Фасолина.Эд фыркнул и демонстративно отвернулся, заставив Ала и Уинри рассмеяться.После завтрака, когда Эд читал дневник Хоэнхайма,?— когда он перечитал на два раза все синьские и пожаловался на скуку, Ал начал приносить ему те, что были на аместрийском,?— к нему подошла Уинри. Она забрала у него из рук дневник и тихо спросила:—?Человек, который убил моих родителей, он… был хорошим человеком?Эд нахмурился и пожал плечами. Прежде чем она успела начать приставать к нему с новыми вопросами, он показал:—?: Он заботился о своих людях и сделал для них много хорошего. Но ему было… больно. Ему больно, и он собирается использовать эту боль, чтобы сделать других людей несчастными. В нем было что-то хорошее, но оно потеряно…:?—?Он вздохнул и снова пожал плечами. —?: Когда мы теряем самых важных для нас людей, между местью и прощением проходит тонкая грань.:—?Ты хочешь сказать, что я должна простить его? —?спросила Уинри, возвращая книгу.Эд на мгновение взглянул на нее, увидел сияние силы и доброты в ее глазах и улыбнулся. —?: Я думаю, что ты уже сделала это.:?—?Затем он снова открыл свою книгу.—?Идиот,?— пробормотала Уинри, вставая из-за стола.Поскольку она не кричала, Эд знал, что прав. Уинри уже простила Шрама. Как будто он сомневался в этом.***Дело в том, что когда-то Эд уже проходил через подключение к автоброне и последующее за этим восстановление, и он точно знал, как далеко может зайти. Кроме того, его мозг уже знал, как работать с автоброней; осталась работа только для мышц, которые выясняли особенности удержания и управления всей этой конструкцией.Все это означало, что к середине января, всего через восемь месяцев после того, как бабушка установила порт, Эд был более чем способен незаметно выскользнуть из дома и направиться к небольшому домику, где Хайманс Брэда когда-то познакомил его с мистером Ханом, человеком, который тайно перевозил людей через пустыню в Синь. Получение разрешения на поездку в чужую страну при руководстве Брэдли и для обычных людей было той ещё болью в заднице, не говоря уже о двух детях, путешествующих в одиночку (особенно когда минимум двое военнослужащих знали, что они были гениями алхимии, но Эд верил, что Мустанг сохранит их тайну), что делало контрабанду их лучшим вариантом. Бабушка еще не спрашивала его, как он планирует справиться со всем этим, не преступая закон, но, судя по бланку о выдаче паспорта, который он нашел в своем дневнике несколько дней назад, этот вопрос не за горами, и Эд действительно должен иметь твердый план, прежде чем она начнет допрос.Он подумывал взять с собой Ала, чтобы было легче общаться, но его брат всегда уклонялся от мысли запачкать руки, только если ради не слишком хороших личностей, и то, он согласился на это, когда был уже взрослым. Учитывая сомнительную законность переправы контрабандой через границу и тот факт, что у них не было денег, чтобы купить им обоим билеты туда и обратно, и все еще иметь средства, чтобы на обратном пути добраться поездом до Восточного города, Эду придется прибегнуть к чему-то более ?подпольному?, чтобы оплатить дорогу, и чем меньше его брат будет знать, тем счастливее он будет.Дом, где он в последний раз встречался с мистером Ханом, принадлежал Маркусу Фостеру, который был хорошо известен в Ресембуле тем, что отказывался иметь какие-либо отношения с кем-либо, поэтому Эд не удивился, когда в ответ на его стук дверь распахнулась и на него уставились.Он ответил равнодушным взглядом и поднял листок, на котором было написана фраза: ?Я ищу того, кто может прочитать это? на аместрийском. Под ней он написал: ?Я ищу проход в Синь? на синьском.Мистер Фостер некоторое время смотрел на записку, потом издал недовольный звук и отступил назад, жестом приглашая Эда войти. —?Фанг! —?крикнул он, захлопывая за Эдом дверь. —?Клиент!Человек из Синь, которого Эд раньше помнил, вышел из задней комнаты, выглядя лишь слегка любопытным. —?Клиент? —?пробормотал он, прежде чем его взгляд упал на Эда. —?О? Ты слишком юн.Эд поднял свой листок.Мистер Хан моргнул. —?Проход в Синь??— спросил он на синьском.Эд кивнул, нашел следующую заранее написанную фразу и развернул нужный листок так, чтобы мистер Хан мог прочитать: ?Переход для меня и моего младшего брата. Мы не можем заплатить, но мы оба алхимики, и я умею подделывать проездные документы Аместриса.?Мистер Хан прищурился. —?Сколько тебе лет, мальчик?У Эда не было листка с нужным ответом, но ему не составило труда вытащить ручку и написать ?11? на пустом месте у верхнего уголка бумаги.Мистер Хан покачал головой. —?Иди домой к родителям.Эд издал раздраженный звук?— у него не было ответа на это?— затем подошел к ближайшему столу, перевернул использованный листок и написал: ?Наша мать мертва + наш отец путешествует черт знает где. Мы собираемся в Синь, но ради спокойствия брата я предпочту пойти с кем-нибудь, чем попытаюсь сделать это в одиночку??— Его буквы клонились во все стороны, потому что, когда он был раздражён и спешил, ему было достаточно трудно аккуратно писать аместрийский алфавит, не говоря уже о гораздо более сложных иероглифах Синь, но сообщение было разборчивым. По большей части.Когда он повернулся, чтобы показать записку мистеру Хану, то понял, что мужчина стоял прямо за ним, и не смог удержаться от рычания на то, что к нему подкрались, сделав быстрый шаг назад. (И, действительно, было к лучшему, что он еще не успел приобрести ножи, появившиеся у него во времена, когда он больше не мог пользоваться алхимией, чтобы защитить себя. Это означало, что у него не было оружия, к которому можно было бы дотянуться. Он не думал, что размахивание ножом при Хане добавит ему очков.)Мистер Хан окинул его оценивающим взглядом. —?У тебя ужасный почерк,?— сказал он, забирая у Эда листок,?— но ты знаешь мой язык.Эд сжал челюсти и резко кивнул, а затем вытащил листок, в котором говорилось: ?У моего отца были книги?— он много лет назад ездил в Синь.?Мистер Хан понимающе хмыкнул, а затем углубился в чтение записки, которую только что написал Эд. Закончив, он протянул её Эду и спросил:—?Почему ты хочешь поехать в Синь?К счастью, у Эда был для этого листок: ?Мы хотим изучить искусство очищения, особенно технику ?Пульс Дракона??— если вы не алкахестриец и контрабандист по совместительству, то единственным для нас вариантом остаётся поездка в Синь.?Мистер Хан рассмеялся. —?У тебя острый язычок, мальчик. Или, лучше сказать, острое перо? Если ты не можешь говорить, то тебе будет трудно в Синь.Эд вытащил новый листок: ?Я немой, но мой брат?— нет.?—?Ах. И почему же тогда сейчас твоего брата здесь нет?Эд вздохнул и достал следующую карточку, потому что предвидел вопрос, следующий за этим объяснением: ?Мой брат старается соблюдать закон. Я могу уговорить его переправить нас контрабандой через границу и оказать по пути алхимическую помощь, но если он узнает, что я предлагаю подделать документы, то оторвет мне голову.?Что, по правде говоря, могло волновать Ала не так сильно, как думал Эд, ведь теперь он точно знал, насколько прогнило их правительство, но трудно не вспомнить те несколько раз, когда Эду нужно было подделать подпись Мустанга в каком-нибудь документе и как проблемно было удержать Ала от паники. Так что, если Эд мог скрыть что-то подобное от своего брата, он это сделает.Мистер Хан усмехнулся. —?Понимаю. А насколько хороша твоя работа? Может ли она противостоять военной полиции Централа?Эд перебирал свои листочки, ища один из чистых, специально взятых для таких случаев. Найдя его, он расчистил место на столе, положил туда листок и вытащил из кармана баночку с чернилами. Аккуратно вылив на бумагу ровно столько чернил, сколько нужно, он хлопнул в ладоши и активировал массив, создав безупречную копию дорожного пропуска времен Брэдли?— он видел такие несколько раз в кабинете Мустанга на одном из столов, ожидая, когда ублюдок появится?— включая саму подпись Брэдли. (Виденную им более чем достаточно на своих характеристиках как Государственного алхимика и других военных документах, что позволило каждый раз изображать подпись немного по-другому и, следовательно, делать её абсолютно подлинной.)А потом он ухмыльнулся мистеру Хану, чрезвычайно довольный тем, как тот смотрит на него с откровенным изумлением.Мистер Хан взглянул на него, с трудом контролируя выражение своего лица. —?Вы можете сделать это с любым документом?Эд пожал плечами и вытащил один из своих чистых листов бумаги и ручку, чтобы написать: ?Могу, если у вас есть оригинал, чтобы изучить его. Чем больше версий подписи, тем более подлинной я могу ее сделать.?—?Маркус, принеси мне тайник с документами,?— позвал мистер Хан, затем снова повернулся к Эду и спросил. —?Ты сказал, что у вас с братом есть какие-то фокусы, помогающие при переходе через пустыню?У Эда была для этого записка: ?Мы можем быстро построить укрытия, достаточно прочные, чтобы они выдержали песчаные бури, и можем доставать воду из-под земли? (Последнее было на самом деле аэругским массивом, с которым Эд столкнулся во время своих путешествий после Обетованного Дня. Сам он не мог им воспользоваться, но постарался запомнить для Ала и тех, кто будет путешествовать через Великую пустыню, чтобы добраться до Синь. Ал так никогда и не воспользовался им, но Грумман поблагодарил Эда, когда тот передал массив в алхимические лаборатории вместе с горсткой других массивов, которые посчитал безопасными для массового пользования, и Эд знал, что его виденье пользования заключается в восстановлении высохших колодцев по всей стране.)Мистер Фостер появился со стальной коробкой, идеально подходящей для документов. —?Коробка с доку… Эй, это… —?начал он, не сводя глаз с фальшивки Эда.—?Идеально подделанный дорожный пропуск? —?подсказал мистер Хан, принимая коробку и открывая ее. —?Да, это так. У нашего юного алхимика к этому талант,?— он вытащил из коробки листок бумаги и протянул его Эду. —?Можешь сделать такую? Я приношу свои извинения за то, что это единственный экземпляр, который у нас есть.Это был приказ, дающий иностранцу разрешение находиться на аместрийской земле, не опасаясь быть задержанным. Он был подписан Брэдли и двумя генералами-лейтенантами Рейвеном и Гарднером. В прошлом Эд видел несколько раз подпись Рейвена, но подпись Гарднера была для него новой. Тем не менее, двух из трех подписей, выглядящих подлинными, обычно было достаточно, чтобы пройти проверку, поэтому он кивнул и взял чистую бумагу, снова начав процесс создания подделки.—?Черт,?— сказал мистер Фостер, когда свет алхимии погас, оставив идеальную копию. —?А ты не шутишь, парень.Эд пожал плечами и сурово посмотрел на мистера Хана.Синец, улыбнувшись ему, отложил стальную коробку в сторону, вежливо поклонился и протянул руку. —?Я Фанг Хан. Сочту за честь обеспечить вам и вашему брату переход через Великую пустыню в обмен на помощь с документами и самим переходом.Эд быстро нацарапал свое имя на чистом листе бумаги, взятом с вершины стопки, и протянул руку в ответ.—?Эдвард Элрик,?— прочел мистер Хан.—?Ты старший сын Триши,?— осознал мистер Фостер, бросив на него заинтересованный взгляд. —?Я слышал, вы оба немного разбираетесь в алхимии.Эд резко улыбнулся и одними губами произнес:—?Немного.Мистер Фостер фыркнул и отвернулся. —?Пойду поищу формы для заключения договора,?— сказал он, прежде чем выйти из комнаты.Мистер Хан указал на ближайший стул за столом. —?Садитесь, пожалуйста. Мы обсудим сделку.Эд кивнул и устроился поудобнее, готовясь оплатить проезд для себя и Ала.