Глава 1 (1/1)

—?Эдвард,?— окликнул Ал у него за спиной с наконец-то появившимся раздражением с голосе, которое, по подозрениям Эда, брат испытывал с тех пор, как он покинул гостиницу, где оставил все свои вещи и ушёл, не предупредив.Эд вздохнул и, наконец, повернулся, чтобы хмуро посмотреть на брата. —?Что? Если ты пришел, только чтобы остановить меня…Кулак Ала оказался гораздо ближе, чем Эд предполагал, и тот резко сказал:—?Я здесь, потому что ты беспечный идиот, брат, и в последний раз, когда я позволил тебе в одиночку кого-то выслеживать, ты вернулся со сломанной ключицей.Эд скривился при этом напоминании, уклоняясь от удара, потому что воспоминания о сломанных ключицах не были приятными. Еще менее забавной была реакция Уинри и вид их сына Юрия, словно ждущего, когда Эд упадет в обморок. (Серьезно, этот ребенок был чертовски похож на свою мать, постоянно волнующуюся о здоровье других людей, и Эд знал, что по крайней мере, это наполовину из-за того, что он сломал ногу, когда сыну было четыре года, но серьёзно. С другой стороны, Нина, их дочь, была больше отпрыском Эда, которая доводила всех подряд и планировала приключения по всему городу. Вероятно, поэтому она была и его любимицей, и той, которая заставит его поседеть до того, как ему исполнится тридцать пять.)Ал фыркнул и ударил кулаком по груди Эда также, как делал сам Эд, когда между ними была заметная разница в росте. —?Ничто в этих слухах не говорит о том, что мы должны спешить,?— заметил он разумным тоном.Эд вздохнул. Да, информация, которая была на этот раз, не указывала на алхимика, собирающегося перерезать сельскую местность?— что и произошло, и Уинри вырубила его, настаивая на том, что это работа военных, когда он попытался пойти на помощь,?— или кого-то другого, кто проводит сомнительные эксперименты. Масштабы были невелики?— до сих пор сообщалось только о пропаже животных?— но кто знал, когда это превратится в нечто более тревожное.Ал вздохнул, ясно читая мысли Эда по выражению его лица. —?Хорошо,?— тихо согласился он, и Эд взглянул на него, приподняв бровь. Ал немного уставше и смиренно улыбнулся в ответ, а затем указал на полуразрушенный особняк, который был уже виден в начале проселочной дороги. —?Пойдем надерём задницу какому-нибудь идиоту-алхимику.Эд ухмыльнулся ему. —?Если это действительно исследование химеры, могу я хоть на этот раз выбить ему все зубы? —?спросил он просто потому, что мог.Ал закатил глаза и толкнул Эда в плечо, заставляя снова идти вперед. —?Это и есть та причина, по которой ты отказался послать в Централ за подкреплением?Он не добавил ?снова?, потому что Эд отказывался просить о помощи у военных с тех пор, как Мустанг стал фюрером, хотя они оба знали, что этот ублюдок пришлет пару солдат или еще одного алхимика, чтобы помочь им в мгновение ока, если бы они только попросили. Вероятно, даже настоял бы на этом, учитывая, что ни один из братьев не имел полномочий бегать по Аместрису, собирая в мешки алхимиков, проводящих сомнительные эксперименты. (То, что они были национальными героями, сейчас давало им некоторую свободу действий, как и при Груммане. Почему Мустанг не накинулся на них за то, что они вели себя так, будто Эд все еще был государственным алхимиком, только он мог сказать, и Эд не хотел слишком много думать об этом.)Эд фыркнул. —?Как будто нам действительно нужна помощь этого ублюдка, чтобы победить какого-то тупого отшельника,?— ответил он. Потому что он никогда не собирался говорить своему младшему брату правду, из-за которой теперь избегал Мустанга даже больше, чем когда они были детьми; это был один из секретов, которые он собирался унести с собой в могилу.Ал только вздохнул, вероятно, давно смирившись с отказом Эда просить помощи, особенно у Мустанга.Они замедлились, когда достигли полянки вокруг поместья, оба внимательно следили за любыми признаками скрытых массивов; Эд не мог намеренно активировать какие-либо массивы, но он узнал из болезненного опыта, что есть некоторые, для активации которых не нужны личные Врата. (И если он когда-нибудь встретит ублюдка, который их придумал, он сделает гораздо хуже, чем выбьет зубы.)Ничего подозрительного не заметив, они поднялись по небольшой лестнице, ведущей к дому, и Ал шагнул вперед, чтобы постучаться, в то время как Эд остался позади и приготовил один из своих метательных ножей.Дверь со скрипом открылась от прикосновения Ала, он оглянулся, хмуро посмотрев на Эда, который сузил глаза и покачал головой в ответ; у него не было мыслей на этот счёт, но теперь он был вдвойне рад, что они пришли.Ал поморщился и едва заметно кивнул, затем осторожно приоткрыл дверь и крикнул ?Здравствуйте?? в темные коридоры, которые их встретили. —?Мистер Мартин?Ответа не последовало, и Ал снова посмотрел на Эда, не подчинившись его команде. И Эд знал, что это потому, что здравый смысл его брата говорил ?беги в другую сторону?, или ?жди ответа?, или что там еще здравый смысл нормальных людей говорил, когда они попадали в подобные ситуации, но его интуиция делала то же самое, что и у Эда, крича ?что-то не так?. И когда дело доходило до битвы между здравым смыслом Ала и их инстинктами на поле боя, пока ни один из них не был ранен, Ал не подчинялся указаниям Эда.Эд одарил его резкой улыбкой и крутанул рукояткой метательного ножа, затем сделал знаки рукой ?осторожно? и ?вперед?, которые он перенял из-за знакомства со слишком большим количеством военных.Ал коротко кивнул, затем осторожно вошел в дом, Эд следовал в двух шагах позади?— достаточно далеко, чтобы не попасть в алхимические ловушки, но достаточно близко, чтобы вмешаться, если все пойдет наперекосяк.Они прошли через весь первый этаж, зажигая маленькие химические лампы, которые принесли с собой, и рассредоточились, чтобы проверить темные дверные проемы. Большая часть пола в комнате, которая по некоторым приметам выглядела как столовая?— не то чтобы там была мебель, чтобы быть уверенным?— просела, и они осторожно обошли комнату по краю. Ни один из них не был достаточно глуп, чтобы проверять то, что было явно непрочным.—?Чисто,?— прошептал Ал, нахмурившись, когда они остановились на кухне, которая определенно использовалась в последнее время, потому что в раковине была грязная посуда, стоявшая не так долго, чтобы начать вонять. —?Может, он вышел?Эд покачал головой, потому что всё в нем?— все инстинкты и чувства, настроенные на опасность?— говорило, что это не просто невинно пустой дом, и легкий блеск пота, который он видел на лбу Ала в свете их ламп, говорил, что он тоже это чувствует. —?В подвал или наверх? —?спросил он.Ал сглотнул и посмотрел на зияющий дверной проем, который, как они обнаружили, вел к лестнице, ведущей вниз. Они оба знали, что алхимики обычно устраивают свои мастерские на нижнем этаже своего дома?— в подвале или на первом этаже, в зависимости от конструкции здания,?— поэтому спуститься вниз было лучшим вариантом узнать, что задумал этот тип. Но если они спустятся вниз, прежде чем обыщут остальную часть дома, то Мартин, если он наверху, может отрезать им путь к отступлению.Эд знал, что он хочет сделать?— пойти прямо вниз и выяснить, что именно задумал этот ублюдок, и если им придется пробиваться наружу, то они просто будут пробиваться наружу?— но Ал, по большому счету, был более разумным из них двоих, поэтому он склонится перед его решением. (В конце концов, именно по этой причине он позволил своему брату тащиться за ним, жалуясь чисто символически.)—?Вниз,?— наконец сказал Ал, и Эд не смог удержаться, чтобы не бросить на него недоверчивый взгляд. Ал пожал плечами. —?Мы могли бы выяснить, что он задумал?Эд одарил его улыбкой, от которой Ал поморщился, затем прошел мимо него и начал осторожно спускаться по лестнице, держа нож наготове, чтобы бросить при первом намеке на движение.Подвал оказался огромным открытым пространством, с деревянными балками, поддерживавшими потолок через равные промежутки, некоторые из них слегка накренились. (Эд напомнил себе держаться от них подальше.) К дальней стене были придвинуты столы и книжные полки, а в середине пола виднелся большой массив. Опоры, которые должны были быть внутри помещения, отсутствовали, и потолок слегка провисал; Эд готов был поспорить, что там была столовая.В подвале не было никаких дверей или потайных ходов, которые можно было бы найти, так что его было легко осмотреть. После чего Эд и Ал уставились на большой массив в центре зала.—?…какого хрена? —?наконец сказал Эд, озвучивая то, о чём, он был уверен, они оба подумали.Ал осторожно присел прямо над тем, что выглядело как основа массива; над символом объединения материи. —?Я не узнаю ни одного из них,?— сказал он, указывая на два ближайших… Эд даже не знал, как их назвать. Мини-массивы?Эд осторожно коснулся внешнего круга массива и, когда ничего не произошло, шагнул внутрь и склонился над ближайшим из странных…кем бы они ни были. Круги, полумесяцы и линии, идущие во все стороны. —?Не массив,?— решил он.—?Тогда…что? —?спросил Ал, поднимаясь на ноги и направляясь к столам и книжным шкафам. —?Посмотрим, смогу ли я что-нибудь узнать из этого.—?Да, удачи,?— пробормотал Эд, вставая и обходя массив до самого края. Там был еще один странный символ, который выглядел немного проще, чем два других. Он был огранён зеркальными изображениями символов дня и ночи, что было…странным выбором. Обычно, когда вы собирались использовать эти символы в качестве баланса, вы ставили по одному с каждой стороны, но Мартин поставил их вместе с обеих сторон массива. И это…—?Он пытается перезагрузить что-то? —?пробормотал Эд себе под нос, поворачиваясь, чтобы посмотреть в центр массива. Там, похоже, что-то было написано?— или, может быть, это были просто остатки одной из отсутствующих деревянных опор, но он все равно шагнул вперед и присел рядом с надписью. И, да, это были письмена. Древний скрипт. Было похоже на две отдельные фразы, каждая из которых образовывала половину круга, и Эд наклонился ближе, чтобы попытаться прочитать недлинный текст.—?Memores acti et prudentes futuri,?— пробормотал он, затем наклонил голову, чтобы увидеть другую половину. —?Reverti ad praeteritum.Будь внимателен к своим деяниям и знанию будущего. Возвращение в прошлое.Что-то очень похожее на недоверие застряло у Эда в горле, волосы на затылке встали дыбом, потому что это звучало очень похоже на…Он посмотрел туда, где Ал склонился над одним из столов. Он нашел фонарь и зажег его, используя его и свой алхимический светильник, чтобы просмотреть по крайней мере две разные книги. —?Ал,?— прохрипел Эд.—?Минутку, брат,?— отозвался Ал, даже не потрудившись поднять голову.—?Альфонс,?— произнес Эд надтреснутым голосом.Ал поднял голову и огляделся, его внимание, скорее всего, привлек тон Эда. А потом его глаза расширились, и он закричал:—?Уходи!Эд оглянулся, пытаясь подняться на ноги, но его автоброню заклинило?— ему действительно следовало попросить Уинри взглянуть на неё, прежде чем они уйдут, но с подготовкой к ежегодному фестивалю он не хотел добавлять ей волнений?— и он обнаружил, что смотрит на мужчину, который был не намного старше его, с бросающими вызов гравитации волосами вокруг головы и дикими глазами.—?Наконец-то,?— сказал мужчина едва слышно из-за Ала, кричащего Эду, чтобы он бежал,?— подопытный человек.А потом он коснулся внешнего края массива.—?Брат!?—?услышал он крик Ала, когда массив осветился синим, а затем темным, ужасным фиолетовым.Хлопнула дверь, и Эд очутился в белом мире. Перед ним сидела белая фигура, окруженная ореолом теней, и Эд покачал головой, пятясь назад, прочь от этой фигуры, которую он видел только в своих кошмарах.—?Ну и как всё прошло? —?спросил этот ужасный голос.Эд обернулся и увидел высоко стоящие свои Врата. —?Нет,?— прошептал он. Он избавился от них. Он обменял их на Ала четырнадцать лет назад. Их не должно быть здесь.Возвращение в прошлое.Он снова повернулся к Истине, посмотрел вниз, туда, где её белые-белые ноги были сложены вместе. Две белые ноги.Эд посмотрел на себя, на свое детское тело, и почувствовал, как к горлу подступает тошнота при виде своей настоящей левой ноги.Истина вздохнула и поднялась на ноги. —?Нечего сказать? —?спросила она.—?Не надо,?— услышал Эд свою мольбу, его голос был слишком юным.—?Чего не надо? —?Истина усмехнулась. А потом сделала шаг вперед, и боль?— намного сильнее, чем он помнил?— пронзила Эда, когда его нога была разорвана на куски. —?Это ваша плата, господин Алхимик,?— напомнила она ему, пока находящийся в агонии Эд тщетно пытался удержаться от крика.Руки уперлись в его плечи, поддерживая его, и Эд обнаружил, что смотрит в безглазое лицо с широкой и жестокой ухмылкой. —?Равноценный обмен, не так ли?А потом Эд обнаружил, что лежит на каменном полу старого кабинета Хоэнхайма. Фиолетовый свет человеческой трансмутации окрасил стены в жуткие оттенки, и Эд ощутил в воздухе привкус крови и алхимии, словно страница худшего из его кошмаров.Агония сочилась из обрубка ноги, и Эд не смог сдержать рыдания, когда наконец заставил себя сесть одной рукой, другой крепко сжимая рану. Паника подкрадывалась к краю сознания, и Эд заставил себя закрыть глаза, глубоко вдохнуть, не обращать внимания на угасающий свет худшей ошибки в его жизни и запах собственной крови, успокоиться и подумать.Путешествие во времени. Да, это невозможно, но не более, чем сотни других вещей, которые Эд видел и делал за последние двадцать девять лет.Нет, уже не двадцать девять лет. Ему было десять?— почти одиннадцать,?— когда это случилось.Существо, которое они трансмутировали, издало влажное бульканье, и Эд открыл глаза, чтобы посмотреть на него. —?Ал,?— прошептал он, вспомнив слова брата о том, что он на мгновение оказался в этой штуке, прежде чем она отвергла его душу.Его мысли резко сфокусировались на одном: Ал, он должен вернуть своего брата, он не мог доверять Истине, которая не позволила брату умереть просто из злобы, потому что они не знали, как долго тело и душа могут раздельно оставаться в этом мире, прежде чем самоуничтожиться, как долго их теоретическая связь позволит им обмануть естественный порядок.Во-первых, проверка: Эд посмотрел на культю ноги, глубоко вздохнул и представил себе критский целебный массив, который был ему нужен, затем быстро хлопнул в ладоши и прижал их к открытой ране.Алхимия вспыхнула ярко-зеленым, как и почти любая другая целительная трансмутация, которую он видел, выполненная с использованием западной алхимии. Боль отступила до приемлемого уровня, кровотечение прекратилось, толстые струпья растянулись по ране, как и должно было случиться.Эд снова мог использовать алхимию.Он долго смотрел на свои руки?— две настоящие руки, которые он мог сжать вместе и активировать массив,?— затем встряхнулся и посмотрел на стоящие прямо у стены в пределах досягаемости доспехи, в которых он поймал своего брата в прошлый раз.—?Я не могу,?— прошептал Эд, зажмурив глаза. Он не мог снова так поступить с Алом. Он не мог запереть его в этом пустом теле, смотреть, как он примиряется с тем ужасным существованием, что и раньше. (Дерьмо. Неужели Ал оказался втянут в эту трансмутацию? Вспомнит ли он о том существовании? Не лучше ли будет, если он этого не вспомнит?)Но, в таком случае, что Эд мог обменять на своего брата? Свои Врата?Эд издал смех, который оборвался и разбился у его ног.Нет. Если ему десять, значит, Гомункул еще не уничтожен. Это означало, что ему понадобится его алхимия. Потому что, возможно, он и победил ублюдка ударом, но алхимия сделала гораздо больше, чем обычный удар, по причине быстрого израсходования его камней.Камни.Камни.Эд открыл глаза и уставился на окровавленный пол, вспоминая, как Мэй однажды упомянула о том, что в Аместрисе люди двигались под землей. Что-то, что она заметила, как только переступила границу в первый раз, но чего не было, когда она вернулась с Алом после коронации Линга. Они предположили, что это были Философские камни, разбросанные по всей стране и служащие для ограничения использования аместрийскими алхимиками всего потенциала тектонической энергии, а также полного перекрытия доступа к ней в Обетованный День.Эд сглотнул. Они с Алом пообещали, что никогда не будут использовать Философский камень, чтобы вернуть свои тела, но это было раньше. И…Он закрыл глаза и перебрал все доводы за и против использования Философских камней, которые слышал за эти годы. Линг, Мэй и химеры?— все они были за то, чтобы использовать Камни, если они у тебя есть, потому что какая польза от оружия или последнего шанса на жизнь, если ты им не пользуешься. Доктор Марко тоже сказал, когда Эд в последний раз видел его во время посещения Ишвала, что если он может использовать Камень, чтобы исцелить кого-то?— сделать что-то хорошее,?— то разве это не оправдывает жертвы тех, кто погиб при создании Камня? Они больше не имели никакого контроля над тем, как их использовали, но, по крайней мере, они могли быть использованы для чего-то хорошего, а не хранения, чтобы продолжать страдать в агонии, пока их не вытащат на войну.—?Что-нибудь хорошее, да? —?прошептал Эд, открывая глаза и глядя на брошенную одежду Ала. Его брат был хорошим и добрым, даже будучи взрослым. Он никогда не совершал ошибок Эда, никогда не бежал через поле боя и не игнорировал крики о помощи, потому что ничего не мог для них сделать, никогда не ложился в постель с мужчиной, когда его жена была дома с двумя детьми, а потом убегал.Он хлопнул в ладоши и прошептал, закрыв глаза и коснувшись земли, ища источник жизненной энергии под собой. —?Он заслуживает жизни. Помогите мне спасти его. Пожалуйста.Красный свет зажегся за его веками, безграничная энергия наполнила его на долгое, невозможное мгновение, прежде чем не осталось ничего.—?Ты вернулся,?— сказал голос.Эд открыл глаза и увидел, что Истина сидит напротив него, покачивая ногой Эда. —?Я пришел за своим братом,?— ответил он, протягивая руку, в которой, как обнаружил, был кроваво-красный камень. —?Это моя плата.Истина долго не двигалась. И когда это наконец произошло?— когда она переместилась и потянулась вперед?— она схватила Эда за запястье и дернула.Эд не смог удержаться, потеряв равновесие только на одной ноге, и повалился вперед, крепко удерживаясь за руку ублюдка перед собой. Тем не менее, не стал долго отлеживаться, он засунул под себя свободную руку и посмотрел на белую фигуру. —?Какого черта тебе надо, ублюдок? Я принес тебе твою гребаную плату, так что возвращай. Его. Назад!Истина повернулась, чтобы рассмотреть Камень в схваченной руке Эда, и наклонила голову, совершенно не заботясь о том, что Эд сердится. (Они оба знали, что Эд ничего не может сделать Истине.)?— На твою ногу не хватит,?— сказала она.—?Меня не волнует моя гребаная нога,?— прорычал Эд, потому что он управлялся с автоброней в течение восемнадцати лет, и это была гребаная заноза в заднице в некоторые дни, но это было воздаяние за его грехи. —?Оставь себе эту чертову штуку. Я просто хочу, чтобы мой брат вернулся. Я знаю, что он здесь.Истина повернулась к нему, ее рот превратился в плоскую линию, и Эд почувствовал, что на него смотрят, хотя у Истины не было глаз. —?Ты взял слишком много,?— сказала она, как будто была… удивлена?Холодок пробежал по спине Эда. —?Слишком много чего? —?спросил он, не уверенный, что хочет знать.—?Знаний,?— сказала Истина, прежде чем чья-то рука схватила Эда за горло.Он схватился за нее свободной рукой, пытаясь разжать пальцы, которые были слишком сильными, даже когда он почувствовал, что его поднимают в воздух.За Истиной, как он теперь мог видеть, были еще одни Врата, знакомые и совсем не такие, как его собственные, и там стоял белокурый мальчик, уставившись широко раскрытыми от ужаса глазами на Эда и Истину. —?Ал,?— одними губами произнес Эд, протягивая руку к брату.—?Тогда я возьму твою плату,?— сказала Истина, забирая Философский камень из рук Эда.Руки, появившиеся через Врата, начали утаскивать Ала, одна рука потянулась к Эду.—?Помни, это равноценный обмен, господин Алхимик.Реальный мир снова возник вокруг него, и Эд наклонился вперед, кашляя и хватаясь за больное горло. —?Ал,?— выдохнул он.Или… попытался выдохнуть. Все, что выходило, было хрипом, но Эд уже заметил Ала, лежащего голым на полу рядом со своей одеждой, и он просто… почувствовал, как напряжение уходит. —?Слава богу,?— прошептал он.Нет, не шепотом. Беззвучно. Его губы шевелились, и воздух выходил из легких, но он не… Он не…Эд прижал руки к горлу, его охватил отдаленный ужас. —?Плата,?— сказал этот ублюдок и добавил,?— Ты взял слишком много знаний.Правда приняла его голос как плату за будущие воспоминания Эда.—?Ты чертов ублюдок! —?беззвучно крикнул Эд в потолок.О, он должен был знать, что что-то подобное произойдет. Чертова Истина. Чертовы Врата. Чертов…Эд закрыл глаза, заставил себя сделать глубокий вздох, не обращая внимания на вкус крови, и просто…Он вернул Ала. У него была алхимия и две руки. Он знал, что сейчас произойдет. Он знал, что они могут победить Гомункула.Ему не нужен был голос, чтобы бороться.Он сглотнул и, сжав кулаки, бросил взгляд в потолок. —?Вот увидишь,?— одними губами сказал он отсутствующему ублюдку. —?Ты не сможешь меня остановить. Ни сейчас, ни когда-либо. Я собираюсь спасти всех.Хьюза и Нину. И старик Фу не должен был умереть. И Бакканир.Эд почувствовал, как его рот растянулся в болезненной, злой и решительной улыбке, и посмотрел на Ала. Он заставил себя подползти к брату, дотронулся до его плеча и некоторое время смотрел, как тот дышит.Ал во плоти. Теплый. Он не вырастет в ловушке холодной стали. Он никогда не узнает неуверенности в том, реален он или нет, никогда не поймет, что растворяется и исчезает, когда его бронированное тело начнёт отвергать душу. Больше никаких долгих ночей, когда никто не составит ему компанию, или когда он может только сидеть и смотреть, как другие едят.Нет, Эду не нужен был его голос. Этого ему было достаточно.Несколько долгих минут он смотрел на брата, довольный тем, что просто наблюдает за его дыханием, ощущает его тепло.Но, в конце концов, он вспомнил об ужасе, ожидающем его в середине массива, и посмотрел на него, чувствуя тошноту. В прошлый раз с этим справилась бабушка, потому что Эд буквально разваливался на куски, а Ал отчаянно пытался его спасти; убрать этот беспорядок никто из них не мог, и, несомненно, бабушка была счастлива, что они больше это не увидели. Теперь Эд уже стабилизировался благодаря критской алхимии исцеления, и у него все еще были обе руки. Ал явно спал, и Эду не хотелось его будить, тем более что это было там, в массиве, и Алу не нужно было это видеть.Если предположить, что он этого не помнит; может, Ала тоже отправило обратно? Он не был в массиве, как Эд, но если бы Ал был в массиве, когда кто-то активирует его, то Эд побежал бы, пытаясь вытащить или вытолкнуть Ала. И он знал своего брата достаточно хорошо, чтобы поспорить, что тот сделает то же самое. Но успел ли он? И что значит застрять по ту сторону Врат для тех воспоминаний? Ал совсем не помнил Врата в прошлый раз, пока то, что случилось в том пабе, не отперло блок; будет ли то же самое сейчас? Или это было только из-за доспехов?У Эда не было ответов, и он не получит их, пока Ал не проснется. Он откинул волосы с лица и покачал головой.Хорошо. Без разницы. Он будет исходить из предположения, что Ал ничего не знает о будущем?— что лучше для Эда; если Ал узнает, что он использовал Философский камень и вернул только своего брата, а не свою собственную ногу, он будет убит?— и это означало, что ему лучше не видеть того, что они создали. Он не хотел, чтобы этот ужас преследовал его в ночных кошмарах.Эд кивнул сам себе и огляделся в поисках ближайшей вещи, которую он мог бы превратить в костыль для себя, и подобрал оружие, которое держали доспехи. Быстрый хлопок?— и он смог подняться при помощи костыля. Который, как он обнаружил, когда встал, был… слишком высоким, потому что он думал о своем взрослом теле.—?Идиот,?— произнес он одними губами, ковыляя к стене, чтобы собраться с силами, затем снова хлопнул в ладоши и укоротил костыль.Струп на его обрубке натянулся, когда он вернулся к массиву и осторожно разъединил круг, ограничивая вероятность его активации, пока он будет внутри. (Что, да. Это было бы отстойно.) Он стиснул зубы от напоминания о том, что еще далек от исцеления, и осмотрелся, чтобы найти повязку, которую они оставили здесь на всякий случай. Обернул ей свою культю, уменьшив вероятность того, что струп просто порвётся, когда он резко двинется. (Он был немного небрежен с собой, да, но не совсем глуп; он знал, что произойдет, если он порвется, когда Эд будет стоять.)Нетрудно было преобразовать таз, в котором лежала эта штука, в то, во что он мог напихать это месиво из костей, полусформированной кожи и волос и вытащить наружу. Ощущаемая на сердце тяжесть была примерно такой же, как если бы он проносил умирающего друга через зону боевых действий, и гораздо менее отвратительной, чем выкапывание матери.Каким-то образом, с большим количеством молчаливых проклятий и перерывов, чтобы снова залечить ногу, когда он ощущал, что струп рвется, ему удалось вытащить свою ношу наружу под проливной дождь. Хлопок в ладоши проделал яму за деревом, и не потребовалось много усилий, чтобы запихнуть туда все это месиво. Еще один хлопок?— и грязь вернулась в яму, и после короткой неуверенной паузы Эд снова хлопнул в ладоши и сделал из камней небольшой надгробный камень.Затем он, спотыкаясь, вернулся внутрь. Напряжение многочисленных преобразований, потеря крови и стресс, наконец, настигли его.—?Ал,?— одними губами произнес он. —?Надо вернуться к Алу. Если он проснется один…—?Брат!?—?закричал Ал из кабинета, потому что удача Эда была именно такой.Стиснув зубы, Эд заставил себя заковылять обратно в кабинет и обнаружил, что Ал сидит и с ужасом смотрит на крупные брызги крови внутри массива. Он открыл рот, чтобы крикнуть, но вспомнил, что у него нет голоса, и издал сердитый звук.Что… вышло не совсем так, как он ожидал, но этого было достаточно, чтобы привлечь внимание Ала. Его голова поднялась и повернулась, а слезы заблестели в свете фонаря.Ал мог плакать.—?Брат? —?прошептал Ал дрожащим голосом.Эд кивнул и протянул ему руку, упираясь в дверной косяк.Ал с трудом поднялся на ноги, споткнулся о забытый ботинок и, спотыкаясь, подошел к Эду, едва не сбив его с ног, когда тот уткнулся лицом ему в грудь.Эд бросил костыль и крепко обнял брата, зажмурив глаза и давая себе на мгновение почувствовать тепло брата, почувствовать запах чего-то другого, кроме стали. Плоть и кровь. Живой. Его брат был в порядке. Они оба были в порядке.—?Брат,?— всхлипнул Ал, уткнувшись ему в грудь, слезы просачивались сквозь рубашку,?— неужели мы… Неужели мама?Эд тихо вздохнул и покачал головой, крепче сжимая Ала, когда тот издал прерывистый всхлип.(Ну, по крайней мере, это ответило на вопрос, есть ли у Ала какие-либо воспоминания о будущем. Это было хорошо. Эд не хотел, чтобы брат помнил о совместных испытаниях.)Когда Ал начал падать на Эда, он издал стон и затряс брата, пока Ал не посмотрел на него сломленным взглядом. —?Бабушка,?— медленно произнес Эд одними губами.Лоб Ала пересекли линии. —?Брат?Эд сжал губы в тонкую линию и покачал головой, затем осторожно оперся рукой на плечо Ала и махнул в сторону двери.—?Эд,?— прошептал Ал с ужасом в голосе,?— почему ты не… ты не можешь… говорить?Эд снова покачал головой.—?Как? Почему? Что… Что случилось?Эд вздохнул.—?Что случилось?!?—?закричал Ал, отстраняясь и поворачиваясь к окровавленному массиву посреди пола.Эд едва успел ухватиться за дверной косяк, стиснув зубы, когда внезапное движение заставило струпья на его ноге предупреждающе дернуться.Если честно, возможность говорить была бы действительно чертовски хороша в этот момент.Крепко держась за дверной косяк, Эд осторожно опустился на колени и схватил свой упавший костыль, а затем использовал его, чтобы ткнуть брата в зад, когда встал.Ал повернулся, чтобы посмотреть на него, на его лице застыли вина и ужас. И тут его взгляд упал на костыль, когда Эд опустил его на пол, чтобы опереться, а затем на пустое место, где должна была быть левая нога Эда.И Эд имел сомнительное удовольствие наблюдать, как его брат рухнул на пол и полностью расклеился.Эд закрыл глаза и прислонился спиной к дверному косяку. Дерьмо. Дерьмо. В прошлый раз он был не в сознании, чтобы точно знать, как Ал все воспринял. Он знал, что Ал поднял его и отнес в дом Рокбеллов, потому что иначе Эд умер бы, но он не знал точно, что творилось в стальной голове его брата, пока Уинри и бабушка боролись за жизнь Эда.У Ала не было большого стального тела, которое могло бы нести Эда в этот раз, и у него не было таких ранений, к которым сам Эд сейчас относился небрежно. Если бы их положения поменялись местами, Эд стал бы выкрикивать угрозы всему миру, сделал бы все, что в его силах, чтобы выровнять счёт на поле. (Когда-то давно он так и сделал.)Но Ал… Алу было девять лет, и один черт знает, что он помнил о том другом мире, если вообще что-то помнил. Все, что он знал, это то, что их попытка спасти маму провалилась, и Эд заплатил за это.Эд стиснул зубы и осторожно прошел через окровавленный кабинет к столу Хоэнхайма. Он схватил перо и ближайшую почти чистую бумагу и написал: ?Кровотечение остановилось, но мне нужен доктор, чтобы осмотреть ногу. Мне нужно, чтобы ты либо позвонил бабушке + попросил ее приехать, либо помог мне дойти?— я не могу сделать это сам.? И это было чертовски отстойно, вынужденно признать свою немощь, но это был Ал. Молодой и неопытный, но все же единственный человек, которому он доверял больше всех.И, хорошо, может быть, дать ему что-то, на чем можно сосредоточиться, какой-то способ помощи немного успокоит Ала. Может быть. (Эд мог надеяться.)Он принес свою записку и сунул ее Алу. И когда Ал не взял её, Эд ударил его по голове, а затем снова протянул, когда Ал послал ему сокрушенный взгляд.Ал взял его дрожащими руками и прочитал записку, затем сглотнул и посмотрел на Эда. —?Бабуля с-сможет лучше п-помочь,?— выдавил он.Эд кивнул и указал на брошенную одежду Ала.—?О,?— прошептал Ал и, шаркая ногами, стал натягивать одежду, в то время как Эд прислонился спиной к стене и попытался отдышаться.Черт, ему так хреново. Он просто хотел лечь и заснуть, но ему ещё нужно было столько сделать…Кабинет не был чистым?— они только немного подмели его, чтобы освободить место для массива?— и он закончил с инфекцией в прошлый раз, не говоря уже о том, что потерял слишком много крови; он должен позволить бабушке осмотреть его, прежде чем произойдет наихудший случай. И, наверное, должен написать ей записку, в которой все объяснит, но он…Дерьмо.Стиснув зубы, он оттолкнулся от стены, доковылял до стола, схватил перо и какую-то бумагу.—?Брат? —?крикнул Ал за спиной.Эд покачал головой и быстро написал: ?Мы были глупы, это я виноват, не донимай Ала. ДА, я потерял голос + ногу. Пол был не очень чистый, потерял много крови, закрыл рану с помощью алхимии. Я хочу автоброню.?Это было все самое важное, верно? Что ж, по крайней мере, это то, за что нужно взяться в первую очередь. Все остальное может подождать, пока он немного не поспит и не выяснится, будет ли он страдать от инфекции. (Брр.)Он аккуратно сложил записку и сунул ее в карман, надеясь, что она выдержит дождь, затем осторожно повернулся к Алу, который стоял в нескольких шагах позади него, выглядя таким же измученным, как и Эд. И, возможно, было бы лучше позвать бабушку сюда, чем тащиться к ней, но у нее дома было все необходимое оборудование, и Эд не был уверен, что ему следует отпускать Ала без сопровождения по пустому дому.Эд протянул свободную руку, и Ал тут же шагнул вперед, взявшись за нее и обхватив Эда за талию, приняв на себя часть его веса. Эд в ответ обнял Ала за плечи, балансируя между братом и костылем, чтобы перевести дух?— притворился, что не замечает, как всё тело Ала дрожит?— затем кивнул и сделал шаг вперед.Ал шагал рядом с ним, стараясь не отставать от Эда, пока они осторожно не выбрались из дома, попав под дождь.Дорога к бабушке была долгой и изнурительной, и Эд несколько раз чуть не поскользнулся, стискивая зубы в ответ на скомканные извинения Ала, как будто это он виноват, что Эд потерял ногу, что грязь сделала дорогу скользкой, и на этот раз Ал не был гребаным доспехом, способным пронести его всю дорогу быстро и не напрягаясь.Когда они добрались до крыльца, оба остановились, чтобы перевести дыхание, и Эд не был уверен, дрожит ли он, или это дрожь Ала стала еще больше, что немного пугало, но было чертовски мало того, что он мог сделать, так как был таким же промокшим и замерзшим. (По крайней мере, дождь смыл кровь?)—?Бабушка! —?крикнул Ал, и Эд поморщился от того, как громко закричал его брат, стоявший рядом с ним. —?Бабушка, помоги!Через минуту дверь с грохотом распахнулась, и в дверном проеме показался силуэт бабушки Пинако. —?Ал? —?переспросила она обеспокоенным голосом.—?Брату нужно помочь подняться по лестнице,?— сказал Ал, и Эд понял по его голосу, что он снова плачет.—?Эд? —?крикнула бабушка, выходя на крыльцо.Эд стиснул зубы?— ни хрена он не собирался использовать бабушку в качестве костыля?— и, крепко ухватившись одной рукой за перила, передвинул костыль на первую ступеньку и подпрыгнул.—?Брат,?— жалобно сказал Ал, прежде чем Эд почувствовал, как руки легли ему на спину, не давая упасть.Эд поднялся еще на две ступеньки, чувствуя за спиной успокаивающее присутствие Ала, прежде чем бабушка ахнула и закричала:—?Уинри!Эд застонал?— как раз то, чего ему не нужно (как будто он действительно мог избежать Уинри)?— и запрыгал вверх по лестнице.Уинри, вероятно, была разбужена предыдущим криком Ала и просто не спешила выходить под дождь, потому что она вышла прежде, чем Эд почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы сделать следующий шаг. —?Что случилось? —?спросила она.—?Помоги Эду подняться по лестнице в палату для пациентов на первом этаже,?— приказала бабушка, прежде чем развернуться и пройти мимо нее обратно в дом.—?Пациентов… —?начала Уинри, но тут же задохнулась и поспешила вперед, широко раскрыв глаза. —?Твоя нога!Эд устало кивнул и решил, что, черт возьми, уже поздно отмахиваться от нее?— она была по крайней мере такой же упрямой, как он и Ал,?— и бросил костыль на крыльцо, а затем протянул ей только что освободившуюся руку.Уинри бросилась к нему и нырнула под руку. —?Ал, ты можешь достать его с другой стороны? —?спросила она, настоящая дочь своих родителей, и это было гребаное облегчение. Потому что Эд не был уверен, что сможет справиться и с ней, и с Алом, плачущими одновременно.—?Да,?— устало пообещал Ал, и Эд перенёс большую часть своего веса на Уинри, когда они помогали ему подняться на последние две ступеньки и войти в дом.—?Тащи его на кровать,?— приказала бабушка, когда они зашли в палату, и Ал с Уинри осторожно помогли Эду залезть на кровать. —?Пусть кто-нибудь из вас двоих расскажет мне, что, черт возьми, произошло,?— приказала бабушка, принося воду и одежду.—?Я… —?начал было Ал, но тут его горло, видимо, сжалось, и он зажмурился, все лицо сморщилось, словно он изо всех сил старался не заплакать.Эд сунул руку в карман и вытащил записку, со вздохом обнаружив, что она промокла насквозь. Он развернул её, а бабушка спросила:—?Все в порядке?Хлопнув в ладоши, он высушил бумагу и преобразовал чернила в свое первоначальное послание, хотя оно было немного выцветшим в тех местах, где чернила вытекли. Он протянул записку бабушке и увидел, что она и Уинри уставились на него. Он фыркнул и помахал ей.—?Брат,?— прошептал Ал,?— не может говорить. —?и тут чья-то рука сжала его руку, холодная и дрожащая, и Эд оглянулся и увидел, что Ал стоит рядом с ним, покрасневший и явно несчастный, но не удивленный. И Эд не был уверен, было ли это просто потому, что он слишком устал, чтобы удивляться, или он помнил Врата и знал, что теперь тоже может выполнять хлоп-алхимию.Но это не имело значения. Эд в конце концов узнает, когда они оба высохнут, согреются и немного поспят.—?Н-не может… говорить? —?прошептала Уинри, когда бабушка наконец взяла записку.Эд щелкал пальцами до тех пор, пока Уинри не обратила на него наполненный слезами взгляд, затем указал на Ала и очень резко вздрогнул.Уинри несколько раз моргнула, потом, кажется, поняла:—?Полотенца! —?воскликнула она и выбежала из комнаты.—?И брату тоже! —?крикнул ей вслед Ал, сжимая руку Эда.—?Ты закрыл её с помощью алхимии? —?спросила бабушка.Эд повернулся к ней и кивнул, а Ал недоверчиво прошептал:—?Брат?Бабуля отложила записку в сторону и осторожно отодвинула штанину его шорт в сторону, а затем пробормотала:—?Она не кровоточит.Она встряхнулась, когда Уинри вернулась с полотенцами. —?Я собираюсь срезать повязку,?— предупредила она.Эд понимающе кивнул и не шевелился, пока она аккуратно убирала промокшую повязку. Она потянула в нескольких местах?— там, где, Эд знал, порвался струп,?— и затем осторожно сняла её, но это выглядело как…—?Похоже, будто ране уже несколько дней,?— пробормотала бабушка, в то время как Ал вытащил руку из руки брата, взял одно из полотенец у широко раскрывшей рот Уинри, а затем обернул его вокруг Эда.Эд фыркнул на него, но все же стянул с себя рубашку и обернул полотенце вокруг плеч; последнее, чего он хотел,?— это пневмония поверх потенциальной инфекции. Брр.Бабуля снова подняла глаза, переводя взгляд с него на Ала. —?Что за глупость вы сотворили?—?Человеческая трансмутация,?— прошептал Ал, прежде чем Эд успел сказать, что ему нужно что-то написать. —?Мы хотели… вернуть маму… —?он поперхнулся, а когда Эд оглянулся, то снова увидел слезы на лице Ала.Эд протянул руку и схватил Ала за руку, притянул его в объятия и, черт возьми, он мог обнять своего брата. Он мог утешить его. Это стоило… всего.Тем не менее, они оба были измотаны, и хотя Эд был совершенно уверен, что не сможет заснуть, пока его ногу не осмотрят, Алу не нужно быть здесь только ради этого. Поэтому он подложил свободную руку под ладонь, как подушку, и указал на брата.Бабушка прищурилась на него, но согласилась,?— Уинри, забери Ала наверх и помоги ему улечься в постель.Ал отпрянул от Эда, выглядя упрямым и усталым, как будто он был в двух шагах от того, чтобы развалиться на куски. —?Я не брошу брата!—?Мне нужно осмотреть ногу твоего брата, а для этого мне нужны тишина и пространство. Вон,?— приказала бабушка.Ал беспомощно посмотрел на Эда, тот кивнул и указал на дверь.—?Но…Эд указал на свою грудь, потом на кровать, на которой лежал, и беззвучно проговорил:—?Я буду здесь. Обещаю.Ал сглотнул, выглядя таким чертовски маленьким, и Эд почти сдался, почти согласился на то, чтобы он остался. Но потом Уинри коснулась руки Ала и прошептала: ?Пойдём?,?— и Ал обмяк, позволив вывести себя из комнаты. С тихим стуком дверь за ними закрылась.Эд и бабушка долго сидели молча, Эд смотрел вслед брату и думал, что, черт возьми, была ли это такая уж хорошая идея? Алу нужно было поспать, да, но они могли бы принести раскладушку, и тогда Эд смог бы видеть брата, убеждаться, что с ним все в порядке, что это не какой-то дурацкий сон.Бабушка хмыкнула, а потом сказала:—?Хорошо.Эд оторвал взгляд от двери, ведущей в коридор, повернулся и уставился на нее.Бабушка спокойно встретила его взгляд. —?Ты воспринимаешь это слишком спокойно,?— сообщила она ему, и Эд почувствовал, как у него сжались челюсти. —?Ты больше беспокоишься о нём.Эд натянуто кивнул; конечно, он беспокоился за Ала. В тот день, когда он не будет беспокоиться о своем брате, он умрет.О.Он знал, что бабуля знает об алхимии не так уж много, только то немногое, что узнала от Эда, Ала и Хоэнхайма. Она знала, что человеческая трансмутация запрещена, но не знала платы. Все, что у нее было в этот момент, это один брат, которому не хватало частей тела, ведущий себя чертовски спокойнее, чем когда-либо в детстве, и другой брат, целый телом, но явно распадающийся на части эмоционально.Вместо того чтобы попытаться найти способ объяснить?— если он вообще когда-нибудь объяснит?— Эд коснулся своей груди, затем согнул одну руку, затем указал на дверь.—?Ты пытаешься быть сильным ради Ала,?— перевела бабушка.Эд кивнул.Она вздохнула и пробормотала ?Конечно, это же ты.? Она испустила еще один вздох, потом покачала головой. —?Насколько грязным был пол?Эд поморщился и пожал плечами.—?Ты хоть сначала подмёл его?Он кивнул.—?Прекрасно. Как долго рана кровоточила, прежде чем ты ее залечил?Эд нахмурился и попытался разобраться. Это было трудно, потому что время в том, другом месте, казалось, тянулось целую вечность, хотя он знал из того, что говорили другие, когда он обменял свои Врата на Ала, что в реальном мире это всего лишь секунды. После того места он немного посидел на полу, пытаясь собраться с мыслями. Он поднял один палец, потом четыре.—?От одной до четырех минут? —?догадалась бабушка.Эд снова кивнул. Она была хороша в этой игре.Бабуля воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть рану, затем покачала головой. —?Я не настолько обеспокоена инфекцией, чтобы сорвать это,?— решила она, указывая на толстый струп. —?Это будет чертовски больно, и ты просто потеряешь ещё больше крови.Эд стиснул зубы и понимающе кивнул.Она повернулась, чтобы взять новую повязку, затем отложила ее в сторону и начала осторожно вытирать кровь, которая вытекла, когда струп натянулся. —?Тебе нужна автоброня,?— решительно заявила она.Эд глубоко вздохнул и кивнул.—?Операция?— адская боль, а реабилитация долгая,?— продолжила бабушка тем же голосом, даже когда сменила грязную тряпку на бинт и начала осторожно перевязывать ему ногу.Эд ткнул пальцем в свою ногу и, когда она подняла на него глаза, нахмурился; черт возьми, у него хватит терпения ковылять всю оставшуюся жизнь.Бабушка вздохнула. —?Упрямая креветка.Эд стиснул зубы и скрестил руки на груди. Ну и что с того, что он теперь коротышка! Через пять лет он будет выше Уинри, и это при том, что Ал украл у него часть питательных веществ, а его автоматическая рука давила на него!…подождите. На этот раз он мог бы стать выше, не так ли? Он может оказаться выше Мустанга. О, какой это будет славный день!Бабушка похлопала его по бедру, и он взглянул на нее. —?Мы еще поговорим об этом, когда я буду уверена, что твоя нога не подхватит инфекцию. А пока поспи немного, мы с Уинри присмотрим за тобой сегодня.Эд указал на потолок, потому что ему нужно было, чтобы они присмотрели и за Алом.—?Ты останешься здесь,?— тоном, не терпящим возражений, ответила бабушка, забирая с его колен мокрую рубашку.Эд вздохнул и кивнул, затем снова указал вверх.Бабушка на мгновенье хмуро посмотрел на него, затем догадалась,?— приглядывать за Алом?Эд кивнул.Бабушка нахмурилась. —?Он ранен?Он покачал головой.Она посмотрела на потолок, потом вздохнула и кивнула. —?Отлично. —?Она с мокрым шлепком перекинула рубашку Эда через плечо, затем взяла миску с водой и неиспользованные тряпки. —?Ложись и поспи немного.Эд тихо вздохнул и, когда она направилась к двери, осторожно устроился на кровати, поплотнее обернув полотенце вокруг плеч, так как на кровати не было одеяла.Когда она открыла дверь, он уже спал.***Ал, должно быть, прокрался в какой-то момент, пока Эд спал, потому что, проснувшись, он обнаружил, что его брат спит на табурете рядом с его кроватью, а его голова покоится на том месте, где должна была быть левая нога Эда. Он долго смотрел на него, позволяя укутаться в облегчение, как в накрывшее его одеяло. Он сделал это. Он спас Ала. Неважно, что он использовал Философский камень, он сделал это. Ал был целым, невредимым и чертовски идеальным.Он уже протянул руку, чтобы дотронуться до брата, не обращая внимания на боль в обрубке, когда Ал застонал, его лицо сморщилось, и он прошептал прерывистым голосом:—?Прости. Прости…Эд на мгновение сжал кулаки, почувствовав тошноту от напоминания, что Ал считает, что они снова убили маму, а затем протянул руку и провел пальцами по волосам Ала, издавая тихие звуки, потому что он мог сделать только это.Ал снова успокоился, выражение его лица разгладилось, и Эд закрыл глаза, ненавидя себя за это, за тот жалкий выбор, который он сделал, будучи глупым ребенком. За то, что заставил своего брата согрешить вместе с ним и заплатить за это слишком большую цену. И, может быть, на этот раз Эд сохранил Ала физически целым, но он ничего не сделал для его душевного состояния.Черт, если бы мама его видела, она бы всыпала ему за это по самое не могу.—?Прости, Ал,?— произнёс он одними губами, проводя пальцами по золотистым волосам брата и чувствуя себя, по меньшей мере, вдвое старше своего умственного возраста. —?Это я виноват. Я должен был выслушать тебя. Я никогда не слушаю тебя, приводя к тому, что тебе всегда больно, а мне так чертовски жаль.Он закрыл глаза, ненавидя себя за то, что они сухие. Но, с другой стороны, он провел слишком большую часть своей жизни, отказываясь плакать. Даже для своего младшего брата.(У него никогда не было такого права.)Дверь скрипнула, он оглянулся и увидел бабушку с трубкой. —?Он все время сбегает вниз,?— заметила она, указывая трубкой на Ала.Эд кивнул и убрал волосы с лица брата; если бы он был в состоянии, он бы тоже все время искал Ала. И неважно, что бы бабушка говорила о том, что ему нужна нормальная кровать.—?Брат? —?пробормотал Ал, вцепившись пальцами в простыню.Эд попытался издать какой-то жужжащий звук, который вроде бы сработал?— он собирался потратить месяцы, пытаясь понять, какие звуки он все еще может издавать, он знал это?— и взъерошил волосы брата.Ал прищурил глаза, явно все еще сонный. —?Все нормально? —?пробормотал он.Эд улыбнулся ему и кивнул.Ал несколько раз моргнул, потом закрыл глаза и отвернулся.Эд бросил на бабушку встревоженный взгляд.Бабушка вздохнула и подошла к кровати. —?Возвращайся наверх, Ал, пошли. Твоему брату нужен отдых, а такая поза не очень полезна для твоей спины.Ал тяжело вздохнул и послушно вышел из комнаты.—?Ал? —?Эд попытался крикнуть ему вслед, но знакомое имя было всего лишь порывом воздуха, который остался незамеченным, и Ал вышел из комнаты, не оглядываясь.Что-то жалкое поползло вверх по горлу Эда?— желчь или рыдание, все равно,?— и он с трудом подавил его, наклонившись вперед и ударив кулаком по белой простыне, где должна была быть его левая нога. Ударив так, как он хотел бы сделать с лицом Истины.Бабушка долго молчала, прежде чем устроиться на стуле, который освободил Ал. —?Я проходила мимо вашего дома,?— сказала она.Эд взглянул на нее из-под своей челки.Бабушка глубоко затянулась трубкой, выдохнула дым в противоположную сторону и сказала:—?Я видела надгробие.Эд осторожно кивнул, не понимая, к чему она клонит.—?Оно пустое.Эд моргнул, потом снова кивнул.Бабушка обернулась, чтобы взять ручку и бумагу, прикрепленную к планшету. —?Пиши,?— приказала она, пристально глядя на него.Эд посмотрел на планшет. Писать? Что писать? Объяснение пустого надгробия? —?Это была не мама.—?Что значит?— не твоя мать? —?спросила бабушка с ноткой удивления в голосе.Эд долго смотрел на бумагу, держа ручку наготове, пытаясь решить, как ему объяснить…Он стиснул зубы, сделал свой выбор и написал:—?Хоэнхайм предположил, что человеческая трансмутация никогда не сработает. Ты не сможешь вернуть мертвых к жизни.—?Хоэнхайм? —?повторила бабушка, теперь уже определенно потрясенная.—?Он вернётся, когда мне исполнится 15.Эд повернулся, чтобы посмотреть на бабушку, его выражение лица застыло, она взглянула на него с чем-то, что было далеко не таким недоверчивым, как он ожидал. (Но ведь она так давно знала Хоэнхайма, видела, что он не стареет; стоит ли удивляться, что она так легко перенесла ответ о путешествии во времени?)—?Сколько тебе лет? —?спросила бабушка.Эд не стал притворяться, будто не понимает её,?— 29.Бабушка сделала осторожный вдох, а затем продолжила,?— Ты не отреагировал, когда я назвала тебя креветкой.Эд моргнул, потом обнаружил, что издает грубоватый смешок. (И было приятно знать, что он все еще может смеяться.) О, конечно, именно это его и выдало. В конце концов ему удалось приучить себя не реагировать на людей, комментирующих его рост, и это её насторожило. Чёрт.Бабушка постучала трубкой о пепельницу, находившуюся вблизи кровати. —?У тебя раньше была автоброня?Эд кивнул и написал:—?Левая нога + правая рука. На этот раз от руки я воздержался.—?Это я вижу. А твой голос?Эд не мог удержаться от того, чтобы не скривить рот в отвращении, даже когда нацарапал:—?Новое—?Понимаю.Эд помолчал, потом аккуратно написал:—?В прошлый раз пострадал Ал. Не в этот раз.Он взглянул на нее и увидел грустную улыбку на ее лице. —?Мальчики,?— пробормотала она, нежно похлопывая его по бедру.Эд тяжело вздохнул, затем взял бумагу, на которой писал, оставил ручку на планшете и хлопнул в ладоши, активируя разрушающий массив, позаимствованный у Шрама, оставляя настолько крошечные частички, что понадобился бы микроскоп, чтобы разглядеть их.—?…это новый фокус,?— предположила бабушка.Эд пожал плечами и кивнул; на данный момент у него не было ничего, кроме новых фокусов.—?Ты собираешься рассказать Алу? —?спросила бабушка.Эд кивнул, даже не думая об этом; Ал заслуживал правды, заслуживал знать, что надвигается, какая опасность подстерегает его под Централом.—?А Уинри? —?настаивала бабушка.Эд неуверенно нахмурился. Сказать Уинри? Она просто разозлится на него и…Он сглотнул, вспомнив, что ее сделали заложницей, чтобы заставить его и Ала подчиниться. Она заслужила право знать, что ей грозит опасность, что Эд и Ал тоже будут в опасности.Поэтому он встретился с бабушкиным взглядом и кивнул, потом опустил глаза и написал:—?Не сейчас, когда я?— лежачая мишень.Бабушка рассмеялась и соскользнула с табурета. —?Тогда, наверное, мне стоит поработать над автоброней для тебя,?— объявила она, и Эд не смог удержаться от благодарной улыбки. —?Ты голоден?Эд моргнул, потом закатил глаза; он всегда был голоден.Бабушка снова рассмеялась и вышла из комнаты.Эд остался наедине с тишиной и своими мыслями. Он уставился на блокнот, лежащий у него на коленях, и понял, что ему стало немного легче оттого, что он сказал бабушке правду, пусть даже такую малую. Как будто это было не только на его десятилетних плечах. У него был кто-то, кто разделил с ним бремя, кто смотрел бы на него и не видел ребенка, который, черт возьми, понятия не имеет, к чему стремится.Бабушка всегда была надежной опорой для него, для всех троих, и он даже не осознавал, как сильно нуждался в ней, пока она не оказалась рядом.—?Спасибо,?— одними губами сказал он пустой комнате.***Чудо из чудес, что у него не началась инфекция. Чему Эд был очень рад, но он предпочел бы инфекцию, если бы это означало, что Ал не будет избегать его. Что, впрочем, так и было.—?Я не знаю, что случилось,?— тихо призналась Уинри, когда Эд сунул ей свой блокнот с именем брата, подчеркнутым несколько раз. —?Он часто сидит на улице с Дэном. Он ничего мне не говорит. —?Она вскинула руки вверх и сердито ткнула пальцем в Эда. —?Ты сейчас более разговорчив, чем он!Эд знал, что она не имела в виду ничего грубого. Независимо от тона, она использовала гнев, чтобы скрыть свой ужас, но это все равно заставило его вздрогнуть, напомнив, что он изо всех сил пытался найти способы общения.Лицо Уинри вытянулось, на глаза навернулись слезы. —?Мне очень жаль, Эд. Я не…Эд покачал головой и похлопал ее по плечу; он привыкнет к этому недугу, как когда-то привык к двум металлическим конечностям, как привык к отсутствию алхимии.Это было удивительно. То, к чему можно приспособиться, если это достаточно важно.Он взял ручку и написал:—?Я тоже беспокоюсь о нем.Уинри сглотнула и со злостью потерла глаза. —?Это нечестно! —?рявкнула она. —?Все это несправедливо!Эд отвернулся, не в силах заставить себя написать то, о чем думал: жизнь несправедлива.(Он, как никто другой, понимал это.)Они оба долго молчали, прежде чем Уинри поднялась на ноги. —?Я собираюсь найти Ала. Скажу ему, что ты спрашиваешь о нем.—?Эд помолчал, потом написал:?—?Если он не придет, то хотя бы убедись, что он поел.Нижняя губа Уинри задрожала, на глаза снова навернулись слезы, и она кивнула. —?Да,?— согласилась она, прежде чем вскочить и убежать.Эд закрыл глаза и откинулся на спинку кровати. Черт. Это было так чертовски тяжело. Он не мог сказать, ненавидит ли его Ал или просто винит во всем этом беспорядке, потому что Ал не приходил к нему, а бабушка и Уинри просто не знали, как читать Ала, когда он не был веселым и улыбчивым, но Эд знал. Эд научился читать мысли брата, когда у него не было выражения лица; сейчас это было бы как прогулка в парке. (Черт, Ал был единственным человеком, которого он всегда умел читать; даже Уинри временами вводила его в ступор, даже после того, как они поженились.)При условии, что Ал перестанет избегать его.Конечно, он мог бы побегать за братом. Это было бы нелегко, но он мог передвигаться на костыле, и у него было достаточно материала, чтобы преобразовать костыль. Но если он это сделает, то получит на орехи от бабушки и Уинри. И он знал бабушку. Она будет держать его автоброню над головой, если он начнет плохо себя вести, а ему нужна его чертова нога.Он не знал, что делать.Сглотнув комок в горле, Эд переключил свои мысли на планировку операции над Гомункулом, с которым ему действительно нужно было разобраться.Хоэнхайм, как бы он ни ненавидел этого ублюдка, был в какой-то мере необходим для эффективной борьбы с Гомункулом, учитывая, что их регенеративные способности были равны, так что ждать, когда его бесполезный старик покажет свое лицо, было выгодно.Кроме того, им понадобятся записи Шрама и его брата для обратного круга, чтобы Гомункул не смог отключить алхимию своих противников. (Эд, конечно, видел круг, но его память о нем не была идеальной, и он предпочел бы позаимствовать оригинал, чем пытаться воссоздать его по памяти и случайно испортить. И он, вероятно, воссоздал бы его сам, если бы мог найти необходимые материалы, но зачем тратить месяцы, работая над этим, когда кто-то уже сделал это?) Все, что ему нужно было сделать, это дождаться появления Шрама, а затем заманить его в драку и…И что? Эд не мог говорить.Он хмыкнул и пошевелился, открыв глаза, чтобы посмотреть на открытую дверь.Но Ал мог, и Эд собирался рассказать ему все, что мог. Дать его брату достаточно информации, чтобы у него имелась возможность поговорить со Шрамом за него.Брат Шрама будет ключом. Эд слишком хорошо понимал связь между братьями и мог сделать несколько довольно хороших предположений о том, как подойти к этому вопросу. Они с Алом что-нибудь придумают.(Если Ал когда-нибудь снова заговорит с ним.)—?Прекрати,?— приказал он себе, нахмурившись.Значит, придется ждать Шрама и Хоэнхайма. Таким образом, четыре года или около того им придется прохлаждаться. Эд мог бы снова пойти в армию, но он не был уверен, что действительно хочет этого. В конце концов, конечно?— будучи государственным алхимиком, никто не покосится на него, если он отправится вынюхивать в подбрюшье Централа, и ему понадобится это звание, чтобы привлечь Шрама?— но для них нет большого смысла бегать по Восточному округу в течение трех лет, охотясь за шепотом Философского камня, и он действительно не хотел знать, какие ужасы Мустанг или Брэдли назначат им, когда у них не будет цели вернуть свои тела.Проливать реки крови, с удачей Эда.Итак, если не военные, то кто?Он вздохнул и потер лицо. Только не здесь. Он не мог спокойно сидеть здесь, не мог спокойно сидеть нигде. Это было то, что сводило Уинри с ума, но она всегда понимала. Мэй понимала чуть меньше…Мэй.Эд повернулся в сторону коридора, как будто мысли о будущей жене брата могли заставить его прибежать.Ха. Да, конечно.И все же несколько лет в Синь могут оказаться плодотворными. В конце концов Ал научился управлять Пульсом Дракона, но Эд об этом не заботился, не тогда, когда он не мог использовать алхимию или алкахестрию. Это казалось бессмысленным, поэтому он просто продолжал коллекционировать массивы и не удосужился научиться управлять источником энергии Империи Синь. Но теперь.....Если бы они с Алом смогли использовать алкахестрию, им не нужно было бы разговаривать со Шрамом. Хотя они, вероятно, поговорят?— все-таки, они были не единственными аместрийскими алхимиками,?— но это уже не будет жизненно важно.(Не говоря уже, черт возьми, об алхимии на расстоянии. Эду это было необходимо в его арсенале. Ал был чертовски неудержим, как только понял этот трюк.)Так, значит, Синь. Ему придется придумать, как обучить Ала синьскому, и, возможно, ему стоит хотя бы раз попрактиковаться в письменной форме. Потому что Эд научился читать причудливые иероглифы?— Мэй подстерегала его и доставала, пока он не сдавался и позволял ей учить его,?— но писать эти закорючки никогда не входило в число его навыков. И так как в общении он привязан к письменному слову…Эд вздохнул и взял ручку, переключив внимание на планшет, лежащий у него на коленях. Что ж, он мог бы начать с практики, письмо на другом языке?— хороший способ составить список всего, что ему необходимо запомнить, не рискуя, что кто-нибудь догадается о чём-то, чего Эд не хочет.