52 (1/2)
POV Т/И. Флэшбек. 2015г. Франция
Мой телефон разрывается от звонков. Звонят друзья, родственники. С родителями Жюля я провожу большую часть времени. Его отец и я, так некстати вспоминаем, что он хотел, чтобы его кремировали... Из-за стресса, я не могу есть и буквально объедаюсь успокоительными, лишь бы не расплакаться перед семьей Бьянки. Всем плохо, но я не позволяю себе быть слабой в такой момент. Его мать рыдает на моём плече, а отец проводит несколько дней до самих похорон, в тяжелейшем шоке.
Они не знают, что за несколько дней до отлёта в Японию, мы с ним поругались. Но, моя совесть чиста перед Жюлем, потому что, за несколько часов до гонки, он позвонил мне. Он был расстроен, что Феррари уволили Алонсо и взяли на его место Феттеля. Жюль не знал, что команда собирается уволить Фернандо Алонсо, а руководство уверяло, что когда они захотят поменять состав — первым кандидатом на место, будет именно Жюль. И он искренне верил им, а в четверг, они просто взяли и объявили на следующий сезон Феттеля... Бьянки был угнетён этой новостью и ему нужно было кому-то высказаться. И мне было приятно, что в такой момент, звонит он, именно мне. Я в свою очередь, попросила у него прощения. Мы не должны были ругаться из-за того, чем-то произошло. А я повела себя, как чистая дура. И Жюль простил меня... Я ждала его с гонки, с мыслью, что обязательно устрою небольшой праздник. И, чтобы его подбодрить и, чтобы отметить наше примирение...
А сейчас... Сейчас я смотрела, как его прах развивают над морем и... У меня было одно желание — скинуться в воду и утопиться...
Я помню, как негодующе хлопала по плечам Жюля, когда он заводил тему смерти. Он несколько раз обмолвился, что хочет, чтобы его кремировали... На мой вопрос, зачем он, в 24 года, думает о смерти... Бьянки лишь сказал, что гонки в любые времена были довольно опасным занятием, даже сейчас... После таких разговоров мне становилось не по себе, а Бьянки, извиняясь, переводил тему, на что-то лёгкое... А умер он, не дожив до своего 26-летия, чуть больше двух недель...
На улицах Ниццы, собирается огромная многотысячная толпа людей. Проститься с Жюлем перед кремацией, дают только родным и близким. Но, огромная часть из мира Формулы-1, присутствует на церемонии, когда его прах развеивают...
Я чувствую себя, словно в нирване, из-за таблеток, в полной мере не осознавая, что именно сейчас происходит. Единственная мысль, от которой я не могу избавиться, что Жюль так и не приехал с Гран-При Японии...
В эти дни, до меня пытается дозвониться Харди, но я сбрасываю все его звонки. Сейчас, когда Жюля не стало, его соболезнования будут выглядеть лицемерно... Этот человек, пытался уговорить меня, в 2012-м остаться в Лондоне насовсем. Он всячески напоминал о своей симпатии ко мне, зная, что у меня есть парень... И сейчас реально способен сожалеть о смерти Бьянки? Не верю!
Мне несколько раз звонят Бэйл и Нолан. Соболезнуют. Спрашивают, как я и как со всем справляюсь. Кристофер несколько раз не просто спрашивает, а буквально настаивает, чтобы я приехала в Лондон. Тоже самое делает и Кристиан. Я их прекрасно понимаю... Они боятся, что я снова "сорвусь". Но даже не подозревают, что я "сорвалась" ещё два года назад, практически сразу, как только вышла из центра...
Бэйл пытается меня пристыдить из-за того, что я скидываю звонки Эдварда. Но, Крису и невдомёк, что именно из-за Харди, мы несколько раз ругались с Жюлем... Он не знает, что Эдвард "положил на меня глаз" и пытался увести от Жюля... Поэтому, да. У меня есть все основания слать Харди нахер в такой момент и не отвечать на его звонки.
Через несколько дней, я прилетаю в Италию. В Маранелло, на базе Феррари, меня встречают довольно тепло, думая, что в такой тяжёлый момент, я нашла в себе силы, чтобы вернуться к работе. Но, всё, что я делаю — увольняюсь.
Поступок Феррари... То что они взяли Феттеля, вместо того, чтобы наконец подписать Бьянки (парня "кормили" обещаниями с 2009-го года), для меня сравни предательству. Конечно, глупо винить в смерти Жюля, Феррари... Это был ужасный, несчастный случай. Но, я вспоминаю последний телефонный разговор с французем, и понимаю, что больше не имею никакого желания работать на предателей!
Что я буду делать дальше? —Не знаю.
Чем буду заниматься? —Не знаю.
Я не задаюсь этими вопросами. Сейчас мне просто хочется уехать туда, где мне ничего не будет напоминать о Жюле. А во Франции и Италии, осталось слишком много воспоминаний...