4. Слабость (Марена) (1/1)

То, что совершила Марена, было чистой воды глупостью.Она засмотрелась на клён.Нет, серьёзно! В такой момент, когда, казалось бы, и страх должен быть, и разум хоть немного работать, богиня просто залюбовалась правильными очертаниями листьев. Клёны в своей жизни она видела нечасто, да и то было очень давно. Теперь же у Марены вызвало удивление то, что его листья такие чёткие и правильные. Всё-таки даже среди живого есть что-то прекрасное…А страха не было, наверное, оттого, что реальной опасности Марена не видела. Вроде и осознавала её, но не ощущала.Когда она оглянулась, то поняла, что свида ждёт её. Их с Яськой провожатый был в облике оленя. Странно, правда, что он заметил пропажу,?— как успела понять Марена, он скакал себе вперёд, не особо обращая внимание на богинь. Идут они или потерялись?— свиду словно бы и не интересовало вовсе. А тут даже остановился подождать. Дошло, что ли, что значит?— Сварожична?..Марена улыбнулась?— совсем чуть-чуть, самыми уголками губ. Уж себе-то она цену знала. И неторопливо подошла к свиде. Сказать честно, шаг она всё равно чеканила совсем не по-девичьи. Богиня отлично знала, что это ей женственности не придаёт, но от скверной привычки избавиться не могла. Или не особо хотела.—?Ждёшь? —?властно спросила Марена, подходя к свиде.Не то, чтобы она действительно так уж хотела показать себя властной и могущественной, просто так чувствовала хоть какую-то уверенность. Это там, в хоромах Числобога, она могла позволить себе роскошь спокойствия, а здесь… здесь богиню пугали все.Олень фыркнул. Не то раздражённо, не то почтительно?— Марена так и не смогла понять. В облике животных у свид говорить получалось далеко не всегда, а это фырчание-мычание богиню только раздражало и совершенно не приближало к пониманию.—?Где Яська?Олень резко кивнул в сторону, явно говоря, мол, там, ждёт тебя уже. Марена вздохнула.—?Тогда идём, чего ждёшь,?— резко, слишком резко бросила Марена.Олень фыркнул снова?— явно с насмешкой. Марена подумала, что вот так и выдают свой страх даже самые сильные. Чем-то ?слишком?: слишком резким тоном, слишком быстрым движением, слишком мягким взглядом…Олень повёл уверенно и быстро, не сбавляя темпа, не оглядываясь. Марена не отставала. Это ещё вчера она переживала бы по поводу сарафана. Но теперь уж всё равно?— юбка грязная и подранная. Впрочем, так даже лучше. Хоть Марена чувствовала себя несколько неуютно, зато не так чужеродно.Лес не заканчивался. Тропа сменилась толстым и упругим лиственным ковром, а ничего, похожего на Молочную реку так и не наблюдалось. Если раньше волнение Марены было смутным, каким-то сумрачным и лёгким, как морозное утро, то теперь оно осело тяжёлым туманом. Что-то было не так. И отсутствие Яськи (она-то хоть в безопасности?), и этот олень… Самое ужасное, что виновата в этом сама Марена и что она это понимала. Насколько было бы легче свалить всё на глупого свиду или Яську-растяпу… Но нет. Только её собственная глупость. Ребячество.—?Нам долго ещё? —?спросила Марена и сама удивилась своему голосу.Даже не потому, что он был хриплым и каркающим?— понятное дело, пить хотелось неимоверно. Он звучал испуганно. Очень испуганно, как будто это не она?— повелительница времени и зимы.Олень обернулся. В глазах его играло лукавство.—?Ты же не свида… или, во всяком случае, не тот свида… —?прошептала Марена, делая шаг назад.Остановить время. Убежать. Забыть.На живых нельзя. А тут весь лес живой.Разве важно? Иначе не пойми что произойдёт! Может, Марена даже погибнет. Кто их поймёт, этих лесных да ещё и явьих!Нельзя. Убежит?— и что дальше? Лес чужой. В нём есть добрые духи… наверное. Но злых больше. А ещё больше?— неуправляемых.Но что-то ведь надо делать.Марена сглотнула. По спине пополз холодок, и богиня невольно прислушалась к ощущениям. Ей не бывало холодно, но сейчас била мелкая дрожь. Даже забавно.—?Так, лось тонкорогий, хватит в игры играть. Уж если ты не свида, то покажи настоящее лицо!Не сказать, чтобы Марене этого хотелось. Мало ли, какой ужас на самом деле этот зверь. Да и вообще неважно это. Но она пыталась храбриться, а для этого надо было что-то делать?— просто чтобы не думать.Олень улыбнулся. Жуткое это зрелище?— улыбающийся олень. В виде трофея на стене этот наглый оскал выглядел бы гораздо привлекательнее.Хотя…В конечном итоге, надо признать, этот недоолень оказался парнем очень приятной наружности. Он хохотал, как умалишённый, катался по траве, махал длинными руками. А Марена стояла в замешательстве. Это его-то она испугалась? Какого-то мальчонку? Дикого лесного охламона? Да, понятно, что это кто-то из местной нечисти, но… его?— испугаться? Его?!—?А ты милая, когда злишься,?— бесцеремонно заявил парнишка. Он не делал попыток прикоснуться к богине, не заигрывал с ней. И от этого было невероятно обидно. Парень просто веселился, потешался над Свароговой дочерью.—?А ты лучше, когда олень,?— невпопад огрызнулась Марена.—?О да,?— расплылся в ещё более широкой улыбке парень,?— за это спасибо. Манилы превращаются в тех, кого вы себе напредставляете. Девицы вроде тебя обычно всяких княжичей рисуют… хоть какое-то разнообразие.—?Я бы вместо тебя пустоту нарисовала. Или снеговика. —?Марена хотела это выплюнуть, резко и зло, но получилось почему-то миролюбиво.—?А ты ничего, нормальная… хоть и божинька какая-то…А вот теперь он не просто потешался, и Марена предостерегающе подняла руку. В кончиках пальцев защипало?— мороз просился наружу. Манила, ринувшийся было к ней, спорить не стал. Пожал плечами, мол, не сильно-то и хотелось, и сделал шаг назад.—?А ты ничего, нормальный, мыслишь в правильную сторону,?— жёстко отрубила Марена. —?Мне домой надо. В Ирий. Отведёшь?—?А что мне за это будет? —?нагло поинтересовался манила.Марена бы выругалась, хотя бы мысленно, но даже не представляла, какими словами это делается. Она может заставить его что-то не делать, может остановить, но… какие гарантии, что он приведёт, куда надо? Какая ему выгода? Если он приведёт Марену на верную смерть, она не сможет ничего сделать.А если он Скиперу служит? Конечно, лесные духи?— не злые, просто шаловливые и бездумные. Но ведь и этот… манила может воспринимать такое приключение как очередную шалость.Что вообще надо манилам? Что ему можно пообещать? Да так, чтобы не влипнуть потом.—?А что ты за это хочешь? —?без особой надежды спросила Марена, вздёргивая подбородок. Теперь она смотрела на Манилу словно чуть свысока?— правда, волосы, выбившиеся даже из-под очелья, величественности ей не добавляли.—?Э нет, божинька,?— противно протянул манила. Он вконец осмелел и даже немного подошёл. —?Нет, милая, тебе надо?— ты и голову ломай.На мгновение Марене показалось, что раз уж она ругательств не знает, то сейчас выдумает.—?Послушай сюда, олень,?— богиню разобрала злость, и задумывать о дипломатичность попросту не хотелось,?— мне надо в Ирий. Приведёшь?— у тебя будет шанс получить награду. Нет… Ты знаешь Перуна? По глазам вижу?— слышал. Сколько нечисти он перебил. Сколько выследил. Как думаешь, найдёт того, кто прогневает его сестру?Она говорила размеренно и приглушённо, не опуская подбородка. Манила попеременно серел и зеленел и под конец тирады лица на нём не было совершенно. И правильно! Распоясался… Будет ещё всякая мелюзга хамить ей, Марене Сварожичне! Наверное, она поступала правильно, что не кричала, не вопила. Но только богиня не думала об этом. Ей хотелось взять манилу за горло, взять?— и сжать, не отпускать, пока он не затихнет под её пальцами…—?Пус… пус… сти…—?Что?!Он был покрыт льдом. Вокруг шеи образовалось особо плотное кольцо?— и оно сжималось и сжималось… медленно, но неотвратимо. Манила извивался, корчился, а Марена стояла рядом. Она знала, что его надо спасти, но желания не было. Да, это был её лёд. Сила не всегда слушается разум, сердце иногда оказывается сильнее.Манила хрипел, а Марена стояла рядом и преспокойно размышляла о том, что лёд не похож на её глаза, потому что Числобог всегда сравнивал их цвет с глубиной океана. Они темнее, наверняка гораздо, гораздо темнее… Настолько, что в зеркалах не всегда можно различить?— синие или вообще карие.Марена стояла. Наблюдала. Молча. Не двигаясь. И постепенно злость её покидала, становилось спокойно и тепло. Всё образуется. Всё правильно.Великий Род, да что же она творит?!Лёд спал сразу, словно его и не было. Манила повалился на четвереньки, жадно глотнул воздух, закашлялся. Поднял на богиню полные ненависти глаза. Она отшатнулась.Виновата. Опять?— она сама.Захотелось спрятаться. Сделать что угодно, лишь бы не видеть это наполненное ненавистью существо. Он не укорял. Он не боялся. Он просто ненавидел то чужое, что ворвалось в его мир. Чужое?— и агрессивное.—?Никогда?— слышишь, неуравновешенная? —?никогда ни снег, ни лёд, ни холод не приносили в этот лес зло.—?Холод всегда зло.Марена так не думала. Никогда. Кто станет назвать себя злым? Но вырвалось оно само. Может, потому, что это утверждение жило в Прави и Ирие, им было пропитано всё: весенние сады, летние поля, яркие лёгкие сарафаны, громкоголосые птицы. Маренин мир жил по законам тепла. И другие законы были только в горах, где и живности-то?— раз, два и обчёлся.—?В Яви зло не рождается, божинька. В Яви его можно только создать. А из чего?— дело ваше, хоть даже из чистого света.В такой интерпретации Марена о зле ещё не думала. О том, что любой дар?— всего лишь сила, причём глубоко нейтральная, она размышляла. А о том, что любую силу можно применять и к добру, и ко злу в равной мере,?— почему-то нет.И что же выходит?— она только что породила зло? Не потому, что она?— богиня зимы. О нет! Марена отлично знала, что снегом и льдом можно творить радость, что снег согревает, а лёд?— творит красу. Ей ли не знать! Ей ли не помнить такой ещё недавней горной сказки! Марена сотворила зло, потому что ей этого захотелось. По-настоящему захотелось убить. И хорошо ещё, что перехотелось. Вернее, хорошо, что она испугалась в последний момент. Испугалась той себя, которой станет, если хватит твёрдости довести начатое до конца.Нет уж, в таком начатом важно вовремя остановиться. Оборвать, не доводить до конца, какой бы полезной не казалась эта привычка издали.Никуда он уже не проведёт. Марена с горечью поняла, что добиться она теперь может от паренька чего угодно, но делать этого не станет. От себя же противно будет. Так что она хмуро развернулась, чтобы не видеть лица манилы, и размашисто зашагала прочь. Куда? А леший его знает! Да и какая, впрочем, разница? Везде лес… Бесконечный, чужой лес.Она едва не убила. А если вспомнить, что была готова убить, действительно готова, то становится ещё противнее. И ладно бы осознала свою ошибку! Так нет. Струсила. Просто струсила!Воистину, поступок, достойный повелительницы зимы и времени!Страха не было?— его место заняло отвращение. И Марена чем дальше, тем меньше была уверена в себе. Что ей не нравится? Готовность убить? Да… наверное. Это страшно и неправильно, так быть не должно, только гораздо больше не по душе была трусость.Если бы Марена убила?— на душе было бы хуже? Или наоборот?— легче? По крайней мере, она бы точно знала, что может быть уверена в себе.Когда впереди показалось что-то мохнатое и огромное, Марена даже не удивилась. В конце концов, в лесу может водиться вообще что угодно, а уж какой-нибудь хозяин деревьев мог выглядеть примерно так. Но тут не могло быть никого страшнее лешего, так что можно было выдохнуть. Уж она-то, Марена, справится. Если не струсит.—?Приветствую тебя,?— Марена чуть запнулась, не представляя, как обратиться к духу.Он не был страшным. Да, он был огромным, рогатым и с копытами, но ужасного в нём не было решительно ничего. Медная шерстка смешно топорщилась во все стороны, а морда казалась доброй и словно заспанной. Он повернулся к Марене неспешно и лениво, тяжело перевёл взгляд?— какие же противные белесые глаза, словно слепые!?Зверь?.Марена разве что плечами не пожала?— ну Зверь, так Зверь, хоть бы и козлом обозвался, только бы помог. А потом пришло понимание, что он это не сказал. Он словно подумал, но в её голове.И вот тогда богиня посмотрела на Зверя со страхом. Телепат. Таких поискать. И Марена таких не видела. Желания их встречать тоже не было?— подумать только, кто-то будет лазать в её голове! Отвратительно!По спине проползли колючие мурашки. Интересно, он только сам внедряется или ещё и её мысли читает? Ой нет, ой не надо…Зверь взгляд не сводил, но смотрел без интереса. Словно кто-то ему сказал, что так надо?— смотреть, вот он и смотрит. Марена словно оцепенела. Она хотела попросить о помощи, хотела сделать хоть что-то… хотела просто быть смелой! Знать, что если она что-то решила, то обязательно сделает.Не получалось.?Это не твой лес. Тебя вывести???— Зверь просто спрашивал. Совершенно ровно. Без интереса, без участия, без сочувствия. В нём не было совершенно ничего. Кто он вообще? Что он такое? Дух? Вот точно? В лесу, в Яви вряд ли обитает кто-то ещё, но всё же.Некстати Марена подумала о том, что понятия не имеет, как выглядит Скипер-зверь.Зверь молчал. Не выжидательно, как должен бы, он просто молчал. Словно ему было всё равно, последует ответ или нет. Хотя, надо быть честной, ему и должно быть всё равно. Это ей, Марене, нужна помощь. Это она, Марена, по своей глупости оказалась одна в чужом лесу?— да что там, чужом мире!И выбор у неё не настолько богатый, чтобы воротить носом.—?Если можешь. Я буду благодарна, если приведёшь меня к Прави или Ирию.Безумно хотелось домой. Забиться в светёлку, вышивать и никого не трогать. И чтобы её никто не трогал. Ну, разве что Нелюб уютно умостился на коленках и громко урчал, пряча куда-то в темноту шерстки ветку белены… Как хотелось домой! К снежным скалам, к суровому Числобогу, к Метели и мальчикам. Хотелось туда, где всё было спокойно и понятно, где Марену не тянули в незнакомый лес, не спасали от Скипера, не трогали… Просто давали жить и наслаждаться жизнью.Будь у неё сила и могущество, она бы просто заставила всех себе повиноваться, заставила бы вывести из леса, да и никакой Скипер её бы не пугал. Сила есть, а могущество стоит в рамках ?нельзя?: на живых использовать нельзя, зло приносить нельзя, ради удовольствия играться нельзя. Потому что опасно. Потому что Марена слишком великая для этого мира.Зверь поклонился, приглашая сесть. Марена взобралась на его спину чисто механически, не особо думая о вежливости. Шерсть на ощупь оказалась твёрдой. Даже не жёсткой, а именно твёрдой, словно сделана из какого металла.Зверь шёл медленно, а Марена словно убаюкивалась этим ритмом. Куда он идёт? Впрочем… хуже не станет точно. Хорошо, хоть Яська добралась. Наверное, добралась. Лишь бы добралась…Зверь шёл. Шаг. Ещё шаг. Неторопливо и вперевалку. Марену клонило в сон, она уже бессовестно клевала носом.—?Долго ещё? —?сонно спросила богиня.?Да?.Наверное, она бы разозлилась, будь у неё силы. Но сил не было. И Марена сумела только порадоваться тому, что ехать ещё долго-предолго?— успеет поспать.Голова склонилась, но руки так и не выпустили медной шерсти. Странные руки, словно и не Маренины вовсе. Её белые, светлые, а эти словно из коры какой… определённо это не её руки.На большее сознательности не хватило. Марена провалилась в сон.