Глава 9. (1/1)

Ужин прошел под лозунгом ?У меня нет настроения. Не подходите ко мне?. На расспросы Франции, как прошла тренировка, я лишь огрызнулась:— Все живы.Причем прозвучало это как-то угрюмо, как будто я сама не была уверена, нет ли потерь среди трибутов.Остаток вечера я предпочла на все вопросы отвечать односложно. ?Нормально?, ?сойдет?, ?не знаю? — в общем, ничего конкретного.Постаравшись побыстрее разделаться с ужином, я поспешила удалиться в свою комнату. Не было никакого желания сидеть там дальше, портить своим выражением аппетит остальным и сносить их косые взгляды в свою сторону.Залезаю под холодный душ. Ледяные струи бьют по моим дрожащим плечам, и мне даже кажется, что я чувствую боль от их прикосновений. Дрожь всё увеличивается и увеличивается, меня буквально трясет, я еле стою на ногах. В голове лишь звенящая пустота, и перед глазами всё кружится. Сколько я так уже стою? Вода совсем ледяная, изо рта вылетают мутные облачка теплого дыхания. В какой-то момент я падаю на дно ванны. И вставать уже нет ни сил, ни желания. В горле першит, и дикий спазм скручивает связки в узел. Я не могу выдавить ни слова. Я едва ли могу пошевелить рукой или ногой. Кажется, это называется обморожение. Вроде, от этого даже умирают…Полу прикрытые глаза уже стремятся закрыться, и желательно, навсегда.Я мысленно прошу прощения. У мамы, за то, как больно ей будет. У Курта, за то, что подставляю его. У Франции и Кайла, которые делают всё, что в их силах. У Гейла, что не оправдала его веры в то, что я всё смогу. Даже извиняюсь перед Хеймитчем. Жаль лишать старика удовольствия смотреть, как я буду корчиться на арене и причитать, как же он был прав.И я на коленях стою перед Китнисс… За то, что не отстояла звания её сестры. Рано сломалась, не выдержала даже этого, а сколько ещё должно было быть. Игры уже начались. Взгляды в сторону соперников, нахождение в постоянной боеготовности, вечное напряжение и давление… Каждое слово теперь – нож, и если уметь им владеет, можно уже вырезать ряды своих противников… Я уже готова волком выти, лезть на стену. Я не такая, как Китнисс. Нет во мне той закаленной стали. Я, черт возьми, даже любить не умею…Моё время ещё не пришло? А успеет ли оно придти? Меня или убьют на арене, или же я сойду с ума, как моя сестра. Да, именно сейчас, в данный момент я понимаю – она действительно сумасшедшая. Но она не позволила себе сломаться тогда, когда должна была выжить и победить. Потому что ни разу не забыла меня и маму. Потому что всегда знала – у неё есть за что бороться.Эта мысль возникает внезапно. А ведь у меня тоже есть за что биться…Интересно, что сделают распорядители, если я сейчас умру? Найдут нового трибута? А в историю я попаду, как первый участник, погибший, не дойдя до арены?Когда мои глаза почти закрылись, я слышу чей-то голос. Он зовет меня. Я собрала остаток сил на слабую улыбку. Может, меня уже ждут на том свете и просят поторопиться? Я увижу своего папу. Я очень скучаю по нему.Забавно. Почему, когда ты говоришь с богом – это называется молитва, а когда Бог с тобой – шизофрения?— Прим. Прим. Прим…Меня уже ждут. Я закрываю глаза…Голос раздается совсем рядом, и я жду. Вот сейчас я буду летать духом над своим телом и смотреть на себя. Свернувшуюся калачиком на дне ванны, с посиневшей от холода кожей и обледеневшими губами. Моё тело поднимается, и вот, становится теплее. Я уже умерла?— Нет. И только попробуй, — звучит над самым ухом голос, обдавая горячим дыханием.Не уже ли я произнесла вопрос вслух?— Кайл? – открываю глаза.— Нет, Всевышний! Прим, я требую объяснений, что тут происходит?!Ну что такое? Все сегодня требуют от меня каких-то объяснений.— А я требую, чтоб меня оставили в покое, — отвечаю я устало.Оглянувшись, я понимаю – нет, я не на том свете. Это всё та же ванная. Всё ещё льется вода из душа, и от этого в ванной очень холодно. Кайл сидит на влажном кафеле, держа меня на руках и завернув в свою рубашку. У него очень теплое тело, и я своим холодным носом утыкаюсь ему в шею. Он дышит на мои замерзшие пальцы.Его рубашка насквозь промокла на моем мокром теле и от воды, капающей с волос.— Глупышка, что же ты творишь? – ласково, почти нежно прошептал Кайл, прижимая меня к себе и стараясь согреть.Я же не слепая, и не дура. Прекрасно понимаю, что он давно уже пересек дружескую грань, и делает это всё не просто так. Но… Но моё время ещё не пришло. Я не люблю его, знаю это точно. Но почему-то в его объятиях так тепло и надежно.Когда его губы находят мои, я уже не думаю – как это, правильно или нет, целовать человека, которого не любишь. Сначала это просто легкие прикосновения, как будто парень пока ещё не уверен и боится.Но когда мои руки легли на его плечи, и кончики пальцев пробежались по шее, Кайл осмелел. Он запустил пальцы мне в волосы, несильно потянув за них, заставляя меня откинуть голову назад. Тем временем Кал целовал мою шею, то возвращался к губам, покрывал поцелуями плечи. Я охотно отвечала на его ласки, поцелуи, гладила спину и лицо.Как странно получается. Нам может быть плохо с теми, кого мы любим, и хорошо теми, кого нет в нашем сердце.И как бы это, возможно, не казалось жестоко и бесчестно по отношению к Кайлу, но не смотря на то, что я не могу ответить ему взаимностью, он мне нужен. Нужен, чтоб не сходить с ума от того, что происходит вокруг. Не обезуметь от боли, что грызет меня из-за родных и близких. Могут говорить что угодно, я просто не стану никого слушать. В конце концов, есть большая возможность того, что я погибну через пару дней. Так что если мне не дано было любить, пусть позволят хотя бы почувствовать – как это, быть любимой.Парень перенес меня в комнату на постель. Все-таки на мокром полу ванной холодно.Поцелуи горячие. Там, где соприкасаются участки нашей кожи – загорается маленький пожар. В итоге, горит всё тело. Но это не адский огонь, а согревающий огонь его любви ко мне. Внутри как будто кипяток разлили, и с каждым прикосновением Кайла меня как будто пробивает легкая дрожь, как маленькие разряды тока…Возможно, эта ночь станет моим лекарством и спасением от того сумасшествия, что стоит теперь в шаге от меня…