Я же обещал [III] (1/1)

Быть беглецом далеко не так интересно, как это описывают в книгах. Особенно когда таблеток за душой не имеется, а перед глазами уже все слишком сильно напоминает спираль из всех цветов мира. Мутит так, что передвигаться без угрозы опустошить желудок весьма проблематично.Но даже так Меглин чувствовал, как за ним пристально следят. Это невольно заставляло горько усмехнуться. Ещё недавно он сам так ловил убийц. А теперь убийца он.Они следили топорно. Искали ещё хуже. Надо признать, напора им было не занимать, и, будь Меглин любителем, им удалось бы застать его врасплох и в конце-концов схватить. Своим себя тоже считать не удавалось. И все же, их методы Меглин знал. Они шли по следам убийцы.Они отставали.Он позволил себе нормально вздохнуть только тогда, когда лай собак был далеко позади, а он сам?— где-то на стройке, в более или менее безопасном месте. Ноги подкосились, и мужчина плавно сполз на землю. Мальчишка уселся рядом и возмущённо ткнул его носком кроссовка в плечо.—?Ты нормальный вообще, лежать тут?! Скоро эти придут!—?Не придут.—?С чего такая уверенность?Меглин смерил пацана взглядом, которым можно было бы убить. На того, однако, это не сильно подействовало. Мальчишка будто обладал каким-то иммунитетом от грозных взглядов и ироничных замечаний. С ним вообще было бесполезно спорить. Меглин испробовал около полусотни заковыристых выражений, прежде чем полностью отчаялся хоть как-то отпугнуть настойчивого собеседника.Между тем, нарастающий гул в голове сдавливал виски, пронизывая острой болью, от которой разве что скулить, как побитый пёс, оставалось. Все сильнее пульсировало желание не просто избавиться от этой напасти, а по-настоящему выбить её. Размозжить голову, а там, из ошметков мозга, выбрать вредные крупицы вируса. Ведь это явно вирус. Паразит. Запустил щупальца и личинки отложил, а те сначала маленькими червяками рождаются, вот и ползают внутри, мозги щекотят. Но это сначала, а потом они растут. Им места мало. Они все больше, больше, визжат, скорлупки сбрасывают, скребут в черепной коробке. Так что единственный способ?— расколоть, как орех, а потом аккуратно собрать и обратно вложить, но только аккуратно, чтобы никто не увидел, чтобы никто…Проклятье.С трудом перевернувшись на спину, мужчина попытался сделать три глубоких вдоха. Обычно помогало успокоиться. Сейчас прострелило болью в сердце.Нож, кажется, прямо в ране и остался.А лучше бы остался, с иронией проносится в голове. Потому что этот нож?— единственный способ вспомнить все до конца. Это слишком мучительно. По капле, по крупице воспоминания стекали в чашу сознания, но это слишком долго, слишком мало. У него нет столько времени. Воспоминания выпрыгивают, как из ларца, не по расписанию. Внезапно. Клочками. При этом сам процесс сопровождается такой мигренью, что проще уже не пытаться вспомнить. И только предположив такое, Меглин понял одну вещь.Он сам блокирует эти воспоминания.Но что может быть хуже, чем убийства, которые он совершал?Ты Меня Не Поймаешь. Он хуже. И он гвоздь ?программы? под названием ?Как стать маньяком?. Его голос, исковерканный помехами, все чаще раздаётся в мыслях. И Меглин дал опрометчивое обещание: ?Поймаю?. Да только как поймать невидимку? Меглин помнил: он пробовал. Хватал воздух пальцами и снова гнался по следам. Но сам же говорил?— опаздывает, нужно не по его следам идти. Нужно свою дорогу прокладывать.Это-то и было проблемой. Заставив себя встать, мужчина с трудом определил, в какой проклятый угол его занесло. Результат этого мысленного процесса нисколько не удовлетворял, но преследование не завершено и уходить опасно. Сейчас везде слежка, у лофта, возле клиники, у ?них?. Они не слишком много знают о ?них?. Правда, был вариант, который предполагал, что о ?них? всё же станет известно, но почему?— это пока осознавалось со скрипом.—?Ты далеко без таблеток не уйдёшь,?— почему-то довольно констатировал пацан. Меглин смерил его хмурым взглядом.—?Тебе какое дело?—?О нас, вообще-то, беспокоюсь!Мальчишка умильно поморщился, даже расхотелось бить его. Меглин детей не бил, но этот малолетний ублюдок был достоин всего того, что с опальным майором хочет сделать СК. Он не помогал. Сосредоточиться было слишком сложно. Нужно понять, куда идти. Вот только все пути перекрыты. Минутная вспышка ярости, коснувшаяся личности Бергича, быстро затухла: главврач сейчас и сам находится под пристальным вниманием, а значит, пытаться пробраться к нему будет очень глупо. Но что остаётся?Внезапная догадка заставила мужчину подскочить на месте и чуть не приложиться головой об очередной строительный скелет. Ну конечно! Как он не подумал! Удивительно, что из всех вариантов он не выбрал самый очевидный. Это было так глупо и так элементарно, что против воли хотелось улыбаться. Наверное, губы всё же изобразили жалкое подобие улыбки, потому что парнишка начал недобро косить скептическим взглядом, мол, совсем крыша поехала? А может и поехала. Меглин не отрицал это уже как тридцать лет. Ну поехала и поехала, что уж теперь. А то, что сейчас едет чуть-чуть сильнее?— так это как крыша протекающая. Исправить можно, но напоминать будет. Пока опять не прорвёт. Всей этой больной ерунды хватило, чтобы прийти к неоспоримому выводу. Не нужно искать других путей, не нужно пытаться изловчиться, чтобы спасти и так довольно подранную шкурку. Они ждут, что он будет обходить ловушки? Как бы не так!Парнишка действительно запереживал. Да как не запереживаешь тут, когда такая хрень творится?— тому подтверждение совсем уж ненормальный взгляд и маниакальная улыбка, как будто то ли напился, то ли грохнул кого. Пришлось догнать уверенно прущего навстречу неотвратимости маньяка и подергать его за рукав, привлекая внимание.—?Ты это куда?!..—?Туда,?— ответил красноречиво и ёмко. Все также маниакально скалясь.Нет, мальчик просто не мог допустить, чтобы в таком виде друг разгуливал по улицам.—?Они тебя загребут!—?Не-а.—?Так ждут же, что ты к ним припрешься, а ты и прешь!.. Меглин, ну ты куда?!—?К ним,?— глубокомысленно изрёк мужчина и остановился. На секунду он стал напоминать пса, насторожившегося из-за сломанного сучка или почуявшего опасность. Потом обернулся, в момент оказался подле парнишки, и тому что казаться, будто карие глаза сейчас взорвутся от переполняющего их безумия. И дурацкого веселья. Что может быть веселого в собственном преследовании? —?К ним, к ним… Ждут конечно, чего им не ждать. Только не тут ждут, там, в другом месте. Они же как думают, что психи нестандартно мыслят. Психи-менты тем более. Ты как думаешь, так или не так, а? То-то же, что так.Меглин отстранился, довольно кивая сам себе. Шёл он весьма нетвердо, и мальчик твердо решил, что если он сейчас оставит своего старшего друга в таком состоянии, то со свободой можно будет попрощаться. Чтобы хоть как-то зацепиться за нить адекватного диалога, мальчик уточнил:—?Так ну и что, что они так думают? Тебе-то от этого какая польза?..—?Ждут они меня. Ждут. Не там,?— кажется, мужчина даже хихикнул, и если бы не тень от строительных лесов, то любой маньяк уже давно бы убежал от этого ненормального подальше,?— а я прямо в лапы к ним. Они же дальше своих… Этих… Не видят. Вот и пусть думают, что я такой весь нестандартный. Мне же проще.Мальчишка попытался вытянуть из своего невольного собеседника ещё хоть что-нибудь, но в ответ получил только вдохновенное пожелание пойти во всем известное место, и при том надолго. Обидевшись, мальчик насупился и замолчал, и ничего не комментировал вплоть до момента, когда череда домов на широкой улице начала становиться узнаваемой. Мальчика всё ещё напрягало повышенное внимание, которое они оба буквально вытягивали у прохожих. Ну, точнее, этим вредным делом занимался Меглин, шатаясь и бурча себе под нос, тем самым выдавая их с головой. По счастливой случайности, по пути им не встретилось ни одного патруля, а двух ?козлов в погонах?, как красноречиво выразился Меглин, им удалось с лёгкость обойти по принципу ?черного пуделя и старушки?*.Окинув входную дверь недоверчивым взглядом, мальчик покачал головой:—?Ты точно кукухой поехал.В ответ мужчина что-то нечленораздельно буркнул, всем видом выражая нежелание начинать диалог по-новой.На деле же, было чертовски хреново. Последнее остаточное действие прошлых таблеток окончательно закончилось, и теперь красная пелена застилала глаза полностью. Как у бешеного зверя. Так вот, что они чувствуют… Ради эксперимента стоило стать им подобным. А думать о таком перед смертью?— вроде бы грустное занятие. Грустное?— потому что больше думать не о чем. И не о ком. То, что он медленно, но верно подыхает, Меглин не сомневался. А вот пацан, кажется, всерьёз решил доконать его. Никак не желает заткнуться, вот зараза! Меглин для виду махнул пару раз рукой, вроде бы даже угрожающе кинув тому оскорбительное послание, но не больше. Дышать снова становилось слишком трудно, и если он не сдохнет прямо здесь, на пороге чужой квартиры, это будет настоящим счастьем.Острая боль кинжалом вонзилась в сердце. Он помнил. Она стояла над ним, растрепанная, как мокрая ворона, и что-то требовательно говорила?— нет, умоляла. По бледному лицу катились слёзы, а он почему-то не предпринимал ничего. Вот она перестала хватать его, страстно щекоча своих дыханием шею, вот в её взгляде что-то изменилось. Тёмно-карие глаза опасно потемнели почти до болезненной черноты. В руках блеснуло то, что Меглин без труда идентифицировал как свой нож.—?Ты чувствуешь?Да. Да, он чувствовал. И даже хотел что-то сказать. Возможно, ответить, что, да, он чувствует. Возможно, предостеречь.Или он просто хотел сказать спасибо.Проклятая память. Как невовремя.—?Я тебя люблю.От острой боли помутнилось сознание. ОН закричал?— беззвучно, как кричат те, у кого сорвался голос. Тело точно парализовало, а мерзкая тяжесть коснулась головы, делая её буквально наполненной свинцом. А потом стало темно. Вода окрасилась в алый, медленно, будто художник опустил кисть с красной краской в чистый стаканчик с водой. Меглин растекался. Он переставал существовать.—?Ну и что ты улегся? Внутрь не хочешь?Резко разлепив отяжелевшие веки, Меглин заставил себя посмотреть наверх. Должно быть, он и правда выглядел весьма жалко, но плевать он хотел на это. Если честно, то плевать он хотел уже на всё, но голос, выдернувший его из смертельного оцепенения, заставил пересмотреть варианты быстрой смерти на коврике перед дверью. Сначала картинка была слишком мутной. Меглин моргнул несколько раз, прежде чем разъезжающаяся и рвущаяся по частям реальность приобрела более или менее ясный вид?— лицо, обрамлённое короткими волосами, с язвительной, но понимающей улыбкой.Наши. Наши, конечно наши. Наша. Своя. Она могла бы выпнуть его и справедливо, если бы так. Помнится, её сильно ломало, но из всех она была на удивление стойкой. Меглин редко заходил к ней, но память услужливо подбросила фрагменты последних дней. Она была рядом. Значит, есть маленькая вероятность, что будет и сейчас.Она протягивала ему руку. И Меглин был готов схватиться за неё.***Быков Игорь Владимирович** имел огромный запас терпения. Он мог с каменным лицом допрашивать самых отъявленных психопатов, работать с самыми невозможными личностями, выслеживать врагов так долго, как это потребуется. Быков мор вытерпеть все, но колодец его терпения медленно и верно начинал протекать. Оказалось, что психика Быкова может выдержать все, кроме разъяренной Стекловой, в очередной раз доказывающей, что психотерапевт ей просто необходим. Нет, конечно, детектив очень ценил свою сотрудницу, но это… Это было уже слишком.—?Почему мне опять нельзя с ним поговорить?! —?яростно заявила она, стоило ей только перешагнуть порог.Быков обречённо потёр переносицу, предвкушая ?увлекательный? разговор. Грехи у него за душой, конечно, были, но чтоб такие, за которые ему такие истерики слушать?—?Во-первых, субординацию, Стеклова, никто не отменял,?— девушка сверкнула глазами и открыла рот, чтобы возразить, по детектив поспешно опередил её,?— во-вторых, ты все ещё не имеешь права вести это дело.Ответ нисколько не удовлетворил Есеню. Скорее, наоборот, распалил её, но здравая часть сознания не дала вспыхнуть с новой силой и новой порцией отборных ругательств. Папа бы не одобрил.—?Хорошо,?— Стеклова с досадой хлопнула руками по папке на столе. Детектив поморщился. —?Хорошо, я не веду это дело. Я вне. Да. Хорошо. Но тогда я имею право встретиться с ним как стороннее лицо…—?Исключено.—?Почему?!Потому, что не твоё дело. Почему-почему… Усталый вздох вырвался прежде, чем детектив успел соорудить на лице маскую суровой неприступности. В такие моменты он отчасти понимал, почему Меглин для продолжения своего дела выбрал эту девчонку. Упрямая, как стадо баранов, въедливая, дотошная. Кроме того, она действительно умела видеть. Вот только стоило Меглину появиться в поле её зрения, как она тут же начинала отчаянно тормозить, как старый трактор. Да так, что Седой справедливо опасался, что ещё немного и он запрёт кого-нибудь далеко. Чтобы не соприкасались.—?Тут завёлся новый, по твоему профилю. Разберись, пока шумиха не началась.Слова, которые Стеклова собиралась гневно выплюнуть в лицо начальство, застряли в глотке, а она замерла с открытым ртом, точно школьница, застигнутая врасплох при курении. Она не ослышалась? Есеня пришла с тем, чтобы найти объективную причину, почему её не пускают элементарно поговорить с подозреваемым, а ей впихивают дело, при этом полностью игнорируя её возмущения? Даже если Есеня и знала о неимоверной наглости начальства, это было верхом всего. Стоило задуматься, кто был невыносимее, Меглин или Быков. Порой казалось, что они оба взялись довести Стеклову до белого каления. И это ещё не беря в расчёт разговор с Женей.С мужем Есеня старалась не поднимать эту тему. С тех пор, как он взял опального майора, Осмысловский напоминал настоящего мальчишку, только-только получившего красный диплом. Стоило радоваться такой перемене, но вместо этого Стеклова всё чаще замечала, что ей тяжело находиться рядом с Женей. Тяжело слушать его восторженные речи, тяжело терпеть сочувствие и ласку, тяжело дышать одним воздухом. Меглин поселил в ней паразита, который день за днём выгрызал в девушки прежние чувства к мужу.?А они вообще были??Поначалу Женя волновался о том, захочет ли она поговорить с ним. Однако Есеня никак не демонстрировала своего желания пойти с убийцей на контакт, поэтому парень успокоился. В глубине души Есене было жаль обманывать мужа. Но он не оставил её другого выбора. Копни он глубже, спроси Седого?— и вскроется то, что Есения Стеклова уже второй раз предпринимает отчаянный поход к начальству, лишь бы добиться пропуска. И каждый раз?— глухая стена. Будто Быкову было плевать, кого сажать, лишь бы избавиться от дела.И тут?— на тебе, Есеня, дело! Иди, утешайся! Конечно, вряд ли это поможет, но ты же сильная. Ты же сможешь. Ты же, сука, выдержишь. А Есеня шаталась на грани. И очень, очень хотела придушить кого-нибудь своими руками.Папку она, однако, взяла. Скорее, на автомате, из-за шока всё ещё не в состоянии сформулировать свою яростную претензию. Посчитав это шагом к диалогу, Седой решил пояснить:- У нас тут это дело в серию вязать не хотят, но я считаю, это необходимо. Три дня назад возле Казанского нашли тело - выпотрошенный мужчина около пятидесяти лет, связан по рукам и ногам и брошен в позе эмбриона к собору. Никаких следов не найдено. Сегодня поступил звонок. Нашли часть руки, вернее, руку до локтя. Тела нигде нет.- Это не выглядит похоже.- Тебе так кажется.- Что общего у связанного и выпотрошенного мужчины и обрубка руки? - Есеня иронично усмехнулась.Быков отзеркалил ухмылку.-Вот ты и выясни. - Сейчас?- Ну, - мужчина театрально посмотрел на часы, - звонок поступил час назад. Думаю, ты успеешь на горячее.Покосившись на начальника, Есеня молча кивнула и поспешила вместе с папкой покинуть кабинет. Скользившая в голосе Быкова ирония не соответствовала его обычному поведению. Да, начальник мог чернить, но чтобы настолько? Это скорее уж в духе Меглина!....И опять всё сводится к нему.В чём-то Игорь Владимирович был прав. Стекловой необходимо отвлечься. МАньяки - самое то, и хотя в первый раз это не сработало....Молния ведь не бьёт в одно и то же место, так ведь?***Поле, трава, шумящий ветер и запах земли. В детстве Есеня любила выезжать с отцом на природу. Она была истинным городским ребёнком, тут уж ничего не поделаешь, но и её, дитя каменных джунглей, прельщали дары природы. Не всегда, но возле речки, когда-то с утра, было очень приятно полежать в мокрой от росы траве и глядеть на светающее небо. Как здорово было бы вернуться туда, в своё прошлое, и также понежиться на траве, не переживая ни о чём, кроме того, что папа будет ругаться, если узнает, что она убежала.Да уж, это были не совсем подходящие мысли для места преступления.Пока оперативники косили на неё недобрым взглядом, Стеклова изучала найденную конечность. Девушка кожей ощущала, как её испепеляют глазами. Шепчутся за спиной. Неужели и её теперь не верят?Соучастница.Убийца.Маньячка.—?Не там ищешь.Есеня подскочила, чуть не выбив локтём глаз молодому оперативнику. Её взглядом можно было убивать, и если так, то Меглин был бы уже мёртв. Ан нет, стоял вполне живой. Выглядел он, конечно, погано, но не настолько, каким его Есеня запомнила по камерам. Лицо разбито, особенно сильно?— бровь и губа, но в остальном он даже походил на живого человека. Этому следовало радоваться. Или нет. Есеня не знала. Она просто молча пялилась на того, кто снова топтал её жизнь и не спрашивал разрешения войти. Тысяча вариантов мелькнули в голове за одну проклятую секунду. Что Меглин тут делает? Сбежал? Как? Кто-то выпустил? И он заявился сюда?! Его моментально схватят. Вот сейчас. А что делать ей? Кричать, чтоб не трогали? Защитить? Не трогать? А если…За спиной Меглина появился Седой. Прежде чем Есеня успела пикнуть хоть что-то, он достал из внутреннего кармана пиджака нечто маленькое, похожее на ключ. Так и оказалось. За несколько коротких щелчков детектив избавил Меглина от наручников, при чем у обоих был настолько невозмутимый вид, что Стекловой захотелось наорать на них. Как же хорошо, что она не успела крикнуть что-то вроде: ?Эй, сзади!? или ?Беги, Меглин!? Было бы до ужаса глупо. Вряд ли бы Седой это оценил. Есеня не понимала, с чего вдруг заключенному и подозреваемому номер один оказана такая милость, но знала, что очень боится спугнуть этот момент. Это лазейка. Чертова лазейка… К чему?А если он всё же убил?..Быков, хоть и сохранял вид абсолютной отрешенности, не мог не заметить шокированный взгляд подчинённой, очень напоминающий тот, полубезумный, под мостом. На секунду в голове простреливает мысль, что всё это неправильно и не по его правилам. Но, поймав чужой взгляд, насмешливый и понимающий, Быков обрубает в себе все сомнения.—?Стеклова,?— она вздрогнула, услышав своё имя, но послушно поднимает взгляд на детектива,?— под твою ответственность. Не тяните с этим. Не уследишь,?— выразительный жест, напоминающий лезвие гильотины на шее.И это всё. Никаких пояснений и чего-то вроде ?ну ты же понимаешь, такое дело…? Ничерта она не понимала. И очень, очень боялась радоваться предоставленной возможности, ведь за хорошим неизменно следовало нечто очень плохое. Раньше она так не думала. Это он сделал её такой. Сделал из неё отчаянного социопата, который не видит в будущем и намека на свет. Так где же волн праведного гнева? Где неприязнь? Почему она пялится на него, как на восьмое чудо света, а этот сволочной алкоголик, да ещё и маньяк, улыбается почти довольно?Нет, с ней точно что-то не так. С этим нужно разобраться. Срочно.—?Что видишь?—?Что? —?тупо переспросила девушка, а потом нахмурилась. Вот оно. Глухое раздражение от того, что она теряет контроль. —?Мне казалось, это я спрашивала у тебя это в последнее время.—?Так и есть,?— просто пожал плечами, как ни в чём не бывало. —?Так что видишь?В этом голосе чудятся прежние интонации. Им невозможно противиться. Есеня давно не зелёный стажёр, но слова вырываются против её воли:—?Она была убита здесь. Женщина, личность ещё не установлена, думаю, ей около двадцати, если не меньше. На руке слишком сильные следы гниения, но, думаю, у неё на запястье татуировка была. Тела нигде нет, значит, убийца закопал его где-то здесь. Нужно проверить весь периметр…—?Всё поле изрыть, что ли? —?язвительно улыбнулся мужчина.—?А собаки на что? —?раздражённо парировала Есеня.—?Нет тела здесь. Нет. И не будет. Увёз он. Задушил и увёз. Мало берёшь. Не двадцать-тридцать. Тридцать семь ей.—?Это с чего ты взял? —?Есеня недоверчиво подняла бровь, и тут же с каким-то смутным чувством отметила, что она снова наблюдает, как в глазах Меглина мелькает что-то вроде учительского разочарования.Но он промолчал, точно вместе со сказанным погрузился в какое-то своё личное пространство глубоко в мыслях. По лицу невозможно было определить, это новый виток его ?ухода от реальности? или банальная задумчивость. Поэтому Есеня решила продолжить мысль, лишь бы не молчать.—?Ладно, собак пустили. Они пока ничего не нашли, хотя кровь на траве говорит о том, что убийца разделал свою жертву прямо здесь. Но откуда ты знаешь про возраст? Это что за экстрасенсорика? Если это таблетки в тебе говорят, то думаю, бесполезно сейчас…—?Нет таблеток,?— почти рявкнул мужчина.Есеня удивлённо покосилась на него, недовольно отметив, как автоматически её рука потянулась к кобуре. Как будто перед ней враг.—?Нет таблеток,?— более спокойно повторил Меглин, и его взгляд сконцентрировался на её лице. —?Я расследовал это дело незадолго до твоего появления в качестве стажёра. Алиса Медина, тридцать семь лет, разведена. Была убита примерно в этом же месте. Вернеё, то, что её убили, определили по отрезанной руке и количеству крови на земле и траве. Тело не нашли.—?А… —?Стеклова чувствовала, как тонко рвутся струны её голоса от чертовски неправильного ощущения. —?А как же установили личность?—?По татуировке на запястье.Ну вот. Началось. Почувствовав что-то вроде зарождающегося азарта, Есеня становилась невыносима в общении. Так сказал один оперативник и, кажется, упоминал даже Женя. Когда появлялся след, ниточка, за которую можно уцепиться, внутри поднималась волна. Наверное, то же самое чувствует зверь, напавший на след будущей добычи. Наверное, Меглин уловил эти мелкие изменения: секунду назад Есеня выражала собой вселенское раздражение и скуку, а тут вдруг встрепенулась и оживилась. К счастью для девушки, её снова-твой-напарник не стал делать язвительные замечания. Он молча прошёл к обрубку руки и, присев рядом с ней, долго и внимательно смотрел на неё. Есеня стояла молча, ожидая вердикта. Честно говоря, новость о том, что подобное убийство уже было совершено и даже расследовано, выбило её из колеи. Неужели это снова подражатель, как тогда с Кукольником? Но Кукольник-версия-номер-два был ребёнком, когда столкнулся с настоящим убийцей, а тут прошло не так много времени. Значит ли это, что убийца?— взрослый человек?Только подумав об этом, Есеня одёрнула себя. Конечно, он взрослый человек. Ребёнок не способен на такую кровавую расправу.Меглин подошёл к ней тихо, и, точно прочитав её мысли, резонно заметил:—?Это может быть любой, вне зависимости от пола и возраста.—?Складно говоришь,?— моментально огрызнулась Стеклова.На самом деле, она была уязвлена тем, что её мысли настолько легко читаются. Она всеми силами напяливала на себя маску отчуждения и это, вроде бы, работало, а тут приходит Меглин и читает её, как открытую книгу. Просто замечательно!А говорил он и впрямь складно. Урывками, но уже не так бессвязно. А может, просто делал вид. Есеня давно перестала понимать.Ясно одно: его выпустили, потому что он уже сталкивался с подобным. И это хороший шанс, чтобы выдернуть его из-за решётки. И если своё желание во что бы то ни стало спасти этого человека Стеклова объяснить не могла, то желание не допустить, чтобы вместо настоящего убийцы посадили невиновного, было вполне понятно.Они смотрели. Есеня заметила чужие взгляды только сейчас, и это немного злило. Так уж повелось, что девушку всю жизнь сопровождали разговоры за спиной. От злобного шепотка в детстве о списанных контрольных до вполне язвительного замечания об одной постели с начальником. Со временем Есеня просто научилась игнорировать их. Что может быть проще: просто не слушать тот бред, что говорят люди, и с каменным лицом проходить мимо. Будто ничего и не слышала.А сейчас это ранило. И только потом дошло, почему: они пялились не потому, что дело было в том, что она?— молодая девушка, а уже имеет высокую должность и уважение в своих кругах. Не в том, что она обращается с опытными следователями как с щенками, а ищет лучше них в тысячу раз. Дело совсем не в этом, а в том, что он среди них. Это был страх вперемешку с ненавистью, точно они смотрели на зверя, которого с трудом поймали, а теперь им нужно выпустить его, чтобы он привел их к остальным, ему подобным. Эти взгляды были подобны ядовитым стрелам. И Есеня вдруг захотела взять тот самый карандаш и вонзить в глаза каждому, кто осмелится смотреть так.Потому что никто не заслуживает того, чтобы на него смотрели с таким отвращением и ненавистью.—?Он убьёт ещё.—?Не убьёт.—?Почему? —?и снова приходится удивляться сухой уверенности. Будто мужчина мог точно сказать, что у убийцы в голове.Впрочем, возможно, так оно и было.—?До этого были ещё убийства,?— Меглин похлопал себя по карманам плаща и извлек оттуда пачку сигарет. Оставалось только гадать, откуда он их взял, если не имел обыкновение таскать с собой такие упаковки. —?Утопленница с колокольчиком на шее. Повешенный пианист на шарфе. Теперь это.—?И чем их можно объединить? —?непонимающе пробормотала Есеня.Нахмурившись, Меглин закурил. Потом мрачно усмехнулся, выпуская дым изо рта.—?Ничем. Кроме того, что это мои дела и я ими занимался вот в примерно такой последовательности. Да. Именно так.Кажется, он хотел добавить что-то ещё, но затем, взяв паузу и сделав ещё пару затяжек, Меглин передумал. Это было почти обидно, ведь Есеня чувствовала, что осталась какая-то недоговоренность. Было что-то, о чём Меглин решил промолчать, и она, Есеня, в это не посвящена. Либо это связано с чем-то очень личным, либо сделано сие из вредности. Стеклова не могла решить, что в данном случае хуже. Выходило всё как-то довольно хреново.Краем глаза Есеня заметила, как Быков снова появился в поле зрения. Он не уезжал, а всё это время стоял неподалеку, наблюдая со стороны. Надо же, а ведь девушка о нём и думать забыла. С чего тогда грозное предупреждение ?глаз с него не своди?? Или это было сказано скорее для эффекта? Тогда детектив прогадал: все и так были настроены слишком агрессивно, чтобы дать возможность одному единственному психу сбежать. Впрочем, единственный ли он тут псих, Стеклова сомневалась.А вот в том, что сейчас совершается какая-то несусветная наглость, она не сомневалась. Наручники на запястьях Меглина защелкнулись быстрее, чем Есеня успела выдать возмущённую тираду, но, кажется, мужчина и не собирался противиться своему заключению. Наоборот, в каре-зелёных глазах отсвечивали искры веселья с щепоткой старого-доброго Родиона и нового ненормального Меглина. В совокупности это создавало всё ещё магнетический эффект. Видит Бог, Есеня ещё могла сдержаться, но не теперь, когда ответом ей послужил почти насмешливый взгляд детектива. Нет уж! Ей хватит и одного паяца!—?Давай ты не будешь спрашивать очевидное,?— Быков, как всегда, мог предугадать, когда гнев подчинённой вот-вот вырвется наружу.—?Почему бы не оставить его под мою ответственность? —?глядя вслед конвою, который вводил Меглина, Есеня не могла не сказать хоть что-нибудь.Седой укоризненно глянул на неё, будто она сморозила большую глупость.—?Потому что мы это уже проходили, и в результате он убил твоего отца.—?Мы этого не знаем!—?Но мы не знаем и обратного.—?Если дать больше таблеток, то он не будет опасен,?— в отчаянной попытке достучаться до начальства, девушка прибегала к самым низким приемам.Будь неладен этот Быков, но он не повёлся на её детские обещания. В его глазах скользнуло что-то такое, что Есеня только потом, анализируя этот день, смогла отметить, как выходящее за рамки привычного образа начальника. На мгновение, всего на мгновение, ей показалось, что он смотрит на неё с осуждением и даже обвинением. Да, она оправдывала возможного убийцу отца. Да, она выглядела мерзко, учитывая, как лицемерно она, должно быть, себя ведёт. Но никто, никто не имеет права заставлять её верить в ложь! Это неизменно кончается катастрофой. А Быков смотрел так, будто прочитал это всё на ее, Есени, лице, и это было для него просто отвратительно.Но это длилось не дольше мгновения, затем он тонко улыбнулся и стал выглядеть также, как и в обычное рабочее время. Слегка насмешливый, холодный, отстранённый. Порой он напоминал Есене Родиона. Но Меглин никогда не смотрел на неё так холодно. Даже когда она оставляла его в клинике и говорила, что он ей не нужен.Но сейчас он не смотрел вовсе. И Есеня понимала: она хочет ещё.Ей нужна доза.—?Какого хрена он здесь делает?!Есеня резко обернулась, уже зная, кого она увидит. Перекошенное гневом лицо Жени, он сам, хлопающий дверью машины и несущийся туда, куда увели Меглина. Ещё бы секунда?— и встречи было бы не миновать. Есеня глубоко вздохнула. В душе она не хотела, чтобы они встретились. Не снова. Только не после того задержания.Возможно, Есеня просто не знала, кого бы она стала защищать.В отличие от Есени, Быков не выразил каких-то ярких эмоций. Появление Осмысловского, скорее всего, не являлось для него важным событием, и если он и был недоволен тем, что Женя узнал об этом эксперименте так быстро, то виду не подал. Ненавязчиво, но твёрдо он шагнул поперек пути Жени, так что тому пришлось затормозить. Осмысловский напоминал старый паровоз, дымящий из всех щелей.—?Какого хрена, я спрашиваю?!—?Ты либо увольняться собираешься, либо я не понимаю, почему ты такой наглый стал,?— Быков чуть поморщился, но в сторону не отошёл.—?Вы его выпустили!—?Как видишь, нет.—?Вы привлекли его к расследованию! Убийцу! Вы привлекли убийцу! —?Женя буквально орал, чем обратил на себя совсем не дружелюбное внимание.Они могли схватить его, если бы он бросился на Быкова. Есеня с ужасом понимала: до этого недалеко. Но детектив держался отстраненно, не давая повода, и только его ледяной взгляд красноречиво предупреждал о невыгодном для Жени исходе.Кажется, это немного успокоило Осмысловского. Он по прежнему смотрел враждебно, от Есеня чувствовала, что парень больше не собирается голыми руками задушить начальника. И хорошо: ещё одного убийства это место не переживёт.—?Почему он здесь? —?стараясь контролировать звенящую злость в голосе, повторил Женя.—?Меглин уже работал над этим делом. Мы значительно сэкономим время, если узнаем от него все об этом.—?Работал и не поймал?—?Поймал. Мы имеем дело с подражателем или кем-то посерьёзнее.—?И поэтому вам позарез нужно впихивать в одно расследование мою жену и этого психа? —?прошипел Женя, снова смотря за спину Седого.Быков помрачнел.—?Осмысловский, я тебя предупреждаю в последний раз. Не лезь, или я тебя отправлю в принужденный отпуск за свой счёт. Если я считаю, что помощь необходима, я получу ее от любого, кто может её предоставить. Разговор окончен. Приведите нервы в порядок.На уходящего детектива Есеня не смотрела. Всё её внимание было приковано к мужу. Парень тяжело дышал, стискивая челюсти с такой силы, что по скулам ходили желваки. Неуместное сравнение с разъярённым зверем заставило девушку тихо фыркнуть. Вот только Женя отреагировал моментально, ощетинившись, точно это был камень в его огород.—?Что, весело тебе?!—?Да нет, Жень, я вообще не поэтому. —?Она слабо махнула руками, как бы показывая свою капитуляцию. Женю это не убедило.—?А почему? Потому, что его снова выпустили? —?он шагнул к ней навстречу. Есеня сделала шаг назад. —?Тебе насрать, что он?— убийца. Тебе насрать, скольких он убил. Он при тебе убивал, ему вообще ничего не стоит глотку кому-то перерезать. А тут его снова выпускают! Доказательств полные карманы и всё равно! Волшебство грёбанное!—?Жень…Есеня знала, что успокоить мужа будет правильным вариантом, но отчего-то интуиция ей подсказывала, что любое её замечание будет воспринято в штыки. Давно она не видела Женю в такой ярости. Злости. Злости, которая направлена на неё. При задержании она думала, что сознание приукрасило картину, но вот прямое доказательство?— Женя очень зол, и она?— тому причина. Косвенная, но причина. Сейчас бы обнять Осмысловского, пообещать, что всё нормально будет, встать на его сторону. Но это было проигрышным вариантом. Потому что Есеня знала?— её голос прозвучит фальшиво. Она не считает его убийцей, и Женя это прекрасно понимал.И всё же, Есеня попыталась повести себя так, как повела бы себя хорошая жена: подошла, положила руки на плечи, дрожащие от напряжения. Женя яростно сбросил их, обжигая жену неприязненным взглядом.—?Тебе насрать, что он убил твоего отца. Тебе на всех чихать. Кого бы он не убил,?— он перешёл на шипение, а Есеня почувствовала, как каменеет всё её нутро,?— кого бы он не грохнул, ты будешь оправдывать его. Флаг тебе в руки, Сень. Ты не хочешь посадить настоящего убийцу, ты хочешь спасти его. Я это сделаю, раз ты не можешь. И тогда мы заживём спокойно и счастливо.Последние слова показались Есене какими-то зловещими, и это никак не вязалось с образом привычного Жени-податливого. Жени-который-игрушка-для-трахания. Женя-который-вытерпит. В этот момент Есеня не хотела ударить Осмысловского, чтобы привести в себя, не хотела психануть и послать его. Она боялась. Всё, чего она хотела?— оказаться от мужа дальше. И это дикое желание неоновой надписью высветилось у неё на лице. Женя криво усмехнулся, наблюдая, как она закусывает губу, чтобы не ляпнуть лишнего. Возможно, Осмысловский ждал чего-то вроде ?извини?. И, наверное, это было бы правильно. Вот только все слова застряли в горле. Есеня не могла при всём желании и звука выдавить. Только ошарашенно смотрела на Женю и молчала.Разочарование буквально трещало вокруг него. Не говоря ни слова, парень буквально бегом бросился в сторону машины. Он тоже пытался убежать.Отчего-то Есеня хотела его задержать: не потому, что не хотела делать больно. Потому, что боялась упустить.—?Ты ведь не знаешь,?— крикнула она вслед. Вышло довольно жалобно,?— кто настоящий убийца! Ты тоже не можешь быть уверен!—?Я уверен. —?Он хлопнул дверью, не оборачиваясь, и кинул в приоткрытое окно:?— Убийца среди нас.***Убийца явно издевался. Похоже, отвратительное чувство юмора?— характерная черта всех маньяков.Есене же было не до смеха. Дома всё не ладилось. Она пыталась поговорить с Женей, вернее, она хотела попытаться, но впервые Женя не пришёл домой. В постель Есеня ложилась без него. Смотря в потолок и ощущая пустоту сбоку, девушка чувствовала, как что-то медленно выгорает у неё внутри. Только тогда она поняла, как привязалась к Жене. К его привычке тыкаться носом ей в плечо, его заботе и обещаниям быть на страже семьи. Ценить его порывы Есеня не научилась. Она своими руками разваливала семью. Что же она творила? Стеклова не могла дать вразумительный ответ.Это всё он. Это всё он виноват. Он снова появился, ворвался в её жизнь, изломал её по-новой и теперь хочет сбежать.Вот только честно, Есень: а ты любила Женю?Приехали. И мерзкий голос в голове теперь против неё. Есеня провертелась всю ночь и заснула только под утро, и то ненадолго. По скрипу и шороху девушка определила возвращение мужа. Как только Осмысловский ввалился в квартиру и неловко стянул с себя рубашку, Есеня поняла: он пьян. На мгновение в ней закипела злость. А потом…А потом она поняла, что вела себя не менее по свински. Даже больше. Ей всегда было плевать, какого это: видеть, как жена раз за разом сбегает по ночам в поисках фантома прошлого. А было это невыносимо больно.Осмысловский бухнулся на кровать лицом в подушку и моментально захрапел. Не став его будить, Стеклова ополоснулась, собрала вещи и поехала на работу. Вовремя, надо сказать. Быков перехватил её прямо на входе и поволок в свой кабинет. Вид у усатого начальника был донельзя серьёзный.—?Убийство в Липецке,?— только и обронил он перед тем, как затолкать Есеню в кабинет. —?Елена Свиридова, двадцать три года, задушена на стоянке верёвкой.Шестерёнки щелкнули и заверещали диким сигналом. Липецк! Есеня почувствовала, как вспотели её ладони. Она могла не помнить деталей прошлого или намерено их забывать, но своё первое дело с Меглиным она помнила от и до. Тогда она здорово перепугалась и даже думала уйти. Жаль, что силы воли не хватило. Но всё это?— в прошлом. В совпадения Есеня верила со скрипом. В мыслях тут же всплыли слова Родиона: он уже расследовал эти дела. Неужели подражатель? Но откуда он знает всё о делах Меглина? Что, черт возьми, происходит?!Этот вопрос чуть не вырвался в слух, когда Есеня заметила в кабинете Быкова самого Меглина. Он сидел за столом и сосредоточенно рассматривал ногти, да и вообще выглядел так, будто находится он в родной обстановке, как в лофте своём. Только наручники выбивались из общей картины, но, кажется, они не доставляли маньяку особого дискомфорта. Его вообще мало заботило, что вокруг творилось. По крайней мере, так решила Есеня. Было очень неприятно, когда тычок в плечо напомнил ей, ради чего она здесь. Она бросила Быкову привычно-холодный взгляд и прошествовала к столу. Села напротив, стараясь смотреть куда угодно, только не на чёртового Родиона. К счастью, тот был слишком увлечён своими туманными мыслями, чтобы хоть как-то отреагировать, поэтому Стеклова сделала единственное верное решение: уткнулась в папку на столе.Информация была скудная. Скуднее, чем можно наскрести на Непоймашку. А если точнее?— один жалкий листочек.—?Краткий экскурс в историю нашей сегодняшней повестки вы уже себе провели сами, так что,?— детектив мрачно кивнул на фото, вложенное в папку,?— всё в ваших руках. Предлагаю вам, кстати, поторопиться. Не хватало нам новых заголовков в стиле: ?Лицепкий душитель номер два снова убивает!? Нет, спасибо.Подавив желание вставить язвительный комментарий насчёт журналистов, Есеня покосилась в сторону Меглина. Его вид, выражающий абсолютную незаинтересованность, злил. Но, с другой стороны, ей-то какое дело? Она дала себе обещание?— найти убийцу отца. Если это не он, значит, ей должно быть плевать, кого к этому делу приплетёт Быков. Если кровь на его руках… Что же, Есеня знала, что делать.Она сможет.—?Никто ничего добавить не хочет? —?Седой выразительно обвёл присутствующим взглядом, выражающим что-то среднее между надеждой и отчаянием.Ответом была тишина. Стеклова просто не хотела тратить время на глупые комментарии, а Меглин, очевидно, решил слиться с местным интерьером или притворится немым. Быков ожидал бурной реакции. Или, по крайней мере, громкого возмущения. И ведь прав: Есеня и правда хотела хадать начальнику пару вопросов, причём не стесняясь в выражениях. Ну, во-первых, почему его выпустили?! Во-вторых… Во-вторых Есеня ещё не придумала, но откровенно верила, что во-вторых должно звучать куда более конкретно. Ведь она же возмущена, что преступника выпустили, так?А это не ты недавно Женю уговаривала не трогать его, потому что тебе не нужен невиновный?Нет, всё же, голос иногда был просто невыносим. Особенно свой.И всё же, Есеня умудрилась снова удивить начальство. Вместо бурной реакции она вполне собранно задала рабочий вопрос о том, могут ли они идти, и… Действительно встала и пошла к выходу. Это стоило больших усилий, но Есеня никому не позволит узнать, каких. На самом же деле ей хотелось покинуть душный, давящий кабинет как можно скорее и оказаться на воздухе. Держать себя под контролем не так уж просто, когда перед глазами маячит живое напоминание своих ошибок.?Живое напоминание? не заставило себя ждать и появилось почти сразу после того, как Есеня, красная то ли от внутренней бури, то ли из-за давления, вылетела во двор. Ожидания не оправдались: на улице лучше не стало, а ощущение, будто со стороны давит невидимая рука, никуда не делось. Есеня ощутила болезненный укол горечи, когда взгляд скользнул по месту, где часто стояла отцовская машина. Их разделяла стена непонимания, но будь она умнее?— она бы послушала. Ведь слушать?— это то, что люди умеют, но чем не пользуются. А почему она не пользовалась? Потому что была с ним. Всегда с ним. С Родионом-мне-насрать-на-всех-Меглиным, смотрела ему в рот и бегала, как собачка. Справедливо было бы ненавидеть его. И ещё недавно Есеня с уверенностью могла сказать, что действительно ненавидит Меглина. А сейчас что-то изменилось. И вместо ненависть?— вязкая пустота и сожаление. И тоска. Её происхождение Стеклова точно не хотела расследовать. Меглин научил её разбираться в людях. Почему не научил разбираться в себе?Рвано выдохнув, девушка бросила взгляд за спину и быстро отвернулась. Она уже и забыла, что Меглин вышел с ней практически одновременно. Видеть его сейчас хотелось меньше всего, говорить?— тем более. Будет лучше, если она будет молчать. Если Меглину что-то понадобится, он найдёт способ ей об этом сообщить. Да и, судя по всему, он тоже не настроен на болтовню. Замечательно.Они молча сели в машину, оба зная и направления, и цели. На секунду Есеня ощутила прилив ностальгии. Всё, как раньше, когда Родион позволял ей вести машину, а она ухмылялась, так как знала, что доверить ей руль?— это акт огромнейшего доверия. Всё было хорошо.А теперь не будет. Есеня хотела спросить, чувствует ли такое же сожаление и сам Меглин, но резко передумала, наткнувшись на отсутствующий взгляд напарника.Ехали они в тишине.В Липецке они остановились в той же гостинице. Похоже, Меглину было действительно плевать, где спать и вообще проводить ночь. Чего не скажешь о Есене. Едва она остановилась у знакомой регистрационной стойки, как внутри всё противно сжалось. С их последнего визита сюда ничего не изменилось: даже штукатурка, местами расползающаяся в стороны, зияла дырами в тех же местах. Правда, уборщица была другая. Представилась как тётя Люба и торопливо посоветовала заселяться. От тараканов она уже всё пробрызгала.Как и в прошлый раз, они заселились в соседние комнаты. Это, пожалуй, было единственным, что радовало здесь. Бросив свои вещи на продавленную кровать, девушка, спохватившись, хотела заглянуть, как там расположился напарник, но дверь захлопнулась раньше, чем онга вошла. Рука неуверенно зависла рядом с покрашенной наспех поверхностью. Она могла бы постучать на тех основаниях, что Меглин?— всё ещё преступник, и он обязан быть под её контролем. Вот только Стеклова не ощущала, что контролирует ситуацию. Интуиция настойчиво твердила, что Есеня здесь вообще ничего не контролирует. Собственное бессилие и неведение раздражало до чёртиков. Но ведь Быков сам отправил маньяка вместе с ней? Значит, верит. Конечно, он и до этого верил, но такие люди, как Быков, обычно не ошибаются дважды. В конце концов, если с ней что-то случится, этого ублюдка точно посадят.Стучать в дверь Есеня так и не решилась. Засыпать пришлось со странным чувством. Она уже давно не чувствовала столь острого одиночества, а теперь и вовсе хотелось делать глупые вещи. Такие, например, как вломиться в соседнюю комнату, грубо пихнуть Меглина и улечься с ним рядом. Он будет ворчать, но подвинется.Но как это будет выглядеть сейчас? Сможет ли она сделать это не со своим учителем, не с тем кого она боготворила, а с тем, кто, возможно, убил её отца?Ночь выдалась тяжёлой. Сначала сон никак не шел, а, значит, лезли гадкие мысли. ?Мыслю, следовательно, существую!?*** Мало ли, что вкладывал в эти слова французский философ, но Есеня точно не жила, а существовала. Не сказать, что ей это нравилось. Использовать сновторное она не решилась. Можно было, но на утро обязательно явится в гости головная боль, точно с перепойки. Проще тогда уже напиться. И тут?— промах: ничего алкогольного у Стекловой с собой не имелось. Меглин будет ворчать.Но Есене всё равно, она ведь просто хочет понять, кто убийца.Вслед за бессонницей пришли кошмары. Те самые, из юности, в которых огромное чудовище скачет за Есеней по пятам, а она, выбиваясь из сил, пытается спастись. Чудовище в кровавом хитоне было хитрее, чем все монстры из прошлого. На какую-то секунду Есеня обернулась и поняла, что никто её не преследует. Лес позади был чист и спокоен, будто только что пробужденный от сна. Ветер мягко тормошил широкие лапы ели, с которых падали изредка длинные иголки. Под ногами хрустели шишки. Есеня прислушалась, опасаясь обнаружить шаги монстра, но все, что доносилось до её ушей?— это собственное рваное дыхание. Сделав шаг назад, Есеня всё ещё пугливо дернулась в сторону от тени ветвей. Ничего. Только вековые стволы деревьев, ковер из иголок и мха, мягкий шелест затерявшейся здесь берёзки и…Тишина. Не было ни пения птиц, не скрежета когтей диких зверей. Ни сопения ежей или фырчания белок.И тогда Есеня обернулась.И тут же проснулась, задыхаясь от текущих по лицу слёз.Первые минуты девушка просто сидела на кровати, сгорбленная, пытаясь привести дыхание и сердцебиение в порядок. Сделать это оказалось не так просто. Захватить из сумки пачку с сыром, запить кофе из термоса?— на больший завтрак Есеню не хватило. Достав блокнот, девушка пролистала его, пытаясь понять, что же им предстоит искать. Труп уже в морге, им нечего торопиться, но ведь улики могут быть смазаны, скрыты лишними следами! Определённо, не стоит сидеть на месте. Для этого придётся встать, собрать волю в кулак и постучаться к нему в комнату. Есеня была почти готова это сделать, когда дверь отворилась сама и на пороге оказался виновник всех каверзных мыслей. Вид у мужчины всё так же был потрёпанным, но зато он уже не походил на бомжа, которого случайно сбил трактор.—?Ты не торопишься,?— брякнула Есеня первую попавшуюся мысль из огромного списка претензий, и тут же пожалела об этом.Меглин пожал плечами, совершенно не выглядя при этом пристыженным своей нерасторопностью.—?Некуда торопиться. Сама же знаешь.—?Чем дольше копаемся?— тем больше улик потеряно,?— и, для уверенности, добавила:?— Я не собираюсь получать выговор из-за того, что ты тормозишь.—?Это поэтому ты встала на пороге и не даёшь мне пройти, да?Ехидные нотки не сразу дошли до Есени. Её пыл плавно перетёк в злость на саму себя, и Есеня почувствовала, как погорячели её уши. Она и правда застряла на пороге, как изваяние, всеми силами пытаясь произвести грозное впечатление. В итоге?— только досада. Ах, ну да, а ещё злость на Меглина, который в очередной раз умудрился ткнуть Стеклову носом в её минус. В её прокол. Даже в таком состоянии он норовил чему-то её научить. Не надоело ещё? Есеня хотела бы спросить это. Но чувствовала: начни она спор сейчас, работать потом станет невозможно.Она молча отошла в сторону, давая мужчине проход. Если он и послал ей снисходительну улыбку, Стеклова не заметила.Как же хорошо, что она не умела краснеть.Проявив недюжинное упрямство, Есеня всё же добилась того, чтобы первом делом они поехали на место преступления. Хотя со стороны их спор выглядел, должно быть, странно: девушка, яростно доказывающая что-то с активными жестами руками, и мужчина, с упрямством барана и спокойствием удава гнущий свою линию. В конце концов, Есеня сдалась и просто поехала туда, куда считала нужным. Не станет же Меглин вырывать у неё руль из рук!Не стал. Только неодобрительно фыркнул и принялся шарить по карманам в поисках сигареты. Есене всё чаще стало казаться, что Меглин просто меняет режимы, то переходя в свой нормальный, то в энергосберегающий. В последнем режиме он был не особо адекватен. Скосив на мужчину глаза, Есеня попыталась прикинуть, в каком состоянии он сейчас. Мирный псих? Тихий маньяк? Родион, которого она знала? Так и не угадать. Меглина всегда было тяжело читать, а в его нынешнем состоянии ни один профайлер не смог бы помочь.Припарковав машину, Есеня вышла и замерла. Черт подери, она только сейчас поняла, что координаты места преступление?— это то самое место! Стеклова аккуратно шагнула на тропинку. Потом дальше. Под ногами мягко хрустнул гравий. Вот здесь бежала та женщина, которая не смогла спастись от второго покушения. Где-то тут он схватил её. Липецкий душитель. Вот здесь он караулил?— они же всё тогда вычислили! Здесь прятался. Потел, ждал. Может, даже мастурбировал. А вот здесь…—?Милый выбор. Только не особо оригинальный.Есеня непонимающе нахмурилась, застигнутая врасплох. Проследив за взглядом Меглина, она поняла, о чём он говорил. Каменный колодец. Да даже не колодец?— какая-то постройка, поросшая мхом и ставшая вечным хранителем детских обид Гриши-душителя. Сердце ухнуло куда-то в живот при одном только взгляде на это место. Усилием воли девушка заставила себя перевести взгляд на Меглина.—?Он убил её прямо здесь?—?Ну ты ж читала дело. Читала-читала. По глазам вижу.—?Ты на яму смотришь.—?Проведи красивое сравнение и чего-то там… Я не силён в поэзии.Если её глаза сравнили с ямой, это ещё… даже простительно. Спасибо, что не с чем похуже.—?Ещё один подражатель. Много их развелось,?— Есеня постаралась придать своему голосу уверенность, но мысли упорно возвращались к первой встрече с настоящим маньяком.Есеня буквально ощущала, как на шее снова затягивается шнур. На сей раз ей никто не придёт на помощь.—?Не как он.Моргнув, девушка недоумённо уставилась на напарника. Неужели снова режим мирного психа? Неужели нельзя хоть немного… Какая глупая мысль. Вряд ли он это контролирует. По крайней мере, Есеня пыталась думать именно так. Это не оправдание, просто сухой факт.Меглин повернулся к ней всего на пару секунд, но этого хватило, чтобы Стеклова угадала помрачневший взгляд и морщинку на лбу, свидетельствующую о напряжённом мышлении.—?Не он,?— выдал он снова,?— не как Кукольник. Не тот тип. Подражатель, но уверенный. Ненастоящий какой-то.—?Не настоящий? —?ладно, может, она и поторопилась с выводами о нормальности. Вот замечательно, хотела освободить?— пожалуйста, держи! Но только никто не обещал, что тебе его в нормальном виде вернут, Есень.—?Убийца?— да,?— обыденно резюмировал Меглин. Потом улыбнулся. Маниакально, неприятно. Стеклова сделала шаг назад и только потом осознала?— это инстинктивно. Как перед бешеным животным. Меглин, казалось, наслаждался этим. Либо же снова плавно улетал в свои ?фантазии?. Он присел возле этого колодца и ткнул в него рукой. —?Что видишь-то?—?Место чужой боли. Теперь место преступления. И ты сейчас… Если ты полезешь туда, то можешь случайно… Эй! Меглин, твою мать!Есеня громко выругалась, наблюдая, как мужчина с воодушевлением спрыгивает туда. Просто чудесно. Теперь им не найти улики. А ведь были, наверняка были…—?Алтарь тут.—?Не поняла?—?Алтарь,?— повторил Меглин и обвёл рукой место, куда залез,?— это его алтарь был. А сейчас?— не алтарь.Возражение почти слетело с языка, но Стеклова затормозила и заставила себя замолчать. Что-то щелкнуло внутри. Алтарь. Пусть это и звучит как бред, но… Ведь для убийцы чрезвычайно важно место, которое он выбрал для убийства. В своём роде, для Григория это место тоже было священным. Здесь он вырезал имена своих обидчиков. Здесь он укрепил свои обиды и пронёс их сквозь года. Убивал тоже неподалёку. Да, своего рода это?— алтарь, и жертвы повсюду.Ниточка, быстро ускользающая, мелькнула на задворках сознания. Стараясь её не упустить, Есеня вцепилась в неё, тихо застонав. Во что она влезла? Глупый вопрос. Это её работа. Тогда почему её снова накрывает это поганое чувство эйфории от погоди за маньяком? Этого не было. Не было, пока он был мёртв.—?Но тогда что это место представляет из себя сейчас? —?не особо надеясь на внятный ответ, пробормотала Есеня.Меглин посмотрел на неё так, будто она сморозила величайшую в мире глупость.—?Подделка.—?Подделка? —?глупо повторила девушка.Мысль ускользала, точно маслом обмазанная. В словах Меглина было что-то здравое, и Есеня страстно хотела ухватиться за эту осознанность, но что-то не давало ей это сделать. Глубоко вздохнув, закрыв глаза и досчитав про себя до десяти, девушка твердо решила для себя, что не будет отвлекаться на ненужные ассоциации. Нужно вести себя профессионально, даже если находишься в компании психа и преступника. В яме, заваленной листьями и всяким мусором, не было на первый взгляд ничего ценного. Девушку нашли мёртвой неподалеку, буквально в метре от ямы. Предположительно, смерть наступила около семи утра. Судя по присланным фото, девушка была на пробежке, когда убийца настиг её. При ней не было ни документов, ни особо важных вещей, кроме плеера и наушников. Значит, не слышала, как убийца подобрался к ней.—?Что мы знаем о жертве? —?рассуждения вслух носили почти ритуальный характер, и, если честно, здорово успокаивали. —?Личность ещё не установили, но это девушка лет двадцати пяти-двадцати семи, некрупного телосложения. Судя по подобранной одежде, она часто занимается пробежкой, но её не слишком волнует, как она будет выглядеть на ней. Думаю, о ней можно сказать следующее: это ярко выраженный интроверт, одинокая личность, не способная найти спутника по жизни. Судя по состоянию рук и ногтей, она курит, но бросила, точнее, пытается бросить. Поэтому бег? И ещё, она…Есеня осеклась, когда Меглин резко взмахнул рукой, прерывая рассуждения.—?Демагогию разводишь. Ничему так толком и не научилась,?— мужчина покачал головой, будто действительно был расстроен озвученным. Мелькнувшее на лице Стекловой выражение обиды, казалось, позабавило следователя****. —?Ерунда это всё.—?Убийства для тебя ерунда, я правильно поняла?—?Неправильно, двойка,?— фыркнул Меглин, хлопая себя по карманам в поисках сигарет.—?Тогда почему ерунда?—?Почему они убивают?—?Это ты меня спрашиваешь? —?кивок. —?Травма, полученная в детстве, незамеченная, разрастается и толкает на…—?Власть и похоть, я тебе говорил.—?И что? Следов сексуального насилия нет, значит, власть?—?Ни того, ни другого.Гневно сверкнув глазами, Есеня уставилась на своего бывшего наставника так, будто готова была прожечь в его бежевом плаще дыру. Только она настроилась на нейтральный лад, как Меглин тут же выбил её из колеи. Он будто намерено давал своей ученице фору, чтобы она могла построить свои иллюзорные стены, которые потом собственноручно будут сломаны. Проверка на выдержку? Но зачем? Ведь не секрет, что Стеклова едва держит себя в руках. Она бы хотела выглядеть более защищёно, и это ей даже удавалось. Но только не в его присутствии. Есеня чувствовала себя обнаженной рядом с этим маньяком. И самое страшное: это нравилось.—?Я полагаю, ты и труп осматривать не желаешь?Мужчина отрицательно покачал головой, тихо насвистывая незамысловатую мелодию. Яма больше не интересовала его, как, казалось, и разговор с Есеней.—?Почему? —?Стеклова все же задала этот вопрос.—?Он тут больше никого не убьёт.—?Он?—?Или они. Я не определился.Выпустив изо рта сигаретный дым, Меглин прикрыл глаза, наслаждаясь табаком так, будто это была первая за много лет сигарета. Он больше не смотрел на Есеню, и вдруг она почувствовала, как что-то внутри стремительно ломается. Здравый смысл твердил, что следовать прихотям полубезумного следователя все равно что подписать заявление об увольнении. При этом интуиция, или что там было внутри, тащила Есеню вглубь этого безумия. Поддайся, говорила она. Положись на голословность. Когда Есеня ещё училась в университете, она твердо запомнила голос своего немного странного преподавателя. Он был из рода тех преподавателей, которые думают, что мир крутится вокруг них, со старомодной прической и завышенной самооценкой. Голос, скрипящий, немного старческий (хотя было ему лет сорок пять), твердил, что без доказательств любое обвинение рассыпается как карточный домик. Всё должно быть обосновано. Нужно отвечать за каждое слово.А Меглин тащил её в пропасть, не обещая ничего, кроме блеска в глазах и такой привычной слегка ехидной улыбки.—?Ну,?— он остановился возле машины и обернулся,?— ты идёшь?—?Да.Есеня была уверена, что сказала ?нет?, но почему-то прозвучал совсем другой ответ. Вздохнув, она шагнула к машине, как вдруг краем глаза заметила движение сбоку. Мышцы тут же машинально напряглись, рука дернулась к кобуре. Нельзя. Движение исчезло, но Стеклова точно знала, что тот, кто прятался за деревьями, там же и оставался. Уличить его? У неё есть пистолет, она сможет застать наблюдателя врасплох. Но что, если это будет неправильно?Есеня покосилась на машину. Меглин уже исчез в её недрах, так что посоветовать было не с кем.Проклятье.Если ничего не предпринять, можно напороться на неприятности. Но и если что-то сделать, есть вероятность попасть впросак. Уже почти сделав шаг туда, где маячила странная фигура, Есеня остановила себя. Ну подойдёт она, а что дальше? Если все серьезнее, чем она предполагает, Меглин может не дождаться свою напарницу. Если это убийца? Но Меглин сказал, что убийца не вернётся. Нет. Он сказал, что не убьёт снова.Скользнув взглядом по мрачному лицу девушки, которая молчаливо забиралась на водительское сидение, Меглин усмехнулся своим мыслям. За столько времени человек способен измениться несколько раз. Меняются привычки, принципы, хобби, иногда даже мимика. И всё же, он до сих пор мог читать свою ученицу как открытую книгу. Даже сейчас, когда строчки норовили съехать в бок и затеряться около корешка.Есеня заметила на себе взгляд, но только сообщила:—?За нами следят.—?Конечно, следят, ты же не с обычной зверушкой из зоопарка уехала,?— ворчливо отозвался мужчина.Есеня развернулась к нему.—?Ты знаешь, кто это?—?Рассадники жучков.—?Родион!..—?Дружки твои из следственного. Подарок от Быкова, так сказать. Бонус приятный.Было непонятно, забавляется он или говорит серьезно. Есеня изо всех сил пыталась понять, с каким Меглиным она сейчас говорит, но совершенно адекватный взгляд и абсолютно ненормальные ответы вызывали в ней когнитивный диссонанс. Меж тем, мужчина затушил сигарету об сидение фургона, и теперь выжидающе смотрел в ответ.От Быкова, значит. Может, звучало как бред, но с Игоря Владимировича станется послать охрану, фактически?— конвой. Было бы слишком просто, отпусти он её с подозреваемым просто так. За ними всегда следили. Вопрос только, как Есеня не заметила, и как она тогда может рассчитывать на свою внимательность при таких делах?В морг они так и не заехали. Пришлось позвонить Вертягину, местному патологоанатому, чтобы оповестить его о том, что встречи не будет, а труп можно потрошить, сколько душе угодно, пока не появятся родственники. Они обязательно будут рыдать. Есеня видела фото. Детские подволоски, падающие на взрослое лицо, застегнутая под горло куртка, чтобы утренняя прохлада не застудила горло. Над такими всегда плачут. Если, конечно, находят.Когда они поехали, Есеня, наконец, смогла увидеть в зеркало заднего вида, что за их чёрным фургоном удобно пристроился хвост. Из чистой вредности девушке тут же захотелось оторваться, запутать следы, чтобы псы Быкова (как она их моментально окрестила) потеряли свою ?добычу?. Меглин, угадав намерения напарницы, поймал её взгляд и неодобрительно покачал головой. ?Не сейчас?,?— говорил он без слов. И Стеклова слышала его. Они остановились на заправке на несколько минут. По телу пронеслась неприятная дрожь, стоило Есене вспомнить, что произошло в прошлый раз, когда она была ут с Меглиным. Паранойя злобно кусала за бока. Есеня трижды оглянулась, прежде чем дойти до кассы или уборной. Наручники с Меглина она сняла ещё в фургоне, хотя те, кто следят за ними, наверняка не одобрят этот шаг. В глубине души Есеня хотела, чтобы бывший следователь её обманул. Так, как он умеет: хитро подмигнув, а потом растерзав её жизнь полностью. Пусть прикинется мирным психом, а потом убежит. Чтобы никто его не поймал, ни полиция, ни Быков. Ни Есеня.—?Куда теперь? —?спросила она, когда снова села за руль.—?Второй этап.—?Второй этап?Мужчина поморщился, и Стеклова тут же поняла своб ошибку: он не хотел напоминать, что не помнит фрагментов прошлого. Или всего. Есеня до сих пор не могла понять, вспомнил ли Родион её или просто сложил по кусочкам её образ, как в самой простой книжке по психологии.Посёлок Васильково располагался на приличном расстоянии от Липецка. Они останавливались ещё один раз. Есеня машинально взяла им обоим поесть, но никто из них и крошки в рот брать не хотел. Ехали молча, каждый в своих мыслях. Пару раз Есеня смотрела в зеркало, чтобы убедиться, что с Меглиным всё в порядке. Это было глупо: что с ним могло произойти? Он был на удивление тихим, даже не разговаривал со своим воображаемым другом. И теперь Есене даже хотелось, чтобы он поговорил. Нёс бы какую-нибудь околесицу, ну и пусть! Зато было бы не так душно от густой тишины, заливающейся в горло. Есеня чувствовала, что утопала в вязком омуте, и не за кого было зацепиться.Когда раздался звонок, Стеклова вздрогнула и чуть вильнула рулём. Смотреть через плечо не хотелось: наверняка наткнётся на насмешливую ухмылку, мол, вот поэтому я тебе вождение и не доверял. На дисплее высветился Женя. Слышать его сейчас хотелось меньше всего. Есеня заставила себя ответить.—?Ты уехала из Липецка? —?вместо приветствия осведомился Осмысловский.—?Да.—?Вы не осмотрели труп.—?Ты следишь?В трубке раздалось шуршание. Есеня могла почувствовать приглушённую злость Жени почти физически.—?Неужели ты думаешь, что преступника отпустили бы в свободное плавание с одним только следователем? —?наконец, ответил парень.Конечно, не думала, хотела сказать Есеня, но подумал кто-то другой. Насколько опасным считали их тандем? Быков не выразил недовольства, когда отправлял их, но держался он отстранённо и даже грубо. Но тогда получается, что он тоже не верит Меглину. На чьей тогда стороне сила?На чьей стороне её собственный муж?—?Ребята сейчас осматривают труп Лебядкиной. Задушили шнуром, но, видимо, она пыталась убежать. Может, пару раз ей удалось вырваться,?— резко сменил тему Женя. Есеня была искренне благодарна ему за это.—?Спасибо, Жень.Он промолчал.—?Мы едем в Васильково,?— продолжила девушка, пытаясь хоть как-то задавить сосущую изнутри пустоту,?— Ме… Мы думаем, что следующее убийство будет именно там. Приедем поздно, так что…Есеня чувствовала, что нужно сказать что-то ещё, но все нужные слова как назло испарились из головы. Злость на саму себя схлестнулась с обидой. И злость, главным образом, была из-за того, что Есене не было стыдно за эту давящую тишину в динамике. на не чувствовала, будто упускает нечто ценное, нет, лишь досада. Так быть не должно. Она слишком цинична. Она должна понять неприязнь Жени: его жена снова бросает всё, чтобы уехать с убийцей. Возможно, ещё и с убийцей отца. Она понимает. Понимает.—?Есень, ты же знаешь, как я тебя люблю?—?Знаю, Жень,?— она улыбнулась, но губы дрогнули, раскалывая фальшь,?— я тебя тоже…Люблю. Она должна была сказать это, но сил не хватило. И всё же, на Женю это подействовала. Даже сейчас Есеня могла представить, как парень улыбается, теплея взглядом. Она последняя сука, раз так манипулирует им.—?Чуть не забыл,?— Осмысловский зашуршал бумагами,?— я обследовал территорию рядом с домом твоего отца. Там недалеко, от гаражей направо, есть ларёк со спиртным. Дешевка, но зато продают, не спрашивая. Бутылка коньяка, которая стояла на столе у твоего отца, была куплена там. Убийца наверняка шёл по тому пути и случайно наткнулся на ларёк. Не устоял,?— в голосе явственно послышалась насмешка. —?Неудивительно, что твой отец выдержал только два стакана, а потом к черту отставил пойло.Когда Женя отключился, Есеня со всей силы вдавила педаль и приоткрыла окно. Было душно. В душе, в голове, в салоне. Имеет ли она право отрицать очевидные улики? Имеет ли она право защищать убийцу собственного отца? Повернись она сейчас, наверняка не смогла бы оторвать взгляда от тёмных глаз в сумраке салона. Но Стеклова не повернулась.Приехали они уже ночью.***Это случилось около восьми утра, и Есеня так и не могло понять, каким же образом убийце удалось это провернуть. Вероятно, отвлекшись на слежку людей Быкова, она не заметила второго хвоста. Видел ли Меглин? Черт его знает. Он напряжённо молчал уже несколько минут. Стекловой казалось, что если она его тронет, то следователь взорвётся, как граната с сорванной чекой.Всё началось с утра. Никаких происшествий пока не было, но Меглин упрямо тащил девушку к той же станции, где похищал девушек Славик. Не уверенная во всей этой затее, Есеня всё-таки покорно тащилась следом, не забывая ругать себя последними словами. Спешка напарника была непонятной. Он походил на ищейку, взявшую след. Это мог быть ошибочный след, а мог быть настоящий. Есеня предпочитала верить в лучшее.Когда они почти дошли до станции, а Есенина вера в здравомыслие напарника стремительно скатывалась к нулю, они увидели это. Люди толпились возле предпоследнего вагона. Шум их голосов можно было услышать за версту, и, прислушавшись, Стеклова могла с уверенностью сказать, что слышит ?охи? и ?ахи? сочувствия. Внутри завопила совесть: они опоздали? Есеня ускорила шаг. Меглин тоже, машинально, не переглядываясь с напарницей. Сейчас их взгляды были прикованы к толпе. Толпа?— их главная улика. По краям толпились, должно быть, обычные зеваки, те, что проходили мимо и случайно зацепились за единственную интересную вещь в своей жизни. Выражение лиц толпившихся было обеспокоенным и фальшиво-сочувствующим. Кто-то качал головой, шепча на ухо друг другу что-то, кто-то увещевал жертву, находящаяся в эпицентре толпы. Ею была взъерошенная женщина лет тридцати восьми. Она была одета в строгий костюм, предполагающий, что его владелец всегда будет держать стать, но свалившееся несчастье согнуло бедняжку пополам, выявляя все недостатки её плотной фигуры. Завитые волосы топорщились, будто их хватали кулаками, а к лицу она жала платок, размазывая по щекам тушь. К руке женщины жалась щуплая девчонка.—?А, ещё одни зеваки!Есеня не успела даже возмутиться, как перед ней возникла массивная фигура, загораживающая обзор на пострадавшую. Подняв глаза, девушка наткнулась на воинствующее лицо истиной спартанки с копной рыжих волос и морщинками возле губ, видавших много таких ?битв?. Заглянуть за её спину теперь не представлялось возможным и, наверное, было чревато.Есеня постаралась сделать как можно более вежливый вид, но получилось слабо. Она давно не практиковалась.—?Простите, мы из полиции… Что случилось?—?Поздно спохватились, голубчики! —?вспыхнула с новой силой тетка, подпирая огромные груди не менее мощными руками. —?Под вашим носом ходят, а вы ничего не видите! Нет, кого держат в наших славных органах, а?! Иди, куда шла, милочка, а лучше?— из полиции иди. Ребенка заведи, мужа найди!—?Спасибо за советы,?— процедила сквозь зубы Стеклова. —?И всё же, я настоятельно прошу…—?Батюшки!.. Как хорошо, что вы вернулись!Восклицание было до того неожиданным и контрастным, что Есеня не сразу сообразила, кому оно вообще было адресовано. Грубое лицо просветлилось, губы, сжатую в воинственную нитку выгнулись в букву ?о?. ?Валькирия? будто скинула броню, старательно лаская взором кого-то за спиной Стекловой. Понадобилось несколько долгих минут, чтобы понять, что взгляд рыжей тетки был обращён на Меглина.—?Спаситель вы наш! —?игнорируя барьер в лице Есени, тетка пробралась к подследственному следователю и вознамерилась обнять его. Мужчина, пребывая в не меньшем шоке, чем сама Есеня, умудрился увернуться от медвежьей хватки, но был тут же цепко схвачен за руку. —?Да если б не вы, унёс бы, Дашку-то!.. Унёс! Она ж вредниночка, но мать-то любит её, а этот козлина, чтоб ему пусто было, уже повёл!.. Да что мы, не помним, как похищали наших конфеток-то? А вы чего так быстро убежали?..Они смотрели друг на друга, все трое, и ни один не мог понять, о чём говорит другой. Есеня бросила отчаянный взгляд на Меглина, в надежде, что хотя бы он прояснит ситуацию. Но, судя по выражению лица напарника, он тоже был не в курсе, в какой момент он облачился в кожу спасителя.Наконец, когда дар речи вернулся, Меглин хрипло осведомился:—?А чего… Хорошо всё, с Дарьей?..Нахмурившись, Стеклова бросила напарнику недоверчивый взгляд, но уже спустя мгновение до неё дошло, что именно её протеже делает. Она снова допустила мысль, что Родион виновен! На одну, коротеньку секундочку, но подумала: а, может, это и правда он, спланировал всё, а теперь корчит из себя бог знает кого? Но внутренняя Есеня протестовала. Это был бред. Меглин всё время находился с ней, они разве что вместе не спали. О последнем вообще думать не стоило.А теперь у них мало вариантов. Меглин выбрал очевидный и самый эффективный: притвориться, будто всё идёт, как надо, и так потихоньку разузнать. Есеня с досадой поморщилась. Она всё ещё не научилась реагировать также быстро, хотя считала себя наученной опытом.—?С Дашкой-то? —?встрепенулась тетка и кинула подозрительный взгляд на Есеню. —?Да нормально с ней всё, девка-то не из зайцев!.. Чего? Не трусливая, в смысле. Насмерть перепугалась, конечно, когда этот маньячила потащил её. Нёс ахинею какую-то про семью, дочкой называл… Больной человек, ну ясно же. ну так и утащил бы, если б вы не появились. Ох, как вы ему смачно по роже-то вписали!Последнее тетка выговорила с особым удовольствием, смакуя побитый образ преступника в мыслях.—?По роже это хорошо,?— пробормотал Меглин,?— это хорошо… Жаль, рожу-то и не разглядел…—?Да чего там глядеть? Темненький такой, кареглазый, коренастый… Такое не разглядывать надо, а сразу… Упырь настоящий, вот чес-слово!Ещё пару минут тётка в красках расписывала жизнь несчастной Дашеньки. За всё время в органах Есеня ещё не слышала таких длинных историй. Под конец рассказа девушка твердо считала, что запомнила все случаи, когда Дашенька попадала в неприятности, и как добрые люди ей помогали. Сама виновница происшествия угрюмо жалась к материнскому плечу. Едва ли она была в восторге от такого количества внимания к её персоне. Мать же, имя которой потерялось в её же слёзных восклицаниях, увидев Меглина, тут подскочила к нему. К счастью, она была не такой проворной, как предыдущая благодарящая, а потом вместо следователя она обняла воздух. Впрочем, и на расстоянии она с восторгом благодарила мужчину за чудесное спасение дочери из лап маньяка. Никогда ещё Есеня не думала, что вырваться из кольца благодарных тебе людей так сложно!Сидя недалеко от злополучного вагона, возле некогда цветущих клумб, Есеня пыталась понять, что они в очередной раз упустили. Ниточки не делали сходиться, мысли терялись в потоке бессмыслицы.Что у них есть? В Липецке кто-то душит жертву и скрывается, но, судя по всему, нового его появления ждать не стоит. Теперь здесь предпринимают попытку похищения, но все почему-то думают, что преступника остановил никто иной, как сам Меглин. Все это было похоже на очень плохой сценарий к какому-нибудь детективному триллеру, к которому решили приляпать неумело сделанное продолжение. Будь Есеня знатоком кино, сказала бы свое ?фи?. Жаль, что это реальность. Непонятная, бессвязная, бредовая. У них нет идей, они в тупике.Покосившись через плечо, девушка наткнулась на мрачный вид напарника. Помутнившийся взгляд пугал Стеклову. Она знала, что сейчас мужчину лучше не трогать, от этого пользы никому не будет. Но тишина давила.—?Слежки нет,?— вдруг брякнула Есеня. И тут же сама удивилась: правда ведь, нет. Неужели Быков решил отстать? Не похоже на него.Свои теории Есеня не озвучила. Ждала ответа. Меглин молчал, продолжая мрачно сверлить взглядом трещину в асфальте.—?Он выбирает не случайные дела,?— тишина слишком угнетала сейчас, поэтому Стеклова была готова нести любой бред, лишь не молчать,?— судя по всему, мы имеем дело с маньяком-подражателем. Вот только откуда он узнал про то, что их вел ты? Ведь выбирает же твои дела. Дачник, душитель… Он ведь их копировал, да? Но ему кто-то помешал. Кто-то, кто похож на тебя? Или…—?Он?Есеня осеклась. Нужно ответить правильно, иначе Меглин опять замолчит. Нельзя, чтобы молчал. Есть за ними следят, пусть знают, что у них есть версии.—?Ты считаешь, он работает не один?—?Убил и сразу побежал сюда. Че так быстро-то?—?Это кто-то другой? Но тогда это совпадение, а не совпадение не слишком похоже.—?Правильно говоришь, совпадений нет. Не совпадение.Сказав это, Меглин снова замолчал, и Есеня поняла, что больше никакие её слова не заставят его говорить. Нужно попытаться проанализировать то, что уже было озвучено. Но, попытавшись просто холодно поразмыслить надо всем, Стеклова наткнулась на прочный барьер прямиком в своем сознании. И барьер этот назывался ?я не верю ничему, и даже себе?. Патовая ситуация. Тяжело вздохнув, девушка спрятала лицо в ладонях. Работать с Меглином и раньше было тяжело. Постоянные придирки, недомолвки, грубость. Теперь впридачу к этому?— бессвязная речь, за которую отвечать придётся ей, Есене. Если они сейчас провалят… Нет, не так. Если Меглин не найдёт убийцу, Быков ему не простит. Он и так настроен подозрительно агрессивно, а сейчас, если в огонь масла добавит и Женя…Но я верю ему. Эта мысль крепко обосновалась в голове и не желала уходить. Да, она верила, а потому так тяжело было смотреть в родные глаза и делать вид, что он лишь подследственный. Просто используемый, как ищейка. Стеклова дышать этой мыслью должна. А она снова идёт против течения.Захлебнётся скоро.Как будто им было мало проблем.Впереди кто-то был. Толпа давно начала рассасываться, стихали возгласы и причитания. Женщина с пострадавшей дочерью клятвенно пообещала выцарапать глаза маньяку, если он ещё раз притронется к дочери, а потом чуть ли не на весь вокзал заорала, как благодарна спасителю. Меглин это едва ли оценил. Даже не отреагировал, если точнее. Есеня опасалась, как бы внешние раздражители не вызывали непредвиденную реакцию. Если ?хвоста? и впрямь рядом нет, ей дорого обойдется очередная выходка психа.Поэтому, когда Меглин вдруг встрепенулся, Стеклова напряглась всем своим существом. Но что-то в облике мужчины говорило ей: он не опасен. Он почуял след. Глаза распахнуты, полные перемешанного осознания, удивления и азарта, и будь Есеня на месте преступника, лучше бы застрелилась. Такие, как Меглин, всегда найдут.Мужчина привстал. Он действительно выглядел как ищейка, взявшая след, но удивление на лице было искренним. Проследив за взглядом напарника, Есеня резко перехотела шутить про психов, шестую палату и паранойю.Потому что либо она сошла с ума, либо глаза лгут.Она видела второго Меглина.***В помещении слегка прохладно. Это можно понять не только по теплой одежде присутствующих, но и по облачка пара, вырвавшемуся изо рта одного из них. Лица у всех сосредоточенные, даже мрачные, и не понятно, это тень так удачно легла или нечто зловещее действительно витало в воздухе. Четверо людей сидели за круглым столом, так иронично вписывающимся в ситуацию. Как же, собрание рыцарей! Все между собою равны, все в одинаковой мере ответственны и полномочны. Эту иронию, кажется, просекли все. У всех на лицах читалось: ?Мы знаем, ради чего мы тут, и ни один из нас не равен другому?. В середине стола лежало фото, на котором была изображена молодая девушка с копной рыжих волос. Она улыбалась кому-то невидимому, находящемуся по ту сторону снимка. Эта улыбка была такой солнечной, что хотелось улыбнуться в ответ. Какая же досада, что именно этот приятный снимок был причиной столь невеселого собрания.—?Что мы о неё знаем? —?в разговор вступил первый мужчина. Он держался уверенно, слегка отстранённо, так, будто разговор мало трогал его. Его ярко-красный галстук точно капля крови выбивался из черно-белой реальности.Второй, тот, что пониже, выглядел так же спокойно. Внимательные и цепкие глаза внимательно изучали лица собеседников. Поймай вы этот взгляд?— подумали бы, что это просто дружелюбное внимание. На деле же вас уже проанализировали и сделали вывод о том, кто вы. К вашему несчастью, вы скорее всего жертва.—?Выпускница. Семья полная. Испытала стресс из-за смерти бабушки, что изменило её поведение. Стала более замкнутой, зачастили состояния невроза, повышенная сексуальная возбудимость и вместе с тем зажатость. Изолофобия и с ней склонность к завистливости.—?Что это о ней говорит?—?Подойдёт. Остальное?— в карточке. Я присылал.Первый мужчина удовлетворённо кивнул. Он читал полученную информацию, но услышать всё вживую всегда приятнее. Слева недовольно зашевелилась фигура в тени. Лицо, хмурое и подозрительное, выражало смутную тревогу. Этот мужчина держался демонстративно уверенно, но того стержня, что был у первого мужчины, у него не наблюдалось. Казалось, под хитином он был напугал, а от того нервничал.—?К чему эта затея? —?он обвёл глазами всех присутствующих, надеясь увидеть сомнение хоть в ком-то. —?Она не выглядит подходящей. Вы ведь сами её биографию изучали. Ничего отклоняющегося, сама заурядность.—?А ты чего разнервничался? —?первый насмешливо улыбнулся, игнорируя раздражение в голосе собеседника.—?Ты прекрасно знаешь, почему,?— огрызнулся тот.—?Это наша работа.—?Когда это нашей работой стало искать таких, как эта девчонка? Она ничего из себя не представляет.—?Когда это ты стал таким разборчивым?Оба мужчины синхронно повернулись к чётвертому присутствующему, до этого момента сохраняющему молчание. Четвертый не прятался в тени, но тень будто сама покрывала его, как своего. Он, как и Второй, больше наблюдал, а не участвовал. Могло показаться, что он вообще испытывает скуку, находясь здесь. Но это было не так. Он слушал внимательно, улавливая каждую деталь. И, в отличие от Третьего, его глаза были хищными.—?Стараюсь ради тебя же,?— уже менее напористо буркнул Третий. —?Вы все только время зря потратите. Я мог бы найти кого-то получше…—?Нет нужды,?— Первый прервал его на полуслове. —?Тем более, что мы всё ещё не уверены. Если эксперимент провалится, доверимся твоей… Интуиции.На последнее Четвертый фыркнул, всем своим видом демонстрируя своё отношение к сказанному. За что и заслужил яростный взгляд Третьего. Слова об эксперименте немного успокоили мужчину, но он явно не собирался отступать от своего. Но и идти против всех не мог. К своему ужасу, он был вынужден терпеть до конца собрания. Обсуждались совсем уж незначительные детали, обговаривались способы… Если быть честным, Третий вообще не понимал, когда это их ?улов? стал так мельчать. В последнее время они затаились, но на это были причины: на горизонте?— ни одной тени, не за что зацепиться глазу. Это нервировало Первого и раздражало Второго. Четвёртый же относился к этому философски-равнодушно, но это?— только маска. В глубине души Третий знал, что именно чувствовал Четвёртый и почему он молчал.После окончания собрания все молча стали расходиться. Это и понятно: вне собраний никто из них не горел желанием общаться друг с другом. Пропустив остальных к выходу, Третий перехватил последнего уходящего и пододвинул в сторону. Вопросительный взгляд быстро сменился понимающим, а после?— вызывающе-холодным. И так всегда. Это раздражало и пугало.—?Ты понимаешь, что происходит?—?Да,?— Четвёртый кивнул, будто говорил не о важной миссии, а о погоде на завтра,?— нам нужно пополнение. Если ты не заметил, запас редеет. Последний раз пришлось зачищать быстрее, чем мы думали.—?А ты не думаешь,?— прищурился Третий,?— что и тебя однажды зачистят?—?Думать в этом случае вредно. Но да. Веселая перспективка, да?—?Ты находишь это забавным?—?Нахожу забавным то, что ты испугался только сейчас. До этого, значит, тебе было плевать?На это Третий не знал, что ответить, и лишь беззвучно стиснул челюсти, дабы неаккуратное ругательство не вырвалось сквозь зубы. Сейчас его могло спровоцировать на ?взрыв? всё, что угодно. Третьего бесило то, как Первый не считался с его желаниями. Третьего бесил Второй, который препарировал его взглядом от макушки до пяток. Третий ненавидел Четвёртого за то, что тот с такой ледяной решимостью скрывался в темноте и следовал демагогии Первого, точно ожидая команды. Впрочем, и Первый шёл на уступки. Он вечно опекал Четвёртого, и это злило, до чёртиков злило.Но что бесило больше всего?— это проклятая неизвестность и гнетущая тоска, снова грызущая сердце. Третий думал, что сердца у него давно нет.А ещё он думал, что Четвёртый чертовски прав: испугался он только сейчас.И за это он ненавидел всё собрание целиком. А заодно и самого себя.