Глава 8. ?В пепле воспоминаний? Часть 1. (1/1)

*Прошу вас обратить внимание на обложку фф, которая стоит в шапке Фанфика)Простите, что так долго, учёба,(и что глава маленькая) но следующая глава выйдет очень скоро, так как она уже в процессе) Завтра-послезавтра)+небольшой спойлер: Скоро будет POV от Клауса)Enjoy)*В камине уже остался лишь пепел, слабо напоминающий о самом странном вечере в моей жизни. Остатки алкоголя в организме помогали чувствовать себя комфортно в этом роскошном доме с вампирами. Да, Брэм Стокер и не поверил бы, что в особняке древнейшего гибрида может быть так много света, так много изысканных и истинно красивых вещей. И, так же, как для меня, комната с шедеврами мировой живописи стала бы для него открытием, по значимости сравнимым лишь с открытием Америки.По привычке, оставшейся с человеческой жизни, я началаприбирать гостиную, это успокаивало и заставляло меня почувствовать себя защищённой, будто я просто нахожусь дома. Осколки бутылок вин коллекции Елизаветы так неприкаянно валялись на полу,почерневшие ближе к камину и сверкающие последним стремлением к жизни чуть дальше от него. Да, у меня появилась глупая привычка одушевлять всё подряд, возможно, это потому, что мне так одиноко? Что не хватает душевности рядом? Чисто простой, человеческой. Наверное, всё на свете я бы сейчас отдала бы закрики матери за то, что возвращаюсь за полночь, по фактуже я просто не предупреждала, что снова всю ночь буду вытаскивать Елену из какой-нибудь передряги,?Ну, или о том, что из этой передряги будут вытаскивать меня?, – саркастично пролетело в моей голове. Но разветакое предугадаешь? Разве я могу сказать такое маме? Как она сейчас? Что думает о моём исчезновении? И всё равно,сколько раз она могла уже смешать с грязью свою гуляющую и эгоистичную дочь, главное то, что мне страшно её не хватает.– Я так понимаю, хладный трупДжесс сейчас где-то под клумбами лилий в саду? –раздался насмешливый голос за спиной.Древний всё ещё был в приподнятом духе, моё же хорошее настроение испарилось, когда я поняла, чтотеперь в зале не одна, а вдвоем с Клаусом. Дляменя этот вечер и все лже-дружеские отношения кончились с тем, как Стефан мирно лёг спать и умудрился никого не убить по пути до кровати.Да, несколько раз за сегодняшний день меня мучило любопытство и интерес к загадочной персоне Клауса, рисующегопрекрасные пейзажи в перерывах междусовершением кровавых убийств,но на данный момент с меня было достаточно этого опасногообщества.– Сколько тебе можно говорить, чтобы ты не равнял людей под себя?– Клаус, – зачем-то поправил он.– Что?– ?Чтобы ты не равнял людей под себя, Клаус?, – начал объяснять гибрид, –за всё это время ты ни разу не назвала меня по имени, неужели я настолько недостоинэтого? К тому же, если я приравниваю кого-то к себе, милая, это скорее наивысший комплимент с моей стороны, нежели ребячество, как у тебя.Успешно проигнорировав его поправку с именем, я продолжила:– В любом случае, Джесс - человек, ей нужен отдых, а мне нравится этим заниматься.– Нравится выполнять работу горничной? – не прекращал подначивать он.– Нравитсяпривносить в дом уют и человечность, –сказала я, сделав напор на последние два слова. – Тебе бы не мешало тоже попробовать, может, такая простая вещь, как уборка, сделает тебя добрее к людям и окружающим? Пробудит воспоминания о том, как хорошо было жить человеком припеваючи, никого не убивая и не теряя близких в сражениях, –уже запутавшись о ком именно говорю, о нём или о себе, я продолжаларазмышлять.– Я терял близких, будучи человеком, Кэролайн.– Не думаю, что тому, кого ты терял, понравилось бы, что ты повторяешь путь его убийц, –это было грубо, но справедливо, на секунду я даже пожалела,чтобросила эту фразу, всё ещё сосредотачиваясь на собирании осколков, и не увидела, с какой мимикой он сказал о потере. Хотя, ему зачастую удаётся скрывать эмоции, которые, как оказывается, всё же где-то существуют.– Клаус, – раздалось грозно под ухом, от чего я вздрогнула и выронила хрустальный бокал. –Я сказал тебе обращаться ко мне по имени, – почти рычал он,разворачивая меня к себе.– О, это такая часть учебного процесса? – отшучивалась я, пытаясь скрыть дикий страх, который, как казалось, готов вспороть мне вены, лишь бы умереть раньше, чем Клаус причинит мне боль. – Называть учителя по имени?– Снова забываешься, детка. Тебе лучше слушать, что я говорю. Или превратишься в те же осколки, что разбросаны по полу. – Наступив на блестящую горстку, он одним движением превратил её встеклянную пыль. Тоже самое могло произойти и со мной. – И что ты теперь должна сказать?– Клаус, – осипшим голосом сказала я, воздуха не хватало и грудная клетка была стиснута в стальной хватке древнего, губы пересохли и единственным, что в моём организме ещё не было обезвоженным оказались глаза. Изо всех сил я старалась сдержать слёзы. Только теперь я начала понимать, куда попала. Всё остальное было моей наивной игрой или жеоканчивалосьодиночеством и игнорированием, теперь жевсё было более жестоко, более страшно и серьёзно, вся опасностьи жестокость,царившая вокруг меня,разом начали осознаваться.– Умница, девочка, теперь можешь обращаться ко мне. Чтоты хочешь сказать? У тебя же всегда на язычке найдётся пару колкостей.– Клаус, – я начинала чувствовать терпкий привкус его имени на своём языке, – отпусти меня, пожалуйста… – Терпеть такую близость, такую власть над собой было невыносимо. Древний склонил голову на бок и, дотронувшись пальцем до подбородка, заставил не уводить от него лицо, при этом другой рукой он сильнее сжал мои рёбра, так, что что-то точно хрустнуло. Сдерживая в себе стоны, я не плакала, я держалась.– Ты плохо учила урок про желания. Я их не исполняю, дорогая, –его лицо стало приближаться к моему, почувствовав напряжение внутри живота, я начала понимать, что он собирается сделать. Я уже ощущала егодыхание,пахнувшее крепким Мерло насвоих губах. Нет, пожалуйста, только не это! Я стала перебирать все воспоминания, которые могли бы дать мне сил вырваться из его рук, и невольно с языка сорвалось слово:– Мама… – И это был момент, что сломал меня. Я уже ощущала, как колется его щетина, наверное, это ничто по сравнению с тем, какую саднящую боль Клаус может принести сердцу. Из глаз покатились слёзы, хотя я и зажмурила их до боли. И тогда, слава Богу, он отстранился.– Ты невероятна, Кэролайн, – на моёудивление сказал Древний, – ты можешь сколько угодно терпетьнепосильную боль, но её тыпримешь с большей стойкостью, чемпоцелуй без чувств и эмоций, фальшивойласкеты предпочтёшь настоящую пощёчину. Ты боишься этой незначительной нежности. И это доказывает, как ты молода, – договорив, он неспеша удалился, оставив меня буквально стекать по стене на пол, обращаясь в пепел.***Утро звонким колоколом забило в моей голове, и, о нет, этобыло не похмелье, это былаидея, гениальная и сумасшедшая одновременно.– Стефан! – вломилась я в спальню своего друга, на всю распахнув дверь.– Кэролайн! – встрепенулся Сальваторе, выше натягивая одеяло, которое до этого комком валялось где-то в ногах.– О Господи, да ты же Риппер! Чего тебе стесняться, крутой вампир? – беспардонно пройдя к его кровати, сказала я, на что он лишь театрально закатил глаза, а вот эту привычку он явно позаимствовал у меня. – Так как тывчерапродержался, я придумала тебе поощрение! – Как же хотелось, чтобы вдохновение,бушевавшее во мне по поводу того, что я приготовила для Стефана, передалось и ему.– Если для тебязалитьгоре - справился, то, да, вчера у меня была небольшая победа.– В прошлый разпосле прогулки с Клаусом ты решил,что справишься сам и убил двух кухарок, так что да, Стефан, ты напился вхлам и никого не убил, это можно отпраздновать.– Ты меня только пряниками учить собираешься? Вчера вечеринка, сегодня какой-то сюрприз… –его настроение изрядно поднялось.– О да, Стеф, методы Кэролайн Форбс не включают кнуты, к которым ты так привык, не в моей компетенции,только пряники и только подарки. Я знаю, как отвлечь Клауса и подарить тебе свободный день с кем-то близким, по–настоящему близким, а не повёрнутым на гибридах психопатом. Сегодня есть утренний рейс, таким темпом ты не успеешь добраться до нужного места.– Нет. – Тут же мой друг стал серьёзнее. – Кэролайн, это опасно, я не могу так поступить.– Послушай меня, Стефан! Тебе это необходимо, это придаст тебе силы, надежду, это как подкрепление, тыдолжен увидеть брата, – говорила я,снова имея в видуЕлену, малоли, Клаус услышит. –Он дорожит тобой больше всего на свете, и его заботапоможет тебе заботиться о себе. Я не говорю, что вы должны встретиться, ты просто можешь увидеть его, побыть рядом, дать о себе знак! Я знаю, как ты этого хочешь! И он этого хочет! Давай же, ты справишься!Недолго поразмыслив Стефан согласился, я знала,как ему тяжело вдали от неё, и никакая опасность не остановит его перед возможность вновь увидеть Елену.– Ладно, что я должен делать?– В общем-то, пока ждать, сначала я пришла к тебе узнать, стоит ли мне старатьсяради этой затеи или же нет, но я на девяносто девять и девять десятых процентауверена, что через полчаса ты будешь в самолёте, а Клаус будет занят кое-чем другим. – ?Или кое-кем?, - мысленно добавила я.