Глава 7. ?Уголь? (1/1)

*Некоторые моменты, как я и говорила будут перекликаться с сериалом, основную сюжетную линию ломать не хочу, по крайней мере до середины третьего сезона.И,СПАСИБО Вам, читатели, Люблю вас!)*Когда остаёшься одна в каком-то неимоверно большом для тебя доме, начинаешь чувствовать, что попала в какой-то старый голливудский фильм, где героиня непременно из бедной семьи вдруг влюбляется в богатого прекрасного принца. Но, к сожалению, никаких принцев, атем более прекрасных, лишь гигантский и немного пугающий особняк древнего гибрида Клауса.Признаться, последние дни в моей голове назойливо мельтешили мысли о том, что невозможно, противоестественно, жить с настолько чёрной душой. В конце концов, ему много сотен лет, кто знает, какие корни имеет его гнев? Может, когда-то он горел для других так же ярко, как и все обычные люди? Но даже от самого яркого костра со временем остаются угли… Хотя, некоторые из них всё же способны до сих пор давать тепло. Может, и Клаус не безнадёжен??Я всё ещё помню его взгляд, когда он говорил о семье, всё ещё помню его взгляд, когда он говорил о предательстве, такой юношеский и одинокий. Но куда девается этот мальчишка, когда чудовище, живущее в нём,начинает ради забавы или выгоды, ради эксперимента или совращения чужой души убивать невинных людей? У менявпереди вечность, смогу ли я хотя бы когда-нибудь узнать ответ на эту загадку?? – на этой мысли я натыкаюсь на большую старинную дверь. ?Любопытство тебя погубит, Кэролайн?, – говорю я себе, прежде чем потянуть за такую манящую дверную ручку, с помощью которой я бы вряд ли открыла дверь, будь я всё ещё человеком.Впомещении, скрывавшимся за узорчатой дверью, я была готова увидеть всё, что угодно: пыточную;комнату, где стены были бы завешаны фотографиями жертв, или ту, в которой бы хранились поздравительные открытки и письма с благодарностью от крупнейших тиранов в истории; даже комнату с коллекцией такихже, по сути, гибридов, своеобразную кунсткамеру. Но чего я не ожидала, так это вздохнуть от восхищения. Зал полностью заставлен картинами, настоящими произведениями искусства из разных эпох, ярких, светлых, спокойных, никаких кровавых битв, никаких черепов и пиров во время чумы, лишь потрясающие пейзажи, натюрморты, этюды в стилетеатра-комедии Дель Арте, портреты красивых людей, импрессионизм и сюрреализм. Всё это с изяществом сочеталось в одной маленькой для такой большой чести комнаты, совмещающей в себемногие сотни лет человеческой истории.Шагала я осторожно, с каким-то трепетом совершая каждое движение. Казалось, что один суетной жест и вся эта иллюзия прекрасного разрушится в один миг, всё с грохотом свалится, и останутся лишь поломанные рамки. Я была зачарованна зрелищем и еле отдавала себе отчёта в действиях, медленно пойдя к аптекарскому столу в углу, рядом с которым стоялторшер прошлых лет и множество деревянных шкатулок, я опустилась на массивное, но скромно отделанное кресло. Проведя по древесине пальцами, вдыхая еловый запах, я открыла ближайший ящичек и увидела стопку рисунков, не просто рисунков,а потрясающих творений неизвестного мне художника. Они пестрили эмоциями, в отличие от остальных в данной мини- коллекции были и мрачные пейзажи, бури, ураганы, пожары, но и чувств в них было больше, чему того же Мане.

Пальцы вдруг слегка задрожали… Неужели это Он сделал всё это? Просмотрев следующий рисунок, я наткнулась на доказательство своей теории - в уголочке быламелкая, даже скромная подпись. ?Клаус?. Мне вдруг стало страшно, что дубовые двери сейчас откроются, именя с шумом выгонят из такого личного места, но я, очарованная рисунками, не могла остановиться, не могла оторваться от просмотра. В уютном зале, как я его назвала, я провелакоротких два часа за просмотром картин. Судя по всему, этот уголёк ещё мог дарить тепло…Услышав чьё-то приближение к дому, я вернулась в комнату, в которой лежали мои вещи, и затаилась, мне казалось, что мой проступок непременно заметят и не дадут мне покоя за то, что я такбесцеремонно ворвалась в такое личное пространство… Наверное, я и правда поступила неправильно, но, с другой стороны, никто не запрещал мне этого делать.К счастью, вампиром, приближавшимся к особняку оказался Стефан, но, когда он вошёл в мою комнату, японяла, что с ?счастьем? я, мягко говоря, переборщила.- Стефан! Стефан! Эй, посмотри на меня! Постой! – Он металсяпо комнате от стены к стене, сокрушительно хватаясь за голову. – Да остановись же ты! – Предугадав его направление, я преградила ему дорогу и резко впечатала в стену. За секунду, пока он соображал, что произошло, я сумела разглядеть шок в его переполненных дикой болью глазах.Схватив друга за руку, я заставила его сесть на софу и, положив руку на ему на щёку, повернулалицом к себе, затем ябез всякой жалости илиосуждения, просто по-дружески заглянула ему в глаза. Потому что я знала, что нужно в таких случаях, когда осуждаешь себя, уверенность в том, что, заглянув тебе в глаза, близкий человек увидит в тебе всё того же друга, а не того, вкого тыпревратился или превращаешься.- Я снова это сделал, – начал он, – троих, на этот раз троих, молодых и невинных трёх сестёр. Я должен всё исправить! – сказал он и, сорвавшись с места, ринулся к двери, но я снова одёрнула его за руку.- Послушай, им не поможешь, подумай о себе, подумай о людях, ради которых ты должен думать о себе. –Имя ?Елены? уже стало чем-то вроде табу в обществе Клауса, который и понятия не имеет о том, что она всё ещё жива.- Но я убил их, разорвал на кусочки и кинул там, без жизни! – почти зарычал он. – Я должен вернуть всё как было, Кэролайн, ты не понимаешь, это слишком!

- Я понимаю, Стефан, но это не ты причина их смерти, а Клаус. – Я снова разворачиваю его лицом к себе. –Слышишь? Клаус виновен в их смерти, не ты.- Я не могу, ещё немного и я сорвусь. – Он сглотнул. – Мне надо отключить их. –Он напоминалмне Тони, друга Викки, это странно, но мы были с ней хорошими друзьями в девятом классе, и я отлично знала, что такое наркотическое воздействие. – Надо отключить. Послушай, Кэролайн, – заговорил Стефан сосредоточенно, – когда пройдёт десять лет, обещанные мною Клаусу, тебе нужно будет запереть меня, так делала Лекси… – он скакал с мысли на мысль, ведя спор с самим собой. – Чёрт! Тридцать лет, у неё ушло тридцать лет, полжизни, она не должна провести полжизни в ожиданиях, мы должны заставить её забыть. Чтобы она могла жить дальше.- Оу, оу, оу! Стефан, притормози! Полегче! – всполошилась я. –Начнём с того, что яне Лекси, и методы у меня тоже свои! Я, как помнишь, тоже проходила стадию монстра, и кое-чему научилась у твоего брата, – говорила я, подходя ксерванту. – Тот, я полагаю, научился у Кэтрин, аона, в свою очередь, судя по тому, откуда я, хм, одолжила этот бурбон, научилась уКлауса. Держи, – я протянула ему стакан. – Алкоголь притупляет одновременно и чувство вины, и желание разодрать всех на части в нашем случае. Тебе нужно ненадолго забыться, ненадолго отвлечься, иначе ты сорвешься, а мы так не договаривались. Я не собираюсь гробить тридцать лет твоей жизни на реабилитацию, если могу просто удержать тебя на плаву.***- Камин, алкоголь и вампиры - жуткое трио! Знал одну семью, они вот так жебаловались алкоголем и забыли о том, что он легко воспламеняем, а огонь – то, что может их убить, – размахивая стаканом, говорил Древний.- Ты не умеешь рассказывать застольные истории, Клаус! – перебила я, не уводя взгляда от оставшегося в его бокале бурбона. – Зато у меня когда-нибудь выйдет отличная байка о том, что я напилась в обществе двух кровожадных мясников-рипперов-блондинов, и, вуа-ля. – Я развела руками, которые уже прекращали слушаться, –осталась жива. Хотя, это, я так чувствую, зависит от тебя, – показала я на бутылку, стоявшую рядом с гибридом. – Ой! Точнее, от тебя, – вот теперь мой указательный палец был направлен точнов грудь гибриду. – Докатилась! –сказала я, делая очередной глоток.- Докатилась? Ты пьёшь в обществе мясников, один из которых древнейший мужчина на земле, альфа-самец, если хочешь. – Я усмехнулась, Стефан же зашелся в громком смехе. – А вот я среди двух малолеток, потерявших себя. В вашем обществе я чувствую себяровесникомМарианской впадины. – Он подбросил бутылку с вином в воздух. –Наследие Елизаветы! – провозгласил он, глядя на сосуд оценивающим взглядом. – Как-то холодновато стало, – и в следующий миг древний бросил его в камин. Тот взорвался, сопровождаемый ярыми лапами огня. – Ну, а ты, Стефан, в чьём обществе находишься ты? – Глаза Клауса засверкали каким-то необъяснимым чувством, и ещё таинственнее они стали от отражения в них вспыхивающихязыкамипламени.- Не дождёшься, развалина! – воспротивиласья, ну уж нет, я ещё не так пьяна. – Единственное, чем нас можно объединить – цвет волос, и то мы тут все трое таких, а вот бурбон насподвёл, – сказал я, поджав губы. – Он оказался брюнетом.- Япобиваю ваши рекорды! Потому как сижу в обществедвух алкоголиков со стажем! – улыбнулся Стефан немного опасной улыбкой.– Вы оба выпили больше меня, азапьянели в два, а то и трираза медленнее.- Да, – откликнулся Клаус. – Многолетний стаж, многие годыотношений с этими чудесными напитками, я даже был знаком с Менделеевым, это можно считать моей данью уважения к нему. Так что вините в этом столетия, – пожал древний плечами.- Я жила в Мистик Фоллс, – отозвалась я в свою защиту, за что гибрид покачал бокалом в мою сторону.- О да! Мистик Фоллс тот ещё городишко. Поддерживаю.- За Мистик Фоллс! – предложил Стефан, подняв стакан.- За Мистик Фоллс!! – поддержали мы, и наши бокалы звонко звякнули, чуть ли не выплеснув всюянтарную жидкость на стол.