Глава 18 (1/1)

Кому могла понадобиться бутыль со слезами? Видимо её стащили, как тащат все вещицы, привлекающие взгляд; стеклянная ёмкость не выделялась сама по себе, затянутая в полотняный чехол, но у открытой горловины проглядывалось мягкое мглистое свечение. Казалось, никому и в голову не придёт зариться на что-то, принадлежащее ящероподобному незнакомцу под два метра ростом, ан нет. Ни внешность, ни чуткий слух, ни длинный плащ?— ничто не помешало вору, искусному в своём деле и избирательному в цели. Не стоило терять бдительности, вообще отдыхать в людном транспорте, а спрятать всё в сумку, с которой Юго спал в обнимку. Ад пребывал в смурном настроении до конца дня и в несколько последующих, пока не пришла пора смириться с пропажей. Они делили оставшуюся порцию лекарства между собой и та убывала на глазах. Рассчитанное на месячную норму элиатропа, с меньшим процентом концентрации, чем было у дракона, снадобья хватило всего на десять суток. Состояние вакфу теряло стабильность, однако организм справлялся с изнуряющими симптомами успешнее, нежели ранее. Это и слегка успокаивало, и отягощало?— они отсрочивали неизбежное. —?Ты готов? —?заглянув в лицо брата, Юго присел рядом. Каменный покатый навес над их головами не был похож на крышу — краклеровские развалины испустили дух, либо ушли в себя так основательно, что даже Адамай не обнаружил в них признака жизни. По крайней мере не в тех, на ком братья решили переночевать. Элиатроп обшарпывал памятники с фонарём наперевес, а теперь ожидал ответа. В упущенном моменте близнец оглядывается, перламутровый отлив глаз отзеркаливает отсветы небесных тел. Адамай отстранённо вспоминает, как Юго держит горлышко бутыли у уха, перед тем, как отдать ему последние капли. Зелье из слёз тихонько звенит, неразборчиво шепчет, похожее на колыбельную из шелеста листьев, песка и магии. Допивая его, дракон улавливает последние ноты скатывающиеся по пищеводу. Адамаю хочется сказать ?нет, лучше я ещё поплаваю?, вместо этого он молчит, зная, что близнец пытается быть решительным за них двоих. Элиатропу тоже не хочется лишаться окрепшего рассудка и, всё же, это его осознанная цена. Интересно, кто из первородных близнецов попался в ловушку собственной магии и написал предупреждение об переливании? Раз родившееся, влечение между ними не исчезало при длительных перерывах, лишь ослабевало, выражаясь в неловких желаниях на фоне новой процедуры. Задумавшись над вопросом, Ад не спешил расставаться с уютным теплом пристроившегося под боком Юго, наблюдая как золотисто окрашиваются облака в восходящих лучах. Чем дольше длился путь, тем сильнее нагнеталось волнение о предстоящем. После случая в повозке, рука элиатропа почти пригвоздилась к сумке, предостерегая пропажу ложного дофуса. Каждый прошедший день оборачивался испытанием для нервов: Адамай постоянно размышлял о встрече с драконами, выбирал какие слова и поступки станут для них более убедительными, Юго же отвлекался на своё ослабленное ментальное состояние, беспокоясь, что оно подведёт их в ответственный момент. Отомай был ясен касательно диагноза: Ад истрачивал временную магическую защиту и его одолевал физический недуг, грозящий летальным исходом; элиатроп, изначально здоровый, отравлял свой организм чужой повреждённой энергией поэтому, в первую очередь, страдал от магическо-психологического ущерба. Итого, без вспомогательных источников, ситуация складывалась удручающей. Время не ставило в их пользу и передвижение по маршруту стало походить на гонку со стрессом, от которой не страдали разве что только неприкосновенные часы сна. —?Вот здесь, если Груфон не врёт, есть несколько мелких островов. Реки вакфу должны пересекаться примерно в их области,?— когтистый палец ткнул в слабые очертания, заставляя карту заворчать. —?Их даже на горизонте не видать, как будем добираться? —?пожал плечами элиатроп. —?По воздуху, сил должно хватить. Или попробуем вплавь, в воде легче. Однако если там действительно обитают драконы, они могут напасть едва мы преступим их территорию.?Ии-и есть ещё кое-что. Ад потёр переносицу. —?Говори,?— кивнул Юго. —?У меня скоро начнётся линька. Не хотелось бы разбираться с ситуацией в такой неудобный момент. Мы можем переждать хотя бы три дня? —?Ты серьёзно?! Мальчишка чуть не подскочил на месте. Без слёз огра каждый день промедления увеличивал риск. —?Извини. Я не думал, что это случится как раз тогда, когда мы уже дойдём. Давай отдохнём и соберёмся с силами,?— Ад облокотился на колени, сцепив руки в замок. —?Мне бы отмокнуть, а там шкура сама сойдёт. Не ответив, Юго отвернулся к костру, принимаясь сворачивать такого же недовольно шушу в тубус. Пока парень разбирался с картой, дракон методично растопыривал и сжимал сложенные вместе пальцы. Его состояние тоже было далёким от радостного,?— немудрено, они вымотались?— однако он ещё мог на это повлиять и оказать услугу им обоим. Брат помогал Адамаю по мере сил, тот собирался ответить тем же; нельзя допускать, чтобы Юго опять закрылся, снедаемый паразитом опаски. И опытным путём было выяснено, что растормошить его возможно только бесцеремонностью, подлой уловкой вроде подножки или глубокого поцелуя, приводящего к надрывному кашлю. От собственных мыслей край рта потянулся в игривой улыбке. С возобновлёнными переливаниями терять нечего и морализаторству не оставалось места. Любой способ выпускать пар работал так или иначе, и хотя бы спарринги, чередующиеся моментами близости, показывали себя самыми доступными в их условиях. Хвост двинулся к лодыжкам, обвиваясь вокруг одной из них щекотным прикосновением чешуек и скатывая носок. Элиатроп, игнорируя, что-то пробубнил под нос, он не высыпался из-за возобновившихся кошмаров. Прищурившись, дракон усилил хват, потянув на себя и элиатроп напряг мышцы, дабы не упасть. Подошвы ботинок зашуршали по поверхности земли: подобным образом ленивые посетители двигали стулья в таверне, заставляя мебель скрипеть по полу. Юго обернулся, хмуря брови, драконий хвост на ноге ненавязчиво поднимался выше. Языки пламени играли тенями на плоском профиле напротив. —?Я устал. И не в настроении. —?Расслабься, я сделаю всё сам,?— массивные лапы притянули худенькое тело. Кожу приятно покалывало в местах соприкосновения с ладонями и, если бы не бесконтрольное перетекание вакфу, он бы беззастенчиво пользовался случаем потрогать брата обстоятельнее. Странное ощущение вызывало привыкание. Уловив лёгкую дрожь, Адамай прижался носом к мягкой шее и жадно вдохнул. Без дурманной ягоды запах не отличался насыщенностью, зато позволял улавливать множество оттенков, меняющихся с настроением. Эта забава походила на настраивание инструмента?— на корабле ему вручали струнник, так что ассоциация возникла моментально. Сначала медленно и размеренно Ад давит на уже изученные точки, помогая брату согреться в его руках, распалиться до нужного предела. Вскоре Юго бросает попытки устоять прямо и, поддерживаемый крепкими ладонями, как может устраивается на драконьих коленях. Жаркие губы сразу впиваются в доступную кожу сильнее, оставляя свежие отметины поверх сошедших. Элиатроп кривится, закрывает доступ к ноющему участку, но брат не позволяет, утробно и будто угрожающе гудя в ответ. Подобная демонстрация силы уязвила бы Юго, если бы дракон не рассчитал свои действия заранее; теперь-то уж близнецу некуда деваться. Адамай понимает, что своими действиями доставляет дискомфорт, видит налитые кровью синяки, и, помимо этого, он видит результат, ведь элиатроп нехотя поддаётся, когда дело доходит до одежды. Раздеваться на природе непозволительная роскошь, приходиться мириться с препятствиями: водолазка и майка скатываются в районе шеи либо беспощадно растягиваются, и лишь штаны, которые хватало просто распоясывать, страдают меньше всего. К последнему этапу они подошли недавно, по мере продолжительности и настойчивости ласк свыкаясь с откровенностями. Пока не со всеми, конечно?— Юго предпочитал самостоятельно разбираться со своей эрекцией, не доверяя резким драконьим повадкам и острым когтям. Он уклоняется от поцелуя, смыкая рот и выдыхая через нос, а Адамай принимает краткое содрагание другого тела на физическом и ментальном уровне. Отклик удовлетворения накладывается на внутренности, мальчишка прячет лицо в его груди. Справляясь с одышкой, элиатроп ощущает пульсирующее жжение на искусанных плечах. —?Теперь моя очередь,?— тихие слова прошивают уколом. Движение, которым дракон опускает руку к своему животу, лениво неотвратимое. Вероятно Юго следовало отодвинуться в сторону, но вместо этого он остаётся сидеть на месте, обессиливший. Даже не отнимает лба от грудной клетки брата, только делает глубокие вдохи через нос, глядя вниз сквозь полуприкрытые ресницы. Вид, скраденный темнотой, не такой чуждый, как можно ожидать, хотя и привычным назвать его нельзя. Туманность сознания не пропускала ни одной мысли, элиатроп продолжал машинально регистрировать детали, сбиваться на вертикальном скольжении ладони. Костёр позади и дракон обеспечивали достаточно тепла, чтобы не обращать внимание на остывший вечерний воздух, и, всё же от контраста температур, по телу пробегают мурашки. До сих пор отвлечённый, Юго не удержался от тихого смешка и горячее прикосновение на пояснице обострилось вдавливаемыми когтями. —?Хочешь помочь? Негромкий вибрирующий голос моментально напомнил, где он находится. Темп сменился. Юго выпрямил спину и закрыл глаза, сглатывая пересохшим горлом. —?Не хочу. Брат прогудел нечто, что можно было посчитать понимающей интонацией и одним слитым рывком придвинул Юго впритык. От неожиданного и болезненного столкновения бёдрами, элиатроп зажмурился, успев порадоваться, что не убрал руки с паха. Адамай же рокочуще втянул воздух, плотно сжимая кулак между их животами и прислоняя брата ещё ближе. Не имея возможности отстраниться, парнишка с мутным скопом эмоций распознавал оголённой кожей каждую костяшку вдавленной в него лапы. Под задранной майкой влажность плоти сопровождалась теплом вязко стекающих капель. Дракон перестал удерживать близнеца спустя несколько минут, ослабляя давление на поясе. Тот с заминкой вытянул кисти рук, опёрся испачканными пальцами на колени позади и медленно отодвинулся. Треск затухающего огня вплетался в отдельные трели ночных насекомых. —?Одежду ты стирать мне будешь, —?пробормотал элиатроп после паузы. Адамай довольно ощерился. Он добился чего хотел и овладевшая им уверенность заявляла, что сегодняшний сон брата обойдётся без кошмаров. Наклонившись, он приобнял Юго, прижимаясь щекой к его скуле. Пряди влажных волос у лица щекотали нос, тело было расслабленным и податливым. Юго благодарно, слегка неловко клюнул его носом и краем губ.. . . Процесс линьки не представлял чего-то особенного, за исключением того, что запас магии был у дракона на исходе. Адамай заверил брата, что справится без переливания: последующие дни он почти не будет двигаться, соответственно и сил убудет меньше. Так всё и проходило, Ад не впал в спячку, однако находился в похожем на неё состоянии, медитировал без движения, еды и разговоров?— короче говоря, всё шло ещё скучнее, чем Юго запомнил из детства. Элиатроп окрестил это для себя выражением ?сберегательный режим? и занимался всем подряд, убивая время. Провизией они успели запастись заранее в ближайшем поселении, брать новое не рассчитывали, поэтому у Юго не было повода оставлять уязвимого близнеца без присмотра. Не трогая продукты, которые имели надёжный срок хранения, он ограничивался пойманной рыбой и тем из растительности, что могла предложить рощица маленького материка. К концу первого дня он вспомнил про Груфона и прицепил того на ближайшее дерево. Шушу в своей типичной манере жаловался и осуждал всё подряд, иногда переходя с неуместного заискивания на ругань. Элиатропа это не смущало, тем более у Груфона и в самом деле давно не было времени поразглагольствовать от души, ибо его географическими услугами братья пользовались редко и непродолжительно. Вечером второго дня, когда Юго переплёл свой дневник в новую обложку, приводя видавшие виды страницы в порядок, Груфон неожиданно тоскливо вздохнул. Если, конечно, так можно было сказать о звуках, которые могла издавать говорящая карта. —?Что? —?элиатроп отозвался сразу, удивлённо отвлекаясь от попытки нарисовать Адамая, истуканом замершего лицом к стене из растительности. За ней через несколько миль простирался океан, изумрудный у подножия. Рисовать получалось не очень, с другой стороны он давно этого не делал. —?Вспомнил Керошо,?— с той же тоскливой ноткой продолжил шушу.?— Он не мог обходиться без меня на корабле. —?Ну да, вот уж точно. —?Не смейся! Что ты понимаешь! От писклявых возмущённых выкриков улыбка Юго стала ещё шире. Он тоже помнил, как двое шушу на корабле Рыцарей Справедливости заходились в угрозах и спорах, иногда устраивая общие пакости. Понятно почему Груфон скучает. Озябший элиатроп очнулся по раннему утру, не сразу осознавая причину своей бодрости; накануне кошмары опять мешали спать полноценно и, в таких случаях, он лежал дольше обычного. Но стоило ему посмотреть на опустевшее место Адамая, как он радостно вскинулся, перебивая гнетущее настроение от пробуждения. —?Пора! —?Что, где? —?непонятливо вопросил Груфон с дерева. Юго вприпрыжку промчался мимо него, махнув рукой. —?Да, ну и иди! Страж называется. Безошибочно отыскивая направление, мальчишка побежал в сторону воды, только потом замечая, что наступает прямо на цепочку знакомых отпечатков лап. Белая фигура дракона обнаружилась в аккуратном озерце. Точнее не сама его фигура, издалека было видно лишь торчащие над поверхностью рога. Элиатроп плюхнулся на холодный песок рядом. —?Ты проснулся. Над озерцом всплыли несколько пузырей. Естественно, звука Юго не услышал, что, тем не менее, не помешало ему ответить. —?Ладно, я знаю, что ты не спал. Всё равно привет. Прошло несколько минут, прежде чем вода всплеснулась над головой дракона. Он был в порядке, хотя и заметно изнемождённее. —?Привет. —?Хочешь есть? Или нужен обмен? Адамай закрыл глаза, отрицая предложения. Пусть срок подошёл вчера, ему удалось сохранить энергию, чтобы не беспокоиться о ней прямо сейчас. Сначала нужно было отмокнуть как следует. —?Всё потом. Брат кивнул. Ну вот, конец ожиданиям. Следующим днём они отправятся к драконам, как и планировалось. Адамай заметно нервничал, переступая с ноги на ногу, зарываясь стопами в сухой песок на побережье. Море бушевало перед ним, словно пытаясь донести до путников свои предупреждения, но братья не намерены были отступать. После нескольких дней малой подвижности, медитации и переливания, дракон чувствовал в себе силы как никогда ранее, готовый сделать ещё один рывок на пути к своей цели. До этого они сошлись на том, что всё же стоит добираться по воздуху, не тратя магию, которая может пригодится Аду, на трансформацию и сферические щиты. Все вещи были собраны, Юго подтянул лямку сумки, проверив все ремешки ещё раз, накинул поверх плеч плащ, наблюдая за разминкой брата, что подготавливал крылья. Пара долгих минут, Адамай опускается на одно колено, в ожидании смотря через плечо. Время пришло. —?Держись крепче,?— предупреждает он, делая рывок вперёд. Конечно полёт не был быстрым и комфортабельным, пронизывающий ветер пробивался во все швы одежды, выдувая любые крупицы тепла. Мышцы задеревенели, лишённые гибкости, низко надвинутая, шапка Юго мало спасала от слезоточивости — минус глазного яблока без третьего века. На шестом часу горизонт туманной дымки начал дразняще темнеть островками. Сердца обоих заходятся от волнения, но Ад понимает, что они ошиблись. Покрытые зелёным ковром растительности, острова не выглядели обитаемыми, и их площадь, даже вместе взятая, никак не могла позволить прятаться здесь шестерым драконам. Чуть не рухнув в песок во время приземления, дракон разваливается на спине для отдыха после сложного пути. Брат трёт покрасневшие глаза и встряхивает конечностями, осматривается по сторонам. —?Что теперь? —?мальчишка не хотел верить, что им придётся делать шаг назад, заново перестраивая схему поисков. —?Не знаю,?— со вздохом бормочет Ад, так же удручённый сложившейся ситуацией. Спустя минуту последняя догадка расцветает ярким проблеском, отвлекая от усталости. —?Есть вероятность, что большая часть находится за заслоном. Ушки на шапке навострились от услышанного, элиатроп шустро перепрыгнул на другую сторону островка. И на другую. И на следующую. Воздух перед ним повело рябью, когда новый портал разбился о невидимую стену, рассыпавшись на маленькие искорки. Сдержано ухмыляясь своей интуиции, Адамай приложил ладонь к заслону, понимая, насколько он плотный и сокрытый, что ему не удалось почувствовать присутствие подобного заклинания. Неудивительно, древние драконы обладали великим мастерством. —?Не рассчитывай на радушный приём, неспроста они так хорошо спрятались. Давай-ка, помоги. Кивнув, Юго вслед за братом направил энергию через руку, вспышки вакфу стали волнами расходится от источников вмешательства, постепенно ощущалось, как невидимая стена продавливается под напором. Потеряв точку опоры, мальчишка шмякнулся в песок, не сразу осознавая произосшедшее, Адамай успел удержать равновесие, теперь насторожено вслушиваясь в окружавшие их шумы. Ветер шелестел кронами пальм, поднимал пену на волнах, только заросший спящий вулкан был тих и неподвижен. Заслон затянулся за ними как холодное стекло, покрывающееся льдистым узором, и близнецы, переглянувшись, сразу почувствовали изменённую среду. На первый взгляд тропический лес выглядел до скуки обыденным, однако стоило замереть, — проморгаться, длинно втянуть носом, прислонить ковшом сложенную ладонь к уху — и все органы восприятия переключались на новую частоту.По берегу обходя гигантских размеров растительность, вторженцы готовились столкнуться с хранителями этого места на открытом пространстве. И ждать не пришлось: над островом разнёсся предупреждающий рёв. Массивная тень взмыла в воздух, облетая круг над горой, в её силуэте Ад узнал Дардондакала. Он не торопился навстречу нарушителям спокойствия, изучая обстановку издалека, но стоило им подобраться ближе, как существо заложило резкое пике вниз. От удара исполинского тела о землю, поверхность содрогнулась, Юго схватился за штанину брата, чтобы не упасть. Пронзительный взор на несколько секунд оглушил близнецов; не успел элиатроп очнуться, как древний ящер выпрямился, по-видимому, достаточно их узучив. Наконец Юго подал голос, и при этом звуке Дардондакал собрал лапы вместе, пружинисто отталкиваясь. Густо взметнулся песок, поднятый потоками воздуха и перепонками крыльев. Дракон оставил их, вновь поднимаясь к облакам.

—?И что это может значить? Цель их визита лишилась шанса быть озвученной. Чуть не скрипя зубами, мальчишка провожал взглядом удаляющуюся крылатую фигуру. —?Я говорил, что они не будут рады нас видеть. Подождём. Если к вечеру никто не явится, пойдём сами,?— Адамай покосился на брата, недовольный его вспыхнувшей нетерпеливости. —?Постарайся держать себя в руках, нам не нужны неприятности. —?Без тебя знаю. События прошлых лет всплывали одно за другим: обезумевший Огрест, гулко бьющий кулаками по расписной груди, непрекращающийся шторм на горе Зинит, крики драконов, кружащих вдоль пика. Бесцельно раскидывая круги порталов по воздуху, элиатроп перемещался между ними в головокружительных пируэтах. Вопреки надеждам это не помогало избавиться от воспоминаний, они только обрастали деталями, раз за разом упираясь в самый отчаянный момент?— огромные челюсти у тела Гроуви и собственный парализующий ужас. Удивительно, как сам иоп сдержанно отреагировал тогда на потерю конечности, умудряясь сохранить присутствие духа. Летевший следом Ад расходовал энергию более целенаправленно, в сумерках изучая запутанное свечение вакфу. Разобрать в нём конкретные следы оказалось сложно и Адамай уже приготовился дать отмашку, когда из-за горы, по обе стороны прорезая воздух острыми крыльями, показались два дракона. Стремительно обогнув близнецов с тыла, они вынудили их приземлиться на неожиданно обширный участок под скалистыми обрывами. —?Зачем вы прибыли? —?с ноткой ярости зарокотал Дардондакал, следом раздалось шипение Гругалорасалара. Их глаза ярко светились в сгущающейся темноте. —?Меня зовут Адамай, это мой брат Юго. Мы принадлежим народу элиатропов. Взяв переговоры на себя, Адамай поведал о том, что им необходима помощь мощных магических источников. Поскольку взаимодействовать с другими сейчас нет возможности, им, в нелёгкий момент, пришлось рискнуть обратиться к великим драконам, дабы получить разрешение на взаимодействие с дофусами. Под чутким контролем их хозяев, естесственно. —?Как мы можем вам доверять? —?вопросил белый ящер. —?Дардондакал прекрасно помнит, что произошло, когда дофусы оказались в руках одного существа. —?Нам нужно лишь напитать ложный дофус энергией и открыть портал. Исполнив задуманное, мы оставим вас в покое,?— Юго достал из сумки лжедофус, подсвечивая его рукой. Две пары глаз с прищуром взирали на артефакт, их обладатели размышляли над сказанным, а затем круто развернулись, ныряя в темноту. Первые переговоры обернулись неудачей. Устроив привал на той же поляне, близнецы запланировали повторить попытку завтра, но… Видимо драконы имели другое мнение, они попросту не объявились на следующий день, проигнорировав просьбу чужаков. Пыхтя, Юго первый отправился исследовать местность, на этот раз начав с низов, Адамай, напротив, взял курс выше, облетая вулкан со стороны моря. Там им был обнаружен вход в пещеру довольно крупных размеров, края горной породы были испещрены различного вида царапинами от крупных когтей. По направлению их следов и сколов легко представлялось, как туша крупного дракона слёту приземлялась на выщербренный край, с долей неуклюжести забираясь во внутрь. Поразмыслив секунду, Ад сложил крылья, ныряя в вертикальную пещеру вытянутым тонким силуэтом. Юго отозвался на его ментальный сигнал, предложив помощь, но в ней не было необходимости; Адамай зашагал вперёд, оглядывая габаритные своды и вслушиваясь в приближающиеся звуки рокочущего дыхания. От того, насколько элементарно нашлось драконье убежище, ощущалось некоторое разочарование: ни тебе замудрённых проходов, ни особых условий, ни загадок, они даже не сменили облики и не позаботились скрыть вход. Опыт доказывал, что внешнее убранство и замашки к таинственному величию часто оказывались пустым бахвальством, но после руин элиатропских святилищ и храмов (не лишённых вкуса при простоте уклада), отсутствие преград и испытаний не оправдывало ожиданий. С другой стороны какой смысл от них самим драконам? Они уже находились на острове, открыть проход на который мог только их сородич, параноидально перестраховываться было чертой, больше присущей людям. Пещера простиралась в горе, соседствующей с вулканом, и, вместо сухого жара, имела тёплый и влажный микроклимат, как остывающая баня на Ома. В подвернувшейся развилке свод темнел сильнее обычного, не блокируя путь, но нависая над ним. Адамай остановился, наблюдая как ящер, до этого плотно прилегающий к ряду сталактитов, опускается вниз, вытягивая конечности столь плавно, будто кости в его теле отсутствовали. С лап и морды срывались капли, что звонко разбавляли тишину, воздух тяжелел в мерном парообразном дыхании. —?Агвабриал. —?Адамай,?— эхом отозвался водяной дракон. Его запомнили и узнали, что ж… Агвабриал возвышался, не демонстрируя настороженности или агрессии, впрочем, как и доброжелательности, полностью совпадая со свойствами своей стихии. В их первую встречу под горой Зинит, Адамай не замедлил обернуться в крупную форму, заслоняя попутчиков и вызывающе заявляя о себе. Теперь в этом не было нужды, да и качать права не из чего,?— это белый дракон находился на чужой территории, а не наоборот?— однако азарт взыграл лёгкой щекоткой, заставляя Ада хмыкнуть. —?Каждый из вас будет встречаться с нами по отдельности? Невиданный почёт. Собеседник помедлил с ответом. Адамай воспринял это знаком того, что драконы, всё-таки, не настолько уверены в своей безопасности. —?Мы обособлены друг от друга. Похоже на правду. —?Но к остальным ты меня не пропустишь. —?Будь убедительным. Адамай кивнул. Совместными усилиями брать драконов на абордаж грубая схема?— у его одиночной вылазки больше шансов на успех.. . . Песок прилипал к покрытой испариной спине и шее, скрипел на зубах и пересыпался в складках одежды. Устав дышать сквозь иссушенный нос, элиатроп открыл рот, приподнимая веки. Терракоуриал находился на прежнем месте, застыв в метре от них и буравя глазами свой дофус, что едва заметно левитировал под четырьмя светящимися ладонями. Длинное змееподобное тело было припорошено тем же песком и частично уходило в землю, из которой состояло его личное логово. Да, все драконы являлись довольно наглядными приверженцами своих стихий и даже цвет их дофусов совпадал с цветом шкур. На ум пришло забавное сравнение, однако Юго закрыл глаза и сосредоточился заново, повинуясь мысленному тычку брата. Восьмой день их пребывания подходил к концу, охровый дофус был последним из шести, энергией которого они заполняли ложный. Затем настанет подготовка к финальному этапу?— под надзором всех драконов, они попытаются воссоздать портал в Эмруб. Довольно быстро стало ясным, что задействовать дофусы не составляло проблемы, зато контролировать их оказалось чрезвычайно тяжело: каждый артефакт имел свой ?характер?, автоматически подавляющий волю владельца. Иными словами, ты надеваешь башмаки, чтобы пересечь осколки на полу, а магия заставляет тебя танцевать разбойничью чечётку. От того Юго с Адамаем тратили целые дни на то, чтобы обуздать очередной вид магии и сохранить рассудок, благо остров имел достаточно природного запаса вакфу, дабы у близнецов не появилась необходимость в переливании. Они не касались дофуса, но в определённый момент Юго почувствовал, как он дрогнул наподобие живого сердца. Еле ощутимо, буквально на миллисекунду?— её хватило, чтобы Терракоуриал сделал выпад вперёд, захлопывая иссушающую жаром челюсть прямо у лица Адамая. Тот успел взметнуть руки, разрывая с дофусом связь и показывая открытые ладони, в то время как элиатроп перехватил весь процесс на себя, не удержавшись от болезненной гримасы. Охровый дофус поддавался чертовски плохо, грозясь отнять пальму первенства у эбонитового; они едва справлялись вместе, в одиночку же такая процедура причиняла физическую боль. Ад всё ощущал, однако не прервал зрительного контакта и не двигался, пока земляной дракон не отодвинулся, предупредительно оскалившись. Сгорбленный Юго стиснул зубами нижнюю губу, от боли в голове перед глазами стремительно темнело, кожа ладоней покраснела, готовясь пойти волдырями. Он мог бросить дофус, но это означало бы потратить на него ещё один день, а то и потерять и так натянутое согласие Терракоуриала. Испытания, об отсутствии которых думал Ад, на самом деле заключались именно в этом. —?Я понял,?— сквозь зубы проговорил Адамай, быстро переводя взгляд с брата на дракона. —?Не трогаю, видишь? Терракоуриал моргнул, и Ад метнулся за спину Юго, опуская ладони на его лоб и плечо, парнишка сразу выдохнул, справляясь со слезами. Взаимодействовать с дофусом Адамаю сейчас было нельзя, зато он мог поделиться своей силой и направить ослабевшего близнеца. Ложный дофус был заполнен почти полностью, осталось не так много. Несмотря на полную бессловесность земляного, причина его поведения была объяснима?— за неделю с лишним он стал третьим драконом, отреагировавшим на магию Адамая. ?Ты прокажён, в тебе источник недуга,?— три дня назад Дардондакал повторил то, что они ему рассказывали сами,?— это может влиять на пульсацию дофусов?. Пульсация шести первозданных дофусов и их ритм поддерживали равновесие мира Двенадцати, и хоть драконы пространственно намекали, что рано или поздно покинут планету, в случае одной неудачи расплата станет грандиозной. Тем не менее Адамай нутром чуял, что драконы перегибают, вот только их инстинкты были сильнее разума и не поддавались переубеждению. —?Если один дофус даётся так тяжело, не представляю, как я смогу использовать все шесть. Они не наши, они не станут мне подчиняться,?— лежащий рядом Юго смотрел на звёзды, подставив пострадавшие руки холодному воздуху. Это он настоял переночевать снаружи, до этого они отключались прямо в пещерных проходах. —?Ты будешь не один, я помогу. К тому же для создания врат много времени не понадобится, ты знаешь как это делать. —?Я не знаю, как это делать с такими дофусами и такими вратами,?— элиатроп боролся с плохим настроением: слишком часто на его интуицию безоговорочно уповали. —?Не факт, что врата вообще откроются, Эмруб это искусственное измерение и попасть в него можно только благодаря нашим технологиям. Элиакубу или порталу с кольцом из Зинита. —?У нас их нет,?— отрезал Адамай с минуту пялясь вверх. —?Другого шанса тоже. Если самые сильные артефакты мира Двенадцати и наша магия не смогут открыть врата, то ничто не сможет. Юго молчал. Дракон повернул к нему голову, подбирая слова, элиатроп его опередил: —?Мне не страшно попытаться, но вдруг это приведёт к непоправимой ошибке? Он был прав. Это не битва с Огрестом, где нельзя было медлить, а бездействие грозило гибелью. Теперь роль вела их собственная инициатива?— Адамай понимал это и сомнение брата, которому не раз пришлось делать трудные решения. Дракон придвинул близнеца поближе. —?Старики преувеличивают. Вдобавок, пока мы здесь, нас не торопят обстоятельства. Я окрепну на этом острове и у нас будет возможность достаточно натренироваться. Элиатроп вздохнул, утыкаясь холодным носом в ключицы Адамая, руки он предусмотрительно развернул ладонями к себе.. . . Они потратили определённое время на тренировку как боевой, так и защитной магии, не исключая простые медитации, столь полезные Адамаю. Постоянное волнение и испытания силы воли от дофусов оставляли свой след. Иногда братья срывались друг на друга, но после сосредоточения на внутреннем состоянии и мыслях, всё возвращалось в норму. Последняя ночь успокаивала теплом и умиротворяющим бризом, обдувая взмокшее от тренировочного боя тело мальчишки. Тот активно старался уклоняться от атак дракона и уже преуспевал в этом, дотягиваясь ногами до чешуйчатой шеи. Адамай не спешил поддаваться, блокируя руками удары; в один момент он сделал обманный выпад вперёд, сбивая оппонента с ног. Юго снова проиграл, полетев в песок. Как бы не удручал или не раздражал итог рукопашной битвы иной раз, ему не удасться победить близнеца без магии. Да и не имело им смысла всерьёз соревноваться: неравные с рождения, при одинаковом потенциале их сила должна складываться словно пазл, не оставляя бреши. Устроив сытный вечер у костра с дарами леса, близнецы расслабленно беседовали, желая не думать о предстоящем. Все условия были обговорены, план действий составлен, детали изучены, как и различные развития событий. Оставалось хорошо отдохнуть и дождаться утра. —?Послушай, тебе, возможно, придётся одному открывать врата. Зная как драконы отреагируют на моё вмешательство,?— Ад серьезно смотрел в карие глаза. —?Я помогу, чем смогу. —?Рассчитываю на тебя,?— Юго кивнул. Элиатроп не сомневался в словах брата и потому не поддавался страху, чувствуя его серьёзное намерение. Ладони сжались, вернувшийся дискомфорт напомнил о необузданной первозданной энергии, плещущейся под прекрасной оболочкой дофусов. Оглядев понуренного на вид Юго, дракон обхватил его запястье, подтянул, и, наклонившись, провёл мягким языком по шероховатой коже. —?Фу, что ты делаешь? —?запротестовал мальчишка, дёрнув конечность назад. Раз-два. Адамай усмехнулся, довольный своей проделкой. Отпустил. —?Да вот вспомнил слова Отомая, что драконья слюна положительно влияет на состояние организма и решил помочь. —?Тогда это тебе следует залезть в пасть дракону, глядишь станешь здоровёхоньким,?— Юго поспешно обтёр ладонь о колено виновника, не скрывая невольную улыбку на лице. Всё было готово к открытию портала. Драконы принесли дофусы на поверхность, заключая близнецов в кольцо из своих тел на поляне. Чувствуя тяжёлые, прожигающие взгляды, братья долго не могли сосредоточиться на медитации и настроиться на пульсацию шести артефактов из-за слабого отклика от седьмого ложного дофуса, лежащего в сумке. Но и он постепенно угас, вместе с шумом ветра и моря, заменяясь звонкой вибрацией. Ощущая поднимающееся по рукам тепло, Ад отметал сомнения, надеясь, что собранные вместе дофусы не попадут под влияние его нестабильной вакфу и затмят неполадки мощным излучением. Только стоило энергии подобраться к сердцу, как дракона пронзило разрядом, выбивая из колеи. Пульсация сбилась, дофусы зазвенели от кратковременного выброса вакфу за пределы оболочки, что ударными волнами разнеслась по округе. Адамай не разорвал контакта, мысленно приказывая открывать портал, сквозь гул в голове улавливая рычания драконов. Окружавший воздух словно загустел, с трудом просачиваясь в лёгкие, давя на вытянутые руки и плечи. Пред взором лишь пляшут голубые вспышки, сквозь которые сложно разглядеть свечение брата, но вновь позвать его уже не удаётся. Новый разряд. Ада резко дёргает, яркое сияние сменяется темнотой и появляется лёгкая слабость, сопровождаемая ощущением падения. Он приходит в себя от удара, рвано кашляет, когда перехватывает дыхание — над ним кружат размытые силуэты древних ящеров. Сопротивляясь притяжению и всевозможному дискомфорту после вмешательства дофусов, Адамай срывается с места на раскрытых крыльях, петляя между языками пламени. Он зовёт Юго до тех пор, пока тот не отзывается коротко и слабо, однако драконы не тронули его, нужно отвлечь их и увести подальше. Тело нехорошо отреагировало на трансформацию в гигантскую форму, с трудом выдерживая перегрузки. Сколько продолжалась погоня, сколько раз по нему попадали острые когти? Сам Ад, придерживающийся принципа не вредить старикам, не имеет возможности считать. В глазах предательски темнеет снова и разум проваливается в вязкий холод, не разобрать, где верх, где низ, он слышит хруст своих костей в пасти зверя. Острая боль возвращает в сознание, Адамай стреляет разрядом по шее нападавшего и вырывается из хватки, но его опять сбивают толчком, откидывая в сторону. Крылья пока целы, им удается удержаться за воздух, останавливая падение, дракон продолжает скользить низко над кронами, чтобы оценить обстановку. Кто-то из ящеров последовал за ним, ещё двое разлетелись в стороны, сверху раздался угрожающий свист воздуха; Ад только и успел накрыть себя барьером, прежде чем его вбили в землю. Оглушающий треск деревьев перебил звук открывающихся многочисленных порталов, которые извергли лучи вакфу, отгоняя нападающих. Воспользовавшись возникшей суматохой, дракону удалось собрать свои последние силы, чтобы совершить рывок до открытого прохода в Эмруб, захватывая здоровой лапой мальчишку. Глухой грохот неизвестного происхождения довольно необычный феномен для мирка, закрытого от всего неизвестного. Множество ребят различных возрастов встрепенулись, побросали свои занятия, обратив лица к одной из планеток, парящих в невесомости верхнего уровня. Самые смелые метнулись проверять источник шума, но, не став подходить близко к клубам сизого дыма, устраивались неподалеку, не представляя, что их ожидает. Рассеивающаяся дымка ещё опадала, когда Юго выкарабкался из-под драконьего тела, дрожащими руками принявшись ощупывать чужие плечи и голову. Попытки перевернуть брата на спину не давали плодов. Адамай, шипя сквозь крепко стиснутые зубы, помог элиатропу выполнить задуманное, однако лишние движения сделали ему хуже. Переломаны кости левой руки и, может, несколько рёбер, ему сложно дышать. Кровь, которую брат старается остановить, льётся из разорванной плоти. Мысли медленно сменяют одна другую, головокружение мешает Адамаю придумать хоть что-либо. Глубокий сон по одному отключает органы восприятия, неумолимо сковывая. Он помнит только, что нельзя использовать ложный дофус?— его ограниченная энергия нужна им для порталов.. . . Тщательно вымытые овощи свежо поблёскивают боками, Алиберт достаёт клубни, по одному избавляя их от кожуры. Та отделяется быстро, лезвие неотрывно скользит по поверхности и кожура снимается одной закрученной лентой. Дети приходят в восторг от такой ловкости рук?— годы практики вкупе с набором отличных ножей, подаренных на день рождения. Евангелин рядом работает оперативно, только, в отличие от мэра, её движения резче и обрывистее. За месяцы, прожитые совместно с семьёй Персидалей, Алиберт не заставал кра с луком, однако не сомневался, что стрелы она выпускает так же; основной образ жизни на всё накладывает отпечаток. Для неё готовка, что пересчёт мишеней, выиграет тот, кто справится стремительнее. Для энутрофа это поэзия, искусство, которым он делится. Вдобавок, нет лучшего мерила качества, чем признание ребятни, самых капризных критиков во вкусовых вопросах. Много лет прошло с того, когда Алиберт соседствовал с женщиной по молодости. Он воспитывал своих сыновей приученными к чистоте, но не мог не признать, что женская рука облагораживает бытовой уют. Старые вещи обретали вторую жизнь, древние котелки, спрятанные за ненадобностью, сияли как новые, полы на втором этаже отдраивались до гладкости, а в воздухе витал… нет, не парфюм, запах свежести и молока. Даже Чиби и Гругал, которым хватало общества друг друга, нет нет да тянулись к молодой кра, любопытствуя через призму её собственных детей. И не верится, что визит Персидалей в Емельку после Инглориума начался с напряжённых нот. Казалось, это было слишком давно. Перед глазами энутрофа возник Адамай, высокий, осунувшийся, с тяжёлым взглядом и чешуёй, рубцами сходившей с лап. Дракон выглядел лучше на второй визит, однако продолжал хворать. Редкие письма, которые посылал Юго, становились короче, а последнее, отправленное из Суфокии, вовсе походило на беспокойную заметку: ?… выполняем поручение Отомая, передавай всем привет. Надеемся добраться до цели в течение месяца?. Ни подробностей, ни примерного плана о следующем письме. Алиберт не дотошно заботлив и не настаивал на отчётности: сыновья росли, накапливали тайны и постепенно отдалялись. Свобода была им необходима, жаль только, что понимание этого не излечивало родительскую тоску. На дворе был ясный день, уже послеобеденный?— пик суматохи остался позади и наступившее затишье походит на ранее утро. Алиберт сгрузил нарезку во вместительный поддон, раздавил чеснок. Овощи должны будут располагаться в печи под томящимся маринованным мясом и готовиться в его соку; ароматно и сочно. Из проёма высунул голову Чиби, мигнув большими тёмными глазёнками, энутроф поманил его к себе. —?Клиентов не осталось,?— отрапортовал элиатроп приглушенным голосом, попутно осматривая стол на предмет съестного. В его руках мирно посапывал Пан, выдувая носом пузырики. Евангелин беззвучно хмыкнула, приступив к замешиванию теста: Элели опять спихнула младшего брата на безотказного Чиби, нянькой ей быть не нравилось. —?Подтянутся к вечеру. Алиберт пошарил рукой и выудил маленький конус морковки, мальчик, хоть и надеявшийся на другое, принял овощ, ухватывая тот зубами. Длинные тканые ушки только усилили его сходство с квольчонком. Давно остывший чай в кружке уже не согревал приятно горло, Алиберт сидел у окна, смакуя наступившую тишину в ночи. Все домочадцы?— даже Гругал! —?помогали с таверной. Мельтешение такого количества разнообразных рук не просто облегчало работу, но и заставляло заведение работать столь активно, словно празднества здесь отмечались каждый божий день. Посетители с удовольствием тянулись к весёлой толкотне, слушали хвастливые истории Тристепана, зазывали присоединяться его жену с растущим сыном, организовывали ставки и соревнования во внутреннем дворе. Последний как раз начали расширять около месяца назад, с приходом весны, под руководством Евы. Чиби и Флопин деловито составляли планировки, помимо тренировочной и развлекательной площадок, замахиваясь уже и на гоночные маршруты для индюдраков. Юношеский энтузиазм вызывал у взрослых улыбки, и чем дальше шло дело, тем понятнее становилось, что запал детей позволяет им шаг за шагом двигаться к осуществлению задуманного. Мэр не уставал польщённо удивляться, видя как клиенты поддерживают идеи по обновлению, а потом и вовсе присоединяются к свободному волонтёрству. Емелька кипела. Таверна в её центре походила на жужжащий улей. Видели бы это его старшие сыновья!.. Чиби и Гругал однажды пришли к энутрофу с плотно набитым новеньким конвертом. Он решил было, что мальчики принесли ему почту, но Чиби покачал головой, глаза близнецов блестели: —?Мы решили, что Юго и Адамаю нужно писать письма,?— увидев, как Алиберт набрал воздуха в грудь, печально накручивая ус, Чиби в спешке дотараторил. —?Даже если мы их пока не отправим, они могут копиться. Как… дневник пересчёта событий… или… Высокий голос приобрёл неуверенные нотки, Гругал взволнованно поднял голову и старый энутроф ощутил, как от этой картины у него заболело горло. Ком, будто от ложной простуды. Никто из них точно не знал, когда старшие вернутся и, хоть это было не впервой, осознавать положение оказалось трудно. —?Гругалораграну и Чиби тоже будет интересно их потом перечитать. И Алиберту. Ты можешь писать с нами, только обещай не подглядывать. Очередной энергичный день кончился и младшие засопели, не дождавшись, пока приёмный отец дочитает им сказку. Он тоже подустал, потому и ограничился книгой взамен своим историям?— ух, он-то рассказывал так затейно, что никто бы не посмел сомкнуть век. Устал, однако не пошёл спать, спустившись вниз. Без света глаза привыкли к темноте и позволяли рассматривать тона ночи за окном, считать светлячки домов вдали. Алиберт улыбнулся, вспоминая, как будучи маленьким, Юго не раз ловил его вот так с поличным: ?Пап, ты ведь знаешь, как я не люблю, когда ты сидишь тут один в темноте. ??— малыш недовольно насупливался, сдвигая брови. —??Раз ты не хочешь спать, расскажи мне историю?. Мэр тогда смеялся, крепкими руками подхватывая сына, усаживал рядом с собой. И как проказнику удавалось быть таким чутким? Алиберт всегда следил за тем, чтобы не шуметь, всё эти дети с их кросмической интуицией. Старый энутроф не обладал подобной способностью, хотя иногда и очень хотел. В его жизни приходилось полагаться на слухи. Тут и там, соседи и путники передавали вести как в городах мелькали белый дракон с мальчишкой в бирюзовой шапке. И даже малые крупицы информации грели его сердце. Значит, близнецы в порядке, вместе, ещё вернутся домой. А писать письма по предложению Чиби и Гругала? Ему только в радость.. . . Вокруг очень много лиц и пёстрых цветов, они не прекращают двигаться, лопочут. —…я… Голос Юго звучит иначе, не так, как Адамай привык его слышать, не важно мысленно или вслух. Несколько лиц отодвигаются, касаются?его?— это дети. Всюду, куда не глянь, маленькие элиатропы. Между их мелькающих ног в зелени различается белая фигура, он приближается, не понимая, что им движет, рассматривает собственный хвост. Потом ноги. Торс. В носу щиплет, горло сдавливает, он пытается пошевелиться и ничего не выходит, ощущения его обманывают. Несколько секунд спустя, он чувствует, как поднимается рука, хотя грязная исцарапанная лапа лежит на траве. Всё встаёт на свои места, когда человеческие пальцы накрывают драконье запястье. Это рука Юго и он видит себя его глазами. Едва Адамай это осознал?— провалился в пустоту.. . . Боль заставляет его проснуться посреди ночи. Когти неловко цепляют каркас кровати, древесина трещит под зубами, пока тело содрогается от волн тягучего жара. Вживлённые дофусы начинают пульсировать, испуская разряды энергии, словно жалящие щупальца касающиеся чешуи. Дракон напряжённо замирает готовясь. На несколько минут его окаменевшие мышцы выкручивает и сводит, он судорожно прерывисто дышит, роняя слёзы. Терпеть дольше не получается и пасть раскрывается, с резким выдохом выпуская измученный рык. Наконец судороги постепенно отпускают, позволяя расслабить ноющие конечности. Сегодня всё прошло быстрее. Жадно глотая воздух ртом, он чувствует лёгкое прикосновение к плечу, только сейчас заметив Эхо, сидящую на краешке. Энирипса гладит плавно и мягко, притупляя приступы своей исцеляющей магией. Она всегда приходит. —?Спасибо,?— благодарно шепчет он ей, закрывая уставшие глаза. —?Спи, Адамай, спи,?— молодая женщина опускает ладонь на чешуйчатую скулу. Она хладнокровна, и всё же улавливает в себе нотку вины перед дракончиком, которому приходится переживать муки ради их общей цели. Метаморфозы, происходящие с ним, имеют бурный процесс. Он не должен, но желает стать сильнее, измениться и, как бы больно ни было, не отступает. Чёрная пустота поселилась в его душе, принося намного больше терзаний, чем физическая боль от артефактов?— излечить этот недуг дочь богини не может.. . . Пускай обитатели Эмруба не переживали течения времени, Юго показалось, что его минувших годов не было тоже: снова этот луг, дети, Бальтазар, и решение, которое он принимает в одиночку. Ему не у кого просить совета, по крайней мере не у тех, кто есть рядом сейчас. Парнишка удержал себя от того, чтобы обернуться и отыскать взглядом ложе бессознательного близнеца. Всё, что они способны были для него сделать, это примитивно закрыть переломы и внешние раны, воздействовав магией непосредственно на повреждённые участки; внутреннее зрение позволяло определить самые пострадавшие зоны. Вот только регенерировать сам дракон не мог, для этого естественного процесса ему не хватало ни вакфу, ни времени, которое ожидаемо не шло в этом пространстве и частично останавливало жизнедеятельность организма. Адамай выглядел куклой, которую подлатали снаружи, забыв починить внутри. Без часов Юго определял периоды только по тому, насколько сильнее слабел сам, пытаясь напитать брата, что и не собирался в себя приходить. Бальтазар ожидаемо был полон эмоциями?— в прошлом он ясно давал понять, что им не стоит возвращаться в Эмруб, вдобавок они допустили катаклизм и подвели его доверие, лишившись дофусов и не вернув элиакуб. Более неудачного момента представить трудно. Однако они заявились, Адамай оказался критически ранен и старый дракон не стал закатывать сцен. При ином расположении дел Юго испытывал бы благодарность за его понимание, но сейчас ему было всё равно. Его не хватало на собственные чувства, что уж говорить о настроении других. Что касалось его решения… Юго посмотрел на Бальтазара, удерживающего в когтях сияющее яйцо, выполняющего роль ложного дофуса. Они пришли к выводу, что единственный, чья помощь спасла бы Адамая?— Килби, которого Юго повторно заключил в Белое Измерение девять лет назад. Первородный элиатроп, известный мастерством в медицине и вечной памятью, толкнувшей его на предательство своего народа. Бальтазар будет держать открытыми врата и Юго понадобится отыскать Килби, чтобы вернуться с ним назад. А дальше как получится. Превосходный план. Других, по обыкновению, в наличии не имелось.. . . По началу их воссоединения Юго поднимал темы про ушедшего близнеца издалека. Сам Адамай тоже ограничивался в подробностях после неловких пауз, но постепенно привыкал, чувствуя себя свободнее. Как рос дракон, что делал, какие строил планы, собирался ли возвращаться домой? В этот раз Юго спросил про себя, обезоруживающе заглядывая брату в глаза. —?Как ты относился к Оропо? Ты считал его мной? Прямой вопрос разрезал воздух и усилил волнение. —?Нет, конечно,?— Адамай замешкался, затем вздохнул. —?После тебя я сомневался в его надёжности, но его авторитет имел крепкое влияние проверенное временем. Большинство…—?Юго внимательно вслушивался, стискивая пальцами колено. —… речей Оропо были для меня пусты, я верил тому, что считал главным?— выход нашей расы. Звучало даже логично: сдвинуть старых богов с их порядками, вернуть в пантеон элио-элиатропа и тем самым обеспечить возможность привести наш народ в мир без долгой политической чехарды. Юго понурил голову. Как он и думал, Адамай решился на отречение не лишь по указке, это веление долга стало первоочерёдным. Долга из прошлого, об исполнении которого никто не имел ни малейшего представления. Тяжёлая драконья кисть легла на спину, машинальная улыбка на губах парня мелькнула и сразу погасла, взгляда от босых ног он не поднял. —?Ты злился на меня. И всё равно планировал идти вместе? Ад в ответ хмыкнул. —?Я хотел преподать тебе урок. И показать, что игра в друзей это недальновидная трата времени. Юго вскинул подбородок, захватывая ртом воздух. ?Нет!??— хотел крикнуть он, вскочить с места, скинуть драконью руку. ?Не говори так, не обесценивай их и меня, моё желание жить, как я сам того хочу!? Слова рвались наружу, Адамай приблизил лицо и теперь был его черёд сверлить брата глазами, ладонь на плече становилась тяжелее. —?Ну? Элиатроп отвернулся. Разумом он понимал Адамая и то, почему тот не смягчил фразу, но эмоции не желали смиряться. Не сейчас. Дракон медленно моргнул и убрал руку. Вакфу покалывало кожу, стремясь просочиться в другой сосуд.