Глава 2 (1/1)

***Енбок проснулся от бьющего его озноба.- Только бы это был все кошмар... - прошептал он, медленно открывая глаза.Но перед ним предстала лишь суровая реальность. Чуть покосившиеся стены сарая, едва теплое сено и какие-то трухлявые ящики.Парень обнял себя руками, чтобы немного согреться, но это не помогало. В лисьем теле его согревала шерсть, а сейчас оставалось лишь благо, что сухое сено и нижняя одежда нагадзюбан, которая нисколько не грела.Зарывшись в сено, ибо другого выбора не было, он задумался.- Я снова стал собой. Действие проклятия кончилось? - майко, теперь уже гейша, приподнял руку, разглядывая тонкие царапины на ней. - Что это за место? Как я тут оказался?.. Ах, да...Белый лис, нервно озираясь, бежал по заброшенному парку, не замечая острого льда в застывших лужах. В голове была одна мысль.- Спрятаться... быстрее...Уже не было слышно погони, но сейчас кицунэ подгонял и холод, от которого он дрожал уже сильнее, чем от страха.- Согреться... мне нужно согреться...Мысли от бега и адреналина звучали обрывками, но сейчас ему и не нужно было думать долго. В конце парка, в бедняцком районе, за каким-то домом оказался старый дощатый сарай, которым, по всей видимости, давно не пользовались.И, так как дверь ожидаемо была закрыта на засов, а времени думать, как ее открыть, не было, лис, покрутив головой, уверенно побежал к стоящему рядом деревянному забору. Белой тенью взметнувшись на него, он грациозно, как кошка, пробежался по нему и, не сомневаясь, сильным прыжком оказался на крыше сарая.Солома, покрывающая ее, не могла сдержать напор когтей кицунэ, так что он без проблем проделал там небольшое отверстие и, прикинув расстояние, спрыгнул прямо в ароматное сено, поднимая тучу пыли.Следуя подсказке инстинктов, чтобы стало теплее, лис зарылся с головой в сено, свернувшись калачиком, и почти сразу же заснул, утомившись от длительного бега.Теперь уже человек, Енбок здраво оглядел свое пристанище на эту ночь и, вероятно, день. Это был заброшенный сарай, в котором, скорее всего, раньше хранилось сено, но до наступлении зимы построили новый, а этот просто не успели снести.Парень нервно начал стряхивать с себя сено и озираться, как же можно выбраться отсюда. Он поднялся на ноги и потер себя за хрупкие плечи, которые можно было бы даже принять за женственные, если бы не отсутствие груди. Впрочем, не такой уж и большой недостаток.По спине и плечам тут же пробежали мурашки, и Енбок, задрожав от холода, снова начал зарываться в сено.- Выбираться нужно будет, когда стемнеет, - прошептал он, легко дрожа от холода. - Который раз я хочу, чтобы это все оказалось сном. Но во сне просто невозможно чувствовать такой холод, - он выдохнул бледное облачко пара. - Не думал, что скажу это, но... лучше бы я сейчас был лисой.Ему было страшно, мерзко и одиноко. Сухие травинки забирались куда не нужно, а холод только добавлял чувства безысходности. Ему хотелось заплакать, но он давно отучился.Когда его только нашли на заднем крыльце окия, его отдали под воспитание госпожи Сумико. Когда он чуть подрос, она объявила, что в нем есть все задатки гейши, и он не похож на "этих неотесанных мужчин". Так он стал майко, привлекая внимание всех обитателей окия, которые спорили между собой, что "какой-то мальчик, которому бы доски строгать" пытается пробиться в гейши. И это заставляло юного Енбока стараться еще больше, чтобы не вылететь из школы. Время шло, а он из нескладного мальчика превратился в стройного юношу, внимание которого хотели бы привлечь некоторые жадные до мужского внимания обитатели окия. И только запрет на отношения и внимательная госпожа Сумико останавливали девушек от посягательств на его честь.Енбок притянул колени к груди, обнимая их, чтобы было теплее, и решил погрузиться во воспоминания, дабы отвлечься от безысходных мыслей.Он начал вспоминать, как учился чайным церемониям и танцам. Как госпожа Сумико ругалась, когда ему никак не давалась игра на музыкальных инструментах. Но она никогда не злилась всерьез, всегда относясь к нему, как к родному сыну. Как матушка Кинуе перед всеми назвала его лучшим учеником школы, посоветовав всем девушкам подтянуть свои умения, раз обычный парень смог их превзойти. Парень тогда очень гордился собой, но какое-то время прятался от остальных майко, которые в тот день были готовы его убить. Затем память увлекла Енбока к еще более давним событиям, которые он смутно помнил или даже забыл, но знал их со слов своей наставницы или же матушки окия.Из рассказа госпожи Кинуе, тогда был снежный день, и все в окия спокойно спали, когда она услышала отчаянный плач и вышла на заднее крыльцо, обнаруживая там беловолосого младенца, завернутого в теплое покрывало. В его складках была обнаружена записка, гласящая: "Моя смерть близка, и я прошу вас позаботиться о моем сыне Ли Енбоке. Он смышленый малыш, и я знаю, что он пошел в меня. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы он был счастлив".Сначала матушка была растеряна и хотела отдать его в приют, но Сумико, которая тогда еще не так давно стала гейшей, выпросила у нее право, чтобы воспитать мальчика. Так его наставницей стала Сумико. Несмотря на свой еще юный для некоторых возраст, она была умна и с мудростью воспитывала парня и в его семь лет объявила, что в дальнейшем сделает из него превосходную гейшу. И постоянно говорила, что ни разу не пожалела о своем решении.Енбоку часто приходила мысли, откуда он взялся на заднем крыльце окия, кто его мать, почему у него были такие странные волосы, но на эти вопросы матушка Кинуе и госпожа Сумико лишь пожимали плечами с сочувствием смотрели на сироту. Покрывало и записку он всегда хранил у себя, наизусть зная слова на единственной вещи от его матери.Тут пылинка совершенно невовремя залетела к парню в нос, и он оглушительно чихнул, возвращаясь в суровую реальность. Живот заурчал, давая понять, что волнение давно прошло, и голод лучше было бы утолить.- Если бы это был курятник, то я мог бы стащить пару яиц, - подумалось Енбоку, но он тут же мотнул головой. - Ну уж нет. Не пристало мне, гейше, и воровать. Хотя я уверен, что моей не начавшейся карьере пришел конец. Никто не захочет иметь дело с екаем. Но почему именно лиса? - он сильнее запахнул нагадзюбан.Парня никак не покидало чувство нереальности происходящего. Он, как и все, конечно, верил в екаев, демонов и призраков, но это всегда было очень далеко, в легендах постаревших гейш и подслушанных рассказах слегка подвыпихших мужчин в не очень благополучных заведениях. Подобное могло произойти с другими, но точно не с ним.- Зачем кому-то вообще могло быть нужно превращать меня? - он забавно дернул носом, когда при неудачном движении засохшая травинка пощекотала чувствительный нос. - Может, это случилось именно из-за господина Таидзо Хори? Или же я проклят и не могу быть близок с... кем-нибудь?Вот так, в тревожных мыслях, прерывистом сне и в отрывочных воспоминаниях о своей прежней жизни, Енбок провел время до самого заката. Когда уже начали сгущаться сумерки, а пальцы на ногах - неметь, парень наконец решил:- Пора действовать. Нечего вечно здесь лежать. Нужно хотя бы узнать о сложившейся обстановке, - он поднялся на ноги и начал отряхиваться от прилипчивого сена. - Нужно как-то выбраться. Но как?Парень в который раз внимательно осмотрел свое временное укрытие. Его внимание привлекли трухлявые ящики, в которых могло обнаружиться что-нибудь полезное. Так и оказалось. В одном из них лежало какое-то железное зазубренное лезвие без рукоятки, которым вполне можно было воспользоваться.Дрожа от холода, который явно чувствовался через тонкие носочки, Енбок неуверенно просунул железку в щель между дверью и косяком и аккуратно надавил. Рука соскользнула и зацепилась за острый край лезвия, получая новый неровный порез. Парень, нервно выдохнув, понадежнее перехватил лезвие и надавил снизу вверх, поднимая засов, облегченно выдыхая, когда дверь с протяжным скрипом отворилась.Ему в лицо сразу же ударил ледяной ветер, и у Енбока на секунду даже перехватило дыхание.- Долго я так не продержу, - проговорил он, обнимая свои плечи и дрожа от холода. - Нужно найти одежду.Стиснув зубы, шлепая промокшими носками и постоянно поскальзываясь, парень крался вдоль домов. Редкие прохожие его не замечали. Во дворе чуть дальше на веревке сушились вещи. Подбежав ближе, он увидел под крыльцом старые гэта и обулся, после чего снял с веревки одежду, мысленно извинившись перед хозяевами.- Пожалуйста, простите меня, у меня нет выбора, - проговорил он, стуча зубами. - И мне это сейчас очень нужно. А вам пусть духи добрые благодать принесут.Взяв что-то более-менее незаметное, хотя выбор и так был небольшой, он нашел укромный уголок и переоделся.- Выгляжу, как сын какого-нибудь гончара. Госпожа Сумико увидит и даже на порог не пустит. Хотя это будет последним аргументом, раз уж я оказался екаем, кицунэ. Переубедить ее будет сложно. Надеюсь, даст хотя бы переночевать...Пока никто не обратил внимание на парня с совершенно неуместным для бедняцкого района макияжем, Енбок поспешил найти колодец и умыться. Вот только, к сожалению, он отличался не только напудренным лицом.- Что мне делать с волосами? - запаниковал он, зарываясь пальцами в белые пряди, которые явно выделялись из немногообразия черных, каштановых и редко - темно-русых волос. - Срочно нужно что-то найти!Но на ум приходила лишь сажа, так что Енбок, найдя место кострища и недовольно морщась, начал методично размазывать ее по своим волосам. Когда сажи оказалось достаточно, чтобы хотя бы немного скрыть его естественный цвет, парень взглянул на свое отражение и печально вздохнул.- Был лучшим майко в школе, а сейчас мараю волосы сажей, чтобы не раскрыли во мне того неудачника, кто во время обряда мидзуагэ стал екаем.В конец убедившись, что выглядит достаточно непримечательно, Енбок направился в сторону дома гейш. С каждым пройденным поворотом тревожных сомнений становилось все больше. И чем ближе был окия, тем чаще он сбивался с шага.- А если мне не поверят? - панически размышлял парень. - Посчитают, что я ведьма? Или проклят... кто вообще захочет иметь дело с проклятым, каким бы заклятие не было... Кому я вообще нужен? Меня выгонят на улицу, и я стану нищим, - он осмотрел себя. - Вот и выгляжу соответствующе.Предаваясь терзающим душу раздумьям и уйдя в себя, Енбок не заметил выходящих из узкого переулка стражников. Один их них внезапно приказал остановиться.- Господин? - внешне оставаясь невозмутимым, но в душе панически выдумывая какую-нибудь легенду, обратился к мужчине парень.Стражники приблизились, внимательно всматриваясь в его лицо. Но зима приближалась, и темнело рано, так что они, к счастью, ничего не разглядели, щуря и так узкие глаза.- Кто такой? - резко спросил один из них, пытаясь своей аурой запугать юношу.- Я... слуга, - быстро выдумал себе легенду Енбок, надеясь что они не увидели его лихорадочно бегающие глаза.- Ну и чей же? - переглянувшись с напарником, спросил второй.- Госпожи Инхель, - выдавил из себя какое-то рандомное имя парень, которое, кажется принадлежало одной из недолго задержавшихся в их окия майко.Никакой госпожи Инхель стражники и в помине не знали и недоверчиво нахмурились.- Ну и кто это? - лицо стражника слегка искривилось, будто он уже поймал "слугу" на лжи и мысленно представлял, как получает вознаграждение за его поимку.- Она... хорошая знакомая господина Таидзо Хори, - вспомнил известное имя Енбок и внутри облегченно улыбнулся.- Это как, хорошая знакомая? - поднял брови второй стражник и на секунду взглянул на своего напарника. - Всем же известно, что господин Хори по...- Господин Хори - уважаемый человек, - перебил его Енбок, чтобы тот потерял мысль - Извините, но я не должен его обсуждать.- А что слуга этой госпожи Инхель ищет в этом квартале? - тут же спросил первый стражник, недоверчиво хмурясь.- Выполняю деликатное поручение, суть которого мне не стоило бы раскрывать первому встречному.Енбок рассчитывал, что простые стражники не будут вмешиваться в дела слуги "хорошей знакомой" главного судьи в городе и оказался прав.- Ладно уж, пусть идет. Не нашего это ума дело, - махнул рукой второй и уже собирался уходить, как его напарник его остановил.- Постой-ка, был же приказ проверять всех, - мужчина достал огниво, собираясь зажечь фонарь.В этот момент парень, который был уверен в быстром освобождении от допроса, начал по-настоящему паниковать. При свете огня будет однозначно видно его слишком чистое лицо и ухоженная прическа для простого слуги, тем более одетого так плохо. И как вишенка на торте - перепачканные в саже волосы, которые просто не могли не привлечь внимание. Никакой человек в здравом уме не будет совать голову в костер. А он только что вел вполне нормальную беседу.- Духи, только бы не разглядел, только бы не понял, - взмолился всем известным ему божественным существам Енбок.Мужчина, зажегший фонарь, сделал шаг вперед, светя парню прямо в лицо и внимательно всматриваясь.- Да замарашка какой-то, - на его грубой физиономии не появилось и следа сомнения. - Ух, только время потеряли. И что сразу-то фонарь не зажгли, - он раздраженно махнул рукой напарнику. - Пошли уже.Стражники развернулись и, о чем-то споря, двинулись дальше по улице, оставляя Енбока в полном замешательстве.- Конечно, все сложилось очень хорошо, но как он не рассмотрел меня? - растерянно проговорил он, почесывая зудящую ладонь. - Я себя видел плохо, но чтобы сразу замарашкой? Хоть бы на себя посмотрел.Оставив размышления об этой ситуации на потом, он двинулся дальше к школе. Уже на подходе он услышал за спиной разговор запозднившихся прохожих.- Уж скоро этих гейш в чайный дом никто не пригласит, - ехидно промолвил противным скрипучим голосом какой-то сухонький старик. - Говорят, одна из них оказалась ведьмой.- Да только не она, а он, - поправил его идущий с ним мужчина. - Да и был он не ведьмой, а екаем, что приходят за живыми душами из самого Нараки!- Верно, - кивнул ему тот. - Отец мне еще говорил, что кицунэ - хитрые соблазнительницы. А мужчины, встречающиеся среди них редко, еще опасней, так как они сильнее, и их не заподозришь так просто!- Кицунэ... - протянул второй. - Они так красивы, что ни один мужчина не в силах устоять перед их чарами... Заманивают нас в постель... - он зловеще понизил голос. - А после, насладившись телом, убивают, перегрызая глотку спящему.Старик лишь сухо рассмеялся.- Кого это "нас"? Не льсти себе, хе-хе. Уж на кого, а гейша-кицунэ на тебя уж точно не позарится. Женщины, конечно, глупы, а вот парень будет привередлив в выборе жертвы.Все не прекращая свою дискуссию, мужчины свернули на другую улицу, а парень, будто и не заинтересованный в разговоре, твердо продолжил свой путь.- По городу уже поползли слухи? - подумалось ему. - Ой, нехорошо.Енбок наконец подошел к школе, и в груди больно кольнуло. У двери висела белая лента. Цвет смерти означал одно - кто-то из обитательниц города умер.- Что могло произойти за одну ночь? - прошептал он. - Неужели они меня считают мертвым?Обойдя дом, парень оказался во дворе, на крыльце, на котором однажды он впервые попал в окия. Задняя дверь, как всегда, была не заперта. Ни один мужчина никогда не входил в окия без разрешения. А воров гейши не боялись, ведь даже самый последний бандит в городе не стал бы их грабить. Главари преступных банд любили проводить время с актрисами не меньше, чем знать.Сначала Енбок хотел найти свою наставницу, все ей рассказать, объяснить. Она обязательно бы ему помогла, объяснила. Она всегда заступалась за всех, даже когда позже, наедине, ругала.Он вошел внутрь и сразу же, чтобы не передумать, направился к комнате госпожи Сумико. В коридорах стояла загробная тишина.Это было совершенно дико и невозможно, потому что Енбок и на миг не мог вообразить, что траурная лента на двери висела из-за его наставницы. Даже стоя на пороге ее комнаты, смотря на закутанное в саван тело, парень не сразу осознал, кто перед ней.Вмиг пересохшие губы шепнули:- Нет... - он медленно подошел, опустился на колени перед наставницей и повторил. - Нет, не может быть...- Увы, но это так.Вздрогнув, Енбок обернулся. На пороге стояла матушка Кинуе, будто сейчас не начиналась ночь, одна из лучших гейш не была мертва, а подающий надежды майко оказался кицунэ.- Госпожа, - превозмогая разрастающуюся в груди боль, парень заставил себя подняться и почтительно поклониться.- Некоторые считают, что ее убил именно ты, - спокойно произнесла гейша, как будто и не обвиняя его в убийстве Сумико.Она вошла, притворив дверь.- Зачем ты здесь, Енбок? - устало задала она вопрос.- Что... убили? Ее убили? - неверяще переспросил он, игнорируя вопрос госпожи Кинуе.- Да, - последовал краткий ответ, какой обычно говорили, холодно констатируя чью-то смерть.От волнения дыхание парня перехватило, и он, как мантру, начал повторять:- Это не я... это... не я... не я...- Когда ты еще только оказался на крыльце в тот снежный день, - со вздохом начала говорить матушка Кинуе, - я почти сразу отдала тебя на попечение Сумико, пусть она и была еще совсем молодой. И потом, наблюдая за вашими отношениями, я ни разу не усомнилась в своем решении. И я не верю, что ты мог это сделать, - парень почтительно поклонился вновь, но беспристрастный голос женщины продолжил. - Но ты ведьма.- Вы знаете, что это не так, - Енбок старался сохранять спокойствие, чтобы убедить, сам не зная в чем, гейшу. - Вы сами приняли меня сюда. Я хоть и не знаю, откуда я взялся и откуда родом, но уверен, что не был лисом до этих пор. Меня учили петь, танцевать, проводить чайные церемонии, но не колдовать. Я не сам превратился в лису. Да, я стал лисой, но это было не по моему желанию. Меня превратили, прокляли.- Ты думаешь, проклятие лучше? - чуть наклонила голову матушка Кинуе. - Что теперь будут говорить о нашей школе? Дурная слава на весь город.- Но в чем моя вина? - с ноткой отчаяния в голосе проговорил парень.- Так или иначе, но тебе нужно уйти, - женщина заметила его выражение лица и чуть приподняла руку. - Я вижу твой вопрос. Ты обязан это сделать. Навсегда. Куда же? Подальше, в другую провинцию. Ты угроза для школы. Тебя ищут по всему городу.Енбоку потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Он с трудом сглотнул и, глядя на ткань, скрывающую от его глаз наставницу, попросил:- Скажите, пожалуйста, что случилось с госпожой Сумико?Но гейша, обернувшись на дверь, проигнорировала его вопрос и сказала:- Все обитательницы окия до смерти напуганы. Если кто-то увидит тебя, то еще одного скандала не избежать.- Прошу вас, - взмолился парень.- Когда ты сбежал, поднялся большой шум, - со вздохом все же решила объяснить матушка Кинуе. - Сначала здесь топтались оставшиеся охранники господина Таидзо, а после явилась еще и стража. Ни разу за всю историю окия здесь не побывало столько мужчин. Какой же позор... Всех спрашивали о тебе, после чего наконец удалились. Суматоха улеглась, и я стала обходить школу, успокаивать девушек. Тогда-то я и заметила, что Сумико не хватает, - она сделала небольшую паузу, размышляя, как бы помягче сказать. - Ее нашли утром рыбаки. За городской стеной. Мертвой.- Как она могла там оказаться? - чуть отреченно спросил Енбок.- Не знаю. Возможно, вышла сама. А может, кто-то вывез ее тело. Стража не будет проверять все телеги без причины. Вот только все уверены, что это все был ты. С помощью магии. Кицунэ боятся, а мужчин-лис тем более.Парень почувствовал, как его щеки побледнели. Он протянул руку к наставнице, чтобы приоткрыть саван, в последний раз увидеть ее лицо. Проститься. Но голос госпожи Кинуе не позволил ему это сделать.- Не стоит.- Почему? - быстро спросил он, но Кинуе медлила с ответом. Тогда он повторил. - Почему же?- Ее пытали, - на обманчиво-спокойном лице гейши промелькнула тень печали. Как бы она не выглядела, она была очень привязана к Сумико. - Я уверена, она предпочла бы, чтобы ты запомнил ее достигшей зрелой красоты... - она не договорила.- Когда похороны? - решил перевести тему Енбок.- Хочешь прийти? Не нужно. Здесь был монах, он исполнил прощальный обряд. И сказал, что тебе на похороны приходить нельзя.Парень тяжело выдохнул, но согласно качнул головой. Появление кицунэ, смерть одной из гейш - весь дом нужно было очистить от зла. И матушка не могла не позвать священнослужителя.- Но это только подтвердит слухи о моей причастности к...ее смерти, - осторожно возразил Енбок.- Смерть - лишь этап. Это перерождение. Уходя, не нужно бояться. Но тем, кто остается, все равно больно и грустно. Сумико любила тебя и относилась к тебе, как к родному сыну. Скорее, она не хотела бы, чтобы ты предавался грусти. Или же это было предупреждение. Тебе нужно исчезнуть, Енбок.Парень понимал, что это был удобный итог для госпожи Кинуе. Чем раньше бы забыли о нем и его наставнице, тем было бы лучше. Беды случались, а окию и всем гейшам нужно было жить дальше.Но на место страха, гнавшего его в заброшенный парк, пришла злая обреченность. Чувства оказались такими сильными, что их было невозможно разобрать. Душу резало, жгло и выворачивало одновременно.- Я только заберу вещи, - наконец заговорил Енбок.- Твой обряд мидзуагэ, как бы то ни было, прошел, и я получила деньги. У тебя нет долгов перед школой. Но после всего этого мы понесем большие убытки. В том числе и в репутации. А я должна заботиться обо всех обитательницах окия.- Но это же я, - голос парня не дрогнул.- А кто ты? - снова беспристрастно заговорила госпожа Кинуе. - А если все же кицунэ? Злой дух? Екай? Ведьма?- Я Енбок. Был майко, но обряд состоялся, и я стал гейшей. Я один из вас, - он решил говорить рассудительно, чтобы достучаться до сердца гейши. - Если бы я был злым духом, то стал бы вас просить? Или бы силой взял то, что мне нужно? Я вернулся в школу, потому что считаю ее своим домом. И в конце-концов здесь есть вещи, подаренные мне госпожой Сумико.Морщась, будто от головной боли, Кинуе потерла лоб.- Иди в свою комнату, соберись. Только тихо, чтобы никто не услышал. Я принесу тебе еды На прощание, когда Енбок уже вернулся с небольшим узелком своих вещей, хозяйка школы сунула ему небольшой кошелек. Коротко обняла, сказав:- Дитя, ты прав только наполовину. Теперь ты гейша, это истина. Но не один из нас, а просто один. Прости.Парень решил, что покинуть окия будет лучше тем путем, каким он сюда пришел. Оказавшись на улице и услышав грубые голоса, понял, что поступил правильно. Он осторожно выглянул.За углом, у главного входа, стояли несколько мужчин. Это была стража. Начальник отдавал распоряжения подчиненным.- Вы двое станете там, в тени, - махнул рукой мужчина с заметным шрамом под левым глазом. - Вот ты к перекрестку, а ты к деревьям. Следить всем в оба! Он может появиться здесь в любой момент! Ему больше некуда идти. Ясно? Утром я пришлю смену.Бойцы слаженно поклонились, а Енбок начал лихорадочно раздумывать, как бы ему проскользнуть мимо вышколенных солдат.Он, притаившись, дождался, пока на улице появится достаточно большая компания прохожих. Судя по следам грязи на одежде и лопатам в руках, это были возвращающиеся домой землекопы. Как только они оказались совсем рядом, парень вышел из тени и осторожно направился следом за ними.Проходя мимо воинов, рабочие почтительно склонили головы, а Енбок согнулся еще ниже, прячась за их широкими спинами. Стражники даже не обратили на него внимания. Миновав их, парень глубоко выдохнул, чуть расслабляясь и радуясь своему небольшому успеху, но тут же снова испугался, заметив краем глаза командира, идущего следом. Еще три удара сердца, и...Он, думая о чем-то своем, обогнал компанию землекопов. В то мгновение, когда мужчина еще проходил мимо, Енбок, все еще не поднимавший голову, увидел его отражение в луже.С отражения на него смотрел не командир, а существо с черными острыми рогами, бледным лицом, белыми глазами без зрачков и со страшной маской на поясе.Чтобы не вскрикнуть, парень до боли закусил губу, понимая, что образ жуткого екая запечатлелся в его памяти надолго. Сделав несколько шагов, мужчина, или лучше сказать, демон, свернул, перешел улицу и скрылся за углом, а Енбок, еле дыша от накатившего страха, чуть ли не бегом направился в противоположную сторону.- Кто это? - испуганно прошептал он. - Что все это значит?Напуганный, совершенно ничего не понимающий и раздавленный горем, парень не знал, как поступить. Прежде он ни за что бы не отважился выйти за городские стены, тем более в ночь. Но теперь...- Оставаться в городе еще страшнее, - подумал он, петляя по переулкам. - Здесь на меня устроили охоту, будто и впрямь загоняют лису. Денег, полученных от матушки Кинуе хватит, чтобы оплатить дорогу в другую провинцию. Что такое?...Енбок замер.Сторожившие ворота солдаты останавливали всех парней, мужчин и девушек, оказавшихся рядом. Покидать город в такое время суток никто не собирался, но воинов интересовали даже те, кто просто шел мимо. Один из них как раз тянул за волосы какую-то девушку, будто проверяя, не парик ли это. Другой обратил внимание на Енбока и помахал рукой, подзывая.Сделав вид, что он не заметил, парень свернул в узкий переулок.- Это настоящая облава! Из города не выбраться!