3. Позирование. 15 лет (1/1)

Я гуляю по летнему городу, жара, и на мне только шлёпки, шорты и просторная пёстрая рубашка, которую я заправила за пояс только спереди. Я не стала надевать бельё под одежду, и сейчас хвалю себя за это: цветастая рубашка хоть и уже немного пропиталась потом на спине, но грудь ничего не сдавливает, а в шёлковых шортах на голое тело просторно и не жарко.Я останавливаюсь перед художественным училищем. Почти никого нет, лишь пара студентов вышли с этюдниками. У двери огромная вывеска о том, что проходит выставка дипломных работ разных лет. Мне нравится искусство, а выставка бесплатная, поэтому я захожу, говорю вахтёрше, что я на выставку и поднимаюсь на второй этаж. Внутри училища блаженная прохлада, и я даже думаю сбросить шлёпки и пройтись по мраморному полу босиком, но сдерживаю порыв. Я засовываю руки в карманы шортов и хожу по холлу, где развешены и расставлены картины, в одиночестве. За некоторыми дверями приглушённые голоса, но больше я никого не вижу, поэтому неторопливо хожу из зала в зал, останавливаюсь перед особо приглянувшимися работами.Минут через двадцать из одной аудитории выскакивает студент с озабоченным лицом, бежит к лестнице, но, увидев меня, останавливается и смотрит не отрываясь. Я, конечно, удивлена, поворачиваюсь к нему и вопросительно задираю брови.— Вау, — говорит он вполголоса. — Потрясающе.— Что такое? — строго спрашиваю я. Он высокий, смуглый и взъерошенный, и я рядом с ним кажусь себе крошечной.— Прости! — он даже выставляет перед собой ладони. — У меня сроки горят, надо сдавать несколько портретов, а где я модель возьму? Вот и смотрю, стараюсь тебя запомнить… Извини, я понимаю, что ошарашил тебя…— Тебе нужна натурщица, — понимающе говорю я.— Вот именно. Не знал, что ты такое слово знаешь.— Я люблю искусство.— Как здорово…— Тебе попозировать? — спрашиваю я.— А что, правда? — его глаза загораются. — У тебя есть время? Просто завтра будет натурщица, но мне уже до завтра нужно хотя бы часть работы сделать…— Конечно. У меня сегодня много времени.Сегодня я и правда свободна, и мне хочется ему помочь. Он выглядел совсем поникшим, а теперь воспрял духом.— С ума сойти… — Он хватает меня за руку и ведёт в одну из аудиторий.Я не отнимаю руки, а лишь улыбаюсь. Я знаю, что творческие люди увлечённые. Мне интересно, нужен ли ему портрет по плечи, по пояс или целиком? Как мне садиться? Нужно ли будет раздеваться? Ведь на мне даже нет белья…Он показывает мне подиум, на который мне нужно забраться. Я сбрасываю шлёпки, сажусь по-турецки, распрямив спину, и он делает быстрые зарисовки. Мы болтаем и знакомимся: его зовут Влад, он рассказывает о себе много интересного, а я, стараясь, чтобы в одном положении не затекли ноги, незаметно понемножку меняю положение.— Так, — говорит Влад. — Теперь мне нужна поза посложнее, и чтобы мышцы были напряжены. Будет неудобно, но я постараюсь быстро.Мышцы, думаю я. Я вытягиваю ноги перед собой, одну сгибаю в колене и смыкаю коленки вместе, поэтому одна ступня стоит на поверхности, а другая вытянута. Нерешительно я расстёгиваю пуговицы на рубашке, выправляю её из-за пояса и распахиваю на груди. Опираюсь на одну руку, чуть спускаю рубашку с плеч, чтобы были видны ключицы, вторую руку кладу на коленку, а сама поворачиваюсь чуть вбок. Так напряжены мышцы и на животе, и на руках, и на ногах, и все по-разному, хотя особых мышц у меня не наблюдается. Влад, замерев, смотрит на меня, но тут же, совладав с собой, принимается за дело. В это время заходят две девушки и ещё один парень. Они ровесники Влада, наверное, однокурсники. Они здороваются, и со мной тоже.— Это Анна, — представляет меня Влад. Мне нравится, что он представляет меня полным именем, это звучит серьёзно. Почему-то я не чувствую смущения от обнажённой груди, хотя рядом со мной едва знакомые люди.— Нашёл натурщицу прямо на выставке, она не даёт мне погибнуть.Девушки и второй парень представляются мне: Вика, Алиса и Юрий. Они серьёзно обсуждают рисунки Влада; Алиса подходит, проводит пальцем мне по ключицам:— Посмотри, какая тут линия. Не прямая, а очень мягкая, девичья. — Точно, — говорит Влад и тут же начинает исправлять рисунок.Ребята спрашивают у меня разрешения тоже сделать наброски, и я позирую сразу четверым. Я в той же позе, и если сидеть в ней долго, она утомляет. Вика замечает это и спрашивает: — Устала?Я киваю и, спросив разрешения, встаю размяться. Не застёгивая рубашки, лишь запахнув её, я босиком хожу по мастерской и рассматриваю рисунки ребят. Они все работают очень быстро, и на мой взгляд, рисунки просто потрясающие. Я немного удивлена, что ребята так спокойно отнеслись к моей обнажённой груди, но подумала, что для них это не в новинку.— Ещё попозируешь? — спрашивает Алиса. — Работа хорошо пошла.Я киваю и тихо говорю ей:— Если нужно, я могу совсем раздеться.— Это будет идеально, — серьёзно говорит девушка. — Ты не стесняйся, мы тут только на работе сосредоточены. Пока хороший естественный свет, ещё часок или полтора поработаем, потом сходим накормим тебя, а то и так долго мучаем. — Спасибо, — я улыбаюсь. — Я не голодная.Но мне понравилось её забота. Кажется, она тот человек, которого тут все слушаются. Мне бы тоже не помешала такая решительность.— Это сейчас ты не голодная, — возражает Алиса. — Через час посмотришь. Сидеть на одном месте долго очень сложно.Через полчаса я понимаю её правоту. Я отвернулась, разделась догола и снова забралась на подиум, мы вместе придумали мне позы для быстрых зарисовок: сначала просто на коленях, опираясь на пятки, но так быстро затекли пальцы ног, и уже через пятнадцать минут это было мучением. Потом девушки так сложили мне ноги, что поза получилась достаточно вольная, но руки красиво закрывали бёдра, а грудь даже мне самой стала казаться более полной и рельефно подчёркнутой, чем обычно. Мне не терпелось посмотреть на эскизы, но я терпеливо провела в этой позе больше получаса, хотя уже почувствовала и голод, и то, что неплохо бы отлучиться в туалет. Но не решалась мешать ребятам. Чтобы отвлечься, я стала думать, что я сижу совершенно голая рядом с четырьмя едва знакомыми мне людьми. Они все старше меня, двое из них парни. Но я почему-то не испытываю ни малейшей неловкости. Наоборот, мне комфортно, словно я на своём месте. Грудь перестала покрываться мурашками, и я лишь слежу, чтобы ноги не дрожали от неудобного положения.Ребята иногда вспоминают, что со мной можно разговаривать, спрашивают про меня, где я учусь, что люблю, восхищаются моей смелостью. И не прекращают работать. Ещё минут двадцать я позирую стоя: все вчетвером, до хрипоты споря, ребята обсуждают, как меня лучше поставить, двигают мне ступни, кисти, выпрямляют спину, как-то по-хитрому ставят плечи, так, чтобы свет выгодно прорисовывал рельеф мышц, а грудь хоть и смотрит сосками почти вверх, но не выглядит вызывающе. Они даже поправляют мне положение пальцев рук и ног! Мне иногда смешно, но потом они работают в сосредоточенном молчании. В какой-то момент дверь раскрывается, заходит кто-то из преподавателей, стоит с полминуты на пороге, потом кивает и уходит. Я заливаюсь краской стыда, потому что всё напоказ, а Влад хлопает себя по лбу рукой и бежит вешать табличку с надписью: ?Не входить! Обнажённая натура?.Скоро, впрочем, ребята решают сжалиться надо мной, и я сажусь, свесив ноги, и отдыхаю, не одеваясь. Потом голышом прохожусь по аудитории и смотрю на все эскизы, нахожу в шортах свой телефон и фотографирую на него рисунки. Вика выбрала непростые ракурсы, встав сбоку и сзади от меня. Мальчишки, конечно, рисовали меня так, чтобы я была видна спереди. У Алисы портреты почти в профиль, самые интересные.Мы обсуждаем все рисунки, я, хоть и устала на самом деле, принимаю участие в обсуждении, и мне очень приятно, что ко мне прислушиваются. Эта ситуация мне кажется слегка забавной: я босая и голая стою в самой обычной позе, как я болтаю с подругами на переменах в школе, и серьёзно обсуждаю анатомию на рисунках и штриховку. Потом, конечно, я одеваюсь, только долго не могу найти свои шлёпки и уже решаю было идти босиком, но Вика находит их под горой эскизов.Ребята ведут меня в кафе, мы заказываем фантастически огромную пиццу и с наслаждением поедаем её, причём, кажется, большая часть достаётся мне, а я и не против. Я снова сбрасываю шлёпки, сажусь с ногами на стул, а Влад, чтобы не терять времени, садится неподалёку и делает новые рисунки, мне кажется, уже для себя. Юра подшучивает под ним, а я жалею, что в кафе не разденешься догола, потому что этим ребятам я бы с удовольствием позировала ещё и ещё.И когда Алиса говорит, что завтра они будут делать зарисовки на открытом воздухе, и спрашивает, приду ли я снова позировать, я тихо, но решительно отвечаю:— Приду.В знак благодарности мальчишки покупают мне целую охапку шоколадок. Я счастлива. Я прихожу домой, в своей комнате раздеваюсь догола и рассматриваю себя в большое зеркало. А потом забираюсь с ногами на кровать и листаю на телефоне фотографии всех сегодняшних моих портретов.