Chapter I (1/1)

Несколько лет спустя. Княжество Туссент, пригород Боклера.День Ольгерда начался со знатной нервотрепки. Его бравые вояки по прибытии в столицу любви и вина тут же бросились дегустировать все, что видели. Ближайший к городу постоялый двор, которому ?выпала честь? в течение недели принимать развязных кабанов, вмиг набился любопытными зеваками, охотных до халявной выпивки и дам не самого целомудренного поведения. Со своими долями звенящих оренов ребята расправлялись быстро и до трясучки просто: сливали все в кабаке, покупая себе всевозможные развлечения и услуги. Сам опальный дворянин такие буйные вечера, по обыкновению, проводил в четырех стенах, обдумывая дальнейшее путешествие и способы заработка. После частичной смены деятельности компании некоторые кабаны покинули её ряды, не желая вести легальные дела. Это было к лучшему — осталось больше людей, на которых можно было более-менее положиться. Тем временем, шум внизу все нарастал, набатом отдавая куда-то в область затылка. Послышались пьяные крики, звон посуды и заливистый смех продажных барышень. Но, как оно обычно и было, подобные посиделки обязательно заканчивались мордобоем с последующей тишиной. Поэтому, когда вместо глухих ударов кулаков о чьи-то челюсти послышался лязг обнаженной стали, Ольгерд напрягся. Покидать своего укрытия не хотелось: через распахнутое окно только повеяло прохладой после знойного дня. Но планам фон Эверека на спокойный вечер не суждено было сбыться. Именно поэтому он решил разобраться с ситуацией внизу, которая, как он был уверен, не стоила выеденного яйца, и лечь спать. Только атаман переступил порог своей комнаты, как на него налетела какая-то девица, что-то блеющая о кровопролитии внизу. Подобное развитие событий его не устроило. Законы принимающей страны и гостеприимства были свято чтимы Ольгердом и в прошлом. Сейчас несмотря на пересмотр некоторых своих деяний, кодекс чести все ещё им соблюдался и не ставился под сомнение даже такими отпетыми головорезами, как его вольные вояки.На первом этаже было шумно. В центре зала стоял Энгус с саблей наперевес, напротив него стояло трое местных, обнаживших сталь. Судя по всему, неприятный диалог сопровождался периодическими выпадами в сторону друг друга, о чём свидетельствовала рана на ноге одного из участников стычки.— Что тут творится? — Ольгерд устал повторять это каждый раз, когда был вынужден расхлебывать последствия невежества своих же подчиненных. Что-то ему подсказывало, что сегодня прольётся кровь.— Атаман, — Энгус не опуская своего орудия, окропленного кровью, слегка повернул голову, — они пришли сюда и стали оскорблять нас, называя продажными крысами и реданскими подстилками.— Нехорошо, — фон Эверек осмотрел взглядом комнату и не обнаружил корчмаря. За деревянной стойкой пряталась лишь девчонка из обслуги. — Давайте не будем мешать добрым людям отдыхать и обсудим все претензии на улице?Ольгерд сделал приглашающий жест и трое дебоширов попятились к выходу. Тот, что стоял к нему ближе всех, по всей видимости был лидером этой шайки, вышел последним, повернувшись к атаману спиной. У Ольгерда это вызвало немое уважение. Он одним лишь взглядом дал понять Энгусу, что идти за ним не надо и вышел за дверь. — Полагаю, господа, произошло недоразумение, — атаман понимал, что разговорами такого острого конфликта, возникшего на почве политических распрей, не решить. А потому он попытался оттянуть время схватки, оценивая неизвестных соперников. К сожалению, за годы бессмертия его наблюдательность в этом вопросе ослабла. Ольгерд знал, что жалкий крестьянин в порыве патриотизма способен убить какого-никакого воина, знал, что ярость иногда может затмить холодный расчет в схватке. Он все это знал, а потому пытался прибегнуть к своим утерянным талантам стратега, оценивая стоящих напротив людей. Ведь теперь, обретя сердце, он вновь стал обычным смертным мужем. — Я бы хотел всеми силами разрешить возникший конфликт.— Не корми нас своими высокопарными речами, милсдарь, — все тот же главарь сделал к нему шаг. — У нас тут реданцев не жалуют.Он был одет в простую рубаху и штаны, но при этом вооружен был неплохим мечом. Обычный крестьянин, которым он пытался казаться, таким орудием не обладают и не смогут управиться. Скорее всего, он бывший разбойник. Слегка хром на левую ногу. У двух его товарищей мечей не было, у одного атаман заметил заткнутый за пояс кинжал. У третьего скорее всего было то же орудие. Что ж, это слегка облегчало задачу. — Война закончилась. Мы прибыли сюда не караваны грабить, а честно работать, — Ольгерд боковым зрением увидел застывшую в дверях постоялого двора фигуру. Энгус был готов прийти на помощь в любой момент, хотя и знал, что этого не потребуется. — Вы прибыли сюда зарабатывать наши деньги, трахать наших женщин и красть наш хлеб, — он сплюнул под ноги атаману. — Валите отсюда, сука, по-хорошему. — Я, пожалуй, откажусь, — Ольгерд скорее инстинктивно положил руку на эфес своей карабелы, но для стоявших напротив мужчин это послужило сигналом к действию. Меч просвистел в нескольких сантиметров от его лица, фон Эверек на секунду подивился удивительной прыткости соперника. Со стороны корчмы послышались одобрительные выкрики его кабанов. Они не знали, что теперь каждый бой для их атамана может быть последним. Они все также улюлюкали, предвкушая ошалелые лица врагов, осознание в их глазах перед смертельным ударом. Но этого больше не случится.Ольгерд только защищался, играючи кружа по дороге, поднимая дорожную пыль. Краем глаза увидел подкрадывающегося позади мужчину с тем самым кинжалом наготове. Ольгерд резко увернулся от меча и сделал кувырок назад, рассекая ноги атакующего со спины. Ожидаемо послышался крик боли, который тут же потонул в клокочущем жидком рыке: фон Эверек перерезал тому горло своим кинжалом и тут же вновь увернулся от колющего удара в спину.Противник хоть и был опытнее своих неудавшихся товарищей, но не мог тягаться с навыками атамана, даже лишенного своего бессмертия. Поэтому, когда второй оставшийся в живых кинулся откуда-то слева, надеясь обмануть, Ольгерд совершил молниеносный маневр, отбив сначала атаку меча, затем, совершив перекат он вспорол брюхо тому самому с кинжалом. — Ах ты сука, — бывший разбойник совершил ошибку и совершенно перестал выстраивать какую-либо тактику боя, а потому кинулся на Ольгерда вслепую, яростно пытаясь достать его мечом. Но мужчина был готов к такому напору, поэтому ловко парировал удары и в определенный момент произвел ложный удар, от которого нападавший закрылся, оставив без защиты правую сторону тела. Именно туда и ударил фон Эверек своей саблей, рассекая тело противника практически на две части. Послышались одобрительные хлопки и улюлюкание: кабаны были довольны зрелищем. Ольгерд нахмурился и вытерев окровавленную корабелу быстрым шагом направился в свои покои. Плотно заперев за собой дверь, он скорчился от боли: сбоку, под кушаком нещадно пекло. — Зараза, — прошипел Ольгерд, разматывая пояс и распахивая кунтуш. Нижняя рубаха в месте удара пропиталась кровью. — И когда он успел?Он не мог вспомнить кому именно из нападавших удалось нанести это ранение. Оно было неопасным, но раздражало и могло вызвать ненужные подозрения. Кое как остановив кровь с помощью уже испорченной рубашки и обработав рану водкой, мужчина хотел заняться одеянием, как внизу опять послышался шум и топот тяжелых сапог по деревянной лестнице. Не успел атаман обдумать план действий или элементарно прикрыть торс, как дверь содрогнулась от звучного удара. Вероятно, ногой.— Именем её величества Анны-Генриетты, отворите дверь! — солдат, не дожидаясь хоть какой-то реакции вынес дверь тяжелым ударом щита. Хлипкая щеколда со звяканием упала на деревянный пол. Фон Эверек увидел несколько облаченных в латы людей, с мечами и алебардами наготове. Как он понял, снаружи их было больше и именно они сдерживали рвущихся на помощь атаману кабанов.— Что стряслось, господа? — он попытался добавить в свой тон как можно больше безразличных ноток. — Я офицер княжеской гвардии княжества Туссент, моё имя — Обен Родье. Ольгерд фон Эверек, вы обвиняетесь в хладнокровном убийстве мирных граждан города Боклер. За это жестокое злодеяние вы будете сопровождены в княжескую тюрьму и предстанете перед судом. — Прошу прощения, но эти мирные граждане, — он сделал ударение на этих словах, — спровоцировали драку и пытались меня убить. Трое на одного, как-то это не очень благородно, господа гвардейцы и офицер. Они нарушили все законы гостеприимства и оскорбляли меня, моих людей и край, откуда мы прибыли. Я лишь защищал себя и свою честь.— О ваших разборках нам доложил милсдарь Баско, хозяин этого постоялого двора. Есть ли кто-то, кто может подтвердить ваши слова относительно первопричины конфликта и вашей самообороны? — Все мои ребята это видели и могут подтвердить, — атаман скрестил руки на груди и приподнял подбородок, понимая, однако, что этого будет мало. Конфликт интересов, мать его. — Если, кроме этого, свидетелей нет, то…— Постойте! Все присутствующие в комнате дружно обернулись. На пороге стояла девчонка. Она смутилась под множественными взглядами, направленными в её сторону. — Ваше имя, миледи? — офицер убрал меч в ножны, дав знак двум другим, мол с атамана глаз не спускать. — Ивалка, сир, — она слегка поклонилась. — Я дочь корчмаря и видела все своими глазами. Господин атаман не лжет, все было именно так, его вины в произошедшем нет.— Кем являлись убитые?— Отребьем. Они только и знали, как дебоширить, да драки устраивать. Их много раз гвардейцы забирали, да видимо без толку. Они столько посуды побили, что и не насчитать. Начальник стражи поджал губы, он явно рассчитывал прижать знаменитого атамана. Появление свидетеля, местного жителя, вставшего на сторону обвиняемого в корне меняет дело. На этом его полномочия заканчивались.— Прошу прощения за беспокойство, — сквозь зубы произнес он, гневно смотря в глаза фон Эвереку, — дал знак солдатам и те опустили оружие, отступая в коридор. — Я за тобой слежу. Сейчас ты выпутался, ладно. Но второго шанса может и не быть, — прошипел он, отходя. — Наслаждайтесь пребыванием в Боклере, милсдарь. С этими словами он покинул комнату и громко громыхая доспехами удалился восвояси. — Благодарю за помощь, — мужчина мельком оглядел хозяйскую дочку. Абсолютно ничего примечательного, пухленькая высокая девица, с довольно привлекательным, но детским лицом и густыми темными волосами. Заметив изучающий взгляд, Ивалка смутилась и покраснела, потупив глаза. Солдаты застали Ольгерда в одних штанах, а девица, по всей видимости, еще не видала раздетых мужчин — на вид ей было не больше двенадцати-тринадцати. На его родине она бы давно была выдана замуж.— На батюшку не серчайте, — запинаясь наконец произнесла она, — он за стражей побежал потому как на этих супостатов управы не было. Хотел, так сказать, наглядно показать их бесчинства. — Не серчаю, ступай восвояси.Он собирался вернуться к своим делам, но тихий и неуверенный голосок, раздавшийся со стороны входной двери, его остановил:— Господин, у вас кровь…Ольгерд резко развернулся и игнорируя резкую боль в боку затащил девчонку в комнату. Слегка прижал к стене. Но ему не нужно трепыхающееся и бьющееся в истерике тело. Его задача – лишь слегка припугнуть:— Ты ничего не видела, — с нажимом сказал он, ища ответного взгляда. Но девушка продолжала смотреть в пол и жмуриться, словно перед ней была кровожадная кикимора или рычащий волколак. Хотя, возможно ей он сейчас казался настоящим монстром? Мужчина вздохнул и чуть отстранился, давая девушке почувствовать немного пространства. — Мы достигли понимания?Она кивнула, быстро посмотрев на него из-под опущенных ресниц. Приосанилась, когда поняла, что он не нависает над ней и вроде не собирается убивать. — Будь так добра, принеси мне горячей воды и пару лоскутов чистой ткани. Девушка кивнула и тут же стремглав выскочила из комнатушки, спускаясь по лестнице так быстро, будто за ней гнался сам черт. Ольгерд кое как поставил дверь на место и вернулся к осмотру ранения. Кушак, который остался висеть на бедрах, впитал всю кровь, которая струилась по боку. И пусть её было немного, не увидеть это кровавое пятно было довольно сложно. Осталось только диву даваться, как стражники упустили эту деталь. В дверь тихонько постучали.— Заходи, — громко отозвался атаман, аккуратно разматывая кушак. Девчонка тащила небольшую кадку с водой, от которой поднимался пар. С плеча у неё свисали какие-то полоски ткани. Она поставила емкость в центр комнаты и собиралась уйти, но мужчина успел окликнуть её: — Не торопись. Сперва помоги мне, а я…— Пожалуйста, — пропищала она, — не трогайте меня. Я приличная девушка, попросите тех миледи, что сидят внизу с вашими бойцами, помочь вам.Она с таким нажимом произнесла слово ?помочь?, что ему все стало ясно. — Я не собираюсь тащить тебя в постель и тем более, против твоей воли. За кого ты меня принимаешь?— За опасного разбойника?Он смотрел на неё долго, изучающе. Пытаясь понять, права она или нет. Видимо, она оказалась гораздо смышлёнее, чем могло показаться на первый взгляд. — Даже опасные разбойники могут быть благородными, поверь мне. Я не позволяю себе многих грязных и ужасных вещей, которые для других являются обыденностью. Так что давай опустим рассуждения о хороших и плохих разбойниках, и ты поможешь мне промыть и забинтовать рану.Не вопрос. Утверждение. Ивалка даже не пискнула, лишь намочила самую маленькую ткань в кипяченой воде и стала аккуратно протирать края раны от уже подсохшей крови. — У меня есть масло зверобоя, оно ускорит регенерацию, — девушка достала из складки передника склянку и протянула атаману, недоверчиво приподнявшего бровь. Он понюхал содержимое и капнул себе на палец, растирая. — Это не яд, господин.— Я знаю. Мажь. Ивалка послушно обработала ранение и, поставив сосудик на прикроватную тумбу, наложила специальный компресс, а затем обмотала большую холщовую ткань вокруг торса мужчины. Он ни разу не поморщился.Она была так напугана, словно ожидала подвоха с его стороны. Девочки её возраста вряд ли задумываются о подобном, только если она не застала занимающуюся любовью парочку в каком-то закутке. Но её реакция и откровенный страх в глазах наталкивали только на одну неутешительную мысль.— Кто тебя изнасиловал? — вопрос, который он задал повис в воздухе. Не то чтобы он становился сентиментальным или вдруг заинтересовался судьбой сельской девчонки, имя которой забудет уже через несколько дней. Ему стало интересно, какой человек был способен на такое преступление. В его краях мало кто получал по заслугам за насилие над женщинами, но за растление детей карали сурово и оправданно жестоко.Она молчала, размышляя. Как еще ребенок может реагировать на такое? Вероятно, убеждая себя в том, что этого не было. — Тот, — начала она тихо, — которого вы убили. С мечом.— Выходит, я еще и свершил правосудие. Любопытно становиться воином отмщения, — Ольгерд не мог дать ей того сочувствия, которого она ожидала. Он даже не был уверен в правдивости своих подозрений. — Мне жаль, что тебе пришлось это пережить. Она закусила губу:— Спасибо, господин. — Благодари не меня, а ваших богов. За то, что совершили кару моими руками. Ступай. И помни: о том, что ты видела — ни слова.Когда хлипкая дверь за ней закрылась, Ольгерд упал на кровать и стал размышлять о том, куда им с компанией отправиться дальше. — Хорошо тут, — пробормотал он, — может винодельню купить и осесть здесь, подальше от севера и всего, что с ним связывало? Неподалеку послышался хлопот крыльев. На мелкую птичку похоже не было — по звуку атаман определил, что летящая птица довольно крупная. Что-то ему подсказывало, что это его вечерняя почта. И он не ошибся, хотя ночной гость, приземлившийся на оконную раму, мало походил на птичку на побегушках.— Что ты такое, черт возьми? — мужчина бы испугался, если бы увидел это существо после дневного сна. Но сейчас, когда он заранее услышал его приближение, можно было слегка подготовиться. Но таких странных созданий ему видеть не доводилось ни здесь, ни в Офире, ни тем более на севере.Довольно длинные птичьи лапы соединялись с огромный торсом, а морду украшал по истине исполинский клюв. Два светящихся желтых глаза будто источали ненависть и с презрением смотрели на застывшего перед ними человека. На правой лапе что-то было.— Ты принес мне письмо? — Ольгерд сам удивился, что решил вступить в диалог с птицей, но подходить к ней, а тем более попытаться сорвать обмотанный вокруг лапы ремешок, желания не было. Птица, тем временем, не имеющая возможности вытянуться во весь рост из-за довольно низенькой оконной рамы, шагнула на стоящий рядом стол и наконец показала себя во всей красе. Стоя на столе, птица была на две, а то и три головы выше фон Эверека, Окрас её оперения был иссиня черным, насколько это позволяло определить ночное время суток и луна, служившая единственным источником света в комнате. Гигантский клюв заканчивался небольшим острым крючком и был украшен черными узорами, но они не были нарисованы, желтые глаза по-прежнему слегка светились необычным желто-оранжевым цветом. Наконец, мужчина понял, что стоять просто так не стоит, ночной гость явно ожидал, пока его послание будет передано. Но стоило ему приблизиться, как птица открыла пасть, издала какой-то не птичий визг и замахала огромными крыльями, которые в полноценном размахе были явно больше ширины комнаты. ?Как же мне забрать это письмо? — подумал Ольгерд. — Это чудище однозначно не даст к себе приблизиться. Может ей надо что-то дать??Внезапная догадка, осенившая мужчину, вселила надежду. Он подошел к миске с фруктами и взял яблоко. Протянул его на ладони. Птица заинтересованно уставилась на плод и махнула башкой. Ольгерд подкинул фрукт, будто они играли, и птица словила его своим огромным клювом. Через долю секунду фрукт полетел обратно и если бы мужчина не прикрылся локтем, то он попал бы аккурат в его лоб. — Ах ты, — фон Эверек готов был поклясться, что в этих дьявольских глазах сверкнула хитринка. У птиц вообще бывают такие эмоции? — Ладно, в жопу яблоки, жди здесь. Он накинул свежую рубаху и вышел из комнаты, запирая её. Внизу все еще оставались его ребята, но уже не в полном составе. Можно сказать, что до конца сидели лишь самые стойкие. Увидев предводителя, они разразились дружным ?Виват!?, но Ольгерд жестом дал понять, чтобы на него не обращали внимания. — Проголодались, милсдарь атаман? — корчмарь выглядел измотанным, но для своего спасителя постарался приободриться. — Немного. Накидай мне на блюдо орехов, дичи, может немного овощей. Всего понемногу. Хозяин кивнул и вернулся через несколько минут с небольшим подносом, полным всяческих яств. Ольгерд кивнул и направился обратно, размышляя о том, что сегодняшняя ночь преподносит слишком много сюрпризов.Птица, или хрен пойми, что за чудище это было, нашлась все в той же позе на столе. О том, что она вообще жива лишь свидетельствовали сузившиеся от света зрачки. Однако, когда дверь была бесцеремонно захлопнута ногой, то и этот источник бесследно исчез, погружая комнату во мрак. — Начнем дегустацию? — атаман взял какой-то большой орех и перекинул его птице. Та подачу оценила, но вернула плод обратно мощным броском. Мужчина слегка отвел голову влево и орех звучно столкнулся со стеной позади. — А что насчет овощей?Тыква, огурцы и лук также были встречены весьма хладнокровно. — Да быть не может, — мужчина взял куриную ножку и отправил её в пасть чудовища. Как оказалось, мясо её заинтересовало, но это явно было не то, чем она питалась. А вот вяленая рыба была поймана и проглочена в мгновение ока.— То то же! — воскликнул Ольгерд. — Теперь я заберу своё письмо. Он приблизился к столу и к его удовлетворению, птица больше не визжала на него и не махала своими гигантскими крыльями. Отстегнув ремешок, он извлек из кожаного чехла записку, подписанную неким г-ном Варнавой-Базилем. В ней было написано следующее:?Уважаемый Ольгерд фон Эверек, атаман славной реданской вольной компании!Моё имя Варнава-Базиль Фоулти и я являюсь доверенным лицом человека, пожелавшего нанять вас для некоего дела. Но об этом чуть позже. Позвольте сперва поприветствовать вас и ваших ребят на территории славного города Боклера и пожелать вам приятного времяпрепровождения на его территории. С вашего позволения могу порекомендовать вам несколько интересных мест, которые стоит посетить, а также несколько сортов вина, которые пришлись бы по вкусу вашей милости…?Ольгерд пропустил перечисление важный культурных мест и рекомендаций к их посещению, решив, что вернется к этому позже. Пробежался глазами по сортам местных вин, отметив для себя несколько, и вновь погрузился в чтение послания:?… Теперь к делу. Мой хозяин человек неординарного склада ума и отличается особой скрытностью. Уверяю вас, это никак не связано с криминалом или иной незаконной деятельностью. Но ему предстоит отправиться в довольно опасное и утомительное путешествие на север, для некой экспедиции, а потому он попросил сообщить вам о его намерениях. Спешу заверить, что в случае согласия, вы будете щедро одарены золотом, каменьями или любой другой валютой, какой пожелаете, мой хозяин — человек не бедный и отличается особой щедростью. В случае согласия ждем вас утром в таверне ?Фазанерия?, что находится в верхнем Боклере. Назовите моё имя гвардейцам, если возникнут проблемы. С наилучшими пожеланиями и надеждой на положительный ответ, Варнава-Базиль Фоулти, дворецкий и доверенное лицо г-на …?P.S. Не советую подходить к посыльному слишком близко — птичка кусается.В этот же момент огроменный клюв с глухим звуком клацнул в районе кисти. Мужчина в последний момент дернул рукой. Птица пощелкала пастью и продолжила пристально смотреть на мужчину. — Чтоб тебя, несносное животное, — он взял еще одну вяленую рыбку и скормил своему ночному гостю. Добыча была проглочена в мгновение ока. — Кто же твой таинственный хозяин?Птица издала какой-то крякающий звук и спрыгнула со стола, принявшись осторожно ходить по комнате, комично поднимая лапы и сгибая их в коленях. Мужчина покачал головой и посмотрел на небо — до рассвета оставались считанные часы. Любопытство взяло верх, а потому он уже запахивал свой кунтуш, обматываясь кушаком. Проверил все ремешки, ножны и кинжал за поясом, припрятал другой кинжал в сапоге — на всякий случай. — Энгус! — Ольгерд спускался по лестнице полностью одетый. — Готовь лошадей, отправимся на разведку. — Дело хорошее, — мужчина допил содержимое своего стакана и встал, направляясь к выходу. — Куда направляемся?— В ?Фазанерию?. Гигантская птица, сидевшая на перекладине деревянного ограждения, внимательно следила за двумя фигурами, шедшими к конюшне. Золотистые глаза выхватили бледное сияние прячущейся луны и сверкнули янтарным огнем. Зверь расправил крылья и бесшумно воспарил в небеса, летя обратно в Боклер.