Глава 5: Переполох в подвале (1/2)
В таверне с утра было людно. Все собравшиеся, подсев поближе, слушали старого пастуха, вернувшегося с пастбищ сегодня на рассвете. Заросший белой бородой озамодас, спустившись в долину пополнить запасы провизии, не смог отказать себе в удовольствии завернуть в таверну и пропустить с местными по чарке. Тем более что пришел он не с пустыми руками, ему было что рассказать.— Я вам говорю, в окрестностях Емельки появился страшный зверь. Которую ночь мы спокойно не спим у костра.Тварь приходит глубокой ночью, подкрадывается тихо - лист не шелохнется, а потом, подобно вихрю, обрушивается на наше стадо. Что начинается! Гоббалы от страха рассудок теряют и бросаются врассыпную. Мы потом их до обеда по оврагам и зарослям отлавливаем. Одна телушка с перепугу к соседнему околотку убежала. Во страх какой!
Его рассказ пользовался успехом. Даже путники, заглянувшие в Емельку перекусить и промочить горло, отложив ложки, вслушивались о чем говорил пастуха. Убедившись, что все глаза обращены на него, старик продолжал вдохновенно:— Зубы – вот такие, с мой палец! — и старик демонстрировал свои крючковатые сухие пальцы, — Видели бы вы какие следы оставляют эти клыки на шкурах наших гоббалов. Впивается в насмерть!
— И скольких гоббалов она уже слопала?
Пастух ответил с невозмутимым видом:— Пока нападения ограничились парой отгрызенных ушей. Альберт, поджав губы, задумчиво натирал и без того сияющую поверхность деревянной стойки. Старый болтун притащился в таверну с утра пораньше и считал своим долгом рассказать каждому, переступившему порог, о страшной твари, рыскающей в окрестностях Емельки. Старика угощали и рассказ с каждым разом обрастал все новыми, леденящими душу подробностями.
— И что же это за зверь такой? — кто-то спросил.— Зверь? Настоящий демон! —старик запрокинул остатки горячительного напитка, и вытерев усы, продолжал, — Крылатый, неистовый! Глаза сверкают как раскаленные уголья. Дикий рык сотрясает сосны. Даже уши заложило!
— Уши тебе, друг, заложило не вчера. Да и чего только не приведется впотьмах, — посмеивался Альберт, желая развеять гнетущий обстановку, — Может это был дикий кабан? Говорят, их много развелось в этом году в наших лесах.— Он летал! — доказывал озамодас.— Ну значит это был тофу! Они умеют очень пронзительно пищать.— Тофу? — старик был глубоко оскорблен, — Я сорок лет пасу стада, повидал побольше вашего, господин мэр, и могу отличить страшную тварь от тофу! — провозгласил пастух на всю таверну.
Спорить с ним выйдет себе дороже, подумал Альберт.— Не к добру это, — кто-то вздохнул, — Как бы тварь в деревню не повадилась.— Пусть только сунется! — голос принадлежал одному из молодчиков Емельки, — Я ее мигом на вилы насажу.Альберт потер шею, представляя, что начнется, если кому-то взбредет в голову объявить охоту на ?страшную тварь?.В таверну зашла Фридерлинда. В Емельке ее ласково прозвали мамаша Фридери. Дородная, опрятная женщина, гордо вышагивала в своей нарядной синей юбке, поверх которой был повязан белоснежный кружевной передник. Она пришла за своим мужем. Он просиживал в таверне штаны, и открыв рот, слушал пастуха. Фридери властно встряхнула своего благоверного и объявила, что сорняки на грядке его заждались. Завидев Альберта, женщина расплылась в улыбке и направилась к стойке, полюбезничать с господином мэром.— Господин мэр, — она разложила перед ним свой мясистый локоть, — Как же я рада, что вы наконец к нам вернулись! А теперь, голубчик, рассказывайте! Что нового?— Все по-старому, мамаша Фридери, — без особого энтузиазма говорил Альберт, — Все по-старому.Женщина беззвучно рассмеялась и чуть склонила голову на бок, словно желая заглянуть Альберту в глаза:— Как же по-старому? Не темни, лукавец! По деревне ходят слухи, что у тебя прибавление в семье.— Почему же слухи, — просто ответил он, — вовсе и не слухи.В Емельке все тайное рано или поздно становится явным, это Альберт знал наверняка. Он и не думал скрывать Чиби от соседей. Разве такое счастье утаишь? Альберта тревожило другое. Как объяснить появление драконов? Как жители Емельки воспримут новость, что с ними бок о бок будут жить существа, печально известные своим огненным нравом и ненасытным аппетитом. Хлопоты в таверне вкупе с заботами о маленьком Чиби и Гругале — все разом свалилось на голову господина мэра, и придумать хоть какое-то маломальское объяснение, откуда взялись драконы, и какое отношение они имеют к его семье, он не успел.Альберт настоятельно просил Адамая пока избегать встреч с местными и следить за Гругалом. Смотреть, чтобы он держался подальше от чужих огородов и скотины. Но разве за маленьким проказником уследишь? А сейчас, благодаря длинному языку пастуха озамодаса, о Гругале будут судачить невесть что.Фридерлинда принялась беззастенчиво расспрашивать как зовут малыша, сколько ему месяцев и когда будет позволено на него взглянуть.
— Они еще совсем крошки, сперва пусть привыкнут к новому дому, освоятся.— Они? Так у тебя двойня? — ахнула женщина.
?Тройня? — вздохнул про себя энутроф. И великовозрастный довесок, отправленный в подвал за дурное поведение.
В общем гомоне таверны до чуткого слуха энутрофа донеслось подозрительное шуршание, какая-то непонятная возня. Альберт, как и полагается хозяину, знал скрип каждой половицы у себя в таверне, писк всех оконных рам на чердаке. Он сразу определил, что звук шел откуда-то снизу.
Пока женщина вздыхала о том, как трудно приходится с детьми в первый год жизни, Альберт внимательней прислушался к происходящему в подвале. Он различил, как на заднем дворе хлопнули дверки, ведущие в подвал. С тех пор как в подвале поселился Килби, просто так, без веской на то причины, туда никто не заглядывал. Альберт насторожился. Кто-то торопливо сбежал вниз по лестнице, ведущей в подвал. По шагам он узнал Юго. Это его несколько успокоило. Что бы не происходило подполом, Альберт не сомневался, что Юго все уладит и переживать не о чем.— Альберт, ты не ответил, — вкрадчивый голос Фридери выдернул его из мыслей.— Хм?
— Когда познакомишь с малышами? — продолжала наседать женщина, уставившись на него, — Не терпится их увидеть.— Все в свое время, — уклончиво отвечал энутроф.Альберт искренне надеялся, что Фридери, удовлетворив любопытство, вспомнит о приличиях или о грядках, заберет мужа и, наконец, отчалит от его стойки. Но женщину буквально распирало от любопытства.
В общем гомоне выделился чей-то голос:— А вот мой сосед давеча рассказывал, что кто-то учинил погром в его курятнике. Говорил, что перепуганные птицы сбросили перья за одну ночь. А еще, в курятнике пахло паленым.Услышав это, энутроф покраснел от возмущения и принялся яростно натирать первую попавшуюся миску. Возня подполом продолжалась.— Альберт, голубчик, мне кажется, или ты чем-то взволнован?— Что ты, Фридери, все в порядке, — хотя нутром Альберт предчувствовал обратное.К стойке подошел кузнец, здоровенный малый с огромными ручищами в кожаном фартуке.— Доброго утречка!— Здорóво, Гаршак!
Кузнец уселся на бочку возле стойки. Сняв кепку, он пригладил торчащий рыжий чубчик.— Яблочного сидра мне и прелестной мамаше Фридери! Я угощаю!
Альберт поставил перед гостями два чарки, и достав с полки бутыль с сидром, откупорил пробку. Под ногами раздался ощутимый толчок, словно где-то в основании, таверна внезапно содрогнулась. Послышался треск. Второй толчок, куда сильнее предыдущего, заставил Альберта пролить часть сидра и обеспокоиться уже всерьез.
— Мне показалось, или под ногами пол трясется? – спросил кузнец.Альберт поспешно вытирал разлитый сидр:— Гаршак, еще утро, а у тебя уже земля под ногами трясется! – шутка вышла натянутой и неубедительной.Внизу что-то загрохотало, покатилось. Он расслышал голос Юго.— Эй, Альбер, похоже кто-то громит твой подвал! – на всю таверну огласил муж Фридерлинды на случай, если кто-то еще сам не догадался. Даже старый пастух, почуяв неладное, прервал нескончаемый поток своих небылиц и вытянул шею.— Подвал? Ах, да! Наверное, Юго с ребятами порядок наводят. Вы знаете этих мальчишек, они…Чей-то дикий вопль, да такой заливистый, что все враз умолкли, прокатился по подвалу. Внизу кто-то дико голосил. И снова грохот.— Альберт, — Фридери была не на шутку напугана, — по-моему, запахло горелым… Да-да, что-то однозначно горит!— Страшная тварь уже в Емельке! – заорал один из молодчиков и вылетел из таверны.Альберт призвал сохранять спокойствие и оставаться на местах. Едкий запах дыма ударил ему в нос. Он схватил ведро из-под стола.— Сейчас вернусь.
И он исчез в проеме, надеясь, что обеспокоенная толпа не рванет следом за ним.Юго, кашляя от дыма и спотыкаясь, поспешно раскрывал окна в подвале. Он смутно различал, как в дыму движется белеющий силуэт брата, как он методично, один за другим ворочает сложенные у стены мешки с мукой чтобы разыскивать притаившуюся бестию.— Гругал, — звал Адамай, — Гругал, не вынуждай меня переворачивать все верх дном! Сейчас же выходи!Случилось именно то, чего так опасался Юго – вопреки всем мерам предосторожности, Гругал проник в подвал и теперь наотрез отказывался его покидать. Выложенный деревянными досками, сухой и застеленный половиками подвал послужил хорошим материалом для растопки. Судя по тому, что дымились даже перекрытия, дракон не считал нужным себя сдерживать и от души окатил пламенем все сверху донизу.
Язычки драконьего пламени танцевать на поверхности припасов, хранившихся в подвале.— Папа убьет нас! Это же его запасы златоярового ячменя!Юго был готов стащить с головы шапку и ею сбивать пламя. Заготовленные Альбертом зерновые культуры лучших сортов шли на изготовления солода, из которого он по личному рецепту варил первоклассное сусло. Потери будут невосполнимы. Вооружившись половиком, элиатроп сбивал тлеющие островки пламени, спасая остатки ценных припасов.
— Ты совсем ослеп, Адамай! — орал Килби из своего угла — Что ты там возишься? Не видишь, вот же он! За тем мешком!
Подгоревшая борода, опаленные брови и следы от зубов на шее – все говорили о том, что Килби успел схлопотать от дракона по полной. Теперь, когда подоспели братья, он предусмотрительно отполз за бочку и приготовился обороняться от Гругала отломанной от ящика доской.
Пока Адамай безуспешно пытался призвать Гругала к порядку и нащупать маленького проказника, что притаился среди сложенных припасов, Килби не унимался за своей бочкой. Он донимал Адамая потоком указаний, бранил и распекал, что тот не способен совладать с ребенком.
— Без тебя разберусь! — огрызался Адамай, —Сиди и помалкивай!
Юго чихнул от выбитой из половика пыли:— Килби! Почему ты все еще здесь? Я же велел тебе подниматься наверх!— Ага, — гаркнул Килби, высунувшись из своего укрытия, — если я попытаюсь выйти, он снова на меня налетит!
Стоило Килби высунуть голову из своего убежища, как затаившийся дракон, взметнулся из-под мешков. Адамай враз преградил ему дорогу:—Нет, Гругал!Дракон ощерился и метнулся в сторону, потом в другую. Он угрожающе рычал и не оставлял попыток пробиться к Килби.
— Гругал! — ожидая в любую секунду, что дракон кинется, Адамай раскинул руки, — Сейчас же перестань!Он до конца надеялся, что маленький упрямец внемлет его словам и подчиниться. Но не тут-то было. Урезонить дракона еще сложнее чем взять над ним верх. Раз прорваться к Килби и как следует всыпать не получается, Гругал взмахнул под потолок и, раздувшись, набрал полную грудь воздуха.— Гругал, нет!—на перебой закричали мальчишки. Адамай в один прыжок оказался на сложенных в углу мешках и попытался схватить дракона. Но опоздал. Из драконьей пасти исторгся целый фонтан пламени.
— Юго! — закрываясь единственной рукой, завопил Килби. Прежде чем огненный поток окатил Килби с головы до ног, Юго успел открыть портал. Вспыхнувшее голубое кольцо, заслонило пленника и поглотило большую часть пламени. Воздух, заполнявший пространство, в мгновение ока раскалился, и Килби обдало жаром. Юго перенаправил хлынувший поток во двор. Элиатроп мог только надеяться, что огонь, вырвавшись на волю, не перекинется на крышу таверны.Выбравшись из-под приваливших его мешков, отряхнув муку, Адамай отыскал глазами Гругала.
—Ну все, ты сам напросился! — и бросился за драконом.
Пока Юго делал все возможное, чтобы загасить пламя, два дракона бесчинствовали и крушили все, что подворачивалось им на пути. Мешки, деревянные ящики, кадка с квашенной капустой — все было перевернуто и расколочено. На пол было разлито растительное масло. Черная бестия металась во все стороны, увлекая своего преследователя все дальше на тропу разрушений. В ограниченном пространстве погреба маленький дракон был куда проворнее старшего собрата и легко уходил от преследования.
— Не дай ему поджечь масло! — кричал Юго.Прыгнув за драконом, Адамай сорвал со стены деревянные полки, любовно приколоченные Альбертом еще в прошлом году. На Килби одна за другой покатились банки с соленьями и вареньем.Юго был вынужден отвлечься от тушения пожара. Предугадать направление полета черной молнии оказалось сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Он беспорядочно носился по подвалу и то и дело норовил спикировать на Килби. Вместо одного, Юго открыл сразу несколько порталов. Гругал, обладая молниеносной реакцией успешно обошел и первый портал, и второй, и третий. А вот Адамай, несшийся следом, поскользнулся на разлитом масле и угадил прямо в один из них. Из портала Адамай вывалился кубарем и впечатался в стену.Гругал захихикал и, описав круг под потолком, снова пошел в атаку.
— А! Сейчас снова налетит! –завопил Килби. Понимая, что на этот раз защититься доской вряд ли удастся, элиатроп бросился к лестнице. Гругал настиг элиатропа в два счета и, налетев сзади, повалил с ног, оставив на спине три кровавые полосы. Ослепленный ненавистью черный дракон вознамерился в последнем ударе испепелить обидчика раз и на всегда. Килби, предчувствую неизбежное, перевернулся на спину и вжался в ступеньки. Он приготовился встретиться с пламенем лицом к лицу.