Глава 24 (1/1)

Эмоциональное переплетение звучаний двух скрипок исторгалось из динамиков под потолком, утапливая бело-алый зал ресторана. С прикрытыми глазами я сидел, откинувшись на спинку стула, напоминающего чрезвычайно узкий трон, и позволял проникновенным мотивам опутывать все мое сердце, заполнять его, подменяя музыкой кровь. Да, мне воистину нравится это заведение каждой своей незначительной черточкой, но сегодня я не планировал его посещать. Уходя после обещания направить меня к разгадке, Клаус попросил явиться сюда к пяти часам. ?Это приблизит Вас к обеим истинам…??— произнес он напоследок. Что же, я пришел заблаговременно, но вот канули те лишние десять минут; я не жду от Клауса даже относительной пунктуальности, однако чем дольше его нет, тем неспокойнее становится на душе: он все-таки преступник, и вполне вероятно, что в какой-то из хмурых дней смекалка на уровне гениальности подведет его… Я буду так же ждать его, хоть до самого закрытия ресторана?— и в итоге не дождусь…Неожиданно что-то с силой потянуло за правый край моего кремового пиджака. Первым на ум, конечно же, пришел Клаус, но повернув голову, я столкнулся с неловким взглядом незнакомой молодой, весьма измученной блондинки. Пластиковая ручка сидячей коляски, в которой дрыгала ножками веселая малышка, зацепилась за пиджак в узком проходе между столами.—?Простите, пожалуйста,?— улыбнулась девушка, разъединяя пластик и ткань.—?Да ничего, случается,?— ответил я ей столь же широкой улыбкой.Молодая мама присела за стол справа, лицом ко входу. Из-под немного спутанных волнистых прядей ее взгляд казался рассеянным и самую малость шальным. Такие глаза чаще всего можно встретить на перроне, у ожидающих приезда дорогих им людей. У этой девушки явно была назначена здесь встреча?— у меня тоже, но почему тогда я сел ко входу в ресторан спиной? Быть может, я уже нуждаюсь в сюрпризах Клауса и подсознательно предоставляю ему возможность для хоть сколько-нибудь внезапного появления?..Данную верную мысль я щедро запил красным сухим вином. Холодный бокал коснулся стола, взгляд уткнулся в белоснежную скатерть. Вокруг звенели столовые приборы, скрипели и булькали чужие голоса, в мыслях громко тикали механические часы, и с каждым их ?так? желание прикончить бутылку возрастало. Краем глаза я видел, как кипящая внутри меня жижа отчетливо проявляется в мимике и жестах встревоженной блондинки. С налетом паники она поглядывала на часы, лишний раз боясь оставить прозрачные двери ресторана без внимания. У подошедшего официанта она попросила только воды?— он принес наполненный стакан почти сразу, однако его приходу девушка искренне удивилась. Мешки под ее выразительными, но уставшими глазами могли бы составить конкуренцию извечным теням Клауса. Изящные тонкие пальцы тщетно пытались смять меню в твердом алом переплете, тем не менее успешно оставляя на псевдокожаном материале царапины. Одного краткого взгляда на ее ребенка было достаточно, чтобы понять, что в коляске?— именно девочка. Нет, ее миниатюрная кофточка, штанишки и ботиночки не были розового цвета, лишь успокаивающий салатный и пастельно-зеленый. И не сказать, что жиденькие пшеничные волосы были длиннее, чем у мальчиков-сверстников. Но ярко-голубые, как у котенка, глаза и пухлые губки бантиком делали ее кругленькую мордашку истинно кукольной. Чуть подрастет?— и знатной красавицей будет!В отличие от нервной мамочки, ребенок был спокоен как удав. Что-то без умолку тихо лопоча себе под нос, девочка поднимала и опускала на коленки глазастую плюшевую пчелу. Наши взгляды встретились, и в следующую же секунду малышка выбросила пчелу на пол. Назвав это броском, я, разумеется, преувеличил: взмах малюсенькой толстенькой ручонки не сдвинул игрушку с места, но та сама собой скатилась под колеса коляски.Подпрыгнув на попе, девочка ткнула ручкой в сторону потери?— словно приказала мне ее поднять. Ее мать, обкусывая лишенные помады бледноватые губы, была поглощена телефоном, так что я позволил себе исполнить выдуманную мною просьбу ребенка. Это же ничего, что я коснулся игрушки?.. В конце концов, не хуже валяния по грязному полу… Пальчики девочки уже почти дотянулись до пчелы, когда я жестоко отдернул руку. Черт, что я делаю?! Она же после этого возьмется за глаза или в рот игрушку сунет…—?Эм, извините?..—?Что? —?очнулась девушка, обратив на меня истощенный недосыпами взор. —?Вы мне что-то сказали?—?Да. Ваша дочка уронила игрушку на пол.—?Спасибо,?— вымученно улыбнулась моя собеседница, забирая пчелу и пряча в корзину под коляской. Из тряпочного отделения за спинкой сиденья она достала плюшевого фиолетового попугая. —?Держи, милая. Не роняй больше.Но развеселившееся дитя выпустило бедную плененную птичку на волю, и мне пришлось поднимать вторую игрушку под аккомпанемент неловких извинений молодой мамы.—?Дети есть дети,?— лучезарно улыбнулся я, пожав плечами. —?Она у Вас красавица. Как зовут?—?Мария,?— кивнула девушка и протянула мне через коляску руку. По промелькнувшему удивлению в моих глазах она поняла, что немного ошиблась, и замерла с протянутой рукой. —?Ой, в смысле, меня зовут Мария. А ее?— Мэдди, Мэдисон.—?Кирен,?— представился я и пожал ее руку, чтобы она не чувствовал себя совсем уж неловко.—?Приятно познакомиться.—?Взаимно! Извините, если сую нос не в свое дело, но… у Вас все в порядке?..Мария приоткрыла рот?— и замерла. Ее глаза забегали по залу ресторана, но ничего стоящего так и не нашли. Ослабленная, встревоженная не на шутку, она выглядела как человек, способный совершить большую глупость, дойдя до точки кипения. Как человек, нуждающийся хоть в какой-нибудь помощи и поддержке.—?Как Вы? —?спросил я, проникновеннее заглядывая в ее глаза.Губы девушки дрогнули от фальшивой улыбки, но и на нее у Марии не хватило сил.—?Простите,?— внезапно извинилась она. На ее прокушенной нижней губе выступила капля крови, и я протянул Марии салфетку, кратко пояснив причину. —?Спасибо. Когда нервничаю, мне нужно что-нибудь жевать, а официант еще не подошел.—?Хотите вина? Вам можно? —?кивнул я в сторону мяукающей Мэдди.—?Можно: я уже не кормлю грудью, но мы с Вами не знакомы, я не могу…Прежде, чем она успела договорить, я плеснул умеренную порцию вина в ее пустой стакан из-под воды. Поблагодарив, Мария сделала жадный глоток, и пальцы ее свободной руки резко перестали сминать скатерть.—?Спасибо… —?спокойнее повторила она.—?Хо-тите рас-ска-зать, по-чему так взволнованы? —?вырвалось у меня. А ведь когда-то Клаус задал мне примерно тот же вопрос. Разница между тем мной и Марией только в том, что ей, как женщине, позволено проявлять эмоции; выходит, Клаус при первой же встрече смог рассмотреть ту грозу, бушевавшую у меня внутри…—?В последнее время… наш папочка мало уделял нам времени,?— поведала Мария, касаясь двумя пальцами ручонки Мэдди. —?Ему приходится много работать, чтобы у нас было все необходимое. Часто он даже ночует на работе, когда много дел или не хочет разбудить нас, возвращаясь под утро. Но сегодня он прислал мне сообщение с адресом этого ресторана, хочет о чем-то поговорить… Я дура, наверное, что так пугаюсь этого разговора, в смысле, его не бывает дома, и теперь это СМС…Оборвав саму себя, она допила вино. Я бы с легкостью мог ей налить еще, но напаивать ?водителя? коляски?— очень плохая идея.—?Это нормально?— испугаться того, чего раньше не случалось. Но я думаю, все Ваши тревоги напрасны: он много работает ради вас двоих?— он вас любит.Конечно, все мои слова были пустыми, высушенными шаблонами, ведь я не знал человека, о котором говорил. Будь я на месте Марии, тоже бы подумал, что встреча в ресторане, назначенная по СМС, будет напрямую связана с разрывом отношений; станет одним из ?серьезных разговоров?, которые редко кончаются улыбками, а не целым градом слез. Но правду, какой бы она ни была, Мария узнает сама?— когда сюда придет ее партнер. А сейчас ей нужно успокоиться, перестать изводить саму себя и тем самым ребенка.Мои слова, внушающий доверие тон и вино сумели ее убедить. Мария расслабилась, достала еще одну, пока еще чистую игрушку и заворковала с Мэдди, сердечно поблагодарив меня улыбкой облегчения.Как только двери ресторана открылись, Мария вскинула голову. Я обернулся: интересно было, на каком человеке эта милая, красивая, если выспится, девушка остановила свой выбор. Но по кафельному полу уверенно стучали каблуки, а в глазах Марии застыло удивление. Женщина лет сорока-пятидесяти в выглаженном черном брючном костюме приближалась к ее столику. Бледные наманикюренные когти, словно добычу, сжимали глянцевый клатч. Худое лицо незнакомки с достаточно сильно выделяющимися скулами казалось мне отчего-то знакомым. Одеждой, походкой, гладко зачесанными назад черными волосами, пробивным бесчувственным взглядом она напоминала типичную бизнесвумен: быть может, я пересекался с ней по работе?.. Обычно я неплохо запоминаю людей, так что раз не могу припомнить ее, она меня вряд ли узнает.—?Ну и? —?холодно спросила женщина, заняв стул напротив Марии.—?Ну… и?.. —?озадаченно повторила та.—?Да, о чем ты хотела поговорить?—?Я?.. Откуда ты здесь?Женщина раздраженно закатила глаза, бросив клатч на стол.—?Три часа назад ты прислала мне сообщение, что хочешь в это время встретиться здесь для обсуждения какого-то важного разговора. Ты что, забыла?—?Я не отправляла…—?Золотце, ты хоть спишь? Выглядишь ужасно?— теперь еще и забываешь все. Этот скользкий гад совсем тебе не помогает…—?Не говори так о нем,?— возмутилась Мария, инстинктивно прикрывая Мэдди уши. —?Он работает. Ради нас. Делает все…—?Кроме того, что действительно нужно: помогать тебе с ребенком,?— тяжело вздохнула брюнетка. Из клатча она достала карамельную рождественскую тросточку и, сорвав с нее полиэтилен, с влюбленной полуулыбкой протянула конфету ребенку. Девочка, громко хихикнув, сунула кончик угощения в рот и с еще более громким смехом обнаружила сладость.Продолжать вникать в столь личный разговор двух незнакомок я посчитал началом морального падения, так что добавил вина в свой бокал и постарался отвлечься на красную стену через три столика впереди. Он придет?..Звякнула тарелка, приземлившаяся на стол передо мной, и я с удивлением взглянул на пирожное размером с две ладони. Над корзинкой из теста с волнистыми краями возвышалась горка твердого белого шоколада, покрытого ?снегом? всех цветов радуги.—?Я не заказыв…—?Я осмелился заказать за Вас. —?С обворожительной улыбкой, вмиг успокоившей каждый мой нерв, Клаус устало опустился на стул напротив и протянул мне одну из двух принесенных чайных ложек. Принимая столовый прибор, я рассматривал черно-бело-алую форму официанта, выгодно обтягивающую его тело. О, этот человек знает не только как сливаться с толпой, но и как фокусировать случайные взгляды как можно дальше от лица: если бы Клаус не заговорил, а обслуживал другие столы, я бы бесстыже любовался его бедрами и торсом, не находя сил поднять глаза…От красивых линий шеи Клауса меня оторвал недовольный голос собеседницы Марии, обратившейся к нашему столу:—?В этом ресторане просто отвратительное обслуживание. Принесите мне эспрессо.—?Я здесь не работаю,?— усмехнулся Клаус, отделяя от десерта небольшой кусок и поднося его к губам.—?Вы одеты как официант.—?А что, официант из другого ресторана не может прийти сюда в свой обеденный перерыв?Аргумент не убедил брюнетку в летах, но прекратил спор, потому что ответить на это ей было нечего.С выражением лица человека, ставшего свидетелем чьей-то впечатляющей глупости, я воткнул ложку в край невероятной корзинки. Толстая корка белого шоколада хрустнула, обнажая клубничный джем. В ложке обосновались три идеально гармонирующих друг с другом слоя: тесто, джем и шоколад с красочной и, слава Богу, безвкусной присыпкой, иначе бы у всех заказавших это чудо кондитерского искусства приключился диабет.—?Это божественно… —?простонал я с набитым ртом, и Клаус, удовлетворенно улыбнувшись, отпил вина с горла. —?Я уж начал думать, что ты не придешь.—?Разве я могу назначить Вам свидание и не явиться?—?Так это свидание?—?Ну, мы едим один десерт на двоих?— в ресторане?— вечером?— и пьем вино. Решайте сами.Бдительный взгляд Клауса скользнул к широкому окну, и губы, наверняка, сладкие из-за пирожного, растянулись в победном оскале. Облизав ложку, Клаус бодро кому-то помахал, но когда я повернул голову к стеклу, успел заметить только широкое мужское плечо, тут же скрывшееся из вида.—?Твой… знакомый? —?Само допущение, что у Клауса могут быть друзья, виделось мне бредом. Хотя что же в этом такого: у всех есть знакомые, приятели и друзья. Но ни вторых, ни третьих не может быть у Клауса?— это было так же кристально ясно, как и то, что дождевая вода всегда падает вниз.—?Зайдет?— не зайдет?.. —?вслух прикидывал он, и не думая отвечать на мой вопрос. —?Ну вот, кажется, все-таки не зайдет: какая жалость?— получилась бы отличная драма…—?О чем ты?..—?Пока не имеет значения. —?Взбодрившись, он потер ладони и устремил испытывающий взгляд на меня. —?Все еще хотите знать всю правду обо мне?—?Да,?— ни секунды не сомневаясь, ответил я.—?Ну что же… —?вздохнул Клаус и из кармана алого фартука достал тонкий белый конверт. —?Но если не сумеете догадаться, извините, я не буду давать Вам другие подсказки.—?Почему? —?Мои пальцы коснулись конверта и сжали его, как спасательный круг.—?Потому что, подумав, я осознал, насколько большое значения для меня имеет Ваш покой. Я не хочу лишний раз печалить Вас, тревожить или пугать…—?С каких пор? —?ухмыльнулся я, вспоминая ?милую? беседу в первой угнанной Клаусом машине.—?Больше не хочу. А посему… у Вас только одна попытка, Кирен. Если Вам не удастся найти ответ, я сделаю вывод, что узнать правду Вам не суждено… что так будет лучше для Вас?— и, стало быть, для меня. Для нас…?— менее уверенно добавил он, переводя взгляд на десерт.?Для нас?… Мне безумно нравится, как это звучит в моей голове,?— но не так, как сказанное им…—?Я могу открыть конверт сейчас?..Клаус молча кивнул, я бережно надорвал бумагу. Внутри оказалась пара матовых фото. На первом, цветном, был запечатлен мужчина в строгом черном костюме, переступивший черту старости. Его квадратное суровое лицо было измождено глубокими морщинами, а седину пышных зачесанных назад волос скрывала светло-русая краска. Через стекла больших очков в толстой черной оправе в объектив смотрели не то серые, не то голубые глаза.На втором снимке, черно-белом, куда-то в сторону слабо улыбался длинноволосый мужчина с шикарными усами Тома Селлека. Его опрятная объемная волнистая шевелюра была черного или каштанового цвета, глаза?— темны и выразительны. Если приглядеться, в правом ухе можно было заметить серьгу. Клетчатый, похоже, твидовый пиджак был распахнут, верхняя пуговица светлой полосатой рубашки расстегнута. Шею обхватывала тонкая тугая цепочка.На обеих фотографиях фон был размытым, следовательно, фокусировать свое внимание требовалось только на этих двух незнакомцах. Но что делать дальше, раз я их не знаю?.. На их одеждах не было никаких нашивок, никаких аббревиатур. Мне не от чего отталкиваться…—?Кто-нибудь из них Вам знаком? —?напряженно поинтересовался Клаус.Значит, дело и правда в них.—?Нет. Но я все равно узнаю, кто они такие. В этом же ключ?—?Частично да, частично нет.Я люблю этот ресторан. Я счастлив, что Клаус сидит напротив. Я в восторге от вкуса принесенного им десерта. Я по-прежнему тону в медовом звучании скрипки. Но ничего из этого прямо сейчас я не хочу.Только узнать, кто эти мужчины.Только разгадать самый большой секрет Клауса.Только приблизиться к нему…