2 (1/1)

Какое-то время дриада простояла недвижно, погрузив руки в кажущийся осязаемым лунный свет. Хотя… кажущийся ли?Зар, прижимая к себе закутанную в одеяльце дочку, сидел на земле около знакомой молодой берёзки. Здесь царила ранняя весна: почки на деревце уже начали набухать, но и только. Холод же был такой, что не согревай Трубадура Лиза?— он давно бы уже замёрз до костей. Хорошо ещё, что землю покрывал нежный, но плотный моховой ковёр.Тем временем берёзовая девушка вытащила?— именно вытащила! —?руки из похожих на расплавленное серебро лунных лучей. И теперь её тоненькие пальчики были обёрнуты этими лучами?— словно пряжей.Дриада медленно, старательно скатала ?пряжу? в мягкий светящийся клубок. И, опустившись на колени, стала… выжимать в кружечку Лизы серебристую жидкость. Лунный эликсир…—?Давай я напою её,?— протянул руку Зар, когда девушка подошла к нему.Но та лишь покачала головой. И, сев на мягкий мох, поставила рядом кружечку, наполовину заполненную чудесной серебристо-белой жидкостью. Положила прямо на неё ножик. Протянула руки: мол, дай Лизу мне.Поколебавшись немного, Зар послушался. Дриада же, поддерживая девочку одной рукой, второй взяла ножик. Протянула Трубадуру…—?Зачем?Девушка показала ему палец, который порезала несколько минут назад. И указала им на берёзку…—?Для лекарства нужен сок из твоего деревца? —?сообразил Зар. —?И ты хочешь, чтобы я…Дриада обрадованно закивала.—?Я не смогу… —?медленно покачал он головой. —?Это всё равно что воткнуть нож в твоё тело… Так ведь?Она снова кивнула?— на сей раз коротко, но решительно. Показала глазами на Лизу, которой с каждой минутой становилось труднее дышать…Зар дрожащими пальцами взялся за ножик.Надо пересилить себя. Сделать это быстро, чтобы берёзовое дитя меньше мучилось… И ещё мха нужно нарвать… Вот так. А теперь?— твёрдая рука. Быстрая рука.Дыхание Лизы стало переходить в сдавленные хрипы…Твёрдая рука. Быстрая рука… И высоту надо правильно рассчитать.Невезучая губа снова обагрилась кровью…Раз-два!Ножик уже вытащен.Зар не видит дриаду, но чувствует всем существом, как она дрожит, безмолвно крича от боли.Твёрдая рука… Ни одна капля её крови не упадёт на землю…Вот уже рана законопачена мхом. А дитя дерева осторожно поит дитя человеческое чудесным?— сияющим, словно лучи утреннего солнца?— лекарством.Теперь можно позволить рукам дрожать…На какой-то миг Зар почувствовал себя ребёнком?— таким же беззащитным, как эти две маленькие девочки… Надеюсь, никто не осудит его за то, что он спрятал лицо в ладонях, прижался лбом к своим коленям и заплакал навзрыд. Может, у нас это и считается непростительной для мужчины слабостью. Но здесь, в сказочном мире, нет людей. И поэтому никому такое не приходит в голову…Оторвав наконец руки от лица и сев прямо, отец увидел… здоровую дочь. Всё ещё спящую, но уже спокойным, лёгким, целебным сном.Впоследствии он подумал о том, как было хорошо, что Лиза проснулась не сразу. Кто знает, насколько бы она перепугалась, увидев до жути бледное, залитое слезами, перепачканное засохшей кровью из ранки на губе лицо отца… Но девочка, к счастью, спокойно спала, дыша глубоко, ровно и безмятежно?— словно и не было никакой болезни.—?Покажи рану,?— прошептал Зар.Девушка, одной рукой держа Лизу, приподняла тёмно-вишнёвый подол. На белоснежном бедре расползся уродливый шрам…—?Больно?Дриада с улыбкой покачала головой.Зар, повинуясь властному, но безгрешному порыву, наклонился к этому шраму и покрыл его поцелуями.—?Не бойся… —?сквозь смех и слёзы произнёс он, увидев тень страха в огромных зелёных глазах девушки-ребёнка. —?Не бойся, дитя… Я сейчас ни на что не гожусь. Ну, на корм рыбам разве что… Спасибо тебе, храбрая моя девочка…Трубадур погладил дрожащими пальцами русые волосы, в которых зеленели крошечные берёзовые почки. Прижался губами к нежной белой щеке… к прохладному плечу… к родной тёплой ладошке…Сколько бы потом ни вспоминал он эти мгновения?— никогда не чувствовал вины перед любимой женой. Ибо те бесчисленные поцелуи, которыми покрывали тогда его губы кожу берёзовой девы, были чисты. Так Зар целовал в шею и плечи годовалую Лизу, вытирая её после купания в старом мамином корыте… Свою Миру он не предавал и не предаст?— хотя бы потому, что она не заслуживает предательства.Серебряную брошь с длинной острой булавкой Трубадур забрал вместе с Лизой, её одеяльцем, кружкой и ножиком. А кусок тёплой ткани оставил своей храброй берёзовой девочке?— на память. И чтобы согревал он её в холодные зимние и мартовские ночи…