Мы в ответе, часть вторая (1/1)

2День рождения дома, в кругу семьи, то совсем не то же самое, что среди сослуживцев. Для празднования Грей снял на вечер зал в небольшом и уютном кафе, с владельцем которого был немного знаком. Обшитые дубовыми панелями стены, крепкие столы под чистыми льняными скатертями, развешанные по стенам связки лука и чеснока, расписные лубочные картинки — такой слегка примитивный стиль. Нарисованы там были гуси во всех вариациях, что неудивительно, ведь кафе называлось ?Золотой гусь?. Но Грею тут нравилось...За стойкой стояла дама Фидхельм, жена владельца кафе. Круглолицая, с удивительно красивыми пухлыми руками, она была похожа на сдобную булочку, так бы съел. Но нрав у неё был стальной, и она наравне с мужем управляла заведением. — Доброго дня вам, госпожа Фидхельм! — Грейсон вежливо поклонился женщине. — Благодарю, инспектор! — раскраснелась от похвалы хозяйка. — Вы ведь уже договорились с мужем? Да? Женщина дождалась утвердительного кивка, попалась в ящике, достала исписанный листок и продолжила:— Значит, вы заказали свиные рёбрышки, запеченного гуся, два, солёное печенье с тмином, почки в пряном соусе и фаршированные яйца. Верно?— Верно. И нарезанные овощи.— Да, и нарезанные овощи, — подтвердила хозяйка. — Ещё вы просили вино ?Золотой берег?.— Именно.— А его нет… — эри заглянула в тетрадь поставок и огорчённо проговорила: — не привезли на этот раз. Может, что-нибудь другое возьмёте? Вот хорошее, ?Знойная эльфийка? или ещё есть ?Молоко монахини?.Грейсон фыркнул, подумав, откуда у целомудренной (как предполагается) монашки может взяться молоко. Хозяйка вежливо улыбалась и продолжала выжидательно смотреть на инспектора. — Пожалуй, возьму ?Знойную?, а то кто его знает, что там за молоко, — улыбнулся Грейсон. — Только к нему нужны фрукты или виноград.— Винограда нет, не сезон, но я предлагаю вам заказать к нему тарталетки с фруктовым салатом.Грейсон пожал плечами и ответил, что это скорее для девушек, чем для суровых сыскарей, так что ограничимся просто нарезанными фруктами. И, утвердив окончательный заказ, прошёл к столу, где его уже ждали сослуживцы. День рождения среди сослуживцев, то совсем не то же самое, что дома, в кругу семьи! Нет торжественности и строго следования традициям, нет ритуальных подарков и привычного угощения, нет строгой матери и громких здравиц. Зато есть шум и веселье, смех и танцы, музыка и песни. И Грейсон не мог бы сказать, какой праздник лучше, и, махнув рукой, просто получал удовольствие. Джед отплясывал со своим мужем, необычно спокойный Уилсон пришёл со своей женой, невысокой красивой женщиной, а кое-кто даже представил своих временных любовников. Грейсон был рад каждому, даже незнакомцам. Ему уже подарили небольшие традиционные мелочи вроде орехов в меду или яблок в карамели, как обычно в такой день. Но главного, общего подарка пока не было: его преподносят в самом конце, чтобы насладиться им в одиночестве. На прошлый Грею привели молоденькую рабыню, и он долго ласкал и нежил девушку, зная, что будет первым. Возможно, та ночь принесла свои плоды, и в клане растёт его ребёнок. В таком случае девушка получит свободу и возможность воспитывать малыша, а тот, свою очередь станет одним из младших членов клана. Наследником, конечно, ему не быть, зато проживёт он безбедную жизнь в кругу большой семьи, приумножая её славу и богатство. Хорошо бы, чтоб родилась дочь! Может, в следующий приезд домой, его познакомят с ней? Говорят, что старухи знают секрет, как получить ребёнка нужного пола.А если и нет никого, так что ж. Девушка была очень милой, и после той ночи ей подыскали мужа, и живёт она где-нибудь, даже не вспоминая своего первого мужчину.Бо-о-ом… Старинные, наверное, ещё прадедовские часы отбили половину девятого, и народ стал возвращаться к столам: пришло время последнего пожелания. По традиции, его произносил глава семьи, а в этом случае начальник участка, и Уилсон поднял бокал, готовясь произнести свою поздравительную речь. Он говорил о многом, например, о профессионализме и старательности, о терпении и способности сопоставлять факты, и закончил словами:— Мы все очень рады, что ты пришёл работать к нам, надеюсь, что мы регулярно будем поздравлять тебя с новыми званиями, и быть может, ты тоже станешь главой какой-нибудь службы!— Упаси меня Боги! — вырвалось у Грея.Уилсон погрозил пальцем и продолжил:— А чтобы у тебя не появилось желания сбежать, мы присмотрели для тебя несколько домиков и договорились с продавцом. Завтра у тебя выходной, так что потрать его с толком. Вот тебе немного крон для пополнения твоего счёта, — начальник положил пухлый конверт, — а чтобы ты не чувствовал себя одиноким и неприкаянным, мы дарим тебе раба. Пусть он не только варит тебе кофе по утрам и гладит рубашки, но доставляет удовольствие!Гости захлопали, и под эти аплодисменты на середину зала вывели Аля. Грейсон хмыкнул, потом показал кулак Джаду и принял подарок. Ну, в самом-то деле, теперь хотя бы по утрам будет, кому разбудить.Вот так и получилось, что раб, почти вышедший в тираж, вновь стал востребованным, а Грейсон перестал метаться по квартире в поисках сбежавших брюк. Но в эту ночь Оливер просто привел мужчину к себе, ткнул пальцем на тахту в гостевой комнате, и завалился спать.Правда, не забыл перед сном накормить ужином новое приобретение. И спалось Грею на редкость спокойно, даже просыпаться утром не хотелось…*** В правый глаз ввинчивался раскалённый прут, вызывая желание сдохнуть вот сию же минуту. Грейсон промычал что-то и пошарил руками по сторонам. Пальцы наткнулись на что-то тёплое и упругое, тут исчезнувшее из поля деятельности. — У-у-у-у-у… полжалованья за глоток воды! — простонал Грейсон, шаря вслепую пальцами и охнул, когда их коснулся восхитительный влажный холод. — О! Вода-вода-водичка! Он присосался к горлышку бутылки, глотал, глотал, глотал, пока не заломило зубы. Наступившее облегчение позволило разлепить глаза, и прямо перед носом Грейсон увидел смутно знакомого мужчину, сидевшего на полу. — Ох, спаситель ты мой!После пристального рассмотрения стало понятно, что мужчина стоит на коленях у кровати. Голый. Вот абсолютно. — Ты кто?— Я ваш раб, господин, — последовал спокойный ответ.Грейсон зажмурился, страстно мечтая, чтобы и похмелье, и мужчина исчезли раз и навсегда. Но ни первое, ни второй исчезать не торопились, становясь, напротив, более чем натуральными. Оливер даже пальцем потыкал, чтобы убедиться, в правдивости происходящего. Раб никуда не делся, только вздохнул прерывисто. Сознание постепенно возвращалось к инспектору и по мере прояснения, он начинал понимать, что раб ему знаком. Не то чтоб в подробностях, но не так давно Грейсон лично увозил его в питомник. Ох, праздники — это, конечно, хорошо. И вино было отличное, но любое качество всегда можно перебить количеством. С трудом собрав конечности, Оливер поднялся и по стеночке направился в душевую. Вот что ему всегда нравилось здесь, так это уровень гигиены. Никаких тебе общих бань (были, конечно, но была и альтернатива), никаких помывок раз в шесть дней, зато тёплая вода, льющаяся сверху. Уходила она в слив на полу, а потом в сточные канавы, в центре города их давно закрыли трубами и заровняли, а вот на окраинах можно было вполне насладиться ?ароматами? жизнедеятельности организма. Главное в душевой было вовремя включить нагреватель, чтобы не получить поток ледяной воды на голову. Грейсон регулярно забывал это делать, а потому частенько получал холодный душ по утрам. Он добрался, наконец, до душевой и дёрнул за рычаг, привычно ожидая ледяной поток, но сверху потекла приятная прохладная вода — всё в меру, сам бы так сделал. И на крючке висит большое чистое полотенце, и стены в душевой чистые, и мыло в бутылочке не на дне. — Это твоих рук дело? — спросил Грейсон, входя в комнату. Душ сделал своё доброе дело, и мужчина вполне проснулся и даже подумал о кофе.— Цель раба служить своему господину.— О как! Грейсон осмотрел раба, молниеносно упавшего на колени, стоило только хозяину войти в комнату. А ведь он боится, подумалось инспектору, именно как работнику сыска становилось ясно, что раб очень и очень осторожен и ведёт себя по всем правилам. — А ты вообще как тут оказался?— Вы привели. — Я? А зачем?Раб помолчал и тихо сказал, что ему было приказано идти следом, а потом лечь спать. — Хм… а в принципе, откуда ты взялся? Я же тебя в питомник увозил. Тебя же? Тебя…— Ваши сослуживцы купили меня в подарок.— О, точно! — вспомнил Грейсон, — И я даже догадываюсь, чья это идея. Так, ладно, это даже неплохо. Ну-с… начнём с малого. Как тебя зовут?Аль рассудил, что ответ образцового раба тут не подойдёт и назвал собственное имя. Мысль о том, что это единственное, что было с ним из прошлой жизни, мелькнула и пропала. — Аль, значит. Ладно, пойдём дальше. Что ты умеешь делать? Ну, кроме постели.— Готовить, навести порядок в одежде господина, читать вслух, играть на музыкальных инструментах, сделать массаж, танцевать, петь…— О! Массаж! — обрадовался Грейсон. — Вот этим мы и займёмся. И спустя уже четверть часа стонал под умелыми руками раба. Сначала Аль разминал сильно, выгоняя усталость после бурной ночи, а затем перешёл успокаивающим поглаживаниям и добился своего: хозяин задремал. Раб натянул на спину господина простыню, сверху укрыл легким одеялом и ушёл: у него было ещё много работы. Грейсон проснулся часа через два бодрым и голодным. В комнате было тихо и пусто, и если бы не простыня, укрывавшая плечи, можно было подумать, что и раб, и массаж, ему просто приснились. И вообще, по здравому рассуждению, совершенно было непонятно, зачем ему собственно нужен раб? Снимать сексуальное напряжение можно в кварталах Пчёлок, а там девочки и мальчики на любой вкус, убирается у него приходящая прислуга, готовит он сам — что это за мужчина, который не может поджарить мясо? А раба нужно одевать, кормить… как-то использовать. Нет, идея завести себе домашнего питомца не самая лучшая, нужно будет подумать и решить, как избавиться от навязанной обузы. Из-за двери доносились чуть слышные посторонние звуки, и Грейсон направился на них, только у порога вспомнив, что полностью обнажён. Домашние брюки нашлись на кресле, рядом стояли тапки, Оливер натянул всё и, проигнорировав рубашку, пошёл на звуки, к которым присоединились и вкусные запахи. Кухня сияла чистотой. Не то чтобы Грейсон был грязнулей, вовсе нет: строгая мать, большая семья, множество слуг. Детей приучали с детства — не положишь вещь на место, можешь не найти вовремя. И он это хорошо знал, не разбрасывая ничего, приходящая прислуга не могла нарадоваться на такого нанимателя, и всё равно — кухня сияла. Сияли окна, сиял стол, сияли сковороды, развешанные по стенам, сияла медная далла. И не только сияла. Она ещё и исходила насыщенным кофейным ароматом. Грейсон принюхался. — Кофе! Раб вздрогнул и обернулся. Попытку бросить переворачивать блинчики и упасть на колени Грейсон тут же пресёк и уселся за стол, прилежно положил ладони на стол. Аль, неслышно скользя по кухне, ставил перед хозяином тарелку, чашечку, миску с мёдом, что-то мелко нарезанное на тарелочке.— Вкусно, — оценил Оливер старания раба. — А ты поел?— Нет, господин. — Со вчерашнего дня?— Да, господин.— Там ещё есть?— Да, господин.— Накладывай себе и садись, — Грейсон хлопнул ладонью по столу напротив. — Значит, так. У нас дома рабы не голодают. Я работаю, бывает и домой прихожу поздно или вообще не прихожу, поэтому не сиди голодным, иди и ешь. Понял?— Да, господин.— Так, с этим всё. Мне показалось вчера, или мне там на самом деле подобрали несколько домов?— Я слышал, что так и есть, господин.— Угу, тогда сейчас завтракаем… — Грейсон посмотрел на часы и поправился, — обедаем, одеваемся и едем смотреть. У тебя есть что-нибудь из одежды?— Нет, господин.— Хм…Грейсон оценивающе посмотрел на раба, подумал, велел доедать и идти в комнату. Но сразу начать примерку не получилось, сначала Аль взялся убирать со стола, Оливер хотел было остановить, но передумал: зрелище красивого мужчины плавно передвигающегося в тесном пространстве кухни было завораживающе красивым. Даже очень, даже можно сказать — эротичным. Но заставлять или принуждать свою постоянную собственность, Грею не хотелось. К тому же он точно знал, что раб готов ко всему, а хотелось сделать всё медленно и приятно. Для себя, в первую очередь, но Грейсон любил, чтобы партнёру было тоже хорошо, а наспех так не получится. А пока следовало найти одежду рабу, а то, что он голый-то ходит? И Оливер направился в комнату, поискать что-нибудь среди своих вещей. И пусть телосложением Аль сильно уступал здоровенному Медведю, но поди не выпадет из штанов и рубашки. Помимо парадных комплектов, в шкафу находилось множество повседневной одежды, далеко не лучшем состоянии: были там уже испачканные туники и брюки, сложенные неопрятной грудой в углу, были и чистые, стопочками на полках. Мятые, кстати… обычно их гладила подёнщица, но на эту неделю женщина отпросилась, уехала то ли к сестре, то ли ещё куда, и в результате последнюю нормальную тунику Грейсон надел вчера.— Господин… Грейсон повернулся и увидел раба со стопочкой выглаженной одежды в руках.— О! Ты успел! Оказывается, тот не только приготовил поздний завтрак, но и переделал множество дел. Грейсон оделся, думая, что завести раба не такая уж плохая идея. Аль по-прежнему стоял в центре комнаты, ожидая новых приказов, и Грею пришло в голову, что надо бы рассмотреть подарочек получше, прежде чем одевать.— Покажи себя.Аль чуть расставил ноги, закинул руки за голову и вытянулся в струнку, демонстрируя хорошую фигуру. Он прекрасно понимал, что оказался не очень приятным сюрпризом для господина, и от первого впечатления зависит очень много. Те встречи в участке в счет не шли, там инспектору было всё равно, что за раб перед ним. Но здесь и сейчас решается, вернётся Аль назад, в питомник, уже без всякой надежды, или останется выполнять привычные обязанности. И раб старался изо всех сил быть полезным: встал рано, подготовил душевую, домашнюю одежду, убрался в комнатах и на кухне, приготовил завтрак и кофе. И пока было непонятно, понравился он хозяину или нет. Приказ продемонстрировать тело был понятным и подразумевал продолжение, и Аль был готов к нему: промыт, растянут и смазан. И кажется, это ему пригодится, вон как у хозяина глаза сверкают. Очень хорошее тело, думал Грейсон, обходя приобретение кругом. Провёл пальцами по плечам, огладил грудь, коснулся члена, и тот заинтересованно шевельнулся. Грейсон, кстати тоже не оказался равнодушным. Возбуждение было внезапным и неожиданным, горячая волна прокатилась по мышцам и сосредоточилась в паху. — Ты подготовился? — хрипло спросил Оливер.— Да, господин.Спокойный и равнодушный ответ несколько снизил накал, и Грейсон притормозил. Стало интересно, а действительно ли раб хочет, или это что-то другое?— Твое возбуждение… что оно означает?Аль с удивлением покосился на хозяина.— Чтобы господину было приятно.— А ты сам хочешь?Раб промолчал, демонстрируя гордо стоящий член, в отличие от самого Грея.— У нас не требуют от рабов постоянного возбуждения, но я слышал, что здесь в питомниках обучают иначе.— Раб должен уметь возбуждаться и кончать по приказу, — неохотно проговорил Аль.— Ага… ладно… Грейсон решил, что купить одежду и осмотреть дома они ещё успеют, сейчас ему нужно совсем другое. Разрядка не принесла облегчения, хоть раб и старался. И Грейсон знал, почему — отдачи не было. Ему хотелось получить страсть, а не равнодушные ласки человека, вынужденного отдаваться в силу своего положения. А вот этого как раз не было и не могло пока быть: нужно время, доверие, а не знакомство в течение пары дней. Всё это у Грея ещё будет, не может не быть. Потом. Позже. А пока…Пока стоит отправить раба умыться и привести себя в порядок. Аль управился быстро, и вскоре уже стоял у порога, ожидая, когда хозяин прекратит свои размышления и пойдёт, куда собирался. На улице было светло, тепло и сухо, хоть и ходили по небу тучки, но до дождя им было ещё далеко. Осмотревшись, Грей подозвал коляску, уселся и поехал выбирать дом. Ну, Аль с ним за компанию. Первым был небольшой особнячок с запущенным садиком перед ним. Рассохшиеся рамы, вздувшиеся полы, протекающая крыша — это как-то не вдохновляло, не говоря уже о хозяине, масляно глядевшем на Аля. Второй был немного лучше, но по внешнему виду напоминал строение безумца: хаотично разбросанные башни, пристройки, навесы. Грейсон пофыркал, даже не обращая внимания на чопорную даму, наманикюренным пальчиком показывающую наиболее привлекательные, с её точки зрения, места. В принципе, несмотря на дикость, домик поражал странной притягательностью, и всё же Оливеру, выходцу с севера такая открытость огромных окон не нравилась. Зато последний вариант привлёк сразу — мощные стены, высокий забор, ухоженный сад, где в идеальном порядке росли яблони, виднелись грядки и какие-то кусты. Дорожки, посыпанные мелким щебнем, вели к огороженному стеной рабочему месту, сарайчику и какому-то непонятному строению... Окна больше напоминали бойницы, такие же высокие, узкие и закругленные поверху. И хозяин был под стать — кряжистый, седой старик. Аль покосился на его вышитую синими узорами рубаху, не прислушиваясь к беседе мужчин. Да и что он мог понять, если господин сразу перешёл на другой язык, чуть шипящий и прищёлкивающий одновременно. А торг между тем шёл, неспешный и обстоятельный, не повышая голоса, мужчины обменивались репликами, пока не договорились, ударив по рукам. В руки продавца перекочевали деньги, и Оливер взял купчую, рассматривая её с каким-то детским восторгом.— Тёплого ветра, ярин Оливер Грейсон, да будет он попутным твоим парусам!— Попутных ветров, яр Каррин, — склонился тот в ответ, подтверждая Алю, что эти двое соплеменники. Переезд почти не запомнился: вещей у хозяина оказалось немного, и раба оставили в новом доме. Аль времени даром не терял, взялся отмывать комнаты, выгоняя из них застарелый дух пожилого человека. Садом он займётся позже, когда господин уйдёт на службу, скорее всего это случится уже наутро. И встал потому раньше, чтобы приготовить завтрак, как и полагается послушному рабу. Аль возился на кухне, помешивая в кастрюльке вязкую кашу из желтоватых зёрен, положил туда кусочек масла, и пошёл готовить кофе, отметив, что далла у хозяина очень хорошая, настоящая баррийская. Аль вдумчиво поджарил зёрна, наслаждаясь появившимся лёгким ароматом, потом не торопясь, но тщательно перемолол их на ручной мельничке и принялся за священнодействие. Как бы он не относился к новому хозяину, а свои обязанности следует выполнять безукоризненно. А, кстати, что за человек его господин? Вчерашний день был странным, неспешным и спокойным. Даже использование Аля по прямому назначению, оказалось неторопливо-обстоятельным. И этот новый дом, где теперь ему придётся жить, был тоже каким-то патриархальным, подходящим хозяину, словно он не купил его вот только вчера, а получил по наследству. На стенах так и остались висеть ковры, на которых кусочки меха составляли причудливые рисунки, мебель была крепкой и грубой, посуда далека от изящества южных провинций и тяжеловесна. Аль поправил на столе миску и стакан, поставил рядом крохотную фарфоровую чашечку для кофе — вместе они смотрелись странно. За окном шумел ветер, сквозь неплотно прикрытое окно дуло, но закрывать он не стал: пусть проветрится. Наверху что-то упало, и раб насторожился — видимо хозяин уже проснулся. Аль заторопился, нарезая хлеб тонкими ломтиками, достал кружок сыра, холодное мясо, зелень. Несколько минут и незамысловатый завтрак готов. — Доброго утра вам, господин…— Доброго и тебе, Аль… На кухне пахло кофе и свежестью утра, за столом сидел довольный и расслабленный хозяин, и Алю казалось, что он, наконец, нашёл свою тихую гавань. И пусть не от него зависит его будущее, но приложит все усилия к тому, чтобы сохранить своё нынешнее положение.А Грей? А он просто наслаждался покоем и собирался, сделать так, чтобы так оставалось и впредь.