17. Достопочтенный слушает историю. (1/1)

- Учитель.Крепкие руки обвили его сзади, вырывая из сна. Касание, такое знакомое…- Мо Жань! - Юйхен обернулся.Император уехал несколько недель назад и Чу Ваньнин не имел никаких вестей о нем, не ждал его возвращения сегодня. - Мо Жань… Достопочтенный бледный, в полном доспехе склонился над его кроватью. Ваньнин поспешно сел, потянувшись в темноте, чтобы зажечь свет. - Не надо, - Тасянь-Цзюнь поймал его руку в свои ладони и медленно опустился на пол, потом положил голову на колени учителя, обнимая его за талию. - Учитель… - Мо Жань, что случилось? Что с тобой? – сердце стучало как бешенное. - Учитель, - голос Мо Жаня был также тих и печален. – Учитель, скажи что-то хорошее. Хорошее? Что случилось? Ранение, сражение проиграно? - Учитель… скажи, что-то хорошее. – также тихо, грустно. - Я с тобой. Учитель с тобой. – он беспрестанно гладил его по волосам, а сердце истекало кровью. Что же ты делаешь, Мо Жань? Зачем тебе это, если так болит твоя душа? - Еще…. - Я здесь, учитель не оставит тебя….Тишина. Они сидели в темноте и Ваньнин все гладил его по волосам. - Учитель, не молчи. Расскажи что-то. Я хочу слышать твой голос. Только не молчи. В этой просьбе было столько боли. Чу Ваньнин никогда не умел вести длинные беседы. Говорить? Много говорил он только на уроках. - Я расскажу тебе повествование о духе лисы… Рассказ, больше напоминающий детскую сказку, которую рассказывали младшим ученикам, чтобы посвятить их в процесс перерождения души. Обычно историю растягивали на два урока. Юйхен знал ее наизусть и говорил, говорил, не переставая гладить ученика по волосам. Мо Жань молча слушал, лишь изредка крепче прижимаясь к нему. Когда повествование кончилось снова повисла тишина. - Тебе надо лечь. Он поднял его с пола и медленно помог снять доспех, откидывая его в сторону, потом уложил Мо Жаня и прилег рядом. Тот сразу обнял учителя за талию, вновь прижимая к себе. - Я здесь, учитель здесь. Учитель позаботится о тебе. К утру он понял, что император сумел заснуть. Когда рассвело, Ваньнин выбраться из его объятий и сразу осмотрел доспехи и верхнюю одежду. Следов крови не было. Он с облегчением вздохнул. Мо Жань проснулся вечером. Все это время учитель сидел рядом, наблюдая за ним. Мо Жань снова ворочался во сне, время от времени бормоча что-то совершенно не связное ?Он не сможет, я буду лучше. Не смей…?. Юйхен пытался осмыслить, но никак не мог. Когда ученик открыл глаза, Чу Ваньнин все еще был рядом. Достопочтенный посмотрел на него, но даже не двинулся. На лице было отрешение и пустота.- Может, велеть принести еду? Мо Жань вздохнул и ответил спустя минуту. – Я не хочу никого видеть… Только тебя. Чу Ваньнин кивнул. Он вышел из Павильона. Не желая тревожить сон Императора, он и так выставил всех слуг. - Принесите корзину с едой. Император не желает, чтобы его беспокоили. Я сам заберу корзину отсюда. Мо Жань немного поел и вернулся на кровать. Его состояние все больше заставляло учителя нервничать. Единственный раз, когда Мо Жань отказывался есть- после смерти Ши Мэя. Они снова лежали рядом и учитель поглаживал его по волосам. В какой-то момент Тасянь-Цзюнь притянул его к себе и начал целовать, затем нетерпеливо справился с одеждой учителя и прижал к себе его обнаженное тело. Мо Жань за долгое время всего пару раз утруждал себя ласками. Прелюдия сводилась к тому отрезку времени, которое требовалось чтобы разорвать на учителе одежду или просто задрать полы халата. Поэтому сейчас Чу Ваньнин не был удивлен поспешности его действий, хотя не мог заставить себя расслабиться. Его очень тревожила подавленность Мо Жаня. - Учитель, - страстно прошептал Император проникая в его тело и заполняя его. - Ты так напряжен…Ладони гладили бедра и ноги Чу Ваньнина, губы ласкали шею и подбородок, давая возможность привыкнуть и ощутить возбуждение. - Почему ты не обнимаешь меня? Прижмись ко мне. Неуверенно, но Чу Ваньнин обнял его рукой за шею, немного приподнимая бедра навстречу его движениям. В теле разгорался огонь желания. - Да, ты мой. Как приятно обладать тобой, Ваньнин – горячее дыхание Тасянь-Цзюна обжигало. Он специально замер, чтобы насладиться тем, как вздрагивает от томящего возбуждения учитель, как его тело плотно обхватывает его плоть и пульсирует. - Тебе нравится? Я знал. Не кусай губы… Поцелуй Достопочтенного. –он накрыл его губы своим горячим ртом и проник языком внутрь, скользя ладонями по спине и заставляя выгнуться навстречу. В процессе он становился все более неистовый, нетерпеливый, а в конце отбрасывал всякую осторожность, овладевая человеком под ним. Только так он мог утолить свое желание, звериную страсть и насладиться близостью. - Ах. – Ваньнин выгнулся, позволяя ему вбиваться в свое тело, сдавленно вскрикивая каждый раз, когда горячая плоть до основания входила в него. - Еще, Ваньнин… Двигайся, ты же сам этого хочешь… Ну же! - он ударил его по бедру в нетерпении, грубо прижимая к кровати, вдавливая бедра Ваньнина и начиная входить в него во всю длину. Ему нравилось, как сжимаются мышцы внутри, обхватывая его член, как учитель откинул голову назад, кусая губы. Еще немного и он достиг кульминации, заполняя его своим семенем, почти падая на учителя. - Мо Жань… Император посмотрел на учителя, приподнимаясь на локтях. Тасянь-Цзюнь видел теплый взгляд учителя, его волнение, смешанное с возбуждением и желанием. Тот погладил его по щеке и снова произнес, – Мо Жань? Тасянь-Цзюнь не мог понять свои мысли. Какое-то волнение в груди, которое нарастало. Он просто крепче вцепился в тело учителя, прижимаясь к его груди и с облегчением почувствовал, как учитель тоже обнимает его. Два дня они практически не вылезали из кровати. Мо Жань много спал, но по крайней мере к началу третьего дня на его бледном лице появился здоровый оттенок. Все их перемещение свелось от кровати к столу, чтобы поесть. Мо Жань дремал, или просто лежал, прижимая к себе учителя. Когда им овладевал страсть- Ваньнин поддавался, уступая его желаниям. На вторую ночь Мо Жань связал его руки и не давал освободиться всю ночь. Отвязал только когда сам полностью удовлетворился и решил, что с него хватит. Третий день выдался солнечным и ясным. Середина зимы, но птицы чирикали, разгоняя тоску. Юйхен надеялся, что это немного взбодрит Мо Жаня. Он сейчас одну за одной вынимал тарелки с едой из корзины, которую принесли слуги. Император валялся на кровати, положив руки за голову и глядя в окно. Ваньнин закончил и хотел было окликнуть его идти есть, вдруг он услышал смех. Мо Жань разразился каким-то дьявольским смехом, а затем откинул одеяло и вскочил. - Что случилось? Куда ты? – Ваньнин нахмурился, не понимая перемены. Пара гневных черных глаз уставилась на учителя. - А ты думал, Достопочтенный будет торчать тут вечность? – как плевок, усмешка Тасянь-Цзюна была дерзкой, злой и полной яда. Он ткнул пальцем между сдвинутых бровей учителя. - Что уставился? Учитель думал, что сможет вертеть мной, как тебе вздумается? Он взял свою одежду и начал собраться. Движения резкие, хищные, вся фигура словно у дикого зверя. Чу Ваньнин стоял, приходя в себя, пытаясь осознать, что же случилось. Это было… ненормально. Его ученик совсем потерял рассудок? Но какое-то странное сумасшествие. - На что ты смотришь? – Тасянь-Цзюнь накинул плащ и нахмурился. – Достопочтенный не будет сидеть тут вечно? Зачем мне это … хотя трах у нас вышел неплохой. Мне понравилось, как ты, учитель, поддавался мне. Достопочтенному скучно, но он может взять своего учителя на казни. Я привез пленных… не хочешь? Ладно. – он усмехнулся, хватая учителя за подбородок. – Когда Достопочтенный вернется, не вздумай отталкивать его, – он провел пальцем по его губам и вышел, хлопая дверью. Ваньнин сглотнул. Медленно дошел до кровати и сел, закрывая глаза ладонью. Что происходит? Он был в таком смятении, что даже слова императора не вызвали в нем огорчения и обиды. Безумие, Мо Жань безумен? Что же происходит? Как объяснить эту перемену…? Пол дня он ходил по комнате взад-вперед, пока слуги убирали накопившийся за два дня бардак и грязную посуду. Мо Жань? Юйхен был полностью уверен, когда ночью Мо Жань обнимал его за талию и утыкался в колени- он был искренен, столько грусти и эмоций было в голосе. А потом этот смех, слова разбивающие прошлые дни в осколки? Он не смог найти ответ и твердо решил наконец откровенно поговорить с учеником. Он накинул плащ и направился к личным покоям Императора. Первый раз он приходил сюда не получив предварительно приглашение Достопочтенного. На входе его остановил стражник. - Императора нет в покоях. - Не страшно, я подожду его внутри. Стражник замешкался, ему совсем не хотелось получить взбучку от Достопочтенного. - Я буду ждать его внутри. – твердо повторил Юйхен, входя в двери. Он не собирался ждать ученика на морозе несколько часов. Никого, даже слуг. Чу Ваньнин бесцельно ходил по комнатам в ожидании. На столе стояло множество шкатулок с печатями императора. Одна из них привлекла внимание Чу Ваньнина. Очень изящная ручная работа. Он повертел ее в руках. Красивая, видимо Мо Жань приобрел ее во время последней поездки. В соседней комнате раздался шорох. Но вроде никого же не было?- Кто здесь? Чу Ваньнин вошел в спальню и огляделся. Тишина, даже свечи не горят. Может ветер? Или ему показалось. Только... вдруг он физически ощутил, что в комнате кто-то есть. Ощущение угрозы. ?Учитель?- шепотом, почти на распев… Незнакомый голос. - Мо Жань? – Чу Ваньнин оглянулся. Вдруг его что-то слегка ударило по спине. Боль в груди. Словно спазм, и он упал на пол без сознания. ~- Ваньнин? –его похлопали снова по щеке, - Ну? Ваньнин? – голос раздраженный… знакомый голос. Под нос сунули что-то. Ужасный резкий запах и Юйхен распахнул глаза, откашливаясь. - Очнулся? Отлично! - Тасянь-Цзюнь, хмурый сидел на краю кровати. Увидев, что учитель пришел в себя, он бросил рядом с ним флакон с травами. - На, нюхай и приходи в себя. Твою мать, Ваньнин, какого черта ты тут делаешь? Он встал и отошел в сторону, гневно взмахнув рукавами. - Достопочтенный пришел, а ты валяешься на полу без сознания. И Достопочтенный хочет знать… какого черта ты тут делаешь? - Тут… кто-то был? - Слуги? Ты пришел помогать разбирать сундуки? Ваньнин поднес флакон к носу и поморщился от резкого запаха. Этот голос? Ему послышалось? Возможно, он просто устал, перенервничал и организм взял свое? - Я хотел поговорить с тобой. - Поговорить? А Достопочтенный подумал, Наложница Чу соскучилась по ласкам своего мужа? Чу Ваньнин увидел, как изменился в выражении лица Тасянь-Цзюнь и по спине пробежала волна холода. Он слишком хорошо знал, что последует за этим взглядом. - Говорить не о чем. Я ухожу. Но стоило ему сделать несколько шагов к двери, как Император схватил его за плечи и развернул к себе. - Куда ты собралась, моя Чу Фэй, разве муж может отпустить тебя, не порадовав своим вниманием? Он потащил его обратно. - Мо Вэйюй, не смей! Когда же император схватил подсвечник… - Ты сошел с ума, отпусти немедленно! –Ваньнин пытался разжать стальные руки, державшие его. Но Тасянь-Цзюнь намотал на кулак его волосы, заставил развернулся и опрокинул на стол животом вниз. - Мо Жань… нет, умоляю, не так! Он бился в его руках из последних сил, пытаясь высвободиться. – Мо Жань… посмотри на меня, остановись, посмотри на меня!В голове мелькнула мысль, что он сможет остановить это безумие, … - Наложница не хочет удовлетворить своего господина! Я накажу тебя за своевольность. Расставь ноги, Достопочтенный не хочет сделать тебе больнее, чем следует. - Пусти! Мо Жань, … Отпусти…- Он скреб ногтями по столу, все еще надеясь, что это прекратится. Ваньнина била дрожь. Он зажмурился, почти плача, и кусая губы. Он не мог скинуть с себя этого зверя. Не мог ему помешать, снова оказавшись беспомощным перед его яростью. К ягодицам прижался холодный металл. - Прошу, не надо!..Аа!- Ваньнин снова надрывно закричал. В прошлый раз Тасянь-Цзюнь был несколько менее груб. Сегодня, не давая оправиться от шока, он стал вдалбливать в его тело тупой конец подсвечника. Ваньнин вздрагивал, уже понимая всю тщетность борьбы. Ноги подкашивались и он начал оседать на пол. - Ты так делаешь себе еще больнее! Лежи спокойно! – крикнул почти в ухо Император.Ваньнин застонал как раненое животное. Он заставил себя расслабиться, вцепившись в край стола, ощущая, как холодный металл начинает двигаться в его теле, постепенно согреваясь. Он плакал без слез. Боль, унижение, обида. Мо Жань трахал его подсвечником до тех пор, пока учитель не обмяк в его руках, лишившись сил и оставив все попытки сопротивления. Тогда он вынул из него металл и откинул его в сторону, разворачивая к себе. Опустошенный, Ваньнин медленно опустился на пол. Его тело дрожало, он судорожно сжал края одежды Мо Жаня, пытаясь найти ответ на такую жестокость в лице ученика. Юйхен вглядывался в его глаза. Неужели это Мо Жань? - Ты кое-что забыла, моя наложница Чу. Господин удовлетворил тебя, а как же Достопочтенный? Он взял руку Чу и потянул к своим штанам, приспуская их и заставляя Чу обхватить свой член. Тот дернулся, пытаясь высвободить руку, но Император удержал его, начиная двигать его ладонью вверх-вниз по стволу. Ваньнин все смотрел в его лицо. Мо Жань, его Мо Жань? Из груди вырвалось еще одно судорожное рыдание, ресницы намокли от слез. - Не плачь, разве тебе не нравится быть со мной?Он ощущал как напрягается плоть в его ладони и сгорал от смущения. — Вот… так, хорошо, ты чувствуешь как мне приятно? Чу Ваньнин закрыл глаза. Он прижимался грудью к императору и чувствовал его тяжелое дыхание, как нарастает его возбуждение, напрягаются мышцы. Он искал убежища в этих объятиях несмотря на отвращение к тому, что его принудили сейчас делать. - Почему ты закрыл глаза… открой их и смотри, как ты доставляешь мне удовольствие! Ваньнин не ответил, лишь крепче утыкаясь в плечо мужчины. Он кусал губы, позволяя Тасянь-Цзюнь двигать его рукой, ублажать себя. Ему было невыносимо стыдно, мерзко. Не потому, что он касался плоти Мо Жаня. А от того, как именно сейчас использовал его Достопочтенный. Наконец Мо Жань прижал его к себе ближе и с тяжелым вздохом кончил в руку. Горячее дыхание обожгло шею Юйхеня. Сердце тяжело билось в груди. Рука была липкой от спермы и Ваньнин ее держал в воздухе, не имея возможности вытереть. — Вот так, учитель… Ты так вкусно пахнешь, когда взволнован. – он перевел дыхание, поглаживая дрожащего Ваньнина по волосам. - Ну… учитель, успокойся. Ваньнин одной рукой приобнял его, не поднимая лица, зажмуривая глаза, пытаясь успокоиться. Вторая рука, испачканная семенем так и повисла в воздухе, немного дрожа. До чего грязным он себя чувствовал, разбитым и уничтоженным. - Ну же, учитель, вставай. Тишина.- Ваньнин? – Вопрос повис в тишине. Достопочтенный поднял его с пола. Юйхен молчал, также бледный, глядя перед собой. Когда Мо Жань посадил его на кровать, Чу Ваньнин вскинул на него взгляд. - Мо Жань… ответь. Почему? Император остановился, не совсем понимая, что учитель хочет сказать. - Я ... хочу поговорить. - Ложись. Стена. Ваньнин чувствовал, что тщетно пытается разрушить стену, разделяющую его с учеником. А за стеной были ответы на вопросы, понимание, человечность. За стеной был Мо Жань. Ученик отгородился от него и учитель не понимал, как преодолеть преграду. Мо Жань сидел с ним, поглаживая по волосам, потом взял руки учителя и медленно разминал их, пока не понял, что дрожь в теле Ваньнина улеглась. - Ну, чего ты испугался? Достопочтенный не навредит тебе, ты же знаешь, как Достопочтенный дорожит тобой. Он привез тебе много подарков. – Император баюкал его, гладя по спине. - С распущенными волосами ты особенно нравишься Достопочтенному…. Он пустил этого человека в свое сердце. Теперь Мо Жань изнутри крушил его плоть и душу. Чу Ваньнин молча лежал в объятиях Императора, немного нервно перебирая в пальцах золотую кисточку, свисающую с его плаща. Очень хотелось, чтобы мир остановился, настолько было внутри больно и пусто одновременно. Что-то с Мо Вэйюй не так. После того, как он покинул его, как учителя, начал заниматься запретными техниками… Ваньнин иногда даже думал, что Мо Вэйюй помутился рассудком после смерти Ши Мэя. Ранее, Юйхен никогда не думал, что привязанность ученика так глубока, до самой смерти друга детства, Мо Жань выглядел как влюбленный мальчика, но влюбленность — это не крепкая любовь, привязанность всей жизни. Видимо, он ошибался. Или запретные техники изменили что-то в его душе? Нарушили потки жизненной энергии? Он так дал гневу захватить себя, что пал жертвой своей же силы? Это уже больше походило на правду. Внутри закралось сомнение и оно точило учителя. - Мо Жань. – голос вышел очень хриплый. – Когда ты первый раз убил кого-то, что ты почувствовал? Мужчина задумался, нахмурившись, - Что они это заслужили.