23. Укрощение (1/1)

Проснулась Настасья от довольно вежливого стука в дверь и, увидев перед собой светловолосый затылок, нахмурилась. Как вести себя с девчонкой после всего, что она с ней делала ночью, она не знала. Может, попробовать оставить всё, как есть? Я контролирую, она – подчиняется. Обнаружив свои руки на теле девчонки в самых неожиданных местах, она закусила нижнюю губу. И она позволяет мне все это? Почему? Только из-за договора? Настасья убрала руки от нее и, встав с кровати пошла к двери, накидывая на себя длинную рубашку на голое тело. Открыв дверь, она увидела кухарку, которая тут же улыбнулась:- Обед. И только ради этого будить меня?Она сузила глаза, и улыбка женщины медленно пошла на убыль:- А еще вас гости ждут с самого утра. – она чуть отошла в сторону, предлсталвяя возможность Настасье увидеть за столом Хольда и пятнадцать викингов. Ходят тут… как у себя дома.- Ясно. – Настасья закрыла дверь и, вздохнув, начала собирать с пола свои вещи, одеваясь. Елена продолжала сладко спать, посапывая и Настасья усмехнулась, глядя на ее невинное личико. Кто же мог подумать, что в постели она такая… такая. Одевшись и подпоясавшись поясом с ножнами, она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь и направилась к столу:- Что привело тебя, Хольд? Хольд, следивший все это время за ней, посмотрел на остальных и погладил свою бороду, хмурясь.- Мы сказали всем, что ты новый конунг. С сегодняшнего дня к тебе будут приходить либо биться за место главы, либо свататься. - Это все? – уточнила она, разворачиваясь и направляясь в сторону кухни мимо них. - Э-э, еще должен быть пир сегодня. Начало перед закатом. Соберутся все воины, побежденные тобой, и твой жених… которого выберешь ты. – сглотнул он.А, то есть он меня перед фактом ставит, что я должна выбрать?- Жениха не будет. Как и выживших, среди тех, кто придет свататься или биться. Так и передай желающим. – она прошла на кухню и, взяв глубокую тарелку с печеной рыбой и овощами, вышла с кухни, садясь за стол с ними. - Капитан… Наста, пойми, это традиции… - Хольд тяжело вздохнул, глядя на нее. – Ты не можешь быть одна. - Могу. – она прожевала кусок и хмыкнула. – Я могу убить всех здесь. Вообще всех... кроме, разумеется, вас. И тогда вряд ли кто-то будет говорить мне про традиции, да? Хольд побледнел. - Не надо. - Тогда предупреди их, Хольд. Я не собираюсь с ними шутки шутить и играться в традиции. Ты хотел побед, денег, земли. Ты это получишь. Обещаю. Но прежде чем добывать победы и присоеденять земли, надо здесь сначала говно разгрести. Под своим носом. – усмехнулась она. – Или ты наивно полагаешь, что людям тут жить нравится? В этих условиях?Она обвела взглядом дом и поморщилась.- Мы сделаем нормальные дома для всех. Дома, которые смогут защитить женщины и дети, пока нас нет. Создадим и натренируем дружину, которая останется тут, пока нас нет...- Ты хочешь оставить тут мужчин в защите? – возмутился он, встав со скамьи.- Нет. Я планирую, чтобы мужчины занялись обучением женщин и детей. Детей – стрелять с лука. Женщин держать меч и тот же лук. Я не хочу вернуться с победой, деньгами и новыми землями на пепелище. И ты не хочешь. И никто не хочет. Так что до осени спешно готовимся, чтобы женщины могли отразить любое нападение, а потом идем в поход по реке…- Но пир… - он перебил ее, и она закатила глаза:- Ладно. Один пир. Сегодня. В честь меня. Без жениха. Кто придет ко мне до заката – умрет, так и передай. У меня вообще стройка идет. – она отмахнулась от него и продолжила есть. - Какая еще стройка? – Хольд сел обратно и удивленно посмотрел на нее, а потом повернулся на звук скрипнувшей двери, смотря за тем, как из комнаты Настасьи выходит ведьма и сонно зевая идет в сторону кухни. В одной лишь рубашке. Едва прикрытая. - Обычная. – Настасья улыбнулась, проводив блондинку взглядом и вернула взгляд к Хольду. – На заднем дворе баню строю. Потом тут все переделаю. Это место не должно быть таким. - Каким таким?! – вскочил разгневанный Хольд.Сколько он себя помнил, дом конунга был точно таким, как сейчас. От отца к сыну, от предков к потомков и, вдруг оказывается, что это великое место не устраивает какую-то бабу?!- Мечтой для убийц, Хольд. – Настасья встала и пошла к нему, он тут же сел и съёжился, втянув голову в плечи. – И я не потерплю, чтобы в моем доме на меня повышали голос. Еще раз это сделаешь, и я убью тебя. Она это сказала на их языке, чтобы слышали все собравшееся, а потом развернулась и пошла на свое место, к недоеденной еде. А он, сидя и смотря на стол перед собой, отлично осознал, что она не простая баба. Он видел на что она способна. И все здесь находящиеся воины видели. И если эта юная женщина сказала, что убьет всех, кто придет до заката: она убьет и самая меньшая из его зол, что ей не нравится этот дом. Да хоть пусть разрушит… лишь бы не вырезала всех мужчин в Каупанге. - Понял. Тогда… мы предупредим людей… А ты… ты предупреди кухарку свою, что вечером будет пир. – тяжело вздохнул он и, встав, пошел к входной двери. Викинги последовали за ним, косясь на вышедшую с кухни блондинку, которая стала выглядеть словно иначе: более привлекательной и желанной. Ее волосы, заплетенные в тонкие косички, растрепаны, на ней одета лишь рубашка, едва прикрывающая колени. Она кажется такой притягательной, когда идет к Настасье, что глаз оторвать невозможно. Их окликает Хольд, и зазевавшиеся мужчины уходят и не видят, как Елена подходит к Настасье, садясь с ней рядом и начинает есть, не сводя взгляда с брюнетки. Настасья, усмехнувшись, доедает овощи в своей тарелке и вопросительно смотрит на Елену. Та ничего не отвечает, лишь усмехается в ответ и пожимает плечами. Им теперь и слова то не особо нужны, после всего, что было между ними ночью и утром. - Оденься, сходим на торжище. – Настасья встает и идет в сторону кухни, чтобы оставить там тарелку, а Елена провожает ее пожирающим взглядом. Она хочет эту девушку до трясучки и ее безумно разозлило то, что она услышала от Хольда. Теперь она готова спалить любого мужчину, который хотя бы подойдет к их дому на десяток аршин. В ее голове множество сомнений, как и множество чувств, начиная от того, кто она для Настасьи теперь и заканчивая тем, что копается внутри своей яростной ненависти и достает оттуда все новые и новые подтверждения того, что она давно этого хотела с Настасьей. И злилась она на нее из-за ревности к Василисе. Злилась, что недостаточно хороша для поленицы. Теперь все это кажется таким очевидным и глупым, что вызывает глухое раздражение. Недостойна ее? Наплевать! Зато Настасья ее хочет! Не чиста и невинна? Плевать! Тогда можно быть бесстыжей и развратной с Настасьей. Можно подстрекать ее смотреть лишь на нее, Елену и желать лишь ее. Ночью она отбросила этот стыд из своего прошлого, который тянул ее вниз все это время и позволила себе вести себя едва ли не как распутная девка. И ей это нравится. Так вести себя. Это успокаивает злость внутри нее. Она доедает и относит тарелку на кухню, останавливаясь позади Настасьи и слушая ее разговор с кухаркой о пире и что к нему приготовить и каких продуктов купить. Рука Елены мягко касается спины Настасьи между лопаток, и она ведет ею вниз, к бедрам поленицы. Настасья даже не сбивается, продолжая разговор с кухаркой:- Надо покупать медовуху? Пить? - Нет. Есть четыре бочонка эля в подполе. – хмурится кухарка и оглядывается. – Хорошо бы, молока нам по утрам приносили. С Ингрид можно договориться. Это ближний к окраине дом по правую сторону. У нее в семье две коровы, потому молока больше всегда. - Сколько денег? – уточняет Настасья, не реагируя никак, когда чувствует позади себя руки, гладящие ее по ягодицам. Как откровенно… и мне это даже нравится. Покажи мне, как сильно ты хочешь меня.- Серебряный в день. Она сама принесет кувшин или пару кувшинов. Вы будете держать живность какую? – задумчиво спрашивает она, косясь на белокурую девушку позади Настасьи.- Сделаю курятник, куплю пять кур. – кивает ей конунг. - Мало на всех. – качает головой кухарка и вздыхает. – Десять в самый раз. Пусть мужчины сделают курятник. - Они сделают. – хмыкает Настасья. – Это все? - Да, госпожа. – кивает кухарка и Настасья разворачивается к светловолосой девчонке за своей спиной. Она ее не обходит, не бьет, не отстраняет, наоборот сближается, вставая к ней вплотную и, обнимая за талию, прижимает к себе, склоняясь к ее уху, а рукой забираясь той под рубашку:- Покажи мне, как сильно ты меня хочешь. Блондинка широко улыбается, когда чувствует нежные прикосновения пальцев Настасьи внизу. Они утопают во влаге, когда она ими скользит от клитора к влагалищу. С губ Елены срывает тихий стон удовольствия, и Настасья, усмехнувшись, убирает руки от девушки, выходя из кухни.- Пойдем. – бросает она Елене, и та следует за ней в предвкушении. Зайдя в свою комнату, Настасья ждет, когда девчонка зайдет за ней и закрывает дверь: – Раздевайся. Елена, встав напротив Настасьи искушающе улыбается, стягивая с себя рубашку Настасьи, которую надела вместо своей, потому что она длиннее. Она смотрит на брюнетку в ожидании, что та возьмет ее, снова сделает своей, но Настасье нравится балансировать на грани, и она, нежно обняв ее за талию, ведет к кровати. Елена хочет обидеться или разозлиться, когда Настасья начинает ее медленно одевать в ее же доспех, но поленица даже это одевание превращает в настолько будоражащее действо, что Елена теряет всю обиду и злость, наслаждаясь им. Она откровенно показывает свое тело синим глазам, подставляя ноги для штанов, выставляя грудь с возбужденными сосками и поднимая руки, чтобы Настасья надела на нее поддоспешник. Она меня соблазняет. И, стоит признать, у нее это отлично получается. Закончив с одеванием, Настасья, улыбаясь, идет к двери:- Ты очень красива. - Ты тоже, - доносится до нее смешок и Настасья кивает, выходя из комнаты:- Я знаю. Они покупают на торжище мягкие шерстяные ковры, продукты, что нужны кухарке и в этот раз Елена счастливо смеется, замечая поглядывающих на нее с желанием мужчин. Потому что ей теперь ей это не важно. Она хочет видеть лишь желание в синих глазах Настасьи. И она его видит. Больше она никому не позволит прикасаться к себе. Возвращаясь домой, нагруженные коврами, посудой и продуктами, они замечают стоящих у дверей местных. Кто-то все же пришел умереть?Отчаянные они люди… Елена же готова спалить всю эту толпу, даже не подходя к ней, но вряд ли это понравится Настасье, поэтому ей приходится сдерживать бушующую магию внутри себя. - Разошлись. – Настасья проходит в толпе к дверям дома, расталкивая людей, не замечая тех, кто не успел убраться с ее дороги и заходит в свой дом, запуская за собой Елену. В доме за столом сидят трое мужчин, и Настасья хмурится:– Кто вы и почему зашли в мой дом без спроса?- Принимай сватов… - встает один из них и тут же падает на деревянный пол без головы. Настасья стоит возле его тела, вытирая со своего меча кровь краем его рубашки и смотрит на вскочивших со скамьи мужчин:- Вас что, не предупредили, что всех, кто придет до заката, я прирежу? Мужчины смотрели на тело погибшего хмуро переводя взгляд с него на Настасью и обратно к телу. - Раз не хочешь по-хорошему, придется преподать тебе урок, девка… - один из них только начал доставать свой меч, как и его тело упало на пол без головы. Настасья снова вытерла меч рубашкой погибшего, поднимая взгляд на последнего:- Ты все еще хочешь свататься?Мужчина молча покачал головой и направился к входным дверям. Настасья же убрала меч и, вернувшись к двери, подняла тяжелые ковры, относя их в свою комнату. Елена тяжело вздохнула. Вряд ли ей удастся плотников уговорить помыть полы… прлзе было бы их обоих сжечь. Следов маньше, а запах можно проветрить. Кухарке точно некогда будет заниматься матьем полов, значит полы мыть придется ей, Елене. - И откуда в них столько крови…? - она страдальчески закатила глаза, относя корзинки с продуктами и глиняной посудой на кухню. Когда она вышла, то увидела, как Настасья подхватив оба тела за ноги тащит их ко выходу из дома, а потом возвращается за головами и бросает их за дверь. На улице стоит визг и шум, но Настасье наплевать, она проходит в свою комнату, где стелет ковры на пол, полностью его прикрывая и возвращается в зал, в поисках Елены. Не найдя ее, она заглядывает на кухню, и кухарка кивает ей на дверь, ведущую на задний двор:- За водой пошла. Настасья вышла на задний двор, с улыбкой наблюдая как Елена набирает из колодца воду и, опершись о дверной косяк, замечает одного из плотников, оторвавшегося от работы и направляющегося к девушке. Короткий разговор заканчивается тем, что плотник получив пощечину от девчонки, хватает ее за руку, а потом с криком отскакивает от нее, махая горящей рукой. - Ха-ха-ха! – звонко смеется светловолосая ведьма, пока плотник кричит от боли. Остальные плотники стараются не смотреть на своего товарища, продолжать работать топорами. Сруб под баню уже довольно высок и если они не остановятся сейчас, то к вечеру закончат его полностью. Ведьма подошла к плотнику и, встав напротив, сказала ему что-то, смеясь. Схватив его за руку, она тут же ее отпустила и, подхватив полное ведро, с широкой улыбкой направляясь к Настасье. Видимо исцелила. Надеюсь, он понял ее с одного раза… потому что после второго я убью его. Елена прошла мимо нее и Настасья, усмехнувшись, последовала за ней. Добыв тряпку на кухне, девчонка прошла в зал и, встав на колени, начала замывать пол от крови. Настасья села на скамью, в шаге от ведьмы, с интересом наблюдая за ней. Лишь шкрябающий по дереву звук, плеск воды, журчание воды от выжимаемой тряпки и снова шкрябающий звук. Замыв одно пятно, она устало вздохнула и, бросив тряпку на пол, посмотрела на ведро, полное кровавой воды:- Давай ты купишь еще кого-нибудь, кто будет это делать? - К примеру? – усмехнулась Настасья, с любопытством ожидая предложений. - Какую-нибудь женщину, вроде Зельды. – Елена подняла голову, смотря на Настасью и встала.- Какой Зельды? - Ха-ха-ха, - рассмеялась Елена. – нашей кухарки! Так ее зовут Зельда?- О, или знать поименно всех своих рабов Ваше Величество не обязано? – насмешливо.Настасья положила ногу на ногу и оперлась о стол позади себя, всем своим видом показывая, что действительно, не обязана знать каждого. - Иногда… - Елена сделала шаг вперед, подходя к брюнетке впритык. – Ты ведешь себя словно королева. - Я и есть королева, - ухмыльнулась Настасья и, зацепив рукой на груди серебристый кругляш, подняла. – Ты еще не поняла? У них конунг – это король. Елена склонилась к Настасье, проводя подушечками пальцев по ее скуле скользя ниже, к ее шее.- Значит, я – любовница королевы? – тихо, с улыбкой.- Тебе не нравится? – насмешливо поинтересовалась Настасья и Елена, убрав руку, сделала шаг назад. Она испугалась. Внутри нее все просто оборвалось от ужаса, когда она представила, что Настасья может отвергнуть ее. Не дотронуться никогда до нее больше. В ее горле встал ком и она, развернувшись, взяла ведро и пошла на задний двор, пытаясь успокоить взбунтовавшиеся чувства. И? Это да или нет? Настасья прикрыла лицо ладонью, тяжело вздыхая. Она уже наперед продумала все возможные реплики на тот момент, и девчонка опять ловко сломала выстроенный Настасьей план, просто непросто сбежав молча. Нам с ней вообще лучше не разговаривать. Все наши разговоры заканчиваются тем, что я не понимаю, что с ней делать и что с ней происходит. Я вообще не могу попасть к ней в голову! Но перестать спать с ней только потому, что не могу предугадать ее действий? Нет. Я хочу с ней делать это. И буду. Определенно. Потерев лоб, она посмотрела в сторону кухни и, подперев рукой подбородок, принялась ждать ее возвращения. Елена вернулась обратно достаточно быстро и, присев у другого кровавого пятна, принялась его оттирать. Значит, будем меньше говорить… ***- Позвольте? – пожилой мужчина налил Василисе вина и довольно улыбнулся, разглядывая вместе с ней очередное сборище элиты. Она приняла бокал от него и, отпив вина, кивнула ему на Юстиниана:- Вы действительно думаете, что он сделает Византию великой? - Как знать… - пожал плечами Флавий. – Рим развалился из-за разногласий, у нас же их нет. - Пока что… нет. – хмыкнула Василиса. – Половина города в пожарах, другая половина умирает от чумы, а третья уже умерла от голода. Мы же с вами здесь, в чудесном дворце, где красивые женщины и богатые мужчины вкушают в свое удовольствие и делают вид, что смерти не существует, хах. Он нахмурился и вздохнул:- Я не могу ничего с этим сделать. Вон, Прокопий пытается… вы читали его труды, кстати? – увидев кивок девушки, он продолжил. – И он довольно много критикует императора… - Странно, что он еще жив, - усмехнулась Василиса. – Не так ли?- Да…точно... времена смутные. – грустно улыбнулся Флавий, отпивая из своего бокала. – Зато я наслышан о вас, лекарь Лиса. Вы спасли много жизней. Честь и слава вам. - Бросьте, не будь я так хороша, попала бы я тогда сюда? Вряд ли. Так что… они блюдут постулаты Гиппократа: отлично меня кормят, и я ни в чем не знаю нужды… ха-ха-ха! – рассмеялась она и он кивнул. – Убедите Юстиниана отказаться от военных походов. Достаточно того, что он влез в долги с этими своими бесконечными войнами. Люди голодают, умирают от чумы, а он строит соборы и убивает людей на полях боя. В конечном итоге, в Византии просто не останется людей, если все так и продолжится. - Лиса… - Флавий тяжело вздохнул. – Вы прекрасно знаете, что я давно не консул. Так… дворцовый шут при молодом и прытком императоре, который хочет завоевать мир. - Ну да, зачем ему умные люди, когда можно наплодить болванов и отправлять это мясо на войну, хах. Вас, великого консула, сделал шутом, а Платоновскую академию закрыть. – скривилась Василиса. – Он убрал все труды великих ученых из библиотеки. Вместо образования дарит людям веру… хах. Флавий покачал головой, отпивая из бокала. Он был согласен с этой девушкой, но признать это и выступить против Юстиниана было бы сродни смертельному приговору. - Меня убьют. – констатировал он. - Не дайте ему сжечь все научные изыскания хотя бы. Спрячьте их. – Василиса поставила пустой бокал на столик. – Вы и так уже стары Флавий Валерий. Да, вы христианин, но верите вы с Юстинианом по-разному. Для вас люди не рабы божьи, а сыны и дочери. Пусть глупые и беспомощные. Помогите сохранить историю для потомков! Я уверена, что вы знаете, где он прячет труды великих. Флавий медленно кивнул ей, отпивая из своего бокала и посмотрел на приближающуюся к ним Феодору. - Императорская шлюха идет… зная о ее предпочтениях, могу вам посоветовать бежать, Лиса. – тихо заметил он. Василиса тихо рассмеялась, глядя на русоволосую, кареглазую женщину, идущую к ней и смотрящую на Василису в упор. Так смотрят хищники, которые выбрали себе жертву. Странно, что ее в цирке не научили тому, что даже хищники прыгают, когда их заставляют. - Вы же лекарь Лиса? – женщина оценивающе посмотрела на Василису, словно уже раздела ее и разложила на своей кровати. - Вы правы, госпожа, - вежливо кивнула Василиса. – господин Флавий тоже много о вас... хорошего рассказал. Да и я сама наслышана о вашей щедрости и мудрости. - Да неужели? – молодая женщина метнула в сторону Флавия убийственный взгляд и тот, натянув улыбку, кивнул Василисе:- Простите, я оставлю вас. Дела. Я найду вас позже, госпожа лекарь и вы полечите мою старую, больную спину. - Разумеется, господин Флавий. – кивнула ему в спину Василиса и перевела взгляд на Феодору, самодовольно ухмыляющуюся. Тварь, которая тратит денег больше, чем есть в казне и шлюха, каких поискать. В ее постели не было разве что только животных. - Ита-ак, - протянула императрица, подходя к Василисе на слишком близкое расстояние. – Говорят, вы лечите все болезни? - Ага. – Василиса взяла со столика ветку винограда и, отщипнув от нее виноградину, съела. – Думаю, что я тут оказалась только потому, что вы хотели лично со мной познакомиться. Не так ли?Феодора поджала ярко накрашенные губы и прищурилась, рассматривая белокурую девчонку перед собой. Она не могла взять в толк, то ли та так бесстрашна, то ли глупа, так разговаривать с ней, императрицей. Феодора выросла в нищете и только благодаря тому, что смогла раскрыть все удовольствия любви для Юстиниана, стала его женой. Все склонялись перед ней, бывшей гетерой, и ползали на коленях, моля о деньгах, власти, землях. А эта наглая, самоуверенная девчонка так пренебрежительна, что Феодора едва сдерживается, чтобы не ударить ее. Но девчонка ей нужна. Нужна так сильно, что она готова стоять и унижаться перед ней. Потому что больна. И муж болен. И кто кого заразил не понятно. - Вы правы, Лиса... императорские лекари не справились и мы с Юстинианом решили обратиться к прославленному народом лекарю. – натянуто улыбнулась Феодора. Как славно скрывать пороки под маской благочестивой христианки… Неужели все христиане будут такими? И что тогда станет с планетой? Войны, распутство и вечный дурман, прикрытые добропорядочностью и множеством церковных соборов? Как жаль, что нельзя заглянуть на тысячу лет вперед и увидеть последствия всего этого… - Что ж, я не против, - улыбнулась Василиса. – Но, я хотела бы попросить вас, госпожа об ответной услуге. Феодора скрипнула зубами:- Да как ты смеешь…? - Или… вы предпочитаете запереть меня в подземелье, а сами умереть от болезни? – хмыкнула она. - Что за услуга?! - Вы отлично знакомы с законами улиц, госпожа, - Василиса отщипнула от лозы винограда очередную ягодку и съела. – Это не упрек... поверьте. Просто факт. И вы наверняка знаете про притоны, где продают совсем молодых девчонок, византиек. Я хочу, чтобы вы освободили их от рабства и закрыли притоны, а их владельцев убили. - Ты понятия не имеешь, сколько это приносит золота, девчонка! – процедила сквозь зубы женщина, делая шаг к Василисе и хватая ее за руку. – Я могу превратить твою жизнь в вечный ад, если ты не вылечишь меня и мужа. Поняла? - А вы так уверены, что удержите меня силой в вашем подземелье? Ха-ха-ха, - рассмеялась Василиса. – Госпожа, не советую вам шутить с ведьмой. Феодора усмехнулась, крепче вцепляясь в руку девушки:- Ведьмы? Хах! Ведьм не существует! Василиса махнула рукой и, открывшая было рот Феодора не издала ни звука. Она ошеломленно посмотрела на девушку, резко отпуская ее руку и схватилась за свое горло, пытаясь что-то сказать, но не доносилось ни звука. Она испуганно огляделась на людей вокруг, которые совершенно не обращая на нее внимания продолжали пить и общаться под музыку арфисток. - И вот… вдруг… - Василиса усмехнулась, глядя на Феодору. – Оказалось, что ведьмы существуют. Неожиданно, правда? Феодора испуганно посмотрела на нее и снова попыталась что-то сказать, но снова безуспешно. Василиса снова отщипнула себе ягодку винограда:- Так вы согласны на мое предложение? Оно довольно щедрое, между прочим. Феодора быстро-быстро закивала, и Василиса махнула рукой, возвращая императрице возможность говорить. - Я… - она сглотнула и в ужасе посмотрела на Василису. – Я обещаю, что сделаю это. - Договорились. - Василиса прожевала виноградину и поморщилась.Кислая!- Приведите своего мужа сюда. Я вылечу вас обоих. – она отвернулась от императрицы и внимательно посмотрела на гроздья винограда, выбирая взглядом сладкие ягодки. Она тут уже вторую неделю развлекается, пытаясь помочь людям, но кругом сплошная грязь. Словно Константинополь стал местом сборища всех людских пороков. - Лиса? – Феодора держала Юстиниана за рукав, смотря на девушку с мольбой, и Василиса кивнула, коснувшись их обоих и запуская процесс восстановления. - Я пойду с послом персов поговорю, дорогая? – умоляюще спросил он у Феодоры и та кивнула ему, отпуская его рукав.Ну и тряпка…- Я вас излечила. Болезни будут уходить постепенно. Если вы нарушите договор, я вернусь, и вы пожалеете, - Василиса внимательно посмотрела в карие глаза императрицы и пошла в сторону выхода. Она не видела, как императрица подозвала к себе одного из своих людей и отдала приказ найти всех ведьм. И казнить. Телепортировавшись за ближайшим углом в домик на берегу океана, Василиса со вздохом прошла на кухню и взяла со стола красное, спелое яблоко. - Ты поздно, - донеслось с кровати, и Василиса улыбнулась, подходя к кровати и снимая с себя туфли на платформе.- Прости, была на императорском приеме. - И как? – Морриган смотрела с улыбкой за приближением девушки. - Интриги, заговоры, христианство, сплошной рассадник пороков. – фыркнула Василиса, снимая с себя платок и бросая его в угол. – Сборище трусов, лжецов и воров. - Ты все еще пытаешься изменить мир? – Морриган привстала на кровати, плед с нее сьехал и Василиса закусила губу, смотря на обнаженное тело своей богини. Хочу ее… как же я ее хочу! - Я буду пытаться. – Василиса стянула с себя платье и, бросив на пол, потянулась к Морриган. – Всегда буду пытаться. А ты? Чем занималась?- Строительством. – усмехнулась богиня, притягивая девушку к себе и целуя. Василиса углубила поцелуй и повалила Морриган на постель, нависая над ней и продолжая целовать, с улыбкой на губах.- Да неужели? – прошептала в алые губы Василиса.- Представь себе, - богиня прикусила нижнюю губу девушки и провела по ней кончиком языка. - И что ты строишь? Виселицы? – Василиса оскалилась и спустилась ниже, кусая шею брюнетки.- Ха-ах… нет, дорогая… город. – низкий мурлыкающий тон стал насмешливым. – Но я уверена, в нем будут виселицы.- Ммм, - Василиса медленно спускалась к груди, целуя прохладную, белоснежную кожу. – Что за город?- На побережье… - тихо, со стоном, когда горячие губы Василисы коснулись ее соска. – Назову его Венецией. - Зачем тебе свой город? – Василиса кончиком языка обвела по ореолу темного соска и улыбнулась, смотря на Морриган, закусившую губу. Руки богини зарылись в ее волосы, перебирая белокурые пряди.- Хочу открыть там свой банк. – насмешливо. – И предлагаю поговорить об этом после.- Как скажешь, моя богиня, - усмехнулась Василиса, спускаясь поцелуями ниже. – Заодно расскажешь мне про обещанных драконов.- Ха-ах… - простонала богиня, выгибаясь навстречу губам и языку девушки. – Сдались тебе эти демоновы драконы…